; обрядность придает этой философии еще более конкретную форму, низводя ее до общего понимания,
- собственно говоря, обрядность есть конкретизированная философия. Обрядность, это Карма; она необходима в каждой религии, потому что большинство из нас не способны еще воспринять духовные отвлеченности. Люди готовы думать, что они поймут все, что угодно, но, дойдя до практического опыта, они видят, что иногда очень трудно уразуметь отвлеченные духовные мысли. Поэтому символы являются для нас большой подмогой, и мы не можем обойтись без символического изображения идей, С незапамятных времен символы употреблялись всеми религиями. В известном смысле мы не можем думать иначе как символами, сами слова являются символами. С другой стороны, все в мире можно рассматривать как символ. Вся Вселенная - символ, и Бог есть та Сущность, Которая скрывается за ним. Этот род символизма - не только создание человека: нельзя сказать, что некоторые люди, принадлежащие к одной и той же религии, совместно выдумывают определенные символы и вызывают их к жизни из собственных умов.
Религиозные символы подвержены естественному росту. Как объяснить, что известные символы слиты с определенными идеями почти у всех народов? Иные из них почти всесветно распространены. Многие из вас, может быть, полагают, что крест как символ впервые появился в связи с христианской религией. В действительности он существовал до христианства и до рождения Моисея, до появления Вед, раньше появления какого бы то ни было человеческого сказания о человеческих событиях. Крест существовал еще у ацтеков и у финикийцев; каждая раса, по-видимому, имела символом крест. Точно так же символ распятого Спасителя, человека, распятого на кресте, был, оказывается, известен почти каждому народу. Круг был всегда великим символом во всем мире. Затем существует самый распространенный из всех символов - свастика. Одно время думали, что буддисты распространили ее по всему миру, но впоследствии оказалось, что она была в употреблении среди народов еще за многие века до возникновения буддизма. Она существовала в древнем Вавилоне и в Египте. Что это доказывает? Это доказывает то, что все эти символы не могли быть чисто условными. Должна была существовать какая-нибудь причина их возникновения, какая-нибудь естественная связь между ними и человеческим умом. Язык не есть результат условности: люди не соглашались выражать известные идеи известными словами: никогда не было идеи без соответственного слова и слова - без соответственной идеи; идеи и слова по природе своей нераздельны. Символы, изображающие идеи, могут быть красочными или звуковыми. Глухонемым приходится думать особыми, незвуковымй, символами; каждая мысль в уме имеет противовесом своим какую-нибудь форму; это называется в санскритской философии намарупа - название и форма. Так же невозможно создать условно систему символов, как невозможно искусственно создать язык. В мировых обрядовых символах мы имеем выражение религиозной мысли человечества. Легко утверждать, что не нужны обряды, и храмы, и все, тому подобное; каждый младенец лепечет это в наши дни, но не мудрено также и распознать, что те люди, которые молятся внутри храмов, во многих отношениях отличны от людей, которые храмов не посещают. Связь известных храмов, обрядов и культов с определенными религиями ведет к тому, что последователям этих религий передаются мысли, символизируемые данными конкретными формами. Совсем не мудро отвергать обряды и символы: изучение их и пользование ими также составляют часть Карма-Йоги.
