ы фейерверки, - уверил я ее. - Мы верим в тебя.
Тинк ослепительно улыбнулась
Аткин хмыкнул и повернулся к своему станку. - Ну, пока, ребята, -
сказал он. - До встречи.
- А мы еще увидимся? - Спросила Лесли, мысленно берясь за ручку газа ворчуна.
Директор фабрики идей встряхнула головой. - Конечно. А пока к каждой мысли, которую мы вам посылаем, я буду прибавлять записку от себя. Не спешите выскакивать из постели. Побольше гуляйте и работайте в саду!
Мы помахали ей рукой, и комната растворилась, исчезла в уже привычном хаосе. А в следующее мгновение мы снова оказались в нашем гидросамолете, готовом оторваться от воды. Впервые, с тех пор как началось наше необычное путешествие, мы улетали, и у нас на душе было легко.
- Пай! - Воскликнула Лесли. - Спасибо Лесли за эту радость!
- Мне приятно, что я смогла обрадовать вас перед тем, как я вас покину.
- Ты уходишь от нас? - Неожиданно встревожился я.
- Ненадолго, - ответила она. - Вы знаете, как найти тех, кого вы хотите увидеть, и очутиться там, где вы можете чему-нибудь научиться. Лесли знает, как вернуться в самолет, и ты тоже этому научишься, Ричард, когда ты научишься доверять своим внутренним ощущениям.
Она улыбнулась, как улыбвается инструктор, отправляя своих учеников в первый самостоятельный полет. - Возможности бесконечны. Доверьтесь себе, и вы окажетесь там, где вам важнее всего побывать. Учитесь этому вместе. Мы еще увидимся.
Улыбка, ослепительная голубая вспышка, и Пай исчезла.
VII
- А без пай здесь не так уютно, правда? - Спросила Лесли, глядя вниз. - Там вроде стало темнее.
- Жаль, что мы не успели о многом ее спросить. - Я поежился.
- А почему она была так уверена, что мы сами справимся? - Спросила
Лесли.
- Если она - это мы, только ущедшие далеко вперед, - ответил я, - она должна знать наверняка.
- А-а.
Может, выберем место и посмотрим, что случится?
Она кивнула. И мы пошли на посадку.
Мы очутились посреди луга. Казалось, что вокруг нас плещется
изумрудное озеро, заключенное в чашу из гор. В малиновых облаках
пламенел закат. Швейцария, тут же решил я, мы приземлились на открытке с
видом Швейцарии. В долине, среди деревьев были разбросаны домики с
остроконечными крышами, белела колокольчиками. По деревенской дороге
- 30 -
тащилась телега. Ее тянул не трактор и не лошадь, а животное, похожее издали на корову.
Поблизости не было ни души, а на лугу - ни дорожки, ни козьей тропки. Только озеро травы с васильками, да горы с заснеженными вершинами стояли безмолвным полукругом.
- В моих руках бумага, - сказал старец. - Если выпустить эти слова в мир, их поймут и полюбят те, кто уже знает их истинность. Но перед тем, как подарить их миру, мы должны их как-то назвать. А это их погубит.
- Разве дать название чему-то прекрасному - значит его погубить?
Он удивленно посмотрел на меня: - нет беды в том, что мы даем название какой-нибудь вещи. Но дать название этим идеям - значит создать новую религию.
- Почему же?
Он улыбнулся и протянул мне манускрипт. - Я вручаю этот свиток тебе...
- Ричард, - подсказал я.
- Я впучаю этот свиток, явленный самим светом любви, тебе, Ричард.
Желаешь ли ты, в свой черед, отдать его миру, людям, жаждущим знать, что в нем написано, тем, кому не дана была высокая честь пребывать в этом месте, когда вручен был сей дар? Или ьы хочешь оставить это писание лично для себя?
- Конечно, я хочу отдать его людям!
- А как ты назовешь свой подарок человечеству?
"Интересно, к чему он клонит, - подумал я. - Разве это важно?"
- Если его не назовешь ты, его назовут другие. Они назовут его
"Книга Ричарда".
- Понимаю. Ладно. Мне все равно, как его назвать... Ну хотя бы просто: свиток.
- А будешь ли ты хранить и оберегать с_в_и_т_о_к? Или ты позволишь людям по-своему его переписывать, изменять то, что им непонятно, вычеркивать то, что им не по душе?
- Нет! Никаких изменений. Эти слова даны нам светом. Никаких изменений!
- Ты уверен? А может, строчку там, строчку здесь - ради блага людского? "Многие этого не поймут?", "Это может оскорбить?", "Здесь неясно изложено?"
- Никаких изменений.
Он вопросительно поднял брови.
- А кто ты таков, чтобы на этом настаивать?
- Я был здесь в момент, когда они были даны, - ответил я. - Я видел, как они появились, видел сам!
- Поэтому, - подытожил он, - ты стал х_р_а_н_и_т_е_л_е_м с_в_и_т_к_а?
- Почему именно я? Им может стать любой, если поклянется ничего в нем не изменять.
- Но кто-нибудь все равно будет х_р_а_н_и_т_е_л_е_м?
- Кто-нибудь, наверное, будет.
- Вот тут и начинают появляться служители святого с_в_и_т_к_а. Те, кто отдает свои жизни, чтобы защитить некий образ мыслей, становятся служителями этого образа. Однако появление новых мыслей, нового пути - это уже само по себе изменение, и оно приносит конец миру, сложившемуся до него.
- В этом свитке нет угроз, - сказал я. - В нем любовь и свобода!
- Но любовь и свобода - это конец страху и рабству.
- 31 -
- Конечно! - Воскликнул я с досадой, к чему он клонит? Почему Лесли молчит? Разве она не согласна с тем, что это...
- А те, кто живет за счет страха и рабства, - продолжал Леклерк, - обрадуются ли они, узнав об истинах, заключенных в этос с_в_и_т_к_е ?
- Наверное, нет, но мы не можем допустить, чтобы этот... Свет...
Угас!
- И ты обещаешь оберегать этот свет? - Спросил он.
- Конечно!
- А другие с_в_и_т_к_и_а_н_е, твои друзья, они тоже будут его защищать?
- Да.
- А если наживающиеся на страхе и рабстве убедят правителя этой земли в том, что ты опасен, если они нападут на твой дом с мечами в руках, как ты будешь защищать с_в_и_т_о_к?
- Я убегу вместе с ним!
- А если за тобой будет погоня и тебя загонят в угол?
- Если потребуется, я буду сражаться, - ответил я.Есть принципы дороже самой жизни. Есть идеи, за которые стоит умереть.
- Вот так начнутся в_о_й_н_ы за с_в_и_т_о_к, - старик вздохнул. -
Доспехи, мечи, щиты и знамена, лошади , пожары и кровь на мостовой. И войны эти будут не малыми. Тысячи истовых верующих придут тебе на подмогу. Десятки тысяч умных, ловких и смелых. Но принципы, заключеные в с_в_и_т_к_е, опасны для всех правителей. Десятки тысяч выступят.
И тут я начал понимать то, что пытался сказать мне леклерк.
- Чтобы вы могли отличать своих от чужих, - продолжал он, - тебе понадобится особый знак. Какой выберешь ты? Что начертаешь на своих знаменах?
Мое сердце застонало под тяжестью его слов, но я продолжал отстаивать свою правоту.
- С_и_м_в_о_л с_в_е_т_а, - ответил я. - З_н_а_к о_г_н_я.
- И будет так, - продолжал он эту еще не написанную историю, - что знак о_г_н_я встретит знак к_р_е_с_т_а на поле брани во Франции, и о_г_о_н_ь победит. Победа будет славной, и первые города знака к_р_е_с_т_а будут сожжены дотла твоим святым огнем. Но к_р_е_с_т объединится с п_о_л_у_м_е_с_я_ц_е_м, и их огромное войско вторгнется в твои пределы с юга, запада, востока и севера. Сотни тысяч воинов против твоих восьмидесяти тысяч.
Пожалуйста, хотел я сказать, остановись. Я знал, что случится дальше.
- И за каждого крестоносца, за каждого янычара, которого ты убьешь, защищая свой дар, имя твое возненавидят сотни. Их отцы и матери, жены и дети, все их друзья возненавидят свиткиан и проклятый с_в_и_т_о_к, погубивший их возлюбленных, а свиткиане будут презирать всех христиан и проклятое распятие, всех мусульман и проклятый полумесяц за то, что они погубили их родных свиткиан.
- Нет! - Вырвалось у меня. Каждое его слово было истинной правдой.
- А во время священных войн появятся алтари и вознесутся к небу шпили соборов, увековечивающих величие с_в_и_т_к_а. И те, кто искал духовного роста и нового знания, найдет вместо них тяготы новых предрассудков и новых ограничений: колокола и символы, правила и псалмы, церемонии, молитвы и одеяния, благовония и подношения золота. И тогда из сердца свиткианства уйдет любовь, и войдет в него золото. Золото, чтобы строить храмы, еще краше прежних, золото, чтобы выковать новые мечи и обратить неверующих и спасти тем их души.
- 32 -
- А когда умрешь ты, п_е_р_в_ы_й х_р_а_н_и_т_е_л_ь с_в_и_т_к_а, потребуется золото, дабы вознести на века лик твой. Появятся величественные статуи, огромные фрески и картины, воспевающие эту нашу встречу своим бессмертным искусством. Представь роскошный гобелен: здесь с_в_е_т, вот с_в_и_т_о_к, а там разверзлась твердыня неба и открылся
путь в р_а_й. Вот коленопреклоненный в_е_л_и_к_и_й Р_и_ч_а_р_д в
сверкающих доспехах, вот прекрасный а_н_г_е_л м_у_д_р_о_с_т_и со
с_в_я_щ_е_н_н_ы_м с_в_и_т_к_о_м в руках, а вот старый леклерк у своего костерка в горах, свидетель явному чуду.
"Нет! - Подумал я. - Это невозможно."
Но это было неизбежно.
- Отдай в мир этот свиток и появится новая религия и еще один клан священников, снова м ы и снова о н и , опять брат пойдет на брата. Не пройдет и сотни лет, как ради слов, написанных здесь, погибнет миллион человек. А за тысячу лет - десятки миллионов. И все ради этой бумажки.
В его голосе не было ни горечи, ни сарказма, ни усталости от жизни. Жан поль леклерк был исполнен знанием, накопленным всей его жизнью, спокойным принятием того, что он в ней встретил.
Лесли поежилась.
- Дать тебе куртку? - Спросил я.
- Спасибо, дорогой, - сказала она, - мне не холодно.
- Не холодно, - эхом отозвался леклерк. Он вытащил из костра горящую веточку и поднес ее к золотистым страницам. - Это вас согреет.
- Нет! - Я отдернул свиток. - Сжечь истину?
- Истина не горит. Она ждет каждого, кто пожелает найти ее, - ответил он.- Сгореть может только этот свиток. Выбор за вами. Хотите ли вы, чтобы свиткианство стало новой религией в этом мире? - Он улыбнулся.
- А вас объявят святыми...
Я взглянул на Лесли, в ее глазах, как и в моих, мелькнул ужас.
Она взяла веточку из рук старца и подожгла края манускрипта. В моих
руках распустился золотистый огненный цветок, я бросил его на землю.
Свиток, догорая, вспыхнул и угас.
Старик облегченно вздохнул. - Воистину благословенный вечер! - Молвил он. - Редко нам выпадает случай спасти мир от новой религии!
Затем он, улыбаясь, повернулся к моей жене и спросил с надеждой: - а мы спасли его?
Она улыбнулась в ответ. - Спасли. В нашей истории, Жан Поль Леклерк, нет ни слова о свиткианстве и войнах за д_а_р с_в_е_т_а.
Они простились долгим взглядом. Затем старец слегка поклонился нам и ушел в темноту.
Охваченные пламенем страницы все еще полыхали у меня перед глазами, откровение, обращенное в пепел.
- Но те, кому необходимо знание, скрытое в этом свитке, - обратился я Лесли. - Как им... Как нам узнать, что там было написано?
- Он прав, - ответила она, глядя старцу вслед, - те, кто ищет свет и истину, могут найти их сами.
- А я в этом не уверен. Иногда нам нужен учитель.
Она повернулась ко мне. - А ты попробуй, - предложила она. - Представь, что ты честно и неистово жаждешь узнать, кто ты, откуда ты пришел и почему ты вообще здесь. Представь, что ты готов без устали искать ответ на эти вопросы.
Я представил, что я в поисках знаний не покладая рук копаюсь в
библиотеках, хожу на всякие лекции и семинары, веду дневник, записывая в
него свои мечты и размышления, образы, пришедшие ко мне во время
уединных медитаций на горных вершинах, все то, что подсказали мне сны,
совпадения и случайные слова незнакомцев, - сл...
Продолжение на следующей странцие...
