Пустота или наполненность? в чем смысл буддизма?

Линда Джонсен, американская ученица индийского мастера йоги и Адвайта Веданты Свами Рамы, зна­комого российским читателям по книге «Жизнь среди гималайских йогов», излагает свой взгляд на путь развития медитации в тибетском буддизме.

Чему действительно учил Будда?

Для Долпопы учения Джанангпа были подобны откровению. После уединения в медитации он вер­нулся к своим изысканиям с открытыми глазами. Одной из вещей, которую он не позволял себе видеть в прошлом, было то, что многие важнейшие буддийские тексты вовсе не настаивали на том, что действительность изначально пуста. Напротив, ценнейшие тексты из Шамбалы, как, например, Чистый Свет, написанный царем Калкин Пундарикой, признавая нереальность мира, одновременно говорили о более глубокой неизменной реальности, скрытой за внешними проявлениями, внутренней реальности неизменного, сияющего сознания.

Ученые Мадхъямики не отрицали того, что многочисленные отрывки, описывающие вечный субстрат, напоминающий ведическую концепцию Брахмана, высшую реальность, присутствовали в буддийских сутрах и тантрах. Таких фрагментов было слишком много, чтобы их игнорировать. Вместо этого они утверждали, что эти строки были «условными», то есть «упрощенными» выражениями, требующими дополнительного объяснения крупных ученых вроде них самих. Иными словами, когда Будда сказал, что природа вселенной — незамутненное сознание, с точки зрения ученых Мадхъямики, он не имел этого в виду дословно. По их мнению, в действительности он имел в виду, что суть вещей совершенно лишена сознания, не имеет никакого собственного содержания.

Выводы, к которым приходила эта доктрина, были весьма серьезны. Ибо, если природа Я пустотна, тогдасансара (круговорот кармы и перевоплощения) и нирвана (состояние просветления) пусты и следовательно идентичны с точки зрения всех практических соображений. В таком случае просветление означало бы всего лишь распознание пустоты мира, способность отделить ее от внешних проявлений и деятельности собственного ума. Соответственно, для многих монахов духовная практика становилась просто интеллектуальным упражнением, для которого продвинутые йогические техники и, возможно, даже основные моральные принципы не имели особой ценности.

Таковы ли были истинные намерения Будды? Долпопа так не думал. Все тибетцы сходились в том, что Будда разделил свое учение на несколько ступеней, в зависимости от способностей учеников, которые пребывали с ним в данный момент. В своих многочисленных трудах, основанных на ценнейших буддийских источниках, Долпопа утверждал, что последователи Мадхьямики упустили из виду определяющий момент, относящийся к третьему уровню учения Будды.

Первая передача учения Будды содержала лишь основы его доктрины: знаменитые четыре благородные истины, говорящие о страдании и о том, как его прекратить. По мере того, как его ученики продвигались в практике, Будда сместил акцент в своих науках на шуньяту, на то, что все во вселенной изменчиво и нереально и, в конечном счете, растворяется в пустоте. Согласно шуньяте, вселенная не является проекцией духа, но бесконечным потоком «взаимозависимого происхождения», в котором каждое событие вызвано кармическими импульсами, порожденными бесчисленными предыдущими событиями, и не имеет собственной изначальной сути. Как говорят буддисты, она «не наполнена своим естеством». Но при «третьем повороте колеса», когда его ученики наконец вышли на достаточно высокий уровень практического понимания, учитель объяснил черты природы Будды, татхагатагарбха[1], которая присутствует в каждом живом существе и имеет общую природу с высшей реальностью Единого Ума.

По мнению Долпопы, последователи Мадхьямики сосредоточились на второй ступени учения, согласно которой, во вселенной нет постоянства, но пропустили важнейшую доктрину третьей ступени, подчеркивающую, что в то же время в трансцендентной[2] природе Будды нет непостоянства. Он утверждал, что трансцендентная сущность «пуста» в том смысле, что ее не касаются приливы и отливы материальной вселенной, также, как это с незапамятных времен утверждали гималайские йоги. Но она не пуста по сути своей, напротив, трансцендентная реальность преисполнена света и блаженства.

Как рассказывают продвинутые практики медитации из разных традиций, высшее состояние — это не ничем не заполненная пустота, а экстатическое объединенное сознание. Когда Будда учил доктрине аннаты или «не души», писал Долпопа, он отрицал, что мы ограниченные существа, которые будут вечно существовать как индивидуальные единицы сознания, но в то же время он подтверждал, что наша глубинная суть есть природа Будды, высшее просветленное сознание. Эта точка зрения разительно отличалась от ортодоксальных взглядов Мадхьямики.