Существует много других аспектов науки труда. Один; из них есть знание отношения между мыслью и словом, именно знание того, что может быть достигнуто силою слова. Каждая религия признает силу слова, и даже в такой мере, что в некоторых из них само творение приписывается силе слова. Внешний аспект мысли Бога есть Слово, ввиду того, что Бог, прежде чем творить, думал и хотел: поэтому творение вышло от Слова. 'Среди суеты и натиска нашей материалистической жизни нервы теряют чувствительность и притупляются: чем старше мы становимся, тем больше притупляется наш ум и тем больше мы склонны пренебрегать явлениями, упорно и неизменно повторяющимися вокруг нас. Однако человеческая природа иногда заявляет о себе, и мы начинаем удивляться некоторым обыденным событиям и принимаемся изучать их: таким образом, удивление является первым шагом к обретению света. Мы видим, что звуковые символы, помимо высшего философского и религиозного значения Слова, играют выдающуюся роль в человеческой жизни. Я говорю с вами, не трогая вас, но колебания воздуха, произведенные моей речью, проникают в ваше ухо, действуют на ваши нервы и производят определенное действие на ваш мозг. Вы не можете противиться этому. Что чудеснее этого? Один человек назовет другого глупцом; тот вскакивает с места, сжимает кулак и наносит тому удар по лицу. Такова сила слова. Одна женщина плачет и горюет, другая женщина подходит к ней и произносит несколько ободряющих слов; тогда склоненная женщина сразу выпрямляется, горе ее исчезает, и она уже начинает улыбаться. Какова опять-таки сила слов! Они составляют великую силу, как в высшей философии, так и в заурядной жизни. День и ночь мы орудуем этой силой, не останавливаясь мыслью на ней. Знание этой силы и умение владеть ею также составляет часть Карма-Йоги.
Наша обязанность к ближним заключается в том, чтобы делать добро миру. Зачем же нам делать добро? По-видимому, для того, чтобы помогать миру, но в действительности для того, чтобы помогать самим себе. Мы всегда должны стараться помогать миру; таково должно быть наше высшее побуждение; но при тщательном рассмотрении мы видим, что мир вовсе не нуждается в нашей помощи. Наш мир не был создан для того, чтобы мы с вами ему помогали' Я как-то читал одну проповедь, в которой было сказано: "Этот прекрасный мир очень хорош, потому что он предоставляет нам время и возможность помогать другим". Это, несомненно, прекрасное чувство, но не кощунством ли является мысль, что мир нуждается в наших благодеяниях? Мы не можем отрицать того, что много в нем горя: поэтому приходить на помощь другим - лучшее. что мы можем сделать, хотя в конце концов мы увидим, что помощь другим является лишь помощью самим себе. В детстве у меня были белые мыши. Я их держал в коробке с вделанными в нее колесами, и, когда мыши наступали на колеса, они вертелись все время, и мыши никуда не могли уйти. Так и с миром, и с нашей помощью ему. Вся помощь состоит в том, что мы сами нравственно упражняемся. Этот мир не хорош и не дурен: каждый человек сам создает себе свой мир. Слепец, думая о мире, представляет его себе мягким или твердым, холодным или жарким. Мы представляем из себя совокупность счастья или горя: сотни раз в течение жизни мы убеждаемся в этом. Обыкновенно молодые люди - оптимисты, старики - пессимисты. Молодые имеют впереди всю жизнь: старики жалуются на то, что миновали их красные дни; сотни неудовлетворимых желаний кипят в их сердцах. Однако и те, и другие неразумны. Жизнь кажется хорошей или дурной соответственно тому состоянию ума, которое бывает у нас при наблюдении: сама по себе жизнь -ни то, ни другое. Огонь сам по себе ни хорош, ни дурен. Когда он нас греет, мы говорим: "Как прекрасен огонь". Когда он обжигает нам пальцы, мы его браним. Все же сам по себе он ни хорош, ни дурен. Он кажется нам дурным или хорошим, смотря по тому, как мы им пользуемся. Точно так же и мир. Он совершенен, т.е. он в совершенстве приспособлен для предназначенной ему цели. Мы можем быть уверены в том. что он прекрасно будет существовать и без нас, и нам нечего ломать себе голову, как бы его облагодетельствовать.
