Вы, перенесшие травмы головы и болезни мозга не одиноки, но ваша жизнь иная, чем до болезни...
Мне не пришлось иметь официальную программу восстановления, которая существует во многих странах мира. Я шел своим путем. Я счастлив и благодарен судьбе за своё полное выздоровление. Терпение, упорство, воля и медицинские знания помогли мне не только избежать инвалидности, но и восстановить здоровье, достигнуть прогресса в своем интеллектуальном труде и практических навыках врача, работая долгие годы, порою лучше, чем врачи, не имевшие тяжелых заболеваний головного мозга. Это испытание помогает мне как врачу любить своих пациентов, словом и делом облегчать их страдания, постоянно совершенствуя свои врачебные знания!
Я применял другие методы восстановления без лекарств и, к сожалению, не имел контактов с психологом.
В 80-е годы, да и сейчас, больные с заболеваниями и травмами мозга не имеют никого понятия о многочисленных методах реабилитации. Спросите любого невролога, психиатра или нейрохирурга – сколько и какие методы реабилитации он знает?!?
Для иллюстрации выше сказанного приведу ниже три примера длительного восстановления качества жизни и трудоспособности больных, которые у нас в России получили бы сразу вторую группу инвалидности и сидели бы дома как десятки тысяч подобных в нашей стране! Расходуются громадные средства на выплаты по инвалидности, а больные продолжают вести растительное существование. И никому практически нет дела для развития индивидуальных программ восстановления и реабилитации не на бумаге, а реально. В прессе же любят публиковать статьи о чудесном восстановлении какого-нибудь одного больного. Давайте вместе верить не только в чудеса, но и в здравый смысл широкой программы восстановления и вносить посильный вклад.
Если данная тема не поднимается для обсуждения, то приведенные факты помогут желающим восстановить своё здоровье, используя чужие истории и успешные результаты, в том числе и мой личный опыт.
***
5 марта 1990, Диана Робертс Столер, медицинский психолог, ехала на работу в Бостоне. Последнюю вещь, которую она помнила, очнувшись в больнице, было то, что она получила лобовое столкновение с другим автомобилем. У Столер была диагностирована внутримозговая гематома и сотрясение головного мозга. После трепанации черепа и лечения она была выписана из больницы. Доктора сказали ей, что она вернется на работу к январю 1991. Но последствия ее травмы были большими, чем предсказали врачи. Она имела слабость в мышцах правой половины тела, нечеткое зрение, нечленораздельную речь, нерешительность в побуждениях, не могла читать или держать ручку.
Из-за хронической головной боли и хронической усталости, проблем с нарушенной памятью - организовывать мысли и недостаток в краткосрочной памяти, не возможности читать, определять временные интервалы или деньги, Диана не могла больше работать психологом. ”Если я готовила еду, то не помнила, что добавляла ту же самую специю в пятый раз,” пишет в своей книге Диана. Она не могла двигаться, одеваться или что-то делать. “Я скоро обнаружила, что это было кое-что намного худшее, чем потеря семьи, дома или ребенка. Я потеряла себя ”, говорит Диана. В течение нескольких лет она жила в умственном тумане. Наконец, в глубине отчаяния, она позвонила коллеге, и сказала ему, какой бесполезной она себя чувствовала. И он сказал, “Нет, Диана, Вы назвали меня. Вы сделали кое-что. И я отвечу, это не ничто. Вы можете переместить ваш большой палец ноги? “ и она ответила ”Да”. Он сказал ” Вы можете сделать кое-что. ” Это стало “пробуждением”, в котором она нуждалась.
Хотя ей никогда не предлагали никого тип терапии, она решила искать лечение для различных нарушенных признаков. Она пробовала водные и физические терапии, так же как мышечную биологическую обратную связь и массаж, чтобы помочь двигательным навыкам и перекопировать свой мозг, восстановить познавательные функции, включая краткосрочную память, организационные навыки и суждение. Со временем, она возобновила ограниченную практику в качестве психолога.
Перед сотрясением мозга, Столер имела плотный ежедневный график: подъем каждое утро в 7:30, руководила работой 7 психологов, принимала 5-6 больных в день, посещала тренажерный зал и проводила время с семьей. В течение первых 2 месяцев после травмы, она спала 19 часов в день, и когда она была активна, то чувствовала постоянную умственную усталость. Несмотря на ее затруднения, лечащий врач никогда не посылал Диану на восстановительный курс терапии и не предлагал присоединиться к группе поддержки. Кусочек надежды - это всё, в чем нуждалась Диана Робертс Столер.
"Леди”, доктор резко сказал, водя пальцем перед лицом Столер, "У Вас постоянное повреждение вещества мозга и Вы никогда не станете лучше. Вы должны посетить психотерапевта, чтобы узнать, как справиться с этим.” В конечном счете, Столер нашла нейропсихолога, который имел опыт реабилитации пациентов с мозговой травмой. При этом использовалась биологическая обратная связь электроэнцефалограммы, которая отслеживает изменения в деятельности мозга с электронными датчиками, учитывались нарушения внимания и хроническая боль в шее и плечах. Медленно восстанавливаясь, даже спустя 8 лет после сотрясения мозга, Столер все еще имела проблемы с усталостью и нахождением нужных слов во время беседы.
Она помогает психологам и другим докторам, а также людям справляться с их травматическим повреждением мозга. Столер говорит, что она желает вновь переживать худший опыт ее жизни, помогая другим. “Если я нашла путь от колоссального падения, то я рассказываю об этом другим, не позволяя им “тонуть”! Я хочу просветить людей, что существуют доступные виды лечения и люди могут поправиться. Психологи могут помочь людям с травмой головного мозга, признавая физические и умственные изменения в результате этого, уменьшая чувство потери самого себя, поддерживая печаль человека по этой потере, помогая и ведя их к продолжению активной жизни,” написала она в своей книге “Coping with Mild Traumatic Brain Injury” (Avery Publishing Group, 1998).
***
Солнечным майским днем 1977, Тереза Ранкин ехала в Порше с другом по прибрежному калифорнийскому шоссе 101, когда он пропустил поворот и автомобиль соскользнул с утеса и упал с высоты 75 футов (23 метра) на каменистый пляж. Чудо, что они оба остались живы. Она получила перелом челюсти, костей таза, частичный паралич и - самое разрушительное – сотрясение головного мозга. До несчастного случая, Тереза Ранкин была многообещающей студенткой в Сан-Диего, изучавшая экологию. В первые дни после травмы она не узнала отца. И при этом она не могла помнить, где она была или что она делала. В конце 70-ых, немного было известно о травматическом повреждении головного мозга и долгосрочных последствиях. Ранкин была выписана из больницы слишком быстро – через 9 дней. Только в 1986, когда она нашла свой путь в инновационную программу восстановления, которая способствовала пониманию болезни и обеспечила адекватную помощь. Её поддерживали вера в Бога и любовь к своим родителям.
Внешне Тереза кажется весьма здоровой. При более близком контакте, очевиден только намек восстановительной операции, как и небольшой дефект речи. Иногда, наблюдается задержка в подборе нужного слова. Прежде способную студентку предупреждали, что с уменьшенной познавательной функцией, лучшее, на что она могла надеяться в будущем - было бы место клерка(мелкого служащего) в библиотеке. В 1990 Тереза осуществила свою мечту – получила диплом об окончании колледжа Сан-Диего со степенью бакалавра в социальной науке и экологии. "Я имела три выбора: первый, не работать и быть изолированной; второй, иметь ограничения, все еще обеспеченные через систему восстановления; и третье, находиться вне системы и рискнуть узнать, какова могла быть моя новая жизнь, "говорит Тереза. "Я выбрала последнее, чтобы исследовать свои мечты и возможности и выжить." Чтобы выжить и преуспеть как Тереза Ранкин, часто требуется талант, упорство и настойчивость. Перед несчастным случаем она была "высоко сосредоточена, высоко ориентирована и очень общительный человек." С тех пор, она стала "нереалистичной, несовместимой и непослушной." В конечном счете, нежелание госпожи Ранкин принимать статус-кво, как предусмотрено здравоохранением и системами соцобеспечения, фактически работало на ее восстановление. Этот отказ, в конечном счете, побудил ее стать национальной представительницей для страдальцев того, что она называет "тихой эпидемией". "Мой мозг был поврежден, но я не теряла мышления," рассказывает Тереза. В настоящее время Тереза Ранкин автор и пропагандист программ восстановления людей с черепно-мозговой травмой, лектор и активный участник объединений восстановительной медицины. Её девиз: ”Люди с травмами головы в первую очередь ЛЮДИ!”
***
При поездке на велосипеде в 1988, Клаудия Осборн, кандидат медицинских наук остеопатической и клинической медицины в Мичиганском Государственном университете была сбита автомобилем. Она не носила шлем. ...Клаудия проснулась ночью и удивилась, что лежит на больничной койке, думая, что это должна быть кровать пациента. Ствол мозга Клаудии был поврежден. Компьютерный томограф не показывал, что мозг имеет кровоизлияние, но она действительно имела сотрясение. В больнице Осборн убедила докторов, что она перенесла только небольшое сотрясение мозга и чувствует себя хорошо. Но это было далеко от правды. Клаудия пошла домой. В течение первых 2 недель после сотрясения, Клаудия обычно спала 22 часа из каждых 24. Невролог удивительно согласился с Клаудией, что она была готова возвратиться на работу. Дома она сделала несколько незначительных ошибок, и ее мать решила, что Клаудия не понимала много в течение телефонных бесед с ней. Клаудия была все еще озабочена вернуться на работу. Клаудия действительно пошла в свой офис и была не способна постигать письменную корреспонденцию на ее столе и следовать очень хорошо за беседами. Скоро Осборн заметила, что она не имела никакой краткосрочной памяти и возникла проблема, обрабатывания информации. Травма мозга может затронуть любую часть органа, не только познавательные навыки и поведение. Для Клаудии это были ее правая рука и нейрогенный пузырь.
Клаудия возвратилась, чтобы работать спустя 2 месяца после травмы. Она имела значительную трудность воспринимать информации, которую она получала от других членов больничного персонала. Клаудия забывала некоторые распоряжения, которые она сделала другим сотрудникам. Клаудия чуть не сделала серьезную ошибку относительно женщины, которая нуждалась в ампутации ноги, потому что Клаудия не проверила ее Рентген. Осборн договаривалась о встрече с неврологом, который сказал ей прекратить медицинскую практику, пока она не будет исследована психологом.
По нейропсихологической оценке Клаудия имела серьезные и всесторонние трудности и общие организационные проблемы. Клаудия была очень обеспокоена о своей профессиональной карьере, будучи так долго без работы. Клаудия была потрясена, узнав, что выполняла координационные пробы лучше левой рукой, чем правой. До обследования она не понимала, что правая рука работает хуже.
... Процесс её восстановления для окружающих был как ад. Спустя 9 месяцев после травмы, наконец, поняв свои страдания от травмы головы и желая восстановить способность к медицинской практике, в параллелизме с неврологом и с поддержкой членов семьи, она провела два года в Нью-Йоркском университете на восстановительной программе пос...
Продолжение на следующей странцие...
