ея Магического Театра и он попросил подробнее написать про мои семинары. Мы стали переписываться и вскоре Женя пригласил меня к себе в Самару, пообещав собрать группу - человек пятнадцать и договориться с пансионатом на Волге, где можно было бы провести трехдневный семинар. Это была моя первая выездная "трехдневка". Привыкший импровизировать, я не пользовался конкретной программой, приемами и техниками, которые имели бы безусловный успех. Я рассчитывал только на себя. На этом слегка и погорел. Ибо, одно дело импровизировать перед публикой, где половина тебя знает, поддерживает и подбадривает, и совсем другое - перед незнакомыми и даже скептически настроенными людьми. Так что семинар получился немного скомканным. Я суетился, пытаясь создать какую-то динамику, терял нить внутренней правды, так как старался угодить скептикам, создавая зрелищность происходящего. Только на третий день взял себя в руки и отпустил: пусть все идет как идет, пусть мне даже не заплатят, но выделываться ни перед кем не буду. Как только внутри смирился, так и получаться кое-что стало... А когда пытался выдавить из себя вдохновение, вспомнились слова Станиславскогоlxi о его "системе": "- Но как же вдохновение? - Вот что!.. - воскликнул он. - По этой части надо обращаться не ко мне. "Система" не фабрикует вдохновения. Она лишь подготовляет ему благоприятную почву. Что же касается вопроса - придет оно или нет, то об этом спросите у Аполлона, или у вашей природы, или у случая. Я не волшебник и показываю вам лишь новые манки, приемы возбуждения чувства, переживания. Вам же посоветую не гоняться за призраком вдохновения. Предоставьте этот вопрос волшебнице-природе, а сами займитесь тем, что доступно человеческому сознанию...211"
Последнюю ночь перед отъездом из Самары просидели на кухне у Женьки за несколькими бутылками "Мерло". Я, Женька и еще один парень с семинара - Андрей. Сначала разговор шел про семинар, про Магический Театр. Андрей заметил:
- Есть в тебе, Макс, что-то воландовское212. Для тебя, когда ты работаешь, как будто не существует категорий добра и зла.
- Когда я работаю, я действительно беспристрастен. Если отшутиться, то я бы применил к себе определение Мефистофеля: "Я - часть силы той, что без числа творит добро, всему желая зла.213" А насчет Воланда, я сам за собой иногда замечаю некую аналогию, только если брать какую-то условную шкалу, то сам Воланд на ней - туз, а я, пожалуй, валет, - не выше ...
- Ну, если у нас зашла речь о добре и зле, - заговорил Женя, - то давайте затронем и такую тему, как страдание. Ведь в мировоззрении русского человека и особенно христианина, страдание возведено в своеобразный культ. Поскольку человек двигается, эволюционирует благодаря страданию.
- Страдание является такой же силой, как и многие другие, с которыми взаимодействует человек. Вернее, человек окрашивает воздействие на него ряда сил в краски страдания, - отвечал я. - Общее же у всех сил, которые окружают человека, - в том, что они стремятся произвести некое действие. И наша ответная реакция позволяет условно разделить их на комфортные и дискомфортные...
- Можно, наверное, определить силы, которые мы воспринимаем, как комфортные, - как притягивающие и тормозящие. А дискомфортные, как отталкивающие и ускоряющие. Взаимодействие же с этими силами у каждого человека свое и зависит от его судьбы и от его целей, - развивал свою мысль Женя.
Андрей скептически хмыкнул:
- Страдания в социуме обросли массой мусора и наворотов, вроде жалости, тоски, страха, как бы необходимых для исполнения, но, на самом деле, засоряющих и уводящих в сторону. И все это в избыточной форме. Предрассудки, мертвый балласт, превратившийся, опять же, силой воображения человека в нечто якобы необходимое и объективное.
- Согласен, - сказал я. - Но, если учесть, что человек имеет возможность, - хоть и небольшую, свободного выбора, то он может ослаблять, усиливать или оставлять неизменными силы, взаимодействующие с ним.
Женя продолжал настаивать на своем:
- Но сила страдания, - сила, дискомфортная для нас, - ведь именно она является одним из самых эффективных двигателей человека по пути эволюции. По пути к целостности.
- А что такое, по-твоему, целостность? - спросил я.
- Целостность - это гармония, баланс всех сил. Это некое эталонное состояние...
- А вот я скажу вам, ребята, что целостность, - это, во-первых, никакое не состояние, а во-вторых, никакой не эталон, ибо эталон есть нечто застывшее, с чем можно сверять - влезаешь в него или не влезаешь. Так вот, целостность - это не когда ты "круглый", сбалансированный и "эталонный", а когда между тобой и тем, что происходит, нет зазора. А зазор проявляется в виде того, что, - как тебе кажется, должно было бы быть - вместо того, что есть...
Несколько минут помолчали. Выпили. Женя ходил из угла в угол своей просторной кухни, пытаясь нащупать мысль для продолжения начатой им темы, которую я незаметно повернул в другую совсем сторону. Наконец он произнес:
- И все-таки, разве есть сила, более эффективно двигающая человека к развитию, чем страдание?
- Может быть, - любовь? - Андрей сказал это так, как будто и сам не верил в свое предположение.
- Любовь? - оживился Женя, - Есть гипотеза, что во вселенной все силы уравновешены, а вот только любовь не уравновешена ничем. Поэтому она действительно очень мощная сила. Но в жизни того, к кому пришла любовь, именно из-за ее неуравновешенности, возникает хаос. И, соответственно, напряжение, - по причине необходимости ее уравновесить, чтобы не развалиться от этого хаоса. Противовесом как раз и выступает страдание. Так что там, где любовь, - страдание неизбежно...
- Слушай, Макс, - заговорил после некоторого молчания Андрей, - я про любовь хочу спросить... ("Нашел, кого спрашивать!" - пронеслось у меня в голове). Как ты считаешь, - для того, чтобы любить, - этому надо учиться, или же не учиться, а именно вспомнить некий архетип? Другими словами - это то, что нарабатывается, или то, что вспоминается?
Оп-паньки! Это ведь ключ к тому вопросу, над которым я бился уже несколько лет! Ответа у меня не было. И хотя я пробормотал что-то, типа "и то и другое", я, что называется, был выбит из дальнейшей канвы разговора. Говорили мы еще долго, пока не допили все пять бутылок "Мерло", только я вставлял какие-то фразы автоматически. Внутри меня вертелся вопрос Андрея: "Любовь нарабатывается или вспоминается?" Я так и уснул с этим вопросом.
На другой день (это было восемнадцатого августа) я уезжал. После ночного разговора хотелось побыть в уединении, и я попросил меня не провожать. До поезда было еще часа три, к тому же, вчерашнее возлияние пробудило потребность выпить пивка, так что я зашел в кафе...
Через столик от меня пила кофе молодая женщина лет тридцати. Первый беглый скользящий взгляд: очень стройная, высокая, длинные прямые русые волосы... Что-то заставило меня дождаться, когда она поднимет глаза. И вот... Ее глаза... Я жадно пил ее взгляд и она не отводила глаз. Случилось... Неужели?! Она!... Я знал ее, я помнил ее, я всю жизнь помнил ее - эту совершенно незнакомую мне женщину. Сладко екнуло сердце. Сотни раз я видел ее во сне - вот что я вспомнил только что! Эти тонкие пальцы. Эти волосы, удивленный изгиб бровей... И глаза - голубые, бездонные, в которых пропадаешь... Почти не отрывая от меня взгляда, как будто она тоже узнала, вспомнила, отгадала, что это - я, - она допила кофе, поставила чашку, поправила волосы, взяла с соседнего стула сумочку. Прикрыла глаза, как бы говоря мне "Да". Вышла из кафе. Я не торопился. Я допивал пиво. Я нашел... Я знал, что она ждет там, возле кафе. Ждет, иначе это не Она...
Через две минуты вышел и я. Она стояла неподалеку. Мне было легко-легко. И все было просто. Подошел, просто протянул руку, как старому товарищу:
- Максим...
Мягкая, лучащаяся улыбка:
- Аня...
