ком плане может приостановиться, и человек, оказавшись в такой ситуации, может лишиться чувств или даже умереть.
Все формы возникают по определенным законам. В микроскоп мы наблюдаем, как в соляном растворе формируется некий материальный центр и как к этому центру стягиваются родственные ему силы, которые кристаллизуются вокруг него, становясь твердыми и прочными. Каждая соль образует свои особые кристаллы, присущие только данной разновидности и никакой другой, сколько бы ни повторять опыт. В царстве растений мы видим, что семена каждого растения будут притягивать к себе те силы, которые нужны, чтобы возникли дерево или цветок, подобные тому, на котором вызрело это семя: из яблочного семечка не вырастет ничего кроме яблони, а из желудя может вырасти только дуб. Любое животное главными своими признаками будет напоминать своих родителей, а внешность человека в той или иной степени будет говорить о принадлежности его к определенному народу или семье.
Как каждая математическая точка пространства может развиться в живое, сознательное, видимое существо, после того как сформирован соответствующий энергетический центр (зерно), так же в невидимом царстве Души астральные формы могут рождаться везде, где есть подходящие условия для их роста. Подобно тому как интенсивное движение на физическом плане может стягивать рассеянную повсюду материю к общему центру, так же и на астральном плане сильная эмоция может кристаллизоваться вокруг мысли в невидимую, но, тем не менее, вещественную сущность, которая будет существовать долго или только краткий миг — в зависимости от того, насколько сильно образующие её силы связаны с центром. Как формы физического плана соотносятся по своим характеристикам с силами, преобладающими на этом плане, так и формы астрального плана есть выражение эмоций, главенствующих там. Они могут иметь прекрасный или устрашающий облик, поскольку каждая такая форма является всего лишь символом или выражением качества, которое она представляет.
Формы минерального царства есть выражение сил, действующих по прямым или ломаным линиям; формы растительного царства представляют радиусы и кривые; животные формы воплощают силы, действующие на астральном плане, и обитатели этого плана могут напоминать видимые формы животных или людей. В тех формах, которые полностью принадлежат астральному плану, более высокие духовные энергии не работают. Они могут осознавать себя и свое существование, но в обычных обстоятельствах интеллект у них не выше, чем у животных, и они неспособны действовать с умом и повинуясь рассудку. Они слепо следуют своим влечениям, как железо, которое притягивается магнитом; обнаружив где-то неумеренную вспышку эмоции, вызванную человеческим существом, они устремляются туда, как к некоему центру притяжения, и их скопление усиливает деятельность этого центра и расширяет сферу его влияния. Потому мы и подмечаем часто, что эмоция, которую мы не сумели сдержать в самом начале, может вырасти и стать неуправляемой. Некоторые умирали от горя, а другие от радости.
Но если эти неразумные формы наполняются интеллектуальным принципом, исходящим из человека, они становятся разумными и действуют в соответствии с указаниями их хозяина, от которого они получили волю и интеллект и который может использовать их во благо или во зло. Любая эмоция, возникающая в человеке, может объединиться с астральными силами Природы и создать существо, которое люди, обладающие повышенной восприимчивостью, могут воспринять как активную живую сущность. Каждое чувство, выраженное в словах или действиях, способно породить живую сущность на астральном плане. Некоторые из этих форм могут быть достаточно долговечными, при том, что срок их жизни зависит от глубины и длительности размышлений, породивших их; другие существуют один миг и сразу же исчезают.
Один из посвященных объяснял в письме мистеру Синнетту: "Любая мысль человека, после того как она возникла, переходит в иной мир и становится действующей сущностью благодаря тому, что соединяется — срастается, можно сказать, — с элементалом, то есть с одной из полубессознательных сил этого царства. Она продолжает существовать как действующее разумное создание — создание разума, породившего её, — какое-то время, длительность которого зависит от первоначальной интенсивности рассудочной деятельности, вызвавшей её к жизни. Так, добрая мысль сохраняется в качестве действенной благотворной силы, а злая — как злобный демон. Поэтому токи человека всегда бывают населены порождениями его фантазий, желаний, порывов и страстей; эти токи воздействуют на любую восприимчивую или нервную структуру, с которой вступают в соприкосновение, с интенсивностью, пропорциональной их динамической силе... Посвященный создает такие формы сознательно, другие люди порождают их невольно"31.
Это свидетельство подтверждается сведениями из другого источника, доказывающими, что для того, чтобы создавать субъективные формы, не обязательно облекать свою мысль в точные образы силой воображения; любое чувство или переживание может найти свое выражение в субъективных формах, независимо от того, знаем ли мы об их существовании. И форма, и чувство есть состояния души, и чувство, будучи выражено, будет представлено соответствующей формой.
Мистер Уайтворт, ясновидящий, описывает, как в юности, глядя на немецкого музыканта, играющего на органе, он заметил рой призраков, витающих вокруг клавиатуры, — настоящих духов-лилипутов, фей, гномов, поразительно миниатюрных, но при этом с фигурами и лицами столь же четкими и правильными, как и у "больших" людей в комнате. Среди них были мужчины и женщины в причудливых одеяниях, и их разновидности, наружность и движения менялись в полном согласии с музыкой.
