: Но начальное состояние?
С.И.: Да.
В.: Ты все время находишься в новом начальном состоянии.
С.И.: Начальные состояния очень разные, конечно же. Есть залы, допустим, города Риги, где зритель очень сдержанный и спокойный. И есть залы города Рачихинска где-нибудь глубоко в Сибири. И там, наоборот, как ни странно, зрители очень открытые, радостные, очень бурно реагируют на каждое твое проявление. Потому что для них еще такие артисты определенного уровня - это редкость. Есть залы холодные, отмороженные, замороженные. Есть залы теплые. Конечно, везде разные залы. Но если концертная программа исходит от профессионала, от мастера, то, в принципе, он даже уже на это внимания не обращает. Он просто где-то периферией внимания послушает минутку до начала представления состояние, и уже как бы все знает, как ему выходить и как сиять глазами, как сиять своим настроением. В этом плане мне один момент запомнился с Валерием Леонтьевым. Когда был очень сильный мороз, и в зале чуть ли там не десять, восемь градусов тепла. Люди в шапках-ушанках в зале сидят. Уже не помню, в каком городе. В Сибири где-то. Мы почти все больные, у Валерия Леонтьева там писяк на глазу, температура. И вот мы все в кружочек жмемся, в шубах. Потому что девки полуголые все танцуют. Мы там тоже чуть ли не в трусах и майках. Жмемся все кругом. И уже страшно даже на сцену выходить. Потому что все отмороженные. Даже размяться невозможно. И выходит Валерий Леонтьев, говорит: ребята, новый анекдот. Мы его видели час назад, больной вообще весь, чуть ли его под руку не вели. Рассказывает анекдот, уже не важно, какой, но мы все ржем ужасно. И тут же там: звезда советской, российской эстрады, Валерий Леонтьев. И вот в эту секунду просто смотришь на человека, как он - просто как по лестнице вверх. Уже с этой высоты продолжает вести концерт. И знаешь, как бы горячий и холодный пот по всему телу прошелся. Как бы в этом тоже мастерство. Умение включиться, умение сыграть еще раз, несмотря на такую холодную, грустную атмосферу. То есть это тоже профессионализм.
Залы, конечно же, все разные. Каждый раз все по-новому, при этом что программа старая. Ты танцуешь ее в сотый раз уже. Но по-новому некое усилие внутреннее, чтобы быть чуть ярче, чем зрители, чуть радостнее, может быть. Ярче - тоже очень тонкий термин. Чуть радостнее. Потому, что ты артист, на тебя пришли смотреть. Ты просто обязан им быть. Люди деньги, в конце концов, заплатили. Ты просто обязан быть не грустным, как минимум, на сцене, если только по сюжету надо быть не грустным. Если по сюжету надо быть грустным - значит, надо быть таким грустным, что весь зал погрустнеет.
В.: Слава, если зал маленький, состоит из десяти человек, например, - сложнее? И состояние каждого более дифференцированно для тебя.
С.И.: Я могу сказать только относительно своего опыта. В этом есть какие-то аспекты сложности, вот именно в том, что ярче слышишь настроение, состояние людей, сидящих в зале. И в этом случае, может быть, для меня тяжелее привлечь внимание. Но это только вначале. Я просто выступал в таких условиях и столкнулся как раз вот с этим. Что раз - и растерялся. Десять человек. И ты видишь их глаза, и видишь даже ресницы на глазах. Там как-то больше ответственность. Там ни в коем случае нельзя проколоться. Когда зал большой, конечно же можно что-то вполножки сделать. Не все мы такие еще как бы значимые артисты большие. А вот здесь уже ты просто не можешь позволить... Здесь ты как на ладони. Здесь ты просто обязан быть искренним в каждом своем действии. Или может быть просто желание понравиться еще больше. Но для меня было тяжелее работать вначале на 10 человек.
В.: Приходилось выступать в клубах, где кто-то уже пьяный слегка, кто-то там... толстосум трясет бумажником, тебе кидает в лицо, еще что-то? А ты готовишь какой-то тонкий душевный номер и хочешь это...
С.И.: Да. Я хочу рассказать одну ситуацию. У нас в городе Владивостоке, в ночном клубе мы выступали с Кристиной Орбакайте. И вот Кристина Орбакайте поет очень хорошую такую песню, очень искреннюю, там такая легкая грусть по настроению и тихая спокойная радость одновременно. Мы подтанцовки делаем. Это как бы в ресторане. Такой а-ля ресторан. Такая круглая сцена. Кругом столики, очень близко. И там получилось так, что какие-то две группировки бритоголовых сильных людей физически отдыхали. И вдруг один проходит, берет шампанского бутылку, бьет по голове другого. Разбивает бутылку шампанского о голову. Тут же бьет ногой по лицу, что человек аж кувырок делает назад, сваливая там столы и стулья. Тут же еще пять человек подлетают, начинают метелить всех остальных, которые за этим столом. И ты танцуешь, и на автопилоте улыбка, на автопилоте движения. Но ты вот это видишь. А состояние, в принципе, очень тонкое у песни. И ты видишь... И может быть, из-за этого тебе это кажется ужасным зрелищем, дикой агрессией, рождается просто не то что страх, а жуть, жуть и боль ужасная, что "Боже, как же так можно?" И ты продолжаешь... Я бы вот остановился, ей-богу, если бы не посмотрел на Кристину, которая улыбнулась, подмигнула и начала петь дальше. Я после этого как-то просто спокойно продолжил танцевать. После этого я отходил где-то часа два. Это как вот какой-то удар кувалдой по сердцу. Как-то вот так. Часто бывает, когда именно такая атмосфера, как ты говоришь. Плюс еще на тебя... Кстати, вот в одном из клубов Москвы, самый актуальный зритель - это проститутки, сидящие у барной стойки. Потому что там мы обычно выступали в 12, в принципе, еще клиентура не подпила и не начала разбор. И вот сидят... Самые лучшие зрители - это проститутки, сидящие в этом клубе. Им все равно делать нечего. Они во все глаза на тебя смотрят. И потом хлопают, обсуждают тебя очень ярко. Есть такая атмосфера. Есть свои правила работы в этой атмосфере. Это тоже, можно сказать, некая проверочка. Вот ты там попробуй как оно. Там попробуй. Тогда мы посмотрим, что там у тебя с актерским мастерством творится. Правила такие, что надо удвоить мощь свою. Если танец очень радостный, значит, в два, в три, в десять раз надо еще мощнее там радоваться. То есть в концертном зале ты там даже и кричать не будешь. А здесь надо просто выскочить как вихрь, визжать, кричать, окать, акать, и при этом танцевать. Тогда только рюмка застынет перед губами, упадет вилка из рук и ты все равно поймаешь внимание. Они успеют еще напиться, там им все равно тоже интересно станет, они будут смотреть. Такие зрители тоже смотрели. И они, в принципе, тоже очень хорошие. Просто артист на сцене должен быть мощнее по потенциалу, что ли, творческому.
В.: Ну смотри. Поймать внимание. Давай пойдем немножко дальше. Во имя чего? Ну, поймал ты внимание. Отыграл ты концерт, заработал деньги, получил популярность какую-то. Но вот, говоря языком актерства, какую сверхзадачу ставишь? Каким должен стать зритель? Должен ли он стать добрее, чище, искреннее? И можешь ли ты это сделать через свои... и происходит ли это?
С.И.: И добавлю: и надо ли это вообще зрителю?
В.: И надо ли это вообще зрителю, да. Зачем вся эта петрушка? Во имя того, чтобы ты рос или все-таки это какая-то отдача? Зачем? Во имя чего?
С.И.: Вот почему-то на этот вопрос сразу рождается масса шуток. Хочется отвечать шутками. Мне кажется, в какое-то мгновение своей жизни многие люди задают себе такие вопросы. И для меня лично - я себе такие вопросы задавал - как только появляется этот вопрос, для меня на него такой ответ: Слава, харэ париться, надо развиваться дальше. Это как сигнал. Сигнал некоего внутреннего роста или потребности что-то делать еще. Смысл? Ответ на смысл сразу такой: а вот как в детстве радостно ехать на велосипеде и улыбаться прохожим. Сразу состояние вот это вот детства, очень яркое переживание. Вот спроси у того малыша: а зачем ты едешь на велосипеде, радостно себе улыбаешься? Но он играет в эту игру просто. Ему интересно, и он не задает себе такие вопросы. А если кто-то другой ему задает такие вопросы, может быть, сказать, что если ты задал себе такой вопрос, ты обязательно найдешь на него ответ. Если ты настоящая творческая личность. У нас даже есть такая сказка, что волшебная сила искусства тебя выведет туда, куда надо. Иди просто, занимайся творчеством в свое удовольствие. И желательно так, чтобы, как ты говоришь, быть интересным, чтоб тебе за это еще платили деньги, и т.д. и т.п. Может быть, для кого-то смысл в том, что "а потом я смогу завести семью, при этом заниматься еще любимым делом". Или, там, "а потом я смогу скопить денег и сделать новые декорации для своего театра". Одним словом, смысл у каждого свой. Для меня просто... я не могу по-другому. Мне по-другому грустно и плохо. Когда я в этом процессе, я как-то хорошо себя чувствую. Я тогда никогда ничем не болею, я ни с кем не ругаюсь, как-то вот все очень легко и хорошо получается во всем, когда я вот в этом процессе творчества.
В.: То есть творчество ради творчества - если проще.
С.И.: Ну да, декаданс как бы. Но вот это не мои фразы, это точно. Я вот честно говоря начинаю задумываться насчет этой фразы. Творчество - не творчество. Рождаются какие-то ассоциации. Но это точно не мое. Просто мне так интересней, когда я сам танцую, и еще кто-то появляется, кто хочет научиться танцевать. Вот эта атмосфера для меня важна, когда очень много разных людей, и вдруг в какой-то момент становится...
В.: Может быть, это просто не переведено пока в рациональное мышление, просто на уровне состояний, - то "зачем"...
С.И.: И надо ли это переводить в рациональное мышление? Ну, будет еще пара новых терминов, которые потом будут использовать психотерапевты или еще кто. Кстати, очень часто, вот когда занялся педагогической деятельностью, начал сталкиваться именно с психотерапевтами и людьми, которые занимаются психологией вообще. И очень интересные с ними диалоги. Я иногда даже как бы не хочу с ними общаться.
В.: Почему?
С.И.: Потому что как-то вот кажется, что у них такая большая-большая голова, и маленькое, худенькое, слабенькое тело ребенка, которое боится даже солнечного света.
В.: Много рациональности?
С.И.: Ну вот видишь, например, допустим, Шварценеггера. Тело хорошее. Раз глаза - и глаза хорошие, там тоже мудрость есть. И когда видишь рядом... В глазах мудрость, а тело такое как бы... Тогда сразу получается, что человек все-таки чего-то еще не знает. Хотя бы того, что... Хотя бы о теле заботься, для начала. Тогда, может быть, психотерапия пойдет сразу в другом русле. Часто же бывает, что эти люди, они... Я был на этих тренингах, потому что в данном случае я просто обязан знать некоторые аспекты психологии того же самого ребенка. Я обязан знать какие-то, я бы сказал даже, элементарные правила, как избежать травматологии на занятиях, как оказать, допустим, первую помощь, если такое случается. Иногда же бывает, и связки тянутся, там, позвонки расходятся. Поэтому приходится даже вот этим в первую очередь заниматься сейчас, когда практикой занялся. И я ходил на какие-то тренинги. Обязательно ходил, конечно же. И у ведущих часто видно именно пробел по физике. А иногда попадаются такие, которые физику очень хорошо, но пробел по интеллекту. Для меня пробел по интеллекту - это когда я не могу с человеком найти общий язык. Это не его пробел. Это, может быть, и мой пробел. Но я в таком случае сразу с людьми расхожусь и не общаюсь. Я понимаю, что сейчас мы пока не можем быть полезными друг другу. Поэтому у многих людей, которые занимаются психотерапией, разрабатывают какие-то штуки гипноза, у них, мне кажется, на самом деле серьезные проблемы у самих. К счастью, к присутствующим в этом зале это не имеет никакого отношения.
Да, что касается того же шоу-бизнеса. Вот ты говоришь: у меня вот тренинги такие. И мне кажется, что в шоу-бизнесе такие тренинги есть. Когда артист заведомо, он уже, скажем, такого аспекта игрок, что он уже не заботится об имидже.
В.: Не тужится.
С.И.: Да. И он не боится не понравиться, а наоборот уже этим играет специально.
В.: Не боится провалиться.
С.И.: Да. Есть такие. А есть которые специально играют этим, чтобы у тебя даже омерзение от него было. В ...
Продолжение на следующей странцие...
