м нас, цыган, осаждать на месте и призывать парней служить в армии? Не представляю цыгана с автоматом и в танке.
Цыгане дружно засмеялись.
- Твоя простота нам нравится...
- Не простой он, - перебила старая цыганка. - Мы тут с Диной даже гадали на него. Бесплатно. Для интере-са. Страдалец он. От его страданий будет содрагаться вся Земля. Разбередит он ее засохшие раны и нач-нет снимать с человечества покров мрака. Он - Утро. Пока он жеребенок. Но вскоре он станет красавцем-скакуном. Жадные руки хромых душой потянутся, чтобы овладеть им. Завистливые пальцы будут впиваться в его горло и тело. Но Утро пробуждает всех, кто пресытился печалью...
Я посмотрел на Дину. Ее рот слегка раскрылся, а губы припухли. На глазах заблестели слезы. Трогатель-ным было поэтическое присутствие этих людей в своей жизни. У них были те же глаза, но свое видение. Тот же слух давал иное восприятие. То же самое, что говорили все, они выражали как вольные порывы ветра.
Хозяин довольно крякнул. На лице появилось выражение гордости. Он не знал - так ли все будет, но воз-вышенное прорицание специалиста было как ритуальное представление. На сером фоне обыденных поня-тий зазвучали сочные изображения сущности обыденных завистников, мерзавцев, но эта "конструкция" от-личалась насыщенностью. Эти люди предназначены трансформировать привычное многообразие слов и понятий в фразы с интенсивным содержанием.
Цыгане запели и стали плясать. Спирт разводили слабо, но я пить не стал. Да, и они пили его потому, что он стоит на столе.
Я вышел на улицу.
- Что? Тяжело среди людей!? - не поворачиваясь сказала старуха.
- Иди, иди, - легко толкнула ее в плечо Дина. - Сам разберется. Твоим умом тут делать нечего. Да и вижу я его будущее иначе, чем ты. Ты права лишь в том, что он как... восходящее солнце. Ты даже не заметила, что наша злая собака прижимается к его ноге. Тут и гадалкой не надо быть.
- Молодая ты еще. Я все вижу.
- Это каждый цыган сможет, - раздался сзади басовитый голос, чуть захмелевшего хозяина.
Я уходил от излучающего пение дома. Живой взгляд смотрел мне в затылок. Но Дина знала, что я не обер-нусь.
- Абдыбай здесь, - крикнула она издалека.
- "Откуда она знает Абдыбая?" - подумал я, направляясь домой. - У цыган тоже своя технология сознания. Технологических языков много: маги, чародеи, астрологи, поэты, цыгане, физики... Все это люди с разной технологией сознания. Бестактно ведут себя самые примитивные в этих технологиях. Это ученые. Они не терпимы к другим технологиям. В теле человеческой сущности двухполярность науки напоминает паутину. Причино-следственность была бы не плохим инструментом, если бы не выродилась в деспотизм двухпо-лярных законов взаимосвязей".
Прыгая через арыки, я пошел по тропинке. Так было ближе.
- "Любое дурное дело нужно поворачивать положительной стороной" - упрямо светилось в моем сознании.
- "А куда деться? Организм системно-структурных отношений людей в государстве аналогичен сердечно-сосудистой системе тела. В социальном теле придется двигаться по законам биоэнергетических процес-сов..."
От удара в плечо я упал на спину, но перекатился через голову и тут же встал на ноги.
- Не узнаю тебя, - возникло солнцеликое лицо Абдыбая. - Ты ли это? То видишь сквозь стены, а тут не ви-дишь в упор.
- Тучи мешают. Думающие или придавленные невзгодами люди видят мир в тумане. Это ночь в дневное время жизни. Так свершаются психические или физиологические галлюцинации... Видишь, прыгая через арык, я чуть не запрыгнул на спину ишака. А это оказался ты. В следующий раз я приведу настоящего иша-ка, мой обезумевший друг.
- Как раз наоборот, безумство идет от ума, так как ум показывает "правильное". Отсюда, галлюцинирование в полдне действительного.
- Ну, а причем здесь "физиологические"?
- Все ты запоминаешь. Желудок тоже умен. А когда на одну пищу выделяются совсем другие соки, то эта галлюцинация заканчивается язвой. Мое галлюцинирование в размышлениях закончилось излечивающим падением и вот этой болтовней.
Абдыбай встал передо мной и сказал:
- Смотри, что я придумал.
Он стал сильно выдыхать. Я "прочитал" дальнейшее его движение и довел выдох до упора глубоко в пе-редней части таза.
- "Так, - зафиксировал Абдыбай внимание на этой новинке, - Нужно выдыхать до предела".
В этом предельном состоянии инь - выдоха я сильно толкнул энергетический сгусток в тазовом узле. Полу-чив ощущение больше желаемого, Абдыбай наклонился и нанес в эту область несколько ударов ребрами ладоней. Инь засветился у него в сознании и у меня в восприятии яркой вспышкой. Ударами ребер Абды-бай погнал это ощущение вверх. Оно двигалось внутри, по направлению к горлу. Я увидел, что дальнейший ход Абдыбай не знает и нанес несколько импульсов под ребра: там где щекотят. Абдыбай замер в согбен-ном состоянии. Инь "заклинил" его сладостные ощущения. Задержав до меры, я сильной волной выплеснул энергетический поток на боковую и заднюю части шеи и затылка. Глаза его выкатились. Вдох запел жиз-ненным соком. Руки и спина стали изгибаться назад. Я "взял" его за уши и за верх головы и "тряхнул" вверх, словно сбрасывая тело и уводя "душу" в заземные просторы. С обращенными к небу глазами, как при мо-литве и раскинутыми руками, словно восхищаясь всем миром, он остолбенел.
Я сел на мягкую шелковистую траву и тоже опустил себя, но внутрь.
- "Абдыбай не знает, что в ян - гипнозе идет отказ от тела, от внутреннего Космоса. Чувство полета и без-мерность внешнего Космоса сигнализируют о беспределе. Чуство любви сигнализирует о пребывании во внешнем. Ян - поляризация становится чистой. В ней нет примесей иня в виде мыслей, нужных дел, напол-ненности существованием. Беспредел. Пустой беспредел, заливаемый любовью, становится божествен-ным, воспеваемым, желаемым... Пора."
Абдыбая словно приятно толкнуло со стороны земли. Блаженная улыбка расплылась по лицу. Затем он на-клонил голову и засмеялся. Входящий с подошвы ног инь - поток тонизирует первые точки у-шу Освежаю-щего иня. Человеку становится весело. По мере поднятия этой энергетической волны до горла и под мышки веселость нарастает до смеха. Внешний мир смягчается. Он отпускает свои проблемы и права внутрь че-ловека.
Абдыбай сел.
- У тебя лучше получается, - сказал он тоном словно свершились привычные дела. - Как ты этим пользу-ешься?
- Это "Мелодия чувств". Сознание воспринимает последовательность сигналов, идущих из внутреннего Космоса в форме энергетических состояний. Меняющаяся последовательность восприятий строит "Мело-дию чувств". Я сыграл на тебе мелодию внешнего воздействия...
- Для меня это мало понятно, хотя слов нет. Великолепно! В завершении я даже готов был всплакнуть.
- Моей участью будет трансформировать все это пока в аналоги, -решил я сделать попытку. - Вот солнеч-ный свет. Без преломления, в формах и цветах он ничто...
- Солнце - это хорошо, а ты говоришь "ничто".
- В Белом Безмолвии слепнут глаза. Итак, солнечный свет изменяет себя в различных содержаниях. Цвет изумрудный, светлозеленый, прозрачный создает чувство радости. Цвет желтый насыщает покоем. Если воздействовать человеку не на зрение, а на меридианы, то можно получить те же самые чувства. Вот поче-му я чувства называю сигналами. Ими оповещается и подытоживается состояние внутреннего Космоса. Этот итог поступает в сознание. Теперь соприкосновение внутреннего с внешним начнется отсюда к сле-дующему. От одной эмоции к другой, от одного сигнала к другому. Так внешний и внутренний миры щупают и волнуют друг друга...
- Волнуется и чувствует человек, - перебил меня Абдыбай.
Я смолчал на эту реплику. Аксиомы опровергать бесполезно. "Где сознание?" - спросил бы я любого, тыча-щего в себя пальцем. Но до тех пор, пока сознание не будет соединяться с процессами внутреннего Космо-са, а не с их результатом в виде чувств, человек будет воспринимать все, как приходящее только извне.
- Это другая тема, - продолжил я. - А сейчас разберемся в том, что возбудители сигналов разные. Если ты выльешь ведро холодной воды на обратную сторону рук, плечей, лопаток и лица, то также испытаешь чуст-во радости. Эту группу меридианов я назвал Радостным яном. Меридиан Желудка дает всю полноту пред-шествующего ян-процесса. Отсюда чувство блаженства. А поскольку речь идет о Ян, то есть внешнем, то Созерцание внешнего величия, блаженство огромной Вселенной заполняет душу... сознание человека. Как видишь, можно управлять сигналами в энергетическом варианте меридианов, а можно зрительным воспри-ятием, или символическим бормотанием...
- О каком бормотании и каких символах ты говоришь? Мне это не известно, - вновь прервал меня Абдыбай.
Я рассмеялся и похлопал его по плечу.
- О тех самых, мой мудрый Чингачгук, которыми мы сейчас с тобой перебрасываемся, шлепая губами. Аб-дыбай широко раскрыл глаза. Как и все, он уже относился к речевому аппарату как к само-собой разумею-щемуся.
- Да, да, мудрейший. Когда звуковые символы выстроятся в некоторую последовательность и говорящий начнет конструировать из них то, что присуще другому органу - анализатору зрения, но не слуху, то вдруг сознание заполняется раскрытием к внешнему. "Духовность" - кричит получивший это качество в сознании. Абдыбай молчал. Он уважал интеллектуальные конструкции, но не получал через них чувство взлета. Ин-туитивно он чувствовал значимость "Мелодии чувств".
- Зачем же ты тогда говоришь? На том языке у тебя получается впечатляюще. Кого угодно лишишь слов, - сказал он после раздумий.
- Упражняюсь. Предстоит затяжная схватка. Мечем в ней, щитом в ней будет символический аппарат речи. Полем битвы определен интеллект. Это самое яркое место освещенное сознанием людей, - опустил я гла-за, а затем добавил. - Надвигаются тучи. Пора спешить.
Абдыбай не поднял голову к небу. Он понял о каких тучах я говорю.
- Получается у тебя не плохо, - сказал он тихо. - В меру моих сил я с тобой. Звуки "Мелодии" у меня уже получаются. Со временем, я думаю, ты включишь меня в талгарскую Шамбалу.
Я удивленно посмотрел на него.
- "Откуда он знает о Шамбале?"
Мест, содержащих в себе комплексные сгустки полей, в горах было не мало. Они различались. Для себя я называл их "живыми полями" или "энергетическими фантомами". Судя по легендам, чувствительные наро-ды Гималаев тоже сталкивались с подобными образованиями и назвал это явление обобщенно - Шамба-лой.
Подобные места и носители в виде воды и трав я давно уже использовал как тренажерные средства. Впро-чем, каждая точка пространства результирует в себе комплекс. Этот энергоинформационный сгусток может по разному откликнуться на входящий с ним в контакт объект. В различных средах идет преломление пра-ны или чи.
С позиций внешнего, чи вливается разными потоками во внутренний Космос и рассекается там по соответ-ствующим тому связям; своим внутренним.
С позиций внутреннего чи, ищет свое внешнее и вливается в него. А точнее, находит там свое внешнее.
Парадокс заключается в том, что люди рассматривают мир однобоко и только с позиций внешнего. Тогда человек и каждая отдельность кажется частным. Если бы человек воспринимал себя изнутри...
- Ты воспринимаешь мир как нечто огромное, - обратился я к Абдыбаю. - Но на экране твоего сознания да-же каждый человек выглядит как часть. Поэтому люди различаются с позиции твоего их восприятия. Они крупицы тебя, так как есть еще солнце, трава, небо, животные. Итак, их много и все они вмещаются в тебя. А с другой стороны, ты считаешь каждого равным себе. Парадокс?
- Да, - подумав, ответил Абдыбай. - Получается, что многое и большее вмещается в меньшее. Почему?
- Из-за аксиомы и из-за одностороннего сознания. Сознание человека не воспринимает внутренний Космос. Оно увязло в своем внешнем. Люди не замечают, что даже Бог стал занимать в них самих частный случай.
- Аллах охватывает все, - запротестовал Абдыбай.
- Должен, должен проникать во все, а не быть некоторым хозяином. Однако в религии его выставляют как хозяина и этим ставят в положение частного случая.
- Никогда бы не подумал, что ты верующий?! - удивился он.
- Нет. Я не верующий, а пребывающий в этих состояниях. Когда Сознани...
Продолжение на следующей странцие...