"Как безумно они плясали под быстрые отрывки, как размахивали своими шляпами, украшенными перьями, и в восторге обмахивались ими! Как они носились туда-сюда с безумной скоростью, отбивая ногами такт падавших словно капли дождя аккордов! Но когда музыка переменилась на торжественно-мрачный каданс похоронного марша, они, быстрые как молния, исчезли, и вместо них явились гномы в черных одеяниях, похожих на монашеские рясы, со скорбными лицами пуритан, бредущих в безмолвной, траурной процессии. Удивительнее всего, что во всех чертах этих маленьких лиц отражались настроения, запечатленные в музыке, так что я мог ясно понять мысль и чувство, которые она должна была передать. В безумном взлете трагической мелодии возникла толпа женщин — матери и жены с лицами, залитыми слезами, и растрепанными волосами били себя в грудь и оплакивали умерших, которых они любили. Раздалось бряцание военного марша, и на смену плакальщицам пришли украшенные плюмажами всадники-рыцари со щитами и копьями, а следом — пешие воины, разгоряченные битвой, с руками, обагренными кровью в жестокой схватке. Каждая новая мелодия призывала новую группу духов, а прежние исчезали так же внезапно, как и появились. Когда же возникал диссонанс, появляющиеся призрачные создания оказывались в чем-то уродливыми, с непропорциональными руками или ногами, или в нелепых одеяниях; чаще всего являлся горбатый гном с резким скрипучим голосом, двигавшийся некрасиво и неуклюже".
Далее Уайтворт рассказывает, что в более зрелом возрасте он видел, как такие "волшебные" создания слетали с губ разговаривающих людей и что все их действия казались точным повторением чувств, заключенных в произносимых словах. Если за речами стояли добрые чувства, эти образы сияли неземной красотой; дурные чувства порождали чудовищ; скажем, ненависть — шипящих змей и темных, лютых демонов. Неискренние же слова вызывали к жизни фигурки красивые спереди и отвратительные и пугающие сзади, в то время как любовь творила образы в серебристых и белых тонах, дышащие красотой и гармонией.
"Я никогда не забуду, как стал свидетелем потрясшей меня до глубины души сцены, где искренняя верность встретилась с предательским двуличием. Прекрасная юная девушка прощалась со своим возлюбленным, отправлявшимся в далекое путешествие. При каждом её слове являлись сияющие феи; но с его губ слетали иные создания: та их сторона, что была обращена к девушке, казалась привлекательной и светилась улыбкой неумирающей любви, но обратная сторона их выглядела темной и дьявольской, распаленные змеи и красные раздвоенные языки высовывались из сложенных в жестокой усмешке губ, в вороватых, косых взглядах, брошенных из-под полуприкрытых век, плясали искорки коварной злобы. Маленькие фигурки с такой пугающей изнанкой постоянно менялись, изворачивались и прятались так, чтобы к доверчивой девушке была обращена только их сияющая и честная сторона, темная же оставалась скрытой от её взора. И если ореол ничем не замутненного света окружал благостную маску, завеса густого дыма висела, как полог из непроглядного мрака, над оборотной её стороной".32
Это описание совпадает с описаниями, данными другими людьми, чем доказывается, что мысли и чувства есть нечто вещественное,33 присущее воображению человека, и они могут воздействовать на его внутренний мир хорошо или дурно, и что необходимость контролировать свои мысли и желания не есть пустая формальность, а обосновывается вполне практическими соображениями. Тем же, кто отвергает подобные свидетельства и считает упомянутые здесь формы иллюзиями, можно напомнить, что не только эти, но и все формы — иллюзорны, что все они воплощают невидимые истины. В чистом свете разума все иллюзии в конце концов исчезнут, и истина явится — не скрытая в формах, но во всем блеске своего непорочного величия — удивленному взору духовно пробудившегося человека.
Но хотя такие формы есть проявления жизни, жизненная активность не свойственна им самим по себе. Они — результат воздействия мыслей человека на акашу, и их существование поддерживается жизненной энергией, которая поступает к ним от жизненного центра в человеке. Эти формы подобны теням, которые пропадают, когда иссякает питающий их источник света. После того как психическая деятельность человека, давшего им жизнь, прекращается или переключается на другое, они — рано или поздно — исчезают. Однако как тело человека не рассыпается сразу после того, как жизненный принцип покидает его, но разлагается быстрее или медленнее в зависимости от его плотности и силы сцепления молекул, так и астральные формы, созданные желаниями человека, могут развоплотиться спустя довольно долгое время. Они существуют, пока человек наполняет их жизнью и сознанием посредством своих мыслей и воли, и получив однажды определенное количество энергии, они могут продолжать цепляться за своего "родителя", хотя бы он и не желал их компании. Их жизнь зависит от него, и стремление выжить удерживает их у того источника, откуда они почерпнули свою жизненную силу. Если их отлучить от этого источника, они умрут, поэтому они вынуждены оставаться возле него и как фантом, сотворенный Франкенштейном, преследуют своих создателей и постоянно присутствуют рядом с ними, даже если те этого не хотят. Чтобы избавиться от них, тот, кто стал жертвой их преследования, должен направить все свои помыслы и стремления к другой, более высокой цели — тогда его мучители умрут от голода. Таким образом, духовный принцип каждого человека может стать его личным Спасителем: изменяя характер человека, он спасает его от последствий его грехов и своим чистым светом заставляет иллюзии, порожденные низкими стремлениями, таять, как тает снег под лучами солнца.
Элементальные формы служат своему создателю, фактически являясь его "я", и он может использовать их с добрыми или дурными целями. Любовь и ненависть могут породить субъективные формы — прекрасные или ужасающие; наполненные сознанием, они обретают жизнь и становятся способны исполнять всевозможные поручения во благо или во зло. Благодаря им маг может примешивать свою жизнь и сознание к личности того, на кого он желает воздействовать. Прядь волос, обрывок одежды, некий предмет, который человек носил с собой, дают магу возможность войти с ним в связь. Та же цель достигается и иначе, если к человеку попадает вещь, принадлежащая м...
Продолжение на следующей странцие...
