Предисловие к французскому изданию книги
"Переходы к Пространству" ("Пути в иные измерения")
Когда несколько лет назад я порекомендовал работы Франклина Меррелла-Вольфа Ивану Амару, я не предполагал, что однажды удостоюсь чести представлять д-ра Вольфа французскому читателю. Отчет, находящийся перед вами, является самым ярким описанием процесса пробуждения, что мне когда-либо доводилось встречать. Это – изложение, пропитанное непосредственностью прямого личного опыта, замечательное по своей выразительности, глубине и ясности. И поскольку я считаю, что оно не нуждается в моем пересказе, единственное, что я могу предложить читателю, и делаю это с большим удовольствием, – это небольшой очерк о Франклине Меррелле-Вольфе, человеке. Я знал его девять лет и не переставал любить. На сегодняшний день я ценю наши отношения так же, как и саму Истину.
Жизнь Франклина Мерелла-Вольфа началась на исходе девятнадцатого столетия и охватила большую часть столетия двадцатого. Он был американский философ, математик, мудрец и мистик. Его сознательный духовный поиск начался в студенческие годы, когда он изучал математику в Гарварде. Тогда он посетил серию лекций о Веданте, проводимую Вивеканандой, учеником великого индийского святого Шри Рамакришны. [Информация некорректна. Вивекананда читал лекции в Калифорнии в 1899 году. Вольфу тогда было 11 лет. (Прим. пер.)] Вивекананда был одним из первых индийских мудрецов и мыслителей, принесших восточные учения Западу. Эти лекции глубоко потрясли юного математика. Он был убежден, что если трансцендентная реальность существует, то ее нельзя принимать просто как интеллектуальный факт. Он принял решение, раз и навсегда, отказаться от своей академической карьеры и целиком посвятить жизнь самостоятельному подтверждению этой истины. История этого подтверждения – события, ставшего основой его философии и почти полувекового учения – и составляет предмет данной книги.
Д-ру Вольфу (он любил, когда его так называли) или Йоги (так некоторые ученики с почтением обращались к нему) было восемьдесят девять лет, когда я впервые встретился с ним в 1977 году. Я хорошо помню нашу первую встречу. Она состоялась сразу же после мощного энергетического раскрытия, изменившего мою жизнь раз и навсегда. Я пребывал в переполнявшем меня состоянии открытости, и хотя сознательно не пускался на поиски учителя, жизнь со свойственной ей мудростью нашла его для меня. Внезапно я оказался в присутствии человека, само существо которого источало покой.
Первый визит к нему стал небольшим паломничеством. Путешествие началось несколькими месяцами ранее, когда, после прочтения «Переходов к Пространству», я написал ему, прося о встрече. Ответила его жена, назначив дату и приложив пояснения, как добраться. Они жили на восточном склоне Сьерра-Невады, великой горной гряды, отделяющей плодородные западные земли Калифорнии от огромной пустыни, протянувшейся к востоку на тысячу миль. Путь от Сан-Франциско занимал добрых два дня на машине.
Миновав небольшой пустынный городишко Лоун Пайн, я начал взбираться на подножие Сьерры. Последние мили ухабистой, пыльной дороги поразили меня открывающимся видом. По обе стороны к северу и к югу, насколько хватало глаз, раскинулись тысячи гектаров кустарника. Передо мной, на западе, последний закатный свет окаймлял величавый силуэт Большой Сьерры, а веер солнечных лучей вызывал отчетливое ощущение вступления в огромный естественный собор. Позади меня, на востоке, ландшафт медленно нисходил, опускаясь на две тысячи футов к Долине Оуэнс, а затем вновь поднимался к неясным контурам другой горной гряды – старым Иньос. Окруженная по обе стороны горами в 14 000 футов высотой, Долина Оуэнс является глубочайшей долиной в Соединенных Штатах. Я проехал около дюжины миль по этой бескрайней пустынной территории без признаков какого-либо жилья, когда, казалось, посреди небытия, появились незамысловатые ворота с потертой надписью: «Ранчо "Ассоциация Человека"». Я въехал в них.
То и дело подпрыгивая на ухабах едва проходимой дороги, вскоре я проследовал мимо небольшого скопления домов и старого сада, почти отвоеванного пустыней. Из пояснений д-ра Вольфа я знал, что это были дома некоторых из его старых учеников. Еще через пол мили дорога закончилась. Там в одиночестве, расположившись в маленьком оазисе, среди деревьев и щебета птиц, находился простой белый одноэтажный дом. Рядом не было ни телефонных проводов, ни линий электропередачи. Стоя у крыльца, я мог видеть на сотни миль к северу и к югу. Другие дома теперь оказались невидимыми, проглоченные волнами этого необъятного ландшафта.
Дверь открыла Гертруда, вторая жена д-ра Вольфа, женщина лет под восемьдесят. Она грациозно пригласила меня войти. Дом был забит книгами, картинами, фотографиями, старинной мебелью, роялем, и в нем было очень тепло. До меня доносилось стрекотание дизельного генератора – источника электричества. Вскоре я узнал, что одной из повседневных забот д-ра Вольфа было поддержание работы капризной машины. Каждый вечер они запускали ее на несколько часов, чтобы зажечь свет, и чтобы д-р Вольф мог посмотреть вечерние новости по телевизору. Он подходил к этой насущной обязанности – поддерживать некоторую осведомленность о текущих делах – очень серьезно. Он полагал, что такая осведомленность со стороны реализованной личности привносит в мир некоторую степень стабильности.
Но вернемся к нашей первой встрече. Человек, вышедший из своего кабинета, чтобы поприветствовать меня, сразу же поразил меня своей величавостью. Я отметил, что его походка была слегка нетвердой, чего никак нельзя было сказать о его взгляде. Ему было восемьдесят девять лет в ту пору. У него была аккуратная борода, заостренная к подбородку, и густая копна темных с проседью волос. На нем был галстук и мятый, местами потертый смокинг. Позже я узнал, что он всегда одевался подобным образом, даже когда отдыхал один в своем доме. Но самым необычайным его качеством, заслуживающим особого внимания, был его глубокий голос и старомодная элегантная манера выражаться. Он говорил очень медленно, тщательно проговаривая каждое слово. Вскоре стало очевидно, что у него богатый словарный запас, используемый им с большой точностью и аккуратностью даже в обычной беседе.
И тогда он вытащил сигарету, что отчасти удивило меня. Это был «Пэл-Мэл» без фильтра – самые крепкие сигареты, какие только существуют в Америке. Он тщательно вставил сигарету в пластиковый мундштук, имеющий фильтр, и слегка дрожащей рукой зажег ее. Даже курение этого человека было изысканным. В те дни я еще баловался случайной сигареткой. Не имея своих, я попросил его. Он непринужденно протянул мне пачку и с едким, сардоническим юмором, который я потом так сильно полюбил, заметил: «Порок сближает людей чаще, чем добродетель». Этот человек, определенно, начинал мне нравиться.
Я узнал, что они с Гертрудой сами построили этот дом, когда д-ру Вольфу было уже семьдесят восемь лет, а ей – за шестьдесят. Она спроектировала его, а он с помощью нескольких своих учеников расчистил площадку и выполнил большую часть работ, включая водопровод и электричество. Это было сразу же после того, как Шарифа [Урожденная Сара Меррелл. Франклин и Сара решили объединить свои фамилии в знак равенства между мужским и женским началами. (Прим. пер.)], его первая жена, с которой он прожил более сорока лет, умерла. Именно с Шарифой он начал и развил большую часть своего учения. Но после ее смерти случился странный феномен, который он описывал как эфирное кровотечение. Он ясно почувствовал, что если не сможет остановить эту энергетическую потерю, то умрет. К его облегчению, отток энергии прекращался, когда он находился рядом с Гертрудой, одной из своих учениц. Когда они решили пожениться, это вызвало много толков в общине, поскольку Гертруда не считалась продвинутой ученицей. Но для него это было делом необходимости. Не желая оставаться в доме, который он так долго делил с Шарифой, они решили построить новый дом на ранчо.
Само решение поселиться в столь отдаленном месте было принято д-ром Вольфом и Шарифой в конце 20-х годов, когда Хазрат Инаят Хан, суфийский мудрец, сказал им, что духовным центром страны является ее высочайшая вершина. В то время гора Уитни была высочайшим пиком в сорока восьми штатах. Они выбрали это ранчо, поскольку оно было ближайшим к ней. Повествуя этот эпизод из своей жизни, он смеялся над проделками судьбы. Как могли они знать тогда, что Аляска вскоре будет признана сорок девятым штатом, и высочайшей вершиной станет великая Денали?
В 1982 году, спустя пять лет после своего первого визита, я приобрел ранчо в Лоун Пайне, ставшее центром моей собственной обучающей работы. С этого времени я довольно часто виделся с д-ром Вольфом и многое узнал о его жизни. Он родился в Калифорнии в 1888 году [Год рождения указан неверно. Франклин Меррелл-Вольф родился 12 июля 1887 года, умер 4 октября 1985 года. (Прим. пер.)] и ребенком часто на два часа приезжал в церковь на телеге вместе со своим отцом, лютеранским священником. Сперва он обучался философии в Стэнфордском Университете, а затем приступил к изучению математики в Гарварде. Во время Первой Мировой Войны он был религиозным отказником и работал медиком. Его семье принадлежали обширные наделы плодородной земли на побережье к северу от Лос-Анджелеса и, в основном, засушливая территория под названием Сан Фернандо. Позже эта самая территория была орошена благодаря пролегшему через нее водопроводу, и земля стала необычайно дорогой сперва как обширная цитрусовая плантация, а позже как пригород быстро растущего Лос-Анджелеса. Постепенно продавая участки этой земли после переезда в Лоун Пайн, д-р Вольф поддерживал себя материально. В самом деле, почти с сорокалетнего возраста и до самой смерти в девяносто восемь лет он никогда уже не испытывал потребность работать ради денег. Хорошая карма, на мой взгляд.
Ранее, во времена великой депрессии 30-х годов, д-р Вольф проводил долгие периоды один в отдаленных предгорьях Калифорнии, копая золото. Его старания были сравнительно успешными, поскольку ему удалось таким образом поддержать себя и Шарифу и спасти свою собственность от неминуемой продажи. Тогда он научился работать с динамитом и камнем. Это умение очень пригодилось ему позже, когда он и его ученики принялись за долгое строительство священного места, названного им Ашрамой. Он должен был стать центром их школы. Ашрама – это замечательное сооружение, сложенное вручную из гранитных камней, сконструированное в форме правильного креста, наподобие эмблемы Красного Креста, пятнадцати метров в ширину. Построенное на высоте 2800 метров над уровнем моря, оно расположено на вершине горной гряды, гораздо выше, чем ранчо, на земле, взятой в аренду у Национальной Лесной Службы. Каждое лето в течение более чем двадцати лет ученики приезжали в Лоун Пайн, чтобы вместе с д-ром Вольфом и Шарифой работать на строительстве Ашрамы. Восемь лет ушло на прокладку дороги и небольшого акведука, снабжающего место водой, и более тринадцати лет – на возведение стен и крыши.
Д-ру Вольфу доставляло удовольствие вспоминать, что опасная работа со взрывчатыми веществами легла на его плечи, поскольку он был единственный, имевший какой-то опыт. Один из его учеников тех дней рассказывал, как д-р Вольф, которому уже было под шестьдесят, когда стартовал проект, мог утомить четырех человек одновременно. Их задачей было мешать цемент и подбирать подходящие по размеру камни, тогда как он один вручную укладывал каждый камень огромных стен и массивного очага. Такая работа без электричества и проточной воды, когда оборудование и провиант доставлялись на мулах, должна была стать своеобразным посвящением в учение о Фундаментальной Реализации. По воскресеньям они отдыхали, и д-р Вольф и Шарифа проводили беседы, раскрывая формальную сторону учения. Я видел старый кинофильм, без звука, конечно, о строительстве Ашрамы, со сценами некоторых воскресных собраний. Сами ученики тоже устраивали представления, и получались небольшие концерты и театральные постановки. Так...
Продолжение на следующей странцие...