Деконцентрация \ Олег Бахтияров

ерпевают уравнивание их онтологического статуса до формирования однородного фона. Фон, в свою очередь, становится объектом интерпретации, формирующие факторы которой имеют в своей основе либо техническое задание, в этом случае мы можем говорить об интерпретации осознанной и целенаправленной, либо фундаментальные ценностные представления, причем представления не только глубоко индивидуальные, присущие конкретному сознанию, но и значимые для культуры в целом. Так что выделенная фигура становится фигурой культуры.
Степень концентрации и безусловная «ценность» выделенного из фона окончательного изображения будут тем более «очевидными», чем менее осознаным будет основание выбора, хотя в рамках этого рассуждения равноценным будет любой выбор и интерпретация. Как правило, таким изображением становится центральная, находящаяся на главной оси зрения и образованная вокруг геометрического центра фигура, вписанная в шестигранник. Эффект «геометрического центра» сформирован не только равноудаленностью от него точек изображения, но и тремя силовыми линиями центральной фигуры, рассекающими ее на шесть равносторонних треугольников.
Дальнейшее описание центральной фигуры выделит в ней истинный треугольник и пять его зеркальных отражений, истинный и мнимый центры. Необходимо уточнить, что истинный треугольник - фигура, полученная при созерцании изображения, а об исходном треугольнике «мы узнаем, впервые разобрав калейдоскоп».
Мнимый центр - центр чувственный, очевидный, гипнотический. Попасть под «обаяние» этого центра, означает - самому стать частью окончательной фигуры созерцания (рис.3 Приложения - см. цв. вклейку).
Второй центр - центр истинного треугольника, будучи реальной осью превращений, является - истинным, умным центром фигуры (рис.4 Приложения - см. цв. вклейку).
Фигура истинного треугольника (рис.5 Приложения - см. цв. вклейку) - простая, неделимая, с присущей архетипу двойственностью, отраженной в инобытии на организованную фигуру и безобразный фон, космос и хаос, в сознании - на осознанное и неосознанное. Не будучи ценностным для сознания, ускользающим от внимания изображением, она придает ценность и смысл другим фигурам, центральной фигуре - прообразу - и последующим фигурам отражения как образам.
Центральная фигура (рис.6 Приложения - см. цв. вклейку) как первое ценностное, а следовательно, единое для сознания изображение, будучи внутренне разнородной, является, в отличие от треугольника, фигурой сложной. Если архетип как реальность более высокого порядка содержит еще «не развернутые» для сознания смыслы, то в этом изображении они впервые реализованы и явлены. Кроме того, в отличие от последующих отражений, центральная фигура причастна к исходному треугольнику по существу, поскольку существенно содержит его как один из элементов.
Будучи первой ценностной явленной формой, она становится прообразом для последующих фигур, которые при совпадении формальных признаков (образ - прообраз) отличаются от первой тем, что содержат истинный треугольник не по существу (рис.7 Приложения -см. цв. вклейку), но лишь как отражение, по причастию.
Если обратиться к языку Церкви, возможно указать и еще на одно отличие, а именно: ясность и просветленность прообраза по отношению к образам, качество, которое в случае с калейдоскопом наглядно явлено чувственному оку (рис.8 Приложения - см. ца. вклейку). В церковном языке становится возможным и раскрытие значения Выбора, в частности выделенного из фона изображения. Выбора не как механического, но как осознанного и произвольного действия, т.е. проистекающего из Воли, и иллюзии Выбора, управляющий центр которой погружен в фон, контекст, неосознаваемое: «Равнозначные в принципе варианты никогда не бывают равноценными фактически» [2].
Сущности калейдоскопа приобретают образ, ценностную значимость и сообщают свой смысл в среде воплощения, ограничения и оформления. Такую среду назовем средой проявления. Отнесем к ее характерным особенностям:
1. Принцип проявления (калейдоскоп, изготовленный с использованием четырех зеркал, при сравнении с 3-зеркальным наглядно
демонстрирует значение этого понятия).
2. Первичную материю среды. Причем принцип проявления от вечает за ограничение, а материя среды - за воплощение.
Как наиболее общий критерий отличия сред укажем на представление о степени дифференцированности среды, от менее - к более специализированным средам проявления.
Будучи «иным» по отношению к проявляемой сущности, бытие среды можно утверждать «лишь как принцип иного, как чистую и только смысловую возможность чего бы то ни было иного, как простую потенциальность много...» [3]. В этом смысле уместно сказать об актуальной потенциальности среды проявления.
Калейдоскоп иллюстрирует отношение между явлением и сущностью, их существенное тождество и их же существенное различие. Если изъять набор стекла из камеры, то в окуляре калейдоскопа глаз не увидит ничего (конечно, «ничего» условно, условно так же, чак и философские положения, переносимые нами на калейдоскопические образы). Однако, как только в камеру помещено стекло, это ничто представляет глазу бесчисленные наборы наполненных содержанием форм, материи проявлений которых будут качественно равноценны, независимо от статуса и характера сущих проявленных в одной и той же среде. Таким образом, форма явления, его образ - есть принцип проявления среды, его материя - есть материя среды, собственно ничто.
Удивительно точно в именах русского языка зафиксированы смысловые нюансы изменений - преображение, преосущвствление, превращение. Если первые два имени указывают на качественный характер изменения, то превращение - на сам факт такового. Для носителя языка очевидны и представления, неразрывно связанные с превращением, - превращение всегда тотально и одновременно, оно сразу и без остатка охватывает целое. Превращение условно обратимо и условно необратимо. Условно обратимо для субъекта, когда он сам становится объектом превращения, и условно необратимо для объекта. Наблюдая превращения фигур в пространстве калейдоскопа, мы видим необратимые превращения. В волшебной сказке, дающей нам первый и наиболее значительный опыт превращений, непременное условие его обратимости - путешествие в тридевятое царство.
Пространство калейдоскопических превращений - замкнутое, герметичное, т.е. пространство магическое. Таково пространство сцены, текста, реторты алхимика и т.д. «Тебе понадобится стеклянный тигель или колба... Поместив вещество в колбу, герметически закрой ее пробкой. Если останется хотя бы малейшая щелочка, весь Дух уйдет через нее и Делание не будет завершено» [4]. Нарушить герметичность калейдоскопа - означает испытать разочарование в собственном значении этого слова (рис.9 Приложения - см. цв. вклейку). Двусмысленность такого действия заключается, с одной
стороны, в разрушении иллюзии калейдоскопа, а с другой – ставит под сомнение ценность культурных форм.

Дополнения
Изображение, представленное на рис.10 Приложения (см. цв. вклейку), содержит несколько симметричных форм, позволяющих выделять их как единую фигуру, как две равноценные фигуры, как более или менее значимые фигуры.
Изображения на рис.11, 12 Приложения (см. цв. вклейку) позволяют наблюдателю рассматривать:
1. В качестве центральной фигуры - шестигранник-прообраз, с умным и чувственным центрами, причастный истинному треугольнику по существу, и фигуры-образы по существу, а не по причастию, причастные прообразу, в силу того что элементы центральной фигуры существенно присутствуют в теле фигур-образов. Разумеется, что и в следующих кругах отражений сущностный характер присутствия предыдущего в последующем сохраняется.
2. «Решетку» как фигуру, описываемую-не конфигурацией внешней формы, но характером внутренней структуры, имеющую один умный центр и полицентричную мнимыми центрами.
3. «Решетку» как специфически окрашенный фон.
Библиографические ссылки
1. Большая советская энциклопедия.- М., 1973.- Т.11, - С.198.
2. Бахтияров О.Г. Два преступления Карла Густава Юнга
fwww.umversity.kiev.ua).
3. Лосев А.Ф. Вещь и имя / Лосев А.Ф. Бытье, имя, космос- М.:
Наука, 1993.-С.875.
4. Евгений Филалет. Принципы Филалета / Саду Ж. Алхимики и
золото. - К.: София, 1995.- С. 45.