?
Кришнамурти: Он по-прежнему здесь.
П.: Что вы имеете в виду, говоря, что он по-прежнему здесь?
Кришнамурти: Смотрите, что происходит. Вон плачет ребенок. Звук зарегистрирован: это плачет ребенок, почему мать не смотрит за ним? - и тому подобное.
П.: Вы записываете все это?
Кришнамурти: Нет, я только слушаю. Полностью отдаюсь слушанью. Что же происходит при этом слушанье? Что произошло со старым мозгом? Понятен ли вам вопрос? Мы отправляемся в путешествие вместе. (Пауза.)
Позвольте мне выразить это по-иному. В чем мозг более всего нуждается?
Разве мозг не нуждается в безопасности, в сохранности?
Мы понимаем, что мозг нуждается в безопасности. Однако происходит какое-то событие, и мозг убеждается: его предположение о том, что существует безопасность, существует удобство, в общем-то неверно.
Д.: Мозг не в состоянии убедиться в этом.
Ф.: Мы берем мозг как накопленные впечатления, кладовую памяти и так далее. Но кладовая воспоминаний находится вне мозга. Мозг - только линза.
П.: Почему в этот момент мы не наблюдаем за собственным умом вместо того, чтобы говорить о мозге в абстрактном смысле?
Кришнамурти: Послушайте, вашему мозгу требуется безопасность; он нуждается в сохранности - физической и психологической. Вот и все, что я говорю. Это его функция. Данный пункт является существенным.
Д.: В чем же тогда состоит основной вопрос?
П.: Основной вопрос таков: когда существует линейное движение ума как время, как память, как деятельность мозговых клеток, что позволяет существовать "другому", что происходит, когда это "другое" действительно существует?
Кришнамурти: Я скажу вам. Мозговые клетки нуждаются в безопасности, в сохранности, в защите - для того, чтобы выжить. Они пережили миллионы лет. И что же происходит? Чтобы выжить, говорят эти клетки, я должен иметь национальность, а это приносит бедствия. Таким образом, в поисках безопасности ум всегда экспериментирует и к чему-то привязывается - к гуру, к национализму, к социализму, так что его приходится вырывать вместе с корнями. Ибо главное состоит в том, что он хочет безопасности, хочет выжить, и поэтому придумал временную последовательность выживания - линейную или круговую. Что же происходит, когда главная необходимость удовлетворена? Разве восприятие в понятиях безопасности не будет чем-то совершенно иным?
Д.: Именно эта потребность в безопасности сопротивляется заданному вами вопросу.
Кришнамурти: Нет, я добился для себя безопасности. И вот уже семьдесят лет моя безопасность не страдает, потому что она говорит: "Выжить, но не за счет иллюзии". Она говорит: "Не придумывать ни верований, ни идей, в них нет безопасности. Отбрось их, ибо они иллюзорны". Поэтому мой мозг в полной безопасности; безопасность заключается не в чем-то, а в нем самом. Прежде мозг искал безопасности в чем-то: в семье, в Боге, в эгоизме, в соперничестве, в поиске. Но безопасность в чем-то - это величайшая опасность. И мозг ее отбрасывает. Поэтому он становится способным к восприятию. У него нет иллюзий, нет мотивов, нет формул, поэтому он может воспринимать. Он не стремится к безопасности - и потому пребывает в полной безопасности. Тогда и ум свободен от иллюзий - не от иллюзий в смысле Шанкары, а просто от той иллюзии, что я обрету безопасность в семье, в Боге, в знании, которое есть прошлое. Так что же тогда воспринимает? Воспринимает "оно".
Ф.: Уж такими мы созданы; мы знаем, что зависим от милости психосоматического тела, и в этом весьма далеки от безопасности. К данному вопросу необходим совершенно иной подход. Это что-то очень уязвимое, потому что наши тела так хрупки.
Кришнамурти: Поэтому я буду охранять тело. В этом нет никакого эгоизма.
Ф.: Ранимость связана с "я".
Кришнамурти: Я предохраню тело без "я". Я буду мыть его, заботиться о нем. Мы думаем, что охраняем тело при помощи "я". Если мы полностью удовлетворим необходимость полного выживания, сохранности, безопасности для мозга, то решим все прочие проблемы. Давайте выясним это так: связано ли восприятие с теми клетками мозга, которые любой ценой требуют безопасности и выживания?
