исключая наши встречи с тобой.
? Крест без перекладины ? это маленькая l.
? Напоминающая мне, что в конце каждого сна меня ждет вопрос: "Насколько
хорошо в этот раз ты проявил любовь?"
? Вот он, ? сказал он. ? Совершенный символ I.
? Никаких символов, никогда, ? сказал я. ? Не в твоей жизни.
? Конечно, не в моей, ? сказал он. ? Существует только одна жизнь.
Он сел на траву в нескольких дюймах от моего колена, не выпуская
из рук планер.
? Я должен немедленно решиться на это, Ричард, ? сказал он.
? Решиться на что?
Он с удивлением посмотрел на меня, как если бы я должен был знать,
о чем идет речь, потом понял, что я не могу этого знать.
? Решиться уйти, ? сказал он. ? Думаю, что мне нужен совет.
В его голосе промелькнуло что-то, напомнившее мне брата, и это
меня немного напугало.
Дикки ? так же реален и так же нереален, как любой другой Ричард
Бах, подумал я, и смерть ему страшна не более, чем мне. Кроме того,
он мне понравился, мы начали доверять друг другу, стали друзьями
и нам еще нужно многое друг другу сказать. Почему он вдруг заговорил
об уходе?
? Я не знаю, случается ли это с каждым, ? сказал он. ? Но для нас
пришло время, когда я должен решить, оставаться ли мне с тобой
или исчезнуть вновь вместе с частью твоего детства.
? Неужели я знаю так мало, ? спросил я, ? что ты смог так быстро
всему научиться и теперь уходишь?
? А ты хочешь, ? спросил он, ? остаться безнаказанным за то, что
запер меня на полвека?
Как будто бросил мне в голову камень. Я моргнул от шока, прежде
чем понять, что месть не входила в его планы. Он просто задал вопрос,
обдумывая варианты.
? Ты прав, ? сказал он. ? Я не успел узнать все. Но я очень внимательно
выслушал все то, что ты считаешь истинным.
Он протянул мне маленький планер.
? Спасибо, Ричард.
Дикки не мой брат, подумал я. Почему же я чувствую себя так, как
тогда, когда умер Бобби?
? Ты никогда ничего не говорил о каких-то решениях или об уходе,
? сказал я. ? Ты нереален, ты ? это воображаемый ребенок, воображаемый
я. Ты не можешь меня покинуть!
? Ты ? воображаемый взрослый, ? сказал он, ? который рассказывает
мне один из вариантов моего будущего. Я доверяю тебе, я тебе верю
и думаю, что, по всей вероятности, ты прав. Но если теперь ты хочешь
сказать, что все, кто не имеет тела, ? в том числе и я ? нереальны,
то это значит, что я не понял ни слова из того, что ты мне рассказал.
Неужели ты хочешь начать все снова и сказать мне, что реально только
то, что можно увидеть глазами? Я очень в этом сомневаюсь, Ричард,
и я ? не взрослый.
Когда испытываешь к кому-то ? кукле, домашнему животному, ребенку,
которого встретил в своем сознании, ? симпатию, и знаешь сердцем
все, что он чувствует, ? это и есть любовь. А что может разорвать
связь, спаянную любовью?
? Извини, ? сказал я. ? С моей стороны было глупо так говорить.
Если тебе пора уходить, значит ? пора. Я веду себя как ребенок.
Он внимательно посмотрел на меня, чтобы понять, не шучу ли я.
? Теперь, обладая твоими знаниями, ? сказал он, ? я могу начать
жизнь, настолько отличную от твоей, что в следующий раз, встретившись
со мной, ты не сможешь меня узнать. Вот было бы забавно.
? Да уж, ? сказал я.
Долгая пауза.
? Наверное, тебе уже пора двигаться.
? Тебе это тоже принесло пользу, ? сказал он. ? Большую часть своей
жизни ты пытался избавиться от своего детства, считая его мертвым
грузом. Я не позволил тебе сделать это. Я бы не умер в своей клетке,
и тебя бы не отпустил. Но ты открыл дверь. С небольшим опозданием,
но все-таки открыл. Спасибо за дождь в моей пустыне.
? Не уходи, ? сказал я. ? Мы друзья.
? Ричард, тебе почти шестьдесят! Ты хочешь учиться дальше? Ты хочешь
избавиться от лишнего багажа? Твое детство ? это груз, от которого
я могу тебя освободить!
? Мне что? ? переспросил я. ? Мне почти что?