Традиция Жентонг

Долпопа написал множество работ, прославляя присущую каждому природу высшей реальности. «Я преклоняюсь перед просветленными учителями, ко­торые учат, что, как пламя, чей свет частично спря­тан за ширмой, сияющий свет природы Будды суще­ствует за нашими конфликтующими эмоциями, так­же как за феноменом природы. В то время, как объек­ты, воспринимаемые нашими органами чувств, и мысли, чувствуемые нашим разумом, не обладают продолжительной реальностью, сама природа Будды неизменно существует за пределами времени и про­странства. В каждом из нас скрыт живой опыт этой абсолютной реальности», — утверждал он в одном из своих наиболее значимых текстов — Общем коммен­тарии к доктрине. Заключенные в нем взгляды вско­ре приобрели известность как традиция Жентонг.

В другой важной работе, Четвертый совет, Долпопа бросил вызов буддийской общине, указывая на логические несоответствия в их философии, такие как: если все по сути не существует, как же возможно, что мы сидим и говорим об этом? «С любовным благого­вением, — писал он, — преклоняюсь я перед Буддой, который есть высшее Я, совершенная чистота и не­престанное блаженство. Последнее прибежище для страдающих в этом мире существ — это высшее Я, несокрушимая (алмазная) духовная сущность. Если бы это не было реальностью, духовный путь был бы бесполезным, и просветление не было бы возможно. Живой опыт действительности — это величайшая из всех радостей, безграничная любовь, всеобъемлющее сочувствие, внутреннее сознание и всеведение.

«Складывая ладони в знак величайшего уважения, я призываю вас признать, что если не было бы абсо­лютной реальности, не было бы и относительного мира. Если бы не было постоянного, абсолютно про­светленного состояния, сознание не могло бы суще­ствовать вовсе. Это состояние изначального Будды, Будды, который существовал всегда, даже до рожде­ния человеческих будд. Это состояние всегда в пол­ной мере присутствует в каждом из нас, но оно недо­ступно тем, кто ведет философские дискуссии, оно доступно лишь практикующим йогу, тем, кто очища­ет свой ум, чтобы испытывать его непосредственно.

Я умоляю вас пересмотреть ваши собственные тек­сты, обращая внимание на то, что действительно зна­чат слова вместо того, чтобы интерпретировать их в соответствии с вашими собственными взглядами. Медитировать по-настоящему означает испытывать высшую реальность, всеохватывающую, как небо, ка­кова она есть в действительности, а не какой вы ее себе воображаете. Сосредотачивайтесь на любви, что­бы успокоить свои эмоции, сосредотачивайтесь на вдохах и выдохах, чтобы успокоить ум, и направляйте свою жизненную энергию в Сушумну — центральный канал тонкого тела, чтобы вы могли непосредственно ощутить чистый свет за пределами досягаемости ва­шего интеллекта».

По тем временам это были радикальные взгляды. В царившей тогда в Буддизме атмосфере разобщен­ности и сектантства представители каждой школы писали грозные наставления, утверждая, что любой, кто хоть в чем-то не согласен с их точкой зрения, об­речен на муки в аду. Долпопа, однако, настаивал, что традиция Жентонг не является сектантской, и при­глашал последователей всех школ присоединиться к нему в медитации, чтобы открыть для себя внутрен­ние истины.

Слова Долпопы не остались без внимания. Он был необычайно популярен, еще при жизни, привлекая огромное количество сочувствующих. Многие испы­тывали облегчение от того, что выдающийся монах, наконец, публично выразил сомнения, которыми они в тайне терзались. Объяснения Долпопы относитель­но того, что Будда действительно вкладывал в поня­тия «не души» и «пустоты», имели смысл в категори­ях медитативного опыта. Даже Кармапа, глава извес­тной линии преемственности лам Карма Кагью сим­патизировал взглядам Долпопы, как, впрочем, и по­читаемые ламы школ Сакья и Нингма.

Для современников Долпопа был не только одним из величайших мастеров медитации своего времени, жители Тибета воспринимали его как святого. Сохра­нились свидетельства о сотворенных им чудесах, од­ним из которых было исцеление от квадриплегии (па­ралича всех конечностей) человека, который в послед­ствие стал его ближайшим последователем. Когда Дол­попа выходил из своего уединения, чтобы давать пуб­личные посвящения, собирались такие толпы, что принимающие монастыри не могли разместить всех желающих. Когда он уходил, причитающие верующие бросались перед ним на дорогу в надежде удержать его. Китайский император Тогон Темур постоянно посы­лал гонцов, умоляя Долпопу приехать учить в Китай. И что, пожалуй, самое убедительное, характер Долпо­пы был столь безупречен, что не смотря на всю проти­воречивость его учений, современные ученые не на­шли ни одного примера личной прижизненной кри­тики Долпопы кем бы то ни было из его противников.