П.: Мой ум таким образом не действует. Поэтому мне очень трудно все это слушать. Я стараюсь работать при помощи микроскопического исследования ума, чтобы понять, можно ли достичь такой точки, когда мозговые клетки действительно перестанут функционировать? Вопросы безопасности или отсутствия безопасности к делу не относятся. Если в данный момент я подниму эти вопросы, то потеряю голову. Вот я нахожусь перед вами и хочу понять линейное движение времени, чтобы выяснить, существует ли такое состояние, когда клетки мозга перестают функционировать. Любые исследования, вопросы, ответы, отклоняющиеся от этой проблемы, только приведут к путанице.
Кришнамурти: Итак, вы покончили с тем, о чем мы говорили, - и теперь говорите, что клетки вашего мозга так или иначе находятся в движении.
П.: Я говорю, что слушаю вас. В моем уме нет никакого движения.
Кришнамурти: Почему? Не потому ли, что вы слушаете с вниманием, с тем вниманием, в котором нет центра внимания? Это состояние, в котором вы просто внимаете.
П.: И в этом состоянии я спрашиваю: где находится груз прошлого? Я задаю этот вопрос, чтобы понять проблему времени; больше мне ничего не нужно.
Кришнамурти: Когда вы говорите: "Я внимательна, я слушаю с полным вниманием", - есть ли здесь время?
П.: Как мне это определить, ведь никакой реакции нет.
Кришнамурти: Когда налицо внимание, времени нет, потому что нет движения. Движение означает измерение, сравнение, отсюда и досюда и так далее. Во внимании нет никакой ряби, нет центра, нет измерения. Так что же произошло со старым мозгом? Задержитесь на этом вопросе - это ваш вопрос. Что произошло? (Пауза.) Я получил ответ. Что произошло? Внимание не отделимо от мозга. Внимание - это все тело целиком. Внимателен психосоматический организм, в который входят и клетки мозга. Поэтому клетки мозга совершенно спокойны, живы - и не реагируют на старое. Иначе вы не могли бы быть внимательной.
Итак, ответ есть. И в этом внимании мозг оказывается в состоянии действовать.
Внимание - это безмолвие, это пустота; можете называть его как угодно. Исходя из безмолвия, невинности, пустоты, мозг может действовать - мозг, а не мыслитель, который ищет безопасности в чем-то внешнем.
П.: Значит ли это, что мозг в целом претерпел превращение?
Кришнамурти: Нет, то, что произошло, - это мутация. Наблюдателя нет.
П.: Но клетки мозга остаются теми же?
Кришнамурти: Наблюдайте за ними. Не ставьте вопрос таким образом, иначе вы пропали. Наблюдайте в себе. Внимание означает полное внимание: тело, психика, мозговые клетки - все деятельно, все наполнено жизнью. В этом состоянии нет центра, нет времени, нет наблюдателя в виде "я". Нет времени как прошлого; однако прошлое существует, так как я говорю на каком-то языке, мне надо войти в комнату. Правильно? Что же тогда происходит с клетками мозга? Они регистрируют, но при этом "я" не существует. "Я", эта часть мозговых клеток, оказывается стертым.
Бомбей, 6 февраля 1971 г.
БЕСЕДА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ:
БОГ
Слушательница П.: Кришнаджи, в определенном смысле ваше учение является материалистическим, ибо оно не признает ничего, что не имеет явной причины. Оно основано на "том, что есть". Вы пошли так далеко, что даже говорите о сознании как о мозговых клетках; вы говорите, что мысль - это материя, что более ничего не существует. Как же в таком случае вы относитесь к Богу?
Кришнамурти: Я не знаю, что вы понимаете под словами "материалистический" и "Бог"?
П.: Вы сказали, что мысль - это материя, что мозговые клетки - это сознание. Они материальны и измеримы, и в этом случае ваша позиция является частью материалистической позиции, традиции локайятов. Какое место в понятиях вашего учения занимает Бог? Материален ли Бог?
Кришнамурти: Ясно ли вам значение слова "материальный"?
П.: Материально то, что измеримо.
Слушатель Ф.: Никакой материи нет.
П.: Мозг - это материя.
Ф.: Нет, энергия. Все есть энергия, но энергия недоступна наблюдению. Мы наблюдаем только результаты действия энергии, которые называем материей. Результаты действия энергии проявляются как материя.
