Люди сами творят свою историю. Но почему они творят её именно так, а не иначе, есть ли в этом определенная логика? И почему в обществе до сих пор не утвердился принцип подлинной социальной справедливости? Хотя об этом мечтали многие поколения людей.
Говоря об историческом поражении восстания работ в древнем Риме, нужно отметить, что рабы не могли победить, потому что они не являлись носителями более высокой культуры производства и общественной жизни. Какую организацию общественной жизни и производства они могли предложить? Рабы мечтали занять место своих господ. Других общественных отношений они не знали.
Смогли ли это сделать последующие эксплуатируемые классы? Крестьянские восстания, как известно, заканчивались поражением. Их выступления были не более, чем формой социального протеста против существовавших феодальных порядков. Они не имели цели и программы переустройства общества и исторически были обречены. Позже на политическую арену выходит пролетариат, как продукт уже капиталистических отношений. Сможет ли этот класс освободить себя и построить общество подлинной социалистической справедливости? Его положение другое – он организован современным производством и, вполне вероятно, осознает свои классовые интересы, видя главную причину эксплуатации не в политических персонах и моральных недостатках власть предержащих, а в существующих экономических отношениях, основанных на частной собственности на средства производства и отчужденном труде.
Но капитализм не состоит из рафинированных общественных классов, его социальная структура довольно сложна и в реальной политической жизни интересы различных социальных групп тесно переплетены. С таким положением в общественной жизни столкнулись большевики, прейдя к власти. В первые годы советской власти В.И. Ленин отмечал, что мы имеем дело, по сути, с тончайшим слоем сознательных рабочих. Вся остальная масса населения страны ещё должна быть воспитана социализмом. Но возникает вопрос: воспримут ли массы, на 90% состоящие из крестьян, идеи социализма и что такое для них социализм? Опыт первых лет показал Ленину необходимость коренным образом изменить точку зрения на социализм, когда мы все, по его выражению, являемся наемными работниками у государства. Возможна ли в этих условиях подлинная социальная справедливость?
Что теоретически не учли классики марксизма? Надо полагать в полной мере, психологию общественного человека. Людьми движет, прежде всего, личный интерес. К. Маркс сам подчеркивает этот момент во взаимоотношении человека и общества. Не случайно в последующие годы советской власти постепенно происходит мелкобуржуазное перерождение взглядов партийной элиты. В общем - то, это хорошо известные факты нашей истории. Но в чем состоит их истинная причина, определяющая, если можно так сказать, философию жизни. Почему в большинстве своем люди поступают так, а не иначе? Ф. Энгельс говорит об экономическом интересе больших социальных групп. И это имеет место быть. Но есть другая сторона этой проблемы. При разделении общества на классы, с появлением имущих и неимущих, постепенно складывается определенный психологический тип поведения человека, который формируется в ходе осознания им социальной действительности. Богатство и бедность вот объективные категории, а точнее, реальность самой жизни, которая определяет в конечном счете поведение общественного человека. Бедность всегда соотносила себя со своей противоположностью – богатством. Это суть соотносительные категории, которые при определенных условиях переходят друг в друга. Между ними нет непроходимой пропасти. Бедные всегда мечтали о богатстве. Кто явно или в тайне не придавался этой мечте, испытывая нужду? Даже в ходе революционной борьбы людей не покидала эта мысль. И когда появлялась возможность, то, в первую очередь социально деятельный человек, старался не упустить её и делал все, чтобы иметь как можно больше достатка, считая это своим естественным правом. Это закон жизни любого общества. Другое дело, что не каждый может добиться, как он считает, своего естественного права. Для многих нет условий стать богатыми и они вынуждены мириться со своим реальным положением в обществе. Но то, что бедные мечтают о богатстве – это факт и осуществить свою мечту они готовы в любой момент. Это качество общественного человека можно рассматривать как «вечный зов жизни», во всяком случае для обществ, не знающих подлинной социальной справедливости. А таковыми являются все социальные системы, существовавшие в истории человечества, кроме, пожалуй, периода дикости.
И вот с таким явлением столкнулся реальный социализм. Стремление к стяжательству, наживе считалось опасным проявлением в сознании человека «пережитков прошлого». Но несмотря на это, в обществе сохранялся психологический тип поведения людей, желающих иметь для себя и своих близких больше благ. Разве можно подавить в человеке вечный зов жизни быть, по возможности, более состоятельным. Об этом никто не говорил, но это все знали. Тем более, что опыт приобщения к богатству история уже выработала и постоянно его совершенствовала, приспосабливая к различным социальным условиям. Так, партийные и государственные чиновники обязательно соотносили себя с особыми привилегиями в социалистическом обществе. Номенклатура считала себя привилегированным классом. Причем, это уже стало проявляться на заре советской власти. Но самое важное было понять, какова историческая перспектива такого перерождения правящей элиты в условиях тотального отчуждения трудящихся от собственности?
