бе слово - найти способ снова скопить капитал, вернуть свой теплоход, для того чтобы отправить его по тому же маршруту, на котором произошла встреча с Анастасией. Но не торговать, как раньше. Отправить теплоход в период белых ночей, чтобы могли на нём в самой лучшей каюте нормально отдохнуть Лёша Новичков, Антон и Артём и все те, кто стремились, несмотря на неурядицы, часто пренебрегая собственными материальными благами, организовать сообщество предпринимателей с более чистыми помыслами.
И что же это за идея такая, почему захватывает она людей? Почему стала она так близка и мне? Что за тайна кроется в ней? Необходимо разобраться в этом и конкретизировать, попытаться разгадать тайну её и предназначение. И почему так загораются люди мечтой таёжной отшельницы? Что в ней скрыто? Как разгадать тайну?
Журналист "Московской правды" Катя Головина пыталась это сделать, спрашивая у студентов: "Что движет вами, в чём личный интерес?" Но они не смогли ответить внятно, лишь сказали: "Дело стоящее". Значит, и они действуют интуитивно. Но что же стоит за этой интуицией?
**************
В московской типографии номер одиннадцать за счёт типографии была напечатана двухтысячным тиражом первая тоненькая книжка об Анастасии. Почему генеральный директор этой типографии Груця Геннадий Владимирович решился напечатать книжку неизвестного автора? Почему он сделал это и, несмотря на финансовые трудности, использовал не газетную, а улучшенную офсетную бумагу?
Первые книжки я продавал сам у выхода из метро "Таганская". Потом мне стали помогать первые читатели. Пожилая женщина ежедневно продавала её у метро "Добрынинская". Она каждому подошедшему к ней подробно объясняла, что книжка хорошая. Почему? Потом читатели стали продавать её ещё и в подмосковных домах отдыха, сами писали объявления и организовывали встречи с читателями - отдыхающими. Потом коммерческий директор Московского издательско-реализационного концерна Никитин Юрий Анатольевич вдруг решил внести в типографию предоплату ещё за две тысячи экземпляров. Его действия были странными.
Он приехал ко мне на машине и сказал: "Я сегодня уезжаю с сыном за рубеж на соревнование по теннису. Самолёт вечером. Надо успеть внести предоплату".
Он оплатил новый тираж. Когда настало время его получать, Никитин сообщил:
- Летом вообще-то мы книжками не торгуем, я возьму себе несколько пачек, остальными распоряжайся сам. Если деньги появятся, отдашь".
Много "почему" с момента начала работы над рукописью и по сей день связаны с этой книжкой. Она, словно живая, сама притягивала к себе людей и с их помощью пробивалась в жизнь. Я относил события, связанные с ней, как случайно происходящее. Да только случайности стали складываться в звенья последовательно выстраиваемой цепи. Теперь и не знаю, где случайность, где закономерность происходящего? Они стали трудноотличи- мыми.
Отец Феодорит
Настал момент, когда я посчитал возможным, встретиться с отцом Феодоритом. Там, в тайге, на мой вопрос: "Есть ли в нашем мире люди с такими же, как у тебя способностями, знаниями? Но живущие не так далеко, как ты?" Анастасия ответила:
- В разных уголках земли есть люди, образ жизни которых отличается от технократического. Разные у всех способности. Но и в вашем мире есть человек, к которому не трудно тебе будет добраться и зимой, и летом. Сила Духа его велика.
- Ты знаешь, где живёт он, его можно увидеть, разговаривать с ним?
- Да.
- Кто он?
- Этот твой отец, Владимир.
- Что? Эх, Анастасия, Анастасия... Так хотел я от тебя доказательств правоты твоей услышать, а получилось наоборот всё. Мой отец умер восемнадцать лет назад и похоронен в небольшом городке Брянской области.
Анастасия сидела на траве, прислонившись спиной к дереву, поджав колени, и молча смотрела мне в глаза. Взгляд её был чуть грустным и сожалеющим. Потом молча опустила голову на колени. Я подумал, что Анастасию расстроила ошибка в отношении моего отца, и попытался утешить ее:
- Ты, Анастасия, не расстраивайся так уж сильно. Ты потому, наверное, ошиблась, что, как сама говорила, сил в тебе мало осталось.
(Этот разговор происходил после того, когда она теряла сознание, спасая мужчину и женщину от расправы. Я описывал эту ситуацию в первой книге.)
Анастасия помолчала ещё некоторое время, потом подняла голову и снова, посмотрев мне в глаза, сказала:
- Сил стало меньше во мне, но не настолько меньше, чтобы я могла ошибаться.
Далее она стала излагать события двадцатишестилетней давности. Излагать с точностью и в деталях прошлое, и даже передавала при этом нюансы внутренних ощущений.
Ещё как-то можно понять, что по внешнему едва заметному выражению лица, позы, глаз можно определить мысли собеседника. Но каким образом она просматривает, словно документальную киноплёнку, прошлое, так и осталось загадкой.
Сама Анастасия нормальным, понятным языком объяснить этого так и не смогла. А изложила она вот что.
Недалеко от города Москвы есть Троице-Сергиева Лавра. Располагается она в городе, который называется Сергиев Посад. За толстыми древними стенами Троице-Сергиевой Лавры есть духовная семинария, академия, храмы и монастырь. Храмы доступны для людей, и всякий желающий может прийти, помолиться в этом святом месте Руси. Даже в дни гонения верующих не были разрушены, действовали за этими стенами семинария, академия, монастырь, в котором служили Богу сподвижники-монахи.
Двадцать шесть лет назад, как раз в день моего появления на свет, в ворота Троице-Сергиевой Лавры вошёл юноша. Он посетил музей, потом проследовал в большой храм. В храме читал проповедь высокий седой монах. И рост, и сан его были высоки. Это был Отец Феодорит - благочинный монастыря Троице-Сергиевой Лавры. Юноша прослушал проповедь и, когда Отец Феодорит удалился, проследовал за ним в сокровищницу. Юношу не остановили служители храма. Подойдя к Отцу Феодориту, он заговорил с ним о проповеди. И Отец Феодорит долго беседовал с ним. Юноша был крещёным, но достаточной веры в нём не было, он не соблюдал посты, не причащался, не ходил регулярно в церковь, но в тот день началась дружба Отца Феодорита и юноши.
Юноша приходил в монастырь, и с ним беседовал Отец Феодорит, показывал ему те святыни, доступа к которым у простых прихожан не было. Монах дарил юноше книги, а он терял их. Монах одел на шею юноши крестик, но и он был утерян. Монах дал юноше второй крестик, необыкновенный - крестик раскрывался как ларчик, - но и он был утерян. Монах приводил юношу даже в трапезную и сажал за один стол с монахами монастыря, каждый раз давал юноше немного денег, никогда ни в чём не упрекал и всегда ждал его прихода.
Так длилось год. Юноша бывал в монастыре каждую неделю, но однажды он ушёл и не пришёл через неделю. Монах ждал. Но юноша не пришёл и через месяц, и через год. Монах ждал. Сейчас прошло уже двадцать пять лет. Монах ждёт. Двадцать пять лет, Владимир, ждёт тебя твой духовный Отец -Великий Монах России - Отец Феодорит.
- Я уехал далеко от монастыря. В Сибирь. Я иногда вспоминал Отца Феодорита, - ответил я, словно оправдываясь перед собой или ещё кем-то.
- Но не написал ему ни одного письма, - заметила Анастасия.
- Я хочу увидеть его.
- И что же ты расскажешь ему? Может быть, о том, как деньги делал, был счастлив в любви и просто блудил? Как много раз был на краю гибели, но в последний момент уходила беда от тебя? Он и сам всё это увидит, взглянув на тебя. Он, замаливающий грехи твои и столько раз спасавший тебя молитвами своими, всё верит, как и двадцать пять лет назад. Он хотел бы иного от тебя.
- Чего, Анастасия? Что знает Отец Феодорит, чего хочет?
- Я не могу пока разобраться в этом, он чувствовал интуитивно. Скажи, Владимир, ты помнишь беседы с ним, помнишь, что видел в монастырских сокровищницах?
- Всё очень смутно вспоминается, ведь давно это было, могу вспомнить лишь отдельные эпизоды.
- Попытайся вспомнить их, я помогу тебе.
- Отец Феодорит каждый раз беседовал со мной в разных местах монастыря. Я помню какие-то подземные или полуподземные помещения. Помню трапезную, длинный стол, за ним монахи ужинают, и я вместе с ними. Это было во время какого-то поста. Пища вся была постная, но мне понравилась.
- Были ли у тебя необычные ощущения, чувства при посещении монастыря?
- Однажды после ужина я вышёл через монастырскую проходную во внутренний двор Лавры и направился к выходу. Ворота её были уже закрыты для прихожан. Двор был пуст. Толстые высокие стены не пропускали внешнего шума города. Вокруг возвышались одни храмы, стояла тишина. Я остановился. Казалось, зазвучала величественная музыка. Мне нужно было уходить. У ворот стоял дежурный монах, чтобы выпустить меня и закрыть засов на воротах. Но я всё стоял и слушал эту музыку, а потом медленно пошёл к воротам.
- Ты больше никогда не слышал этой музыки? Не испытывал этого ощущения.
- Нет.
- Ты пытался когда-нибудь ещё услышать эту музыку, вызвать в себе это ощущение?
- Да, но мне этого не удавалось. Я даже вставал на то же место, когда пришёл в следующий раз, но увы...
- Вспомни ещё хоть что-нибудь, Владимир.
- Ты допрашиваешь меня. Всё так точно рассказала, что было со мной двадцать шесть лет назад, сама расскажи и что я чувствовал тогда.
- Это невозможно. Отец Феодорит не строил конкретных планов, он на что-то надеялся интуитивно. А сделал для тебя что-то большое и значимое. Ведомое только ему. И я только чувствую интуитивно: он думал о значимом и делал для этого много. Очень много. Но почему он связал желаемое с тобой, не обладающим элементарными способностями к быстрому приходу к вере, остаётся загадкой. И почему двадцать пять лет твоей беспутной жизни не сломили эту веру - тоже загадка. И почему ты, получивший столь многое, всё ещё бездействуешь? Почему? Я не могу понять этого. Ведь ничто во Вселенной не исчезает бесследно. Вспомни, пожалуйста, ещё хотя бы отдельные эпизоды из встреч и бесед со своим Отцом.
- Я помню зал или какую-то сокровищницу в духовной академии или семинарии, а может быть, это было в одном из подземных помещений монастыря. Какой-то монах открыл перед Отцом Феодоритом дверь, но сам он не вошёл туда. Мы вошли вдвоём с Отцом Феодоритом. На стенах какие-то картины, на полочках вещи...
- Ты там два раза удивился, чему?
- Удивился? Да, конечно, это удивило меня. Поразило...
- Что?
- Одна картина. Она была чёрно-белая, как бы карандашом написана. Это был очень чётко прописанный портрет какого-то человека.
- Так что же так удивило тебя?
- Не помню.
- Вспомни, Владимир. Попробуй, пожалуйста, вспомнить, я помогу тебе. Небольшой зал, вы вдвоём с Отцом Феодоритом стоите перед этой картиной, ты чуть впереди, отец говорит тебе: "Подойди к картине поближе, Владимир". Ты сделал шаг вперёд, потом ещё шаг...
- Я вспомнил! Анастасия!
- Что?
- Эта картина, изображающая какого-то человека, была написана только одной линией. Пульсирующей линией-спиралью. Писавший её как будто поставил в середине белого листа карандаш или ещё что-то, чем пишут картины, и не отрываясь повёл свой инструмент по спирали, то нажимая им и тем самым утолщая линии, то едва касаясь листа, отчего линия становилась совсем тоненькая, но не прерывалась. Линия-спираль заканчивалась на краю листа, и в итоге получилась удивительная картина, портрет какого-то человека.
- Эту картину нужно выставить для обозрения всем желающим. Кто-то сможет расшифровать заложенную в ней информацию. Через пульсирующую линию, изображающую человека, люди должны что-то осознать.
- Каким образом?
- Ещё не знаю. Ну, например, точки и тире могут быть похожи на какую-то азбуку или нотные знаки, я только предполагаю, возможно и то, и другое или что-то ещё. Ты, когда вернёшься, попроси, чтобы выставили её на всеобщее обозрение или опубликовали где-то. Найдётся тот, кто расшифрует эту линию-спираль.
- Да кто меня послушает?
- Тебя послушают. Но в тот раз ты испытал ещё одно очень необычайное впечатление. Ты можешь вспомнить - какое?
- В этом зале или в соседнем помещении... Да, совсем в маленьком помещении стоял на возвышении красивый деревянный р...
Продолжение на следующей странцие...
