и посмотрел вопросительно.
- Иначе все слышится так, словно Небо и Земля корыто, в которое выродился Человек, - объяснился я.
Лао исполнил кивок, но глянул на меня как-то особо.
- Ты имеешь дар Дзена, - сказал он, - Я привык иметь дело с европейцами, которые любят создавать в свох понятиях незыбленность. Они не склонны к Дзену по свойствам своего характера. Дзен не любит крепостей, так как они являются орудием разрушения.
- "Вот диалектика в живом виде, - глянул я на него с нескрываемым уважением. - В понятиях западного ха-рактера крепость является средством повышения надежности. Никто и не подозревает, что созданием кре-постей и гарантированных условий человек копает себе яму".
- Человек рождается всякий момент сопрокосновения с Ци Неба и средствами Земли, - просто произнес я, подчеркивая этим свою принципиально отличающуюся позицию.
Лао резко повернулся ко мне.
- Ты считаешь, что этих меридианов и их активных точек нет? - почти затаенно спросил он.
- Они есть в другом, а следовательно это только потенция для данного теперь. У новорожденного ребенка нет зубов, но они есть у Человека. В этом и заблуждается Запад, когда предстоящее рождению принимает как данное уже и в готовом виде.
- Куда же я тогда втыкаю иглы?! - почти выкрикнул Лао. В этом возгласе звучали его сомнения, раздумья, жизненный опыт.
- Иглы - это мгновение, это контакт внешнего Космоса с внутренним. В этом соединении момент рождения и проявления потенциально предрасположенного.
По-юношески легко он встал.
- Мы будем рады общению с тобой. Я познакомлю тебя с другими знатоками Цигуна.
По улице я шел словно радостная птица попавшая в свою стаю. Слезы радости сменяли взлет, ожидания прекрасного, ожидание своего, которое я вынужден был скрывать от окружающих Язык действий! Язык ка-чественных переходов! Язык энергоинформационных связей и определений! Есть конкретные люди, кото-рые не словословят, а живут в нем.
- "В Талгаре есть японцы, - вспомнил я. - Это самураи. Боевое искусство требовало только каждосекундного соответствия. Главный критерий в том - Жизнь. Догмы убийственны в критической ситуации. Следователь-но Йога и Дзен должны иметь сходство".
Талгар, и его окрестности был уникальным местом с позиций присутст-вия здесь эмигрантов, переселенцев, ссыльных. Эта пригоршня, окаймленная горами Заилийского Ала-Тау вместила в себя, пожалуй все, что есть на земном шаре. В цветистом ожерелье народов японцы были малозаметны. Они не шумели на база-рах, не разугливали праздно по улицам, не лузгали, в заливистом смехе, семечки и не скакали на конях. Они не носили горделиво папах и их появление на улице в деревянных башмаках зимой ориентировало окружающих на сострадание. Даже мать однажды, порывшись в кладовке, вынесла прохудившиеся валенки и сказала:
- Холодно босиком и в гимнастерках. Если валенки починить, то зиму в них можно осилить.
Но японцы по-прежнему ходили в деревянных башмаках, одетых на босу ногу. Точнее, это были не башма-ки, а дощечки. Летом они ходили в этих же дощечках, в этих же гимнастерках. Со временем они адаптиро-вались и выучили русский язык. Теперь к их простоте, молчаливости и сдержанности и глубокой обособ-ленности относились с уважением. Им не мешали жить. Здесь уважали всех и в "чужой монастырь" со сво-им уставом не лезли.
Я разыскал того из них, кто в моих восприятиях был сущностнее. На кожзаводе гудела лесопилка. Был обе-денный перерыв. Он сидел на бревне в позе уставшего человека. Я сел рядом. Пробы уровня зрелости че-ловека, в смысле энергетической реакции, у меня были типовые. Я "скользнул" ему по спине, тонизируя ме-ридиан Мочевого пузыря. Но японец не отреагировал зримо. Тогда я начал мелодию нежного весенного утра. По его тонким, но уже грубеющим пальцам, до плечей пошел ток раскрытия и разлился по щекам, ос-вежая лицо. Но японец не пошевелился. Он еще глубже "просадил" себя внутрь.
- "Тоже не плохо", - посмотрел я на его неподвижное лицо.
Он поступил так, как делают иногда люди, используя ян солнечного тепла для дремоты и медитативного наслаждения. Ян внешнего Космоса через солнечные лучи, уютную наполненность монотонным стрекота-нием кузнечиков, журчание ручья дает основание для подвижения внутреннего Космоса в этих условиях.
Технология характеров бывает разной. Одни на открытость других тоже открываются, активизируются и начинают откровенничать. Одни же на закрытость других отодвигают себя от них, а то еще сильней "захла-пывают" их бранью, хлопаньем дверей, резким словом. Они против силы выставляют силу, а на лесть ки-даются на шею. Азия вносит иную технологию чувств и реакций. Жару исчерпывают не холодом, а горячим чаем.
Японец соприкоснулся со мной иным. Он использовал энергетическое движение "собеседника" в дальней-шем своем движении. Столкнувшись с новым видом технологии Сознания, а следовательно характера, я изменил тактику. Меридиан Желудка расположен на передней части тела так, что тонизация его либо рас-положит человека к благодушию, либо, по принципу "мать-сын", быстро пресытит инь до предела. Тогда начнется "пробуждение".
Японец развернулся и сказал:
- Несмышленым детям присуща резвость.
- Бывает, что и зрелые мужи беседуют в шутливом тоне, - также коротко ответил я. - Меня зовут Василий.
- Оцуки Сио, - ответил он, - Не знал, что русским знакомы правила Ки.
- Людям присущи энергетические свойства Ки. Русские способны продвинуться к этому.
Оцуки усмехнулся и недоверчиво покачал головой.
- У русских построен дом. Он не содержит в себе культуру, которая соответствует воспитанию Ки. характер русских направлен на примитивное, но сильное Ки.
Я опустил голову.
- Эта сила выросла до разрушительных размеров. Предстоит грозное землетрясение государственного де-рева. Будет хаос. Будут обломки. Но именно это - симптом нового рождения.
Оцуки уважительно посмотрел на меня и сказал:
- Япония тоже скоро возродится. Во всем сесть содержание предстоящих изменений Ки.
- Запад устремится на Восток, а Восток повернет устройство своего дома в духе Запада. Но вначале это будет стихия. Во многом это будет слепое подражание. Вначале, сперва...
- Ну, а ты? Откуда ты научился владеть Ки? Я успел заметить некоторую особенность "боя".
- Все в мире движется. Там, где была Весна, наступит Лето, а там, где царствовало Лето, пожелтеют ли-стья. Талгар размещается между Востоком и Западом, между Севером и Югом. Здесь точка синтеза. Даже горы Заилийского Ала-Тау молодые. Тянь-Шань впитывает в себя Гималаи и Анды.
Оцуки улыбнулся:
- Характер у тебя русский: все расценивать значимо и глобально.
- Нет, - остановил его я. - Это общепринятая форма обрисовки внешнего состояния. Во мне реализовалось Ки в своих лицах и преходах. остальное - это воплощение связей. Поэтому мне понятен "язык" русских, предельно отодвигающий границы до состояния космизма. Это характер не желающий завершения теперь, тут же. Это размах большой Сущности, которая готовит себе большое вместилище. Язык Востока мне из-вестен в вариантах и связях Ки. Это черты Сущности. Русские много говорят о беспредельном, безгранич-ном, космическом, но не владеют содержанием. Наоборот, содержание здесь жестоко заужено до двухпо-лярности. На этой примитивной почве растет машина тупой силы.
- Ты поэт, - мягко улыбнулся Оцуки. - Но уровень понимания в тебе большой.
- Жизнь заставит, - буркнул я.
Оцуки поднял голову, и долго остановил взгляд на откосе горы, обнажавшем плешь желтой глины.
- Жизнь заставляет тебя, потом ты будешь заставлять жизнь. Русский ты человек. В тебе не живет Дзен.
Теперь я улыбнулся, вспомнив, что Лао отметил во мне талант Дзен.
- Когда ты однажды вел домой бычка, то я даже остановился в удивлении. Ты ухитрился играть с огромной осой, выписывать оводом петли в воздухе и поднял с обрыва стаю стрижей и все это делал сразу. Но мне сказали, что ты обыкновенный русский мальчик. Однако я подумал, что ты мог бы встать на путь Дзен. Школа русского знания скушная. Ты прав, она говорит много высокопарно и ни о чем. Теперь я убедился, что ты мог бы освоить в себе Дзен, но характер русского дома станет преградой к этому. Тебя не видят твои собратья, но и от других ты далек.
- Нет пророков в своем отечестве, сказал Иисус Христос! Магомета тоже не признали курайшиты. Будда вкусил неприязнь своих родственников. В этом сила закона Сохранения.
- Подходи вечером, после рабочего дня, - сказал Оцуки Сио. - С тобой приятно общаться. В тебе развива-ется та болезнь, которая называется мудростью.
Я перепрыгнул через полуразрушенный глинобитный забор кожзавода и пошел в гору, начинающуюся тут же от забора.
- "Дает ли потомоство Царица Гор себе подобное? - размышлял я. - Впрочем, причем здесь количество. Она одна включает в себя тысячи".
Я усмехнулся, так как уже распространялось политиками мнение, что незаменимых людей нет, что все де-лает коллектив. Я живо представил ту нелепость, когда собравшись в клубок тысяча змей будут чванливо претенедовать на замену Царицы Гор. Смешно, когда тысяча маляров заявит, что они своим собранием заменят Рубенса, или Леонардо да Винчи.
Сады яблонь разлились по долинам и выплеснулись на склоны гор. Даже в сезоны охраны садов и сбора урожая я ходил по садам спокойно. Серая лента скользнула из-под ног и плюхнулась в каменистую речку. Змеи тоже, как и люди, бывают разные. Старушка, которая суетно тащила хворост и подкидывала в огонь костра, на котором сжигали Ян Гуса делала это не со зла. Она была искренна в своем примитивном мирке.
- Святая простота! - сказал Ян Гус.
Святая простота заключена в каждом существе. Вопрос о степени исходного потенциала и о уровне его реализации.
Я посмотрел на выползающую из земляной норки огромную осу и вытянул руку. Оса, как самолет, подняла маленький столбик пыли и тяжело рассекая воздух села на руку. Как человека она меня не воспринимала. Точнее, как человек думает о себе и себе подобных, мир разных биологических видов не воспринимает его. В восприятиях каждого вида свое видение.
Джек Лондон описывал жизнь и восприятия волков и собак так, словно это люди, вставшие на четвереньки. Насекомые тем более, имеют смещенное, искаженное восприятие.
- "Нет. Наоборот, человек имеет сильно искаженное восприятие, по сравнению с насекомыми", - усмехнулся я. Вот тот же самый палец и человек не увидел бы изменений. Я подвинул палец к осе и она отслонилась от него, словно от сухой ветки, от кусочка земли. Я пустил Ци по первой точке У-Шу пальца. Оса поднялась на ножки и стала чистить крылышки, как перед взлетом. С указательного пальца я разлил Ци к плечу и по передней части тела. Это - Светлый Ян. Он комплектуется из меридианов Желудка и Толстой кишки. Оса тут же стала перебирать ножками, суетиться. Она искала созревшее нечто. Ее органы восприятия получили сигнал о чем-то созревшем и выделяющемся от скрепляющей и увязывающей основны. Она видит состоя-ния. У осы нет догмата и диктатуры с позиций органа зрения, как у человека. Зрение у нее это та часть, ко-торая займет свое скромное место.
Высоко в небе блестели своими крыльями щуры. Они напоминали больших ласточек. Я изменил свое вос-приятие с их высоты на окрестность Талгара. Оса тут же испуганно метнулась и улетела. Я удивился, так как не заметил, чтобы щуры ловили ос. Талгар изобразился тут же в ином восприятии. Настроение измени-лось в доброжелательное - щурам не угрожают люди и их дела. Впрочем, в отличие от ласточек, они гнез-дятся не в домах, а в норах высоких глинистых обрывов. Щуры лучше "знают" верховые сильные измене-ния.
- "Завтра будет дождь", - оповещают щуры своим измененым состоянием.
Я мысленно поблагодарил их. Солнце, склоняющееся к западу, не обещало сильного изменения погоды.
- "Значит будет сильный порыв ветра и быстрое изменение", - посмотрел я на обыденное копошение му-равьев.
Каждый из живых видов отображал себя в совокупности и комплексности состояний нынешнего мира.
- "Эти тоже талантливые в Дзене", - вспомнил я о желаемой встрече с Оцуки Сио и направился в сторону поселка.
Старое колесо водяной мельницы удалось запустить и теперь оно брызгало искрами воды.
Барак, в котором жил...
Продолжение на следующей странцие...