? Тебе почти шестьдесят. Мне девять лет, а ты опережаешь меня на
полвека. Тебе почти шестьдесят лет.
Была ли эта ухмылка его декларацией независимости?
? Я не верю ни в девять, ни в шестьдесят, ты ведь знаешь. Мы не
построены из времени...
Он терпеливо наблюдал за мной, как будто я был ребенком.
? Дикки, ? сказал я. ? Кегли, шахматы, рапиры, шпаги или сабли,
трек, поле, бассейн или дистанция. Выбери нужный тебе вид и выбери
возраст. Девятнадцать? Тридцать восемь? Сорок? Я соглашусь с любой
иллюзией любого выбранного тобой возраста, и, клянусь... вышибу
из тебя мозги! Что значит "тебе почти шестьдесят"?
Он еще какое-то время смотрел на меня, продолжая усмехаться, скорее
друг, чем ребенок. Потом что-то вдруг произошло с его глазами,
как будто час пробил и его время истекло. Он кивком поблагодарил
меня, возвращаясь к своему решению.
? Шестьдесят, ? сказал он, ? это слишком долгий срок, чтобы нести
в себе детство, которое ты едва помнишь. Позволь мне кое-что сделать
для тебя. Позволь мне снять с тебя этот груз. Потом мы отпустим
друг друга.
Тридцать девять
Лесли отложила свою книгу: "Несколько полезных способов избавиться
от болезней садовых растений".
? О чем ты думаешь, дорогой? ? спросила она. ? Что тебя беспокоит?
Я лежал в кровати рядом с ней, уставившись в потолок.
? Ничего. Просто задумался.
? Гм, ? сказала она. ? Ладно.
Она вернулась к книге.
Я решил не сообщать ей о решении Дикки до того, как сам все хорошо
не обдумаю, потратив один час или десяток на размышления об этой
странной дружбе, о том, почему она так много для меня значит и
каким могло бы стать наше будущее, если бы он решил остаться.
Как он и обещал, я почувствовал себя гораздо легче без давнего
детства, хватающего меня за пятки. Ушли сомнения, тревожившие меня
десятилетиями, исчезло тяжелое чувство, что я забыл что-то очень
важное из тех лет, когда был ребенком. С его помощью я наконец
выбрался из того времени, и смутный вид вчера вдалеке окончательно
скрылся из виду.
? Быстро схватывает, ? сказала Лесли, не отрываясь от книги.
? Кто?
? Дикки, ? сказала она. ? Он узнал все, что хотел, и ушел?
? Откуда ты знаешь?
? Просто угадала, ? сказала она. ? На самом деле нужно быть сделанной
из камня, чтобы не уловить твои волны Ощущения-Незавершенности.
Хорошо было бы однажды пережить какое-нибудь приключение, дать
ему время улечься, потом выбрать свободную минуту и рассказать
жене и его начало, и середину, и конец, а также смысл. Но, подумал
я, с ней это так же вероятно, как мороз в аду.
? Ну, в общем, ты права.
? Он приходил, чтобы дать тебе что-то или что-то взять у тебя?
? она спросила это так, как будто заранее знала ответ.
? Ему нужны были знания, ? ответил я, ? и мне доставило удовольствие
с ним поделиться. Теперь он знает почти все, что знаю я, а как
с этим поступить ? его личное дело. Я для него ? лишь часть только
этого одного будущего.
? Ты значил для него не более чем это, ? сказала она, полуспрашивая-полуутверждая.
? Тебе будет его недоставать?
? Я не думаю, что могу так сказать, ? ответил я. ? Но я буду помнить
его и думать о нем.
Она улыбнулась в ответ на мои слова.
? Трудно было научить его вносить рациональность в каждую частичку
живого человеческого чувства, или ему это тоже легко далось?
? Ох, Вуки, перестань! Я действительно рационален и не собираюсь
в ближайшее время себя переделывать. Но даже если я изменюсь, то
в первую очередь пострадаешь от этого ты. Сейчас мы находимся в
равновесии ? ты и я на наших маленьких качелях; ты же не хочешь,
чтобы я прыгнул всем своим весом на твою сторону, не правда ли?
? Рациональный или чувствующий, ? сказала она, ? не имеет значения.
Все равно я тебя не брошу.
? Спасибо, милая.
Я придвинулся ближе, выключил свою лампу, просунул руку под подушкой
Лесли и закрыл глаза.
? Без тебя было бы так холодно.
? Учишься? ? спросила она.
? Нет, милая, ? прошептал я. ? Единственный раз в жизни я был не
учеником, а учителем.
? М-хм.
Она вернулась к своей книжке и читала, пока я не начал засыпать.
? В следующий раз, когда снова встретишь Дикки, ? сказала она,
? передай, что я люблю его тоже.
Сорок
Той ночью, в три часа, я внезапно проснулся, и, глядя широко раскрытыми
глазами в темноту, с опозданием на два месяца понял: Дикки помнит
детство, которое я забыл! Он помнит все с первой минуты.
Мы были двумя концами жизни, протянувшимися к центру, который ни
один из нас не мог найти по отдельности. За все эти часы, проведенные
вместе, подумал я, мне нужно было только спросить его! Он все еще
хранил память о том единственном приключении, которое являлось
ключом ко всему, во что я верил, сцены, которой мне необходимо
было коснуться еще один раз, чтобы стать взрослым.
Он не мог уйти!
Я помассировал веки, заставил себя расслабиться, ясно и отчетливо
представил себе его лицо и слился с ним.
Через миг я стоял на склоне холма ? там, где лес граничил с лугом,
? и целая россыпь крошечных серебристых цветов сияла вокруг меня.
С одной стороны вдали виднелся океан, почти такой же темный, как
небо, и мерцающая алмазная река, которая в него впадала. С другой,
насколько я мог видеть, широкая равнина уходила к горизонту первобытных
холмов и долин. Пустота и спокойствие вновь обретенного рая.
Это не было тем холмом, который я знал, но каким-то образом это
место было мне знакомо. Где я видел это раньше? Он должен быть
рядом.
Я нашел его сидящим на каменном выступе. Он выглядел как обычно
и запускал планер, который взлетел над зеленым холмом, как будто
его вел крошечный пилот, попал в восходящий поток у края холма
и начал набирать высоту.
Удивительный вид. Как это у него получилось? Но у меня не было
времени его рассматривать.
? Ты ведь помнишь все мое детство! ? сказал я, даже не поздоровавшись.
? Все до последнего дня! Это так?
? Конечно, ? ответил он. ? То, что ты от него отгородился, не означает,
что оно пропало.
? Ты помнишь свое рождение!
Все это время, подумал я, он знал ответ. Дикки знает, что превращает
наш безмятежный дух из живого света в младенческий крик Я-Об-Этом-Никогда-Не-Просил,
раздающийся в темноте. Звено, которого мне недоставало и которое
я никогда бы не нашел.
? Мне нужна память об этом, ? сказал я.
Вспышка притворного удивления.
? Я уже думал, ты никогда об этом не спросишь.
Он порылся в кармане рубашки и вытащил небольшую хрустальную полусферу
нежно-янтарного цвета, размером с небольшой лимон.
? Вечная штука, ? сказал он. ? Открыть ее может только твое желание
знать. ? Он протянул ее мне. ? Будь осторожен, она развалится,
как только ты ее коснешься. Ты уверен, что хочешь этого?
Я взял ее у него из рук. Маленькая, легче яичной скорлупы. Почему
бы и нет ? тайна моего первого, наполненного миром и любовью дня
на Земле, завернутая в розовый лепесток. Такая тонкая!
В тот миг, когда я прикоснулся к хрупкой поверхности кончиком пальца,
она рассыпалась в моей руке, за час до моего рождения.
Сорок один
В то время, вспомнил я, все было так здорово. Приключение! Романтика!
Снова в кругу старых друзей, очертя голову бросаюсь в смертельную
битву со страшными врагами. На этот раз ими будут котята! Наихудший
возможный исход: одна-две царапины, стоит мне на мгновение забыть,
кто я, стоит мне закрыть глаза на их кажущуюся реальность.
Так неправдоподобна, эта царапина. Я вспомнил! Не бывать больше
катастрофам, когда я терял это знание, всю жизнь сражался с фантомами,
позволяя обратить себя в прах и удивляясь в свой последний миг,
зачем я вообще появился на свет.
Никогда. Знание дало мне силу, которой не имеет ни один мой враг.
Жизнь в пространстве-времени ? это ведь игра вроде Снэп-Сити, правда?
И я теперь так умею в нее играть, так неуязвим для любого оружия,
так надежно защищен знанием, что пролечу, смеясь, сквозь кольцо
драконов, которые много раз испепеляли меня прежде.
Отдохнувший, с новыми силами, вооруженный непоколе...
Продолжение на следующей странцие...
