|
КАТАЛОГ |
|
|
|
|
|
КЛУБ ПОРТАЛА |
|
|
|
|
|
РЕКОМЕНДУЕМ |
|
|
|
|
|
ПАРТНЕРЫ |
|
|
Notice: Use of undefined constant yes - assumed 'yes' in /home/phu9543/1.phu9543.peterhost.ru/docs/headfoot.inc.php on line 280
Notice: Use of undefined constant ID - assumed 'ID' in /home/phu9543/1.phu9543.peterhost.ru/docs/headfoot.inc.php on line 400
Notice: Use of undefined constant CAT_ID - assumed 'CAT_ID' in /home/phu9543/1.phu9543.peterhost.ru/docs/headfoot.inc.php on line 401
Notice: Use of undefined constant IMG_SRC - assumed 'IMG_SRC' in /home/phu9543/1.phu9543.peterhost.ru/docs/headfoot.inc.php on line 402
Notice: Use of undefined constant GRAPH - assumed 'GRAPH' in /home/phu9543/1.phu9543.peterhost.ru/docs/headfoot.inc.php on line 405
Notice: Undefined variable: rekl_alt in /home/phu9543/1.phu9543.peterhost.ru/docs/headfoot.inc.php on line 410
Реклама на сайте!
|
|
| | | |
|
ИЛЛЮЗИИ, ИЛИ ПРИКЛЮЧЕНИЯ МЕССИИ, КОТОРЫЙ МЕССИЕЙ БЫТЬ НЕ ХОТЕЛ |
|
| Вернуться в раздел "Мистика и фэнтэзи"
Иллюзии, или приключения Мессии, который Мессией быть не хотел Автор: Ричард Бах
Место спонсора для этого раздела свободно. Прямая ссылка на этом месте и во всех текстах этого раздела. По всем вопросам обращаться сюда.
ого шва на ткани фюзеляжа.
-Так вот как ты это делаешь! - сказал он, в его темных глазах светилась гордость от того, что его не слишком уж блестящий ученик наконец-то научился творить реальность силой воображения. Сам же я своим способностям не удивился; во сне именно так и надо было поступить.
У крыла его самолета горел костер, над которым висела сковородка.
- Ты что-то готовишь, Дон! Слушай, я никогда не видел, чтобы ты готовил. Что там у тебя на завтрак?
- Оладья, - ответил он сдержанно. - Я напоследок решил показать тебе, как их надо жарить.
Он разрезал оладью пополам своим перочинным ножом и вручил один кусок мне. Когда я пишу эти строки, я все еще живо ощущаю ее вкус... словно опилки смешали со старым клейстером и разогрели в машинном масле...
- Ну как тебе? - поинтересовался он.
- Дон...
- Это страшная месть привидения, - засмеялся он. - Я ее сделал из гипса. - Он положил свой кусок на сковородку. - Это чтобы напомнить тебе: если ты когда-нибудь захочешь пробудить в человеке тягу к знаниям, делай это при помощи твоего понимания мира, а не при помощи твоих оладий, договорились?
- Нет! Дон, любишь меня, так полюби и мои оладьи! Это же хлеб насущный!
- Прекрасно. Но я тебе гарантирую, что если ты осмелишься кого-нибудь накормить твоим хлебом насущным, то первый же такой ужин станет тайной вечерей, со всеми вытекающими последствиями.
Мы посмеялись, потом помолчали, я взглянул на него.
- Дон, с тобой все в порядке, да?
- А ты, что же, думал, что я умер? Как не стыдно, Ричард.
- И это не сон? Я не забуду, что вижу тебя сейчас?
- Нет. Это сон. Это другое пространство-время, а любое другое пространство-время - это сон для здравомыслящего землянина, каковым тебе остается пребывать еще некоторое время. Но этой встречи ты не забудешь, и это изменит твой образ мыслей и твою жизнь.
- А мы еще встретимся? Ты вернешься?
- Не думаю. Я хочу выйти за пределы пространства и времени. По правде говоря, я уже вышел. Но между нами, между тобой и мной, и другими из нашей семьи остается связь: если ты столкнешься с серьезной проблемой - засни, думая о ней, и, если хочешь, мы встретимся здесь, у моего самолета, и обсудим ее.
- Дон...
- Что?
- Но к чему был этот дробовик? Почему это случилось? По-моему, в том, что тебе прострелили сердце из дробовика, не было ни славы, ни проявления могущества.
Он сел на траву у крыла.
- Поскольку я не был всемирно известным Мессией, мне не надо было ничего и никому доказывать. А поскольку необходима тренировка в том, чтобы наш внешний вид не волновал нас... и не печалил, - подчеркнул он последние два слова, - для тренировки можно и истечь кровью. К тому же меня это и позабавило. Когда умираешь, испытываешь такое чувство, будто в жаркий день ныряешь в глубокое озеро. Вначале шок от обжигающего холода, но боль длится лишь секунду, а затем ты принимаешь свой истинный вид и купаешься в настоящей реальности. Но я проделал это уже столько раз, что даже шока почти не чувствую.
Он помолчал, а потом поднялся на ноги.
- Лишь очень немногих интересует то, что ты можешь им сказать, но это нормально. Запомни, что об Учителе судят вовсе не по числу его учеников.
- Дон, я постараюсь, обещаю тебе. Но сбегу, как только это мне надоест.
Самолета никто не касался, однако неожиданно его пропеллер завертелся, двигатель чихнул облаком сизого дыма, а затем ровно загудел.
- Обещание принято, но... - он, улыбаясь, смотрел на меня, словно чего-то не мог понять.
- Принято, но что? Скажи. Вслух. Скажи мне. Что не так?
- Ты не любишь толпу, - сказал он.
- Не люблю, когда она давит на меня. Я люблю поговорить и обменяться идеями, но когда вспоминаю, как они тебе поклонялись, и эта зависимость... Я надеюсь, ты не просишь меня... Считай, что я уже сбежал.
- Может быть, я полный дурак, Ричард, и может быть, я не вижу чего-то очевидного, что прекрасно видно тебе, и если так, то, пожалуйста, подскажи мне, но что плохого в том, чтобы записать это все на бумагу? Разве есть такое правило, которое запрещает Мессии писать то, что, с его точки зрения, истинно, что забавляет его, что помогает ему творить чудеса? И, может быть, тогда, если людям не понравятся его слова, они смогут просто их сжечь и развеять пепел по ветру, вместо того, чтобы стрелять в него самого. А если понравятся, то они смогут их заново когда-нибудь перечитать, или написать их на дверце холодильника, или воспользоваться идеями, которые им там приглянутся. Что плохого в том, чтобы их записать? Но, может быть, я - просто дурак.
- Значит, написать книгу?
- А почему бы и нет?
- А ты знаешь, сколько надо труда... Я обещал себе, что в жизни никогда больше не напишу ни единого слова!
- А, вот в чем дело. Ну, тогда прости, - сказал он. - Ты, конечно, прав. Я просто этого не знал. - Он встал на нижнее крыло и залез в кабину. - Ну, ладно. Как-нибудь увидимся. Счастливых полетов, и все такое. Смотри, чтобы толпа до тебя не добралась. Так ты уверен, что не хочешь написать книгу?
- Никогда, - сказал я. - Ни единого слова.
Он пожал плечами и натянул летные перчатки, затем потянулручку газа, и мотор оглушительно взревел. Когда я проснулся под крылом своего "Флита", этот рев все еще звенел у меня в ушах. Я лежал в безмолвии, царившем над этим полем, укрытом изумрудным пушистым ковром. Новое ласковое утро пришло в мир.
И тут, ради забавы, еще толком не проснувшись, я, один из почти пяти миллиардов мессий, живущих на этой планете, взял свой бортжурнал и принялся писать о моем друге:
И пришел на эту землю Мессия, и родился он на священной земле штата Индиана...
|
| |