Удивительная, ошеломляющая открытость души, еще несколько минут назад чужой и незнакомой, теперь же близкой и родной, будто мы встретились после вековой разлуки и оба, не сговариваясь, узнали и вспомнили друг друга. Как в сказке. Мы шли к набережной и говорили о том чуде, которое происходило с нами обоими. Я внимательно вглядывался в каждое ее движение, вслушивался в интонации голоса, наблюдал за манерой молчать и говорить, двигаться, за походкой. В голове крутилось: "удивительно! непостижимо!", а сердце упруго стучало: "Она, она, она..." И пьянящая свобода - от возможности не скрывать того, что чувствуешь.
Три часа до поезда были вечностью и мгновеньем. У вагона мы обнялись и долго стояли, пропитываясь чувством необыкновенной близости и ощущением кого-то безумно родного и близкого...
Забравшись в купе на верхнюю полку, я прикрыл глаза. Ее образ сладким головокружительным облаком обнял меня. Это было не сексуальное желание, это было длящееся наслаждение, охватившее все чувства, подкрепленное мыслью: "Нашел..." Мир распахнулся, как не распахивался уже очень давно. С этой находкой, казалось, я обретал сам себя, ныряя в какую-то бездонную, безумную, пьянящую глубину. В такой грезе прошла почти вся дорога. "Сексуальность как таковая, центрирована понятием не "удовольствия", в котором угасает процесс, как утративший свою цель, но "наслаждения" как принципиально незамкнутого. В этом отношении если секс реализует себя в оргазме, то сексуальность в соблазне...214"
Войдя в свою квартиру и не раздеваясь, я сразу же набрал ее номер:
- Аня...
- Я очень ждала...
Через три дня я снова был в Самаре. Прямо на вокзале, не торгуясь, взял такси. Со сладко стучащим сердцем влетел на пятый этаж, позвонил. Волнение и радость. И такое же волнение и радость в ее глазах, когда она открыла дверь. Несколько секунд стояли неподвижно, потом Аня переступила порог, сделала шаг ко мне и губы наши слились...
Часа два сидели на кухне. Пили чай. Молчали. Все было ясно без слов. Ясно и просто. И снова - то обволакивающее облако наслаждения. Рука в руке. Глаза в глаза.
- Анюта, я знаю, это неразумно, ведь мы ничего не знаем друг о друге, хотя кажется, что знаем все... Как бы то ни было, тебе я скажу это: Аня, выходи за меня замуж!
Встала. Улыбнулась одними глазами:
- Я бы очень хотела сказать тебе "да"... Подожди пять минут, - и ушла на лестницу курить. Через несколько минут вернулась, села напротив, опять глаза в глаза: - Я согласна...
Другого ответа я и не ждал.
В этот день мы долго гуляли по городу, по набережной, катались на катере по Волге, вечер провели в уютном ресторане.
Ночью я долго сидел, обняв ее ноги и положив голову ей на колени, а она гладила мои волосы. Мы никуда не торопились. Долго-долго раздевались. Одурманивающая нежность прикосновений... Но... но вот эрекции у меня не было... Такое иногда случалось - когда в первый раз с новой женщиной... Выручал обычно образ Лики. Но сейчас, когда узнавание было стопроцентным, а любовь и открытость - головокружительной! Непонятно... Я не посмел воспользоваться образом Лики в этот раз... Аню эта моя несостоятельность нисколько не напрягла. Мы просто лежали и ласкали друг друга, пока не подступил сон. Утром - получилось. Только немного поспешно, торопливо. Потом еще и еще раз. Но что-то было немного не так в этой близости. Без секса нежность и пьянящее облако были устойчивы и сильны. А вот секс - хотя и неплохой, но какой-то не праздничный получился. Может быть, просто ожидания были завышенными?
Три дня я пробыл у Ани. За это время мы оба друг другу все про себя рассказали и построили кучу планов на будущее. Аня оказалась на четыре года младше меня - ей было тридцать три. В двадцать пять вышла замуж. Через год развелась. Потом был еще один "приходящий" по выходным друг, с которым она год назад тоже рассталась. И больше никого... Странно, - при ее-то очень привлекательной внешности. Работала в школе учителем биологии.
Договорились, что третьего сентября - в мой день рождения она приедет в Питер. Уже с вещами. Подадим заявление в ЗАГС. Потом найдем работу... Ну и много всякого - как жить будем.
Все десять дней - это время нашей второй по счету разлуки, я ежедневно звонил ей. Говорили подолгу, иной раз ...
Продолжение на следующей странцие...