Пожалуй, первым, кто ясно осознал эту проблему, был И.Сталин. Он выразил её в известном тезисе об обострении классовой борьбы по мере построения социализма. Для многих этот тезис оставался не понятен: как такое вообще возможно, тем более, что в последующем обострение классовой борьбы будет только усиливаться? На первый взгляд, это кажется противоречием, несовместимым с природой социализма. Как известно, Сталин не стал конкретизировать данный тезис, слишком опасным для модели государственного социализма был вывод. Диктатор понимал, что социализм, основанный на отчужденной государством форме собственности, в исторической перспективе мог быть обречен. Победа социализма не в состоянии искоренить стремления к обогащению особенно тех, кто получил власть. Привилегиями для номенклатуры нельзя было решить эту проблему. Материальное положение правящей элиты казалось должно было стать гарантией сохранения существующей системы. Однако здесь нужно учитывать следующий момент. Стремление «иметь» приобретает совершенно новое качество, когда появляется возможность получить собственность, особенно когда собственностью становятся средства производства. В данном случае возникает иное социальное измерение того, что называют богатством, оно дает человеку гарантию в отдаленной перспективе и при этом не зависит от его социальной роли в общественно-политической жизни. Крупная собственность живет по своим экономическим законам и мало зависит от политической коньюктуры. Она дает её владельцу свободу. Вот о чем мечтали и что претворяли в жизнь привилегированные классы в любом обществе. Достаточно было провести, так называемые реформы, в условиях, практически, отчужденной от человека государственной собственности, чтобы стала возможной частная собственность на средства производства. Механизм разгосударствления был запущен в ходе тотальной перестройки существующей экономической и политической системы в стране. Результат известен. Он был, по большому счету, предопределен природой реального социализма и психологией человека, который подчинялся вечному зову «иметь». Таким образом, отчужденная от человека собственность и стремление его к материальной независимости (возможность иметь) явились основной причиной разрушения социализма. Моральная сторона, о которой часто пишут публицисты, сама по себе, не решает проблему социальной справедливости проводимых реформ. Мораль, как известно, вторичная категория по отношению к реальному бытию. Поэтому нужно видеть тенденцию общественного развития, а не останавливаться на негативной оценке происходящего. А эта тенденция такова, что разрушили то, что можно было разрушить. Пусть каждый подумает, можно ли развалить ту общественную систему, в сохранении которой кровно заинтересованы значительные массы населения? С точки зрения большинства она разумна, а стало быть, исторически необходима.
В чем заключалось основное противоречие социализма, которое лишило его исторической перспективы? Не хотелось бы так ставить вопрос, но иначе мы не поймем причину происходящего. Вернемся к нашей истории. В результате победы социалистической революции и построения социализма в СССР происходит отрицание прежней частной собственности на средства производства государственной. Однако это не упраздняет отчужденный труд. Да, продукт труда не принадлежит в данном случае частным компаниям, но собственником средств производства теперь становится государство, которое обменивает, распределяет произведенные материальные и духовные блага. Трудящиеся по прежнему не участвуют в этом экономическом процессе. Их труд отчужден.
Нам могут сказать, что государство распределяет в интересах всего общества. Но это в принципе неверно, да и невозможно, если иметь в виду непосредственного производителя. Работая на всех, человек отчуждает себя в этом всеобщем. А ведь людьми движет личный интерес, их интересует ближайший экономический результат своей деятельности. Этот интерес может быть реализован в полной мере только в том случае, если они принимают непосредственное участие в обмене и распределении продуктов своего труда. Люди, по прежнему, оказались в условиях экономического отчуждения, работая по найму у государства. Это привело к тому, что при социализме, фактически, сложилась система уравниловки в распределении, которая не обеспечивала реальной заинтересованности в развитии производительности труда, экономика все больше становилась неэффективной, распределение оказалось окончательно запутанным, фактически не было обмена (отсутствовал социалистический рынок). В результате, в последние годы советской власти, в стране сложился, можно сказать, мелковоровской «способ производства», принимающий угрожающий характер. Всё это являлось следствием экономического отчуждения человека в условиях единой государственной собственности на средства производства. В сфере распределения постепенно разрасталась экономически необоснованная система льготного обеспечения, особенно это касалось партийно-государственных чиновников. Готовилась материальная (экономическая) база для развала социализма.
Таким образом, мы видим, что частная и государственная собственность – это крайности, порождающие отчужденный труд. В том и другом случае люди не имеют возможности участвовать непосредственно в обмене и распределении продуктов своего труда. Помнится в России, накануне реформ, горняки, по сути, купились на обещания власти позволить им самим обменивать и распределять прибыль своего производства. Но процесс реформ пошел таким путем, что одна форма экономического отчуждения была заменена другой, основанной теперь уже на частной собственности на средства производства. Собственник осуществляет обмен, в этом смысле продукт труда других людей принадлежит ему. Распределение прибыли здесь мало зависит от непосредственного производителя. Экономическое отчуждение в условиях современного общества охватывает и сферу потребления, которая напрямую связана с обменом и распределением продуктов труда. Богатство общества не принадлежит тому, кто его производит; полное потребление для одних и частичное – для основной массы населения. Такова реальность современной жизни, основу которой образует отчужденная форма собственности.
Если говорить о социальном качестве будущего общества, то задача заключается в том, чтобы соединять непосредственных производителей материальных и духовных благ со средствами производства и, таким ...
Продолжение на следующей странцие...