В последние годы его жизни многие тибетцы ве­рили, что Долпопа был воплощением Калкин Пун-дарики, мастера Калачакры и автора священного тек­ста Чистый Свет. Они верили, что король Шамбалы вернулся к ним в образе Долпопы, чтобы исправить искажения, проникшие в Буддизм, и вернуть тради­ции ее изначальную чистоту. Может быть, в это верил и сам Долпопа. Он признавал, что чувствовал помощь и поддержку бессмертных мастеров Шамбалы.

Затмевая Свет

В течение нескольких веков после смерти Долпо­пы в 1361 году его традиция процветала. Таранатха (1575-1638), один из любимых лам в тибетской истории, фактически был преемником Долпопы и главой линии Джонанга и написал знаменитую биографию великого учителя. Однако позже над Джонангом ста­ли собираться тучи.

Катха Упанишада, один из священных текстов ведической традиции, утверждает: «За пределами чувств находится разум, за пределами разума — дар интуиции, за пределами интуиции — космический разум, за пределами космического разума — непро­явленная реальность, а за пределами непроявленной реальности лежит всенаполняющее высшее Я. Оно открывается благодаря очищению интуиции посред­ством постоянной медитации. Каждый, кто познал высшее Я, побеждает смерть». Йоги полагали, что когда некоторые буддийские практики описывали восприятие своего внутреннего мира, как пустого или ненаполненного, они, вероятно, достигали в своей медитации уровня непроявленной реальности, но еще не пробились к полностью просветленному Я за его пределами.

Невозможно игнорировать сходства между учени­ем Долпопы о свете Я и ведической традицией. Если Долпопа доподлинно представляет науки Будды, в этом нет ничего удивительного, ибо, в конце концов, Будда был воспитан в ведической традиции и прак­тиковал йогу. Будда не признавал авторитета текстов и священников и отказался поклоняться божествам, но почти все, чему он учил, имело очевидные парал­лели в ведической мысли и практике. Ведическая тра­диция также учит, что мы «не душа» — не ограничен­ная душа, но вечный дух — и буддийские йогические практики преимущественно идентичны практикам великой индийской традиции.

Учение Долпопы приблизило Буддизм к Веданте и традиции гималайских йогов. Это не устраивало ортодоксальных буддистов в Тибете, в особенности консервативную школу Гелугпа, которая начала фор­мироваться вскоре после смерти Долпопы. Не после­днюю роль сыграло и то, что монастырь в Джонанге расцвел под покровительством короля Цанга, глав­ного соперника монгольских покровителей Гелугпа. Когда монголы захватили Тибет в 1642 году, они воз­вели на трон Нгаванга Лозанг Гьяцо, пятого Далай Ламу, главу Тибета, который сделал уничтожение пос­ледователей традиции Джонанга одним из своих при­оритетов.

Монастырь в Джонанге был конфискован и пере­дан Гелугпа. Тексты Джонанга были уничтожены или опечатаны, сами Джонангпа изгнаны или насильно обращены в новую веру. Ступа с останками Таранатхи бьиа осквернена, а его прах развеян по ветру. Оконча­тельный удар был нанесен, когда Гелугпа неожидан­но заявили, что пятнадцатилетний мальчик, учив­шийся в их монастыре, был «воплощением» Таранат­хи, который в этой жизни стал последователем шко­лы Гелугпа.

Некоторые Джонангпа скрылись в восточном Ти­бете, другие бежали в Монголию. Но затмить свет не так легко. Часть практик Жентонга была перенята традицией Кагью, часть вошла в традицию Нингма. Известно, что многие современные тибетские масте­ра, включая известных лам школы Нингма — Дилго Кхьенце Ринпоче (1910-1991) и Дуджом Ринпоче (1904-1987), как и почитаемого мастера школы Ка­гью — Калу Ринпоче (1905-1989), симпатизировали взглядам Джонангпа.

Возможно, в прошлом вам не доводилось много слышать о Долпопе, но вы можете узнать о нем боль­ше в будущем. В 1990 году западный исследователь Мэтью Кэпштайн сумел отыскать полное собрание трудов Долпопы в монастыре Дзамтанг в восточном Тибете, и выдающиеся буддийские ученые, такие как Сайрус Штерне начали работать над переводом ог­ромного объема текста. Таким образом, у Долпопы появилась возможность вновь учить сокровенной док­трине Будды.

Мой собственный учитель, Свами Рама из Гималаев, часто говорил, что использовать рациональный разум, чтобы понять природу реальности, все равно, что пытаться измерить вселенную с помощью линейки. Если мы действительно хотим понять учения столь великих мастеров, как Будда, независимо от того походят ли они из Даньякатаки на юге Индии, с подножий заснеженной горы Кайлаш или даже из леген­дарной Шамбалы, мы должны следовать им в сияю­щем, чистом свете медитации.