Возражения по поводу статьи академика Н.Амосова "Будущего бояться не нужно" ("Литгазета", № 37/1999)
Главными особенностями современной "легальной" российской футурологии являются следующие черты, сразу же бросающиеся в глаза любому непредвзятому наблюдателю:
1) "осторожный оптимизм" образца 50-х - 60-х годов, практически исчезнувший на Западе после создания "Римского клуба" и апокалипсического доклада Печчеи и его коллег;
2) безнадежно устаревший, плоско-материалистический и гиперпозитивистский дискурс, бывший повсеместно общепринятым лет 100-150 назад, в викторианскую эпоху, но потерявший всякую убедительность после ужасающих катаклизмов первой половины ХХ века;
3) полнейшее игнорирование данных культурологии, этнографии и антропологии после Э.Тейлора и Дж.Фрезера, а также всех достижений и прорывов в области психологии - после Павлова и Сеченова.
Все эти особенности официальной и "академической" российской футурологии настолько повсеместны, что труды академика Н.Моисеева, академика И.Бестужева-Лады, а теперь и академика Н.Амосова являются практически неотличимыми друг от друга ни по форме, ни по содержанию: их дискурс одинаково неадекватен реальности сегодняшнего дня, а их выводы одинаково "осторожно оптимистические".
Чтобы не быть голословным, рассмотрим некоторые утверждения великого хирурга и глубоко мною уважаемого академика Н.Амосова, изложенные в его пространной статье, посвященной будущему Земли и человечества.
ОБЩЕСТВО
О происхождении человеческого общества уважаемый академик пишет следующее:
Общество людей родилось из стаи. Этологи описали ее этику: каждый отдельно добывает пищу и ни с кем, кроме детенышей, не делится. [...] Ссоры и драки за самку, первенство или пищу - часты... Вожак завоевывает свое место в борьбе и деспотически управляет стаей. Все представители другой стаи - враги. Стая бьется с ними насмерть." Главное же отличие человеческого общества от стаи стадных животных, по мнению Н.Амосова, заключается в следующем: "Общество людей отличается от стаи идеологией",- то есть, добавлю от себя, оно будто бы отличается от стаи стадных животных лишь наличием идеологических координат и императивов, способных быть вербализированными, усвоенными всеми особями в стае и сохраненными для будущих поколений.
Такие представления о происхождении человеческого общества, действительно, были общепринятыми вплоть до начала XX века и, действительно, казались тогда неоспоримыми. Однако более поздние по времени исследования и открытия не оставили камня на камне от этой позитивистской догмы эпохи "развитого патернализма". Такие крупные этнографы, антропологи и культурологи ХХ века, как Леви-Стросс и Мэслоу, Фромм и Сервис, Салинс и Элиаде, каждый в своей области знания и вполне независимо друг от друга пришли к выводам - поначалу могущими показаться парадоксальными - о том, что:
1) само происхождение человеческих сообществ никак не связано с параллельным наличием в экосистемах множества видов стадных животных,- от термитов до приматов;
2) начиная с самой глубокой архаики и вплоть до начала "бронзового века" (5-7 тыс. лет назад) социальная организация человеческих сообществ являлась не иерархической, а "партнерской", и не имела ничего общего с внутренней организацией в стае животных, в частности, в стае современных приматов;
3) последующие драматические изменения в социальной организации большинства человеческих сообществ можно определить как "вырождение" (Р.Генон) или как "последовательность регрессивных мутаций" (Т.Маккена), или как следствие глобальных "психических эпидемий" (К.Г.Юнг), так как именно к началу "бронзового века" относятся первые симптомы массовой деструкции прежней социальной организации человеческих сообществ, основанной на всеобщем "партнерстве и сотрудничестве" (Т.Маккена), а также ее стремительной последующей замены на глубоко регрессивный принцип социальной организации, подсмотренный и принятый к сведению деградировавшими потомками кроманьонцев и благородных жителей мирного рая Чатал-Хююка у некоторых видов собакоголовых обезьян, в частности, у павианов и бабуинов (Д.Салинс); и эта "новая система (патриархат) с самого начала была эксплуататорской, а власть в ней опиралась исключительно на силу, страх и принуждение" (Э.Фромм);
4) Отсюда следует неизбежный вывод о том, что будущее развитие и совершенствование человеческого сообщества связано не с дальнейшим дистанцированием и отдалением от его архаического состояния путем совершенствования патерналистских моделей и всевозможных вертикальных иерархических структур управления, подавления и насилия, но наоборот, оно связано с возвратом к прежней "доисторической" социальной системе "партнерства и сотрудничества", являвшейся повсеместной в архаическом обществе социальной и экологической гармонии - этом "первом и пока единственном обществе всеобщего благоденствия" (Э.Фромм).
"Идеология" такого общества была радикально отличной от любых модификаций и разновидностей патерналистских идеологий нашего свирепого "железного века", начавшегося с создания рабовладельческих и патриархальных цивилизаций Междуречья и Египта, которые в течение сорока-пятидесяти прошедших столетий трансформировались в современную западную цивилизацию "информационного манипулирования и насилия" (Т.Лири), "замаскированного фашизма" (Т.Маккена) и "тоталитаризма в мягкой упаковке" - "du totalitarisme taindre et souple" (Ги Дебор).
Основные свойства сегодняшней "нашей шизофренической цивилизации" (Шри Ауробиндо) всем известны и давно сформулированы: от знаменитой, но труднопереводимой лаконичной формулы, выражающей самую суть западного капитализма: laissez faire! - "не-мешайте-нам-делать-то-что-заблагорассудится", а также убийственно точных определений Гоббса ("война всех против всех", "человек человеку волк") и мадам де Помпадур ("после нас - хоть потоп!") - до поразительно циничного афоризма, приписываемого Фридриху фон Хайеку: " Почему это я должен жертвовать чем бы то ни было ради будущих поколений? Разве они сами чем-то пожертвовали ради меня?"
"Идеология" архаических сообществ, напротив, объясняла мир иначе,- в частности, как непрерывное осуществление теснейшей когерентной взаимосвязи и взаимообусловленности сезонных, космических и филогенетических циклов (М.Элиаде) и преследовала совсем иные цели: достижение максимальной гармонии во взаимоотношениях между человеком как элементом сообщества (племени, рода, клана, этноса...) и его природным окружением (К.Медоуз).
Вот как выражено это мироощущение индейским вождем и шаманом Ситтлом, жившем в XIX веке:
"Вот что мы знаем: Земля не принадлежит человеку,- человек принадлежит Земле. Вот что мы знаем: все вещи и существа взаимосвязаны между собой, подобно тому, как членов семьи объединяет кровь... Человек не ткет покрывало жизни; он - лишь нить в его узоре. То, что он причиняет этой ткани, он причиняет и себе."
А теперь сравните эту благородную и мудрую максиму "дикаря" и "язычника" с противоположной позицией, изложенной Ф.Беконом - "выдающимся ученым-гуманистом" и ярким представителем нашей европейской цивилизации:
"Природу следует затравить собаками, вздернуть на дыбу, изнасиловать; ее нужно пытать, чтобы заставить выдать свои тайны,.. ее нужно превратить в рабу, ограничить ее и управлять ею."
Между прочим, в этом чудовищном пассаже речь идет не только о природе Земли, но и о природе человека во всех ее аспектах! - Вот вам и "гуманист"! Вот вам и "просветитель"!
Теперь, на исходе ХХ века любому должно быть понятно, что такое глубоко перверсивное и откровенно насильственное отношение к биосфере Земли и к человеку как к элементу этой биосферы продемонстрировало не только свою полную несостоятельность, но также и преступность. Тем более поразительным и достойным удивления нам должно бы показаться отношение к так называемому "прогрессу человеческой цивилизации" со стороны Н.Амосова, без тени сомнения повторяющего европоцентристские "прописные истины" викторианской эпохи, полностью дискредитировавшие себя не только в "научных кругах", но отчасти и в массовом сознании еще полвека тому назад. Вот что говорит наш академик:
"Прогресс человеческих сообществ... был не у всех одинаков. Из тысяч существовавших племен в цивилизации превратилось около двадцати. Остальные исчезли, а некоторые еще продолжают полