ее видов. Я говорил о законе трех. Например, если частота вибраций положительной материи равна тремстам, а отрицательной - ста, их соединение оказывается возможным. В иных случаях, когда вибрации практически не соответствуют этим цифрам, соединения не получится; возникнет механическая смесь, которую можно снова разложить на ее первоначальные части. Такая смесь еще не будет новой материей.
Количество веществ, вступающих в соединение, также должно находиться в определенной пропорции. Как известно, чтобы получить тесто, на имеющееся количество муки нужно взять определенное количество воды, иначе теста не получится.
Обычное дыхание механично: вы механически вдыхаете столько воздуха, сколько вам требуется. Если в легких окажется больше воздуха, он не сумеет должным образом вступить в соединение; так что тут необходимо строгое соотношение.
Если практиковать искусственно контролируемое дыхание, как это обычно бывает, результатом будет дисгармония. Поэтому, для того чтобы избавиться от вреда, который может принести искусственное дыхание, необходимо соответственно изменить другие виды пищи. А это возможно только при полном знании. Например, желудок нуждается в определенном количестве пищи не только для питания, но и потому, что он привык к этому количеству. Мы едим больше, чем нужно, просто потому, что наш желудок привык к еде; мы едим, чтобы ощутить приятный вкус, ради удовольствия. Вы знаете, что в желудке имеются особые нервы; когда внутри желудка нет давления, эти нервы стимулируют желудочную мускулатуру, и мы испытываем чувство голода.
Многие органы работают механически, без нашего сознательного участия. У каждого из них свой собственный ритм; и ритмы различных органов находятся друг с другом в определенных отношениях. Если, например, мы меняем дыхание, то меняем и ритм легких. Но, поскольку все находится во взаимной связи, постепенно начинают меняться и другие ритмы. Если мы продолжим такое дыхание в течение долгого времени, оно может изменить ритм всех органов. Например, изменится ритм работы желудка. У желудка свои привычки; ему нужно какое-то время, чтобы переварить пищу; пища должна находиться в желудке, допустим, час; если же ритм желудка изменится, пища пройдет через него быстрее, и желудок не успеет усвоить из пищи все необходимое. А в другом месте может произойти обратное явление.
В тысячу раз лучше не вмешиваться в работу нашей машины; лучше оставить ее в плохом состоянии, нежели исправлять, не имея знаний. Человеческий организм - это очень сложный аппарат, многочисленные органы которого обладают разными ритмами и разными требованиями и находятся в самых разных отношениях друг с другом. Нужно или менять все, или не менять ничего; иначе вместо пользы можно себе навредить. Искусственное дыхание - причина многих болезней. В редких случаях человеку удается вовремя остановиться и избежать вреда для себя; если же он практикует искусственное дыхание долгое время, результаты всегда плачевны.
Чтобы работать над собой, необходимо знать в своей машине каждый винтик, каждую заклепку, и тогда вы поймете,. что вам делать. Но если вы попробуете работать над собой, обладая малым знанием, вы можете многое потерять. Риск велик, потому что машина очень сложна; в ней имеются мельчайшие винтики, которые легко выходят из строя; если вы станете прилагать большие усилия, вы можете их сломать, а эти винтики в лавке не купишь.
Нужно быть очень осторожным. Когда вы знаете - дело другое. Если кто-то из присутствующих экспериментирует с дыханием, лучше остановиться, пока не поздно.
Человек-актер.
Нью-Йорк, 16 марта 1924 г.
Вопрос: Полезна ли профессия актера для развития координированной работы центров?
Ответ: Чем чаше актер играет разные роли, тем более раздельной становится у него работа центров. Чтобы играть роли. нужно прежде всего быть художником.
Мы говорим о спектре, который образует белый свет. Человека можно назвать актером лишь в том случае, если он способен, так сказать, образовать белый свет. Подлинный актер - тот, кто творит, кто способен создать все семь цветов спектра. Такие художники существуют даже сегодня, как существовали и раньше. Но в наше время актером обычно бывают лишь внешне.