Все же мы должны делать добро: желание делать добро является высочайшим мотивом в нас, если мы сознаем, что помощь другим дает большое преимущество. Не становитесь на пьедестал с пятаком в руке и не говорите нищему: "Возьми, бедняк", но будьте благодарны за то, что бедняк этот существует, и вы, подавая ему, можете помочь самому себе. Благословен не дающий, а получающий! Будьте благодарны за то, что вы можете упражнять в мире свою щедрость и свое милосердие и через это стать чистыми и совершенными. Всякий хороший поступок способствует нашему очищению и усовершенствованию. Что можем мы сделать в лучшем случае? Мы можем выстроить больницу, проложить дорогу или основать богадельню. Мы можем организовать комитет, собрать два или три миллиона долларов, на один миллион построить больницу, на второй - давать балы и пить шампанское, половину третьего позволить служащим растащить, а остальную половину раздать бедным, но какую ценность имеет все это? Один сильный порыв ветра может в пять минут разрушить все ваши здания. Одно вулканическое извержение сметет все ваши дороги, и больницы, и города, и дома. Оставим нелепые разговоры о благодетельствовании миру. Он не требует ни ваших, ни моих благодеяний, однако мы все же должны работать и неустанно делать добро, потому что это является благословенным для нас самих. Это единственное средство стать совершенным. Ни один нищий, получивший подаяние от нас, не должен нам ни одной копейки; мы обязаны ему всем, потому что он дал нам возможность упражнять на нем свое милосердие. Совершенно неправильно думать, что мы можем благодетельствовать миру или что мы помогли людям; мысль эта неразумна, а всякая неразумная мысль приносит несчастье. Мы полагаем, что облагодетельствовали человека, и ждем от него благодарности; благодарности, между тем, нет
- и мы несчастны. Зачем нам ждать чего-либо в обмен за то, что мы делаем? Будем благодарны человеку, которому мы можем помочь, взирайте на него, как на Бога. Не великое ли это преимущество - получать возможность поклоняться Богу путем оказания помощи ближнему? Если бы мы были совершенно бесстрастными, мы избежали бы скорби тщетного ожидания и могли бы бодро совершать наше дело ,в мире. Работа, сделанная бесстрастно, никогда не может принести несчастья или горя. Мир вечно будет жить, утопая в счастье или в несчастье.
Жил один бедный человек, нуждавшийся в деньгах. Он как-то слышал, что если бы он мог вызвать духа, он мог бы приказать ему принести и деньги, и все, что угодно. Поэтому ему очень хотелось иметь в своей власти духа. Он все искал человека, который мог бы дать ему в подчинение духа; наконец он нашел мудреца, обладавшего большими силами, и попросил его помочь ему в этом. Мудрец спросил его, зачем ему нужен дух. "Я хочу, чтобы дух работал на меня; научи меня, как мне вызвать его, - мне очень хочется иметь в своей власти духа", - ответил тот. Мудрец сказал: "Не беспокойся, иди домой". На следующей день тот человек опять пошел к мудрецу и стал плакать и просить: "Вызови мне духа! Я должен иметь в подчинении духа, чтобы он мне помогал". Наконец мудрецу это надоело и он сказал: "Возьми этот талисман, повторяй волшебное слово, и дух придет, и что ты ни прикажешь ему, он все исполнит. Но берегись: он страшное создание и должен быть всегда занят. Если ты когда-нибудь не дашь ему работы, он лишит тебя жизни". Человек ответил; "Это очень легко; я могу дать ему работы на всю жизнь". Затем он пошел в лес и долго повторял волшебное слово; наконец перед ним предстал дух. "Я дух, - сказал он, - я побежден твоим волшебством, но ты должен постоянно давать мне занятие; в ту минуту, как ты мне не дашь, я убью тебя". Человек сказал: "Выстрой мне дворец", и дух ответил: "Готово, я выстроил тебе дворец". "Дай мне денег", - сказал человек. "Вот тебе деньги", - ответил дух. "Сруби этот лес и сделай вместо него огород". - "Сделано, - сказал дух, - что еще?" Человек испугался и подумал, что ему дела у него больше нет, так как дух все исполнил в один миг. Дух сказал: "Дай мне какое-нибудь дело, или я съем тебя". Бедняк не мог больше придумать никакого занятия, испугался и бросился бежать, пока не добежал до мудреца и сказал ему: "О мудрец, защити меня!" Мудрец спросил его, в чем дело, и человек ответил: "У меня нет больше работы для духа. Все, что я ему приказываю сделать, он исполняет в один миг и грозит меня съесть, если я не дам ему работы". В эту минут...
Продолжение на следующей странцие...