Д.: Когда она говорит о материи, то наверняка она имеет в виду энергию. Энергия и материя обратимы, обе поддаются измерению.
Кришнамурти: То есть вы утверждаете, что материя - это энергия, а энергия - материя. Вы не можете отделить их друг от друга так, чтобы сказать: вот здесь чистая энергия, а здесь - чистая материя.
Д.: Материальное - это выражение или внешнее проявление энергии.
Ф.: То, что мы называем материей, - не что иное как энергия, но энергия, доступная органам восприятия. Материи как таковой нет; это лишь особый оборот речи.
Д.: Энергия эквивалентна материи: E=Mc2.
П.: Видите ли, Кришнаджи, если мы поглубже разберемся во всех аспектах вашего учения, то окажется: оно основано на том, что доступно наблюдению. Инструменты слуха и зрения находятся в пределах чувственного восприятия. Хоть вы и против наименований, то, что доступно наблюдению, достигает нас через зрение, слух. Органы чувств - единственные имеющиеся у нас орудия наблюдения.
Кришнамурти: Нам известны зрительные, слуховые, тактильные ощущения, а также интеллект, который является частью этой структуры. Так в чем же вопрос?
П.: В определенном смысле ваше учение является материалистическим, оно противоположно метафизике. Ваша позиция - позиция материалиста.
Ф.: Если вы хотите быть ближе к фактам, единственное орудие, которым мы располагаем, - это мозг. Так вот, что такое мозг: являет ли он собой все, или это инструмент в чьих-то руках? Если вы утверждаете, что существует только мозг, это - материалистическая позиция. Если вы говорите, что материален лишь инструмент, тогда учение не является материалистическим.
П.: Позиции тантристов и древних алхимиков сходны с позицией Кришнаджи. Все следует подвергнуть наблюдению; ничего не принимать на веру, если это не увидели глаза того, кто смотрит. Понимая это, я спрашиваю: "Что вы скажете о Боге?" По-моему, вполне законный вопрос.
Ф.: Можете ли вы объяснить, что такое Бог?
Кришнамурти: Что вы подразумеваете под Богом? Мы уяснили себе, что такое энергия и материя, а теперь вы спрашиваете, что мы понимаем под Богом. Я никогда не употребляю слова "Бог" для указания на то, что не является Богом. То, что создано мыслью, - это не Бог. Если что-то создано мыслью, оно пребывает в поле времени, в поле материального.
П.: Мысль говорит: "Я не в состоянии идти дальше".
Кришнамурти: Но она может изобрести Бога, поскольку не в состоянии идти дальше сама. Мысль знает свои ограничения и потому пытается изобрести бесконечное, которое называет Богом. Такова ее позиция.
П.: Если мысль знает свои ограничения, значит она осознает некое существование за пределами самой себя.
Кришнамурти: Это придумано мыслью. Чтобы выйти за пределы, нужно, чтобы мысль пришла к концу.
П.: Видеть ограничения мысли - не значит знать мысль.
Кришнамурти: Поэтому нам следует постичь мысль, а не Бога.
Д.: Когда мысль обнаруживает свои ограничения, она развенчивает их.
Кришнамурти: Когда вы говорите об ограничениях, в чем здесь дело: мысль понимает, что она ограничена, или мыслитель постигает ограниченность мысли? Понимаете, в чем разница? Понимает ли ее мыслитель, который сам является продуктом мысли?
П.: Почему вы проводите это различие?
Кришнамурти: Мысль создала мыслителя. Если бы мысль не существовала, не было бы и мыслителя. Есть две разные позиции: или мыслитель, наблюдая свои ограничения, говорит: "Я ограничен", - или сама мысль понимает свои ограничения. Внесем ясность. Мы исследуем. Существуют эти двое: мысль и мыслитель. Мыслитель, наблюдая мысль при помощи рассуждений (которые материальны, которые представляют собой энергию), видит, что энергия ограничена. Так думает мыслитель, находясь в сфере мысли.
Д.: Когда мыслитель говорит об ограниченности мысли, как мысль так и мыслитель оказываются знаками вопроса.
Кришнамурти: Нет, пока еще нет. Мысль - это память, мысль - это ответ знания. Мысль породила так называемого мыслителя. Затем мыс...
Продолжение на следующей странцие...