м ТАО, - продолжал я.
- Почему? - удивился Абдыбай.
- Найди, - похлопал я его по плечу. - Но на вдохе. Устреми вдох в беспредел, как вырвавшуюся из клетки птицу на свободу.
- Тут еще есть звуки, - сказал Эдик. - Вот И, Э, Ы.
- Об этом потом. Это называлось в Индии Мантра-йога, но самых больших успехов в этом добились на Ти-бете, насколько мне известно.
- Зачем же Т в ТАО? Т стоит как камень.
- Это в том случае, когда выдох был слабым и упражнение начинается со вздоха, - ответил я и наблюдал за их экспериментированием. - Не спешите, не работайте, не дышите механически.
- Не налегай на мышцы и силу, Абдыбай, - продолжал я. - Разве прану ты пил силой, механически?!
- Есть варианты, - удовлетворенно сказал Эдик.
- Согласен, но надо же с чего-то начать, - кивнул я. - Итак, советую наблюдать за собой, а потом я буду подсказывать. Без опыта эти знания бесполезны. Они - дорога в новое, а не в имеющееся. Здесь "знаниям", то есть умом не продвинешься.
- Согласен, - сказал Эдик. - Но ориентир нужен.
- Ох, уж эти интеллектуалы! А если бы ты оказался в пустыне, где во что бы то ни стало нужно выжить, тут и теперь?
- Ты и представляешь пустыню, - философски ответил Эдик. - Ты преподносишь неизведанное и там будет не прежнее. Но там есть подсказка условиями: жара, сухость, ветер, верблюд. Так, что либо условиями, ли-бо словами. Выбирай.
- Начнем с того, что термины инь и ян не охватывают все аспекты и слишком путаны с позиций внешнего и внутреннего...
- Нам это не грозит. Брось академический тон. И начинай с нуля, - прервал меня Эдик.
- Разберемся, - хихикнул Абдыбай.
- Закрытый человек все копает под себя и создает массу и условия жизни. Это ХУМ. Эдик посмотрел на правый склон и сказал:
- Неплохо начал. Согласен!
- Раскрытый человек светел и легок: в общениях, контактах с ситуациями, в характере. Эдик посмотрел на левый склон и сказал:
- Ветреный, радостный, но бедный.
- Да, ХУМ - это масса. ХУМ - кормилец, ХУМ - хранитель, ХУМ - создает условия для жизни: удобрения, чернозем, мясо, мебель, сервизы, стада овец, престижные места, значимость.
- Как по нотам! Только не много ли в одну кучу? - пошутил Эдик.
Не волнуйся, он тебе сейчас все завернет в крендель, - с видом знатока прокомментировал Абдыбай.
- Я вам сразу поставлю цель и вернемся к началу, то есть к горам. Без стимула вы никто! Итак, в Тибете есть понятие Шамбала. Это как вы теперь догадываетесь, сложная система состояний, создаваемая ком-плексом гор. Абдыбай меня поймет сразу, если представит, что он попал в хорошо оснащенный спортивный зал. Эдик меня поймет в другом примере. Представь себе ситуацию, где тебя смешат, радуют, ругают, хва-лят одновременно.
- Нет, я такое представить не могу. Давай лучше другое, или спортивный зал, - уже серьезно ответил Эдик.
- Если вы не закрепленные, то сосредоточьтесь только на левом склоне и присутствуйте в том.
Мы посидели немного.
- Характерно, - сказал Эдик.
- ТАО, как видите, не нагружает организм массой. ТАО светлое и легкое. Если даже будет дождь или жара, то будут особенности, но не будет той тяжеловесности, какую создает ХУМ-характер.
- Характер гор? - спросил Абдыбай.
- И людей тоже. Разве мы говорим с позиции курицы? В горах, или в небе, или в лошади мы видим свой ха-рактер. Кстати, и свою физиологию. Например, на ТАО включается своя физиология, а на ХУМ своя. Кроме того, они не совместимы.
- Ну, а что там насчет Шамбалы? - решил идти дальше Эдик и поднялся.
- Если ты полностью разобрался в ТАО и ХУМ, то вперед, - засмеялся я, так как за этими двумя стоят судь-бы, настроения, характеры, здоровье, счастье и несчастье.
- Разобрался, - вдруг твердо сказал он. - ХУМ уже имеет прототип и его называют ЭГО, только в ЭГО нет физиологии и его ругают, а ты говоришь: "ХУМ - кормилец, ХУМ - хранитель".
- Надо быть недалеким фанатиком линейных конструкций, чтобы ругать то, что тебя кормит. Кроме того, ЭГО базируется на равно необходимой физиологии. Выкинь-ка печень или сердце...Кстати, это органы ХУМ.
- Вот тебе на! А все призывают к сердечности и ругают ЭГО, - крякнул Абдыбай.
- Все это интеллектуальное недомогательство, за которым скрыта заинтересованность.
Я вел их, ориентируясь на изменение полей, точнее, по изменению состояний Сознания.
- Здесь ТАО и ХУМ дифференцируются, - остановил я их среди сложной конфигурации гор. - Представьте себе не свернутую, а развернутую пирамиду. Каждая гора не сама по себе. Она является результатом и создает результат, но со своей особенностью. А теперь посмотрите вон на то странное место.
Нежное озерко отливало всеми цветами. Все торжествовало здесь большим праздником. Но не везде.
- Хорошо как, - сощурился на солнце Эдик.
- Хорошо, - согласился я. - А кое-где даже слишком.
Начнем с большого. ТАО и ХУМ вам известны. Делайте так, как я вам буду говорить. Батыр попал в дест-рукцию. Мы будем благоразумнее. Научите себя отпускать тут и теперь.
Абдыбай бросил руки и стал дрыгать ногами, как это делают спортсмены.
- Нет. Это не подходит, - остановил его дерганье я. - Отпустить! Отпустить, а не размазывать и не расслаб-лять. Сели прямо. Бросили себя к солнцу вширь. Пьем нежно прану. Свобода, легкость, полет и никакой размазни! Запомните, нет релаксации! Нет размазанности! Нет напряжения! Вдох нежный, таинственный, счастливый! Вдох беспредельный! Вдох не ради вдоха, а ради праны. ТАО имеет условия и эти условия - Свобода.
Я радовался их проникновению в это.
- Абдыбай, здесь не лесоповал. Здесь нет труда. Свобода! Легкость! Вдох, как взлет Птицы Праны к Солн-цу! Эдик, не гни спину. Как легкий цветок, как тростник, тянущийся к солнцу, к свободе.
Прошло около часа.
- Ну, а теперь пойдем. Но сперва два слова. Что бы нового не проскользнуло в вас, не пугайтесь. Что бы странного не ощутили вы, не пугайтесь. Во все необычное вливайте прану, радость, счастье, свободу. И неограниченный простор, широта. Огромный обзор. Так и поддерживайте свое сознание непрерывно. Шли мы не долго. Я увидел огромного муравья и усмехнулся. Этот - тренированный. Огромные ромашки на пес-чанике удивили Эдика. Вода струилась радужными каплями по камушкам.
- Пейте так как я вам объяснял. Этот напиток богатырей не для каждого, - обычным тоном сказал я им.
- О, - начал Абдыбай, но я тут же прервал его.
- Не говорить, не думать! Не поедайте состояние интеллектом.
Все шло хорошо. Я вывел их на чистую, но пустую полянку.
"Рисковать или нет? - думал я. - Опыта у них нет. А что, впрочем, им грозит? Деструкция? Абдыбай трени-рован, но в мышечно-силовом варианте. Эдик занимался Джиу-джитсу, каратэ. Это лучше. Он знает энер-гию Чи. Но как? На каком уровне сами тренеры? Не заложили ли они в его рефлексию деструктивные ходы Чи?"
- Стой! - вслух сказал я. - Это не Шамбала, но сделаете пробу. Все, чему я вас научил, будет основным фо-ном, соком, в котором вы должны купаться. Остальное будет рисоваться само на месте Сознания. Не вме-шивайтесь в это мыслью.
- Что это будет? - спросил Эдик.
- Вот видишь, опять ты как аксиомой считаешь, что все можно переложить на гармошку ума. Будет Большое ТАО, возможно Самадхи. Это неведомые обыденному человеку состояния Сознания.
Мы вошли в фокусированное пространство и я их посадил ровно и удобно. Убедившись, что внутренние органы у них расположились и перевели свои функции в режим раскрытия, я отошел в сторону и начал на-блюдать.
"Деструкция возможна, - смотрел я на них и размышлял. - Эдик сильно интеллектуален. Это - ХУМ. Он те-перь у него в рефлексии. Интеллект может завернуть энергетические поля на себя. Будет наложение ТАО на ХУМ. Это - деструкция. Абдыбай по характеру относится к активному ХУМ, да еще книг начитался о по-беде, приоритетности, выигрыше, о правильном, высшем, духовном. Это - упражнения в ХУМ. ХУМ коварен в своих разновидностях закрытия человека: речь, характер, тренировки, социальные отношения..."
Эдик стал двигаться во внутренних связях и вдруг лицо его просияло.
"Нашел согласие между внутренней и внешней мозаикой связей",- успокоился я и посмотрел на Абдыбая. Он стал оседать спиной, но держал лопатки и плечи в ТАО.
Я повел у него поляризацию по спине сверху вниз и на внешнюю сторону ног. Печень у него раскрылась. Тело стало набирать легкость. Почки сменили режим с ХУМ на ТАО, лимфатическая система переоргани-зовалась.
Абдыбай успешно стал преобразовывать себя внутри навстречу внешнему комплексу полей. Мозаика стала совпадать. Вдруг лицо его озарилось одухотворенным светом. Произошел миг полного соответствия. Миг Самадхи.
Эдик уже несколько минут сидел в этом неописуемом переживании Сознания. Я хорошо знал, что у него там, в Сознании сейчас нет ни пространства, ни времени. Он, его Сознание и Космос с его частями и общим находятся в Единстве. Он и есть Вселенная и нет ничего вне его, Эдика.
Абдыбай вошел в другое качество. Он зрил неописуемые переливы состояний. Поляризация его внутрен-них связей менялась с изменением внешних. Вот вмешалось облако на небе и организм тут же изменил "конструкцию" энергетических отношений.
Абдыбай зрил свое иное бытие.
"На первый раз хватит", - подумал я и начал быстро менять поляризацию связей внутреннего и внешнего тела.
"Это не облако, - усмехнулся я. - За таким нужно гоняться быстро".
Но Абдыбая словно где-то "заклинило".
- Абдыбай, очнись! - стал возвращать я его к обыденному, тряся за плечо.
"Труднее будет с Эдиком", - посмотрел я на его счастливое лицо.
Выйдя из Самадхи, Эдик был как в тумане. Ему казалось все отдаленным и незначительным. Он не хотел говорить. Абдыбай так "зацепился" за местную мозаику полей, что только сила прежних, глубоко врезав-шихся в Сознание связей, помогла совершить переключение.
Возвращались мы молча. Так бывает когда возвращаются из кинотеатра под впечатлением только-что про-смотренного фильма.
Солнце шло к закату, когда мы пришли на стойбище. Нас ждали. Ужин был почти готов, поэтому мы сели пить черный душистый чай. Все молчали.
Ужин закончился. Все ждали. Но аксакал размышлял. Не думаю, что он сомневался в том: понимаем ли мы его. Все повествование он вел осмысленно. - Я видел вас с горы в Долине Чудес, - обратился он ко мне. - Горы наполнены Жизнью и Смертью. Одно и то же одного может убить, а другого сделать несокрушимым. Здесь нельзя разделить на места жизни и места смерти. Только глупые люди считают, что есть зло отдель-но от добра. Добром тоже можно покалечить человека, а злом можно оживить иного. Вы испытали уже два места.
- Что бы вы выбрали из этих двух? - повернулся он к Абдыбаю и Эдику.
- Конечно, сегодняшнее, - тут же ответил Эдик.
- Я тоже так считаю, - поддержал его Абдыбай.
- Ну, а ты? - обратился он ко мне.
- Вообще-то я не выбираю. Жизнь складывается из всего. Но раз поставлен вопрос, то он содержит ответ: кто отдаст предпочтение, тот рискует потерять все.
- Достойный ответ, - крякнул аксакал, погладил бороду и как-то лукаво глянул на меня. - Горы полны слухов. Один из них кажется был о тебе.
- Не всякий умеет доить корову, - многозначительно добавил он. - Батыр тоже прослыл в горах, когда я при-нял в его жизни участие...
Батыр безучастно смотрел на это дружелюбное лицо.
"Я и есть мир, - думал он под впечатлением того, что потрясло его до каждой клетки. - Что эта преходящая жизнь в сравнении с бессмертием?!"
- Вот твой конь, - сказал незнакомец. - Ты уже можешь садиться в седло.
Батыр встал, но ощутил себя совершенно иначе. Это был и он и не он. Не было той деловитости, что преж-де, но и не было апатии. Он был тверд и уверен, но без гордости и самоуверенности. За спиной у него "стояло" Бессмертие. Жизнь от этого только усилилась, но в странном чувстве. Мудростью можно было на-звать это состояние. Многие путают мудрость со знанием. Нет, мудрость знает непосредственно. Все слова мудрого человека истинны даже если он говорит ложь.
Так оно и произошло. Аксакалы стали относиться к Батыру с почтением. Он не спорил, не доказывал, не блистал своей ученостью. Он больше всего молчал, но когда доводилось, он говорил просто и в самое сердце. Он не беседовал часами с аксакалами и не сидел как они, под...
Продолжение на следующей странцие...