Как и любой другой человек, актер имеет определенное число основных поз; другие его позы суть лишь разные их сочетания. Все роли строятся из поз. Приобрести новые позы при помощи практики невозможно; практика способна разве что усилить старые. Чем дольше продолжается практика, тем труднее становится усвоение новых поз, тем меньше для этого возможностей.
Вся напряженность актера - лишь напрасная трата энергии. Если бы этот материал сберечь и потратить на что-то новое, он оказался бы более полезным. В том же виде, каков он есть, он тратится на старые вещи.
Кажется, что актер творит; но это не более, как его воображение и воображение других людей. На самом деле он не в состоянии творить.
В нашей работе профессия актера помочь не может; наоборот, она портит завтрашний день. Чем скорее человек оставит это занятие, тем лучше для завтрашнего дня, тем легче начать нечто новое.
Талант можно сделать за двадцать четыре часа; гений действительно существует, но средний человек не может быть гением, это только слово.
То же самое и во всех. искусствах. Подлинное искусство не может быть трудом среднего человека, ибо он не в состоянии делать, не может быть "я". Актер не может обладать тем, чем обладает другой человек; он не может чувствовать так, как чувствует другой человек. Если он играет роль священника, он должен обладать пониманием и чувствами священника. Но он не в состоянии обладать ими, если у него нет всего материала священника, всего того, что священник чувствует и понимает. Так же обстоит дело с любой профессией; она требует специальных знаний. Художник, не имеющий знания, только воображает.
У любого человека ассоциации работают определенным образом. Я вижу, что человек совершает некоторое движение. Это дает мне толчок, и отсюда возникают ассоциации. Полицейский, по всей вероятности, предположил бы, что этот человек хочет залезть мне в карман. Но, допустим, тот и не помышлял о моем кармане; и я, как полицейский, не понял его движения. Если же я - священник, у меня возникнут другие ассоциации; я подумал бы, что это движение как-то связано с душой, хотя на деле человек думает о моем кармане.
Только если я знаю психологию и священника, и полицейского, знаю их разные подходы, я могу понять их своим умом; только если я переживаю соответствующие позы и чувства своего тела, я могу предугадать, каковы будут их мысленные ассоциации, равно как и то, какие мысленные ассоциации пробуждают у них ассоциации тех или иных чувств. Это первый пункт.
Зная машину, я каждое мгновение даю ассоциациям распоряжение изменяться, - но мне нужно делать это ежемгновенно. Каждую секунду ассоциации автоматически меняются, одна вызывает другую и так далее. Если я играю роль, я должен направлять себя в любой момент; невозможно полагаться на импульс. И я способен направлять себя только в том случае, когда имеется некто, способный руководить.
Мысль руководить не в состоянии - она занята. Заняты и чувства. Поэтому должен существовать кто-то, не занятый жизнью. Только тогда возможно руководство.
Человек, который имеет "я" и знает, что от него требуется в том или ином отношении, может играть роль. Человек, не имеющий "я", играть роль не может.
Средний актер не способен играть роль, у него другие ассоциации. Он может иметь соответствующий костюм и принимать подходящие позы, строить гримасы, как того требуют режиссер и автор. Автор тоже должен знать все это.
Чтобы быть подлинным актером, надо быть подлинным человеком. Настоящий человек может быть актерам, и настоящий актер может быть человеком.
Каждый должен стараться быть актером. Это высокая цель. Цель любой религии, любого знания - быть актером. Но сейчас все люди стали актерами.
Вопрос о луне.
Нью-Йорк, 1 марта 1924 г.
(Был задан вопрос о Луне)
Ответ: Луна - большой враг человека. Мы служим Луне. Прошлый раз вы слышали о кундабуфере; кундабуфер и есть представитель Луны на Земле. Мы подобны овцам Луны; она чистит их, кормит и стрижет, сохраняя для своих целей; а когда проголодается, она убивает их в огромном количестве. Вся органическая жизнь работает на Луну. Пассивный человек служит инволюции, активный - эволюции. Вы должны выбирать. Но тут есть принцип: на одной стороне, на одной службе вы можете надеяться на карьеру, а на другой получаете много, но без карьеры. В обоих случаях мы становимся рабами, потому что в обоих случаях у нас появляется хозяин. Внутри себя мы также имеем Луну, Солнце и т.д. Мы являем собой целую систему. Если вы знаете, что такое ваша Луна, что она делает, вы можете понять и космос...
Утверждение и отрицание.
Нью-Йорк, 20 февраля 1924 г.
Всегда и везде существуют утверждение и отрицание - не только внутри отдельных индивидов, но и во всем человечестве. Если половина человечества что-то утверждает, то другая отрицает. Таков механический закон; иначе и быть не может. Он действует повсюду и в любом масштабе - во всем мире, в городах, в семье, во внутренней жизни индивида. Один центр человека утверждает, другой отрицает...
Здесь объективный закон, и каждый человек - раб этого закона. Освободиться от него невозможно. Свободен только тот, кто стоит посередине. Если человек способен сделать это, он ускользнет от всеобщего закона рабства. Но как ускользнуть? Это очень трудно... однако есть возможность избавиться от закона - если мы будем стараться медленно, постепенно, но неуклонно. С объективной точки зрения, это, конечно, означает идти против закона, против природы, иными словами, совершать грех. Но мы можем делать это, потому что существует закон другого порядка; нам был дан Богом еще и другой закон...
Вопрос: Чем ваша система отличается от философии йоги?
Ответ: Йогины - идеалисты, а мы - материалисты. Я - скептик. Первое предписание, начертанное на стене Института, гласит: "Не верь ничему, даже себе". Я верю только тогда, когда имею статистические доказательства, т.е. когда получаю один и тот же результат снова и снова. Я учусь и работаю для руководства, а не для веры.
Постараюсь объяснить вам кое-что схематически; но только не принимайте объяснение буквально, а постарайтесь понять принцип.
Кроме уже известного вам закона трех, существует закон семи, который утверждает, что нет ничего, что оставалось бы в покое; каждая вещь движется или в направлении эволюции, или в направлении инволюции. Для обоих движений существует какая-то граница. В каждой линии развития есть две точки, где оно не может продолжаться далее без внешней помощи. В двух определенных местах нужен добавочный толчок, исходящий от внешней силы. В таких точках движение нуждается в подталкивании, иначе оно не сможет продолжаться. Мы обнаруживаем закон семи повсюду - в химии, физике и т.п.; закон семи действует во всем.
Лучший пример закона семи - строение музыкальной гаммы. Возьмем для объяснения музыкальную октаву. Начнем с "до"; между "до" и следующей нотой существует полутон, и "до" способна перейти в "ре". Таким же образом "ре" способна перейти в "ми" Но "ми" не обладает такой возможностью, поэтому для ее перехода в "фа" должно сообщить ей толчок нечто внешнее. "Фа" способна двигаться к "соль", "соль" к "ля", "ля" - к "си". И точно так же, как в случае "ми", "си" нуждается во внешней помощи.
Всякий результат представляет собой "до" - не как процесс, а как элемент. Каждое "до" содержит в себе целую октаву. Есть много музыкальных инструментов, которые могут создать семь нот из "до"; и нота, составленная из этих семи, оказывается "до". Каждая единица содержит в себе семь единиц, и ее можно разделить еще на семь единиц; разделив "до", мы снова получаем "до", "ре", "ми" и так далее.
Эволюция пищи: Человек представляет собой трехэтажную фабрику. Мы сказали, что существует три вида пищи, входящие туда через три разных двери. Первый вид пищи - то, что обычно называют пищей: хлеб, мя...
Продолжение на следующей странцие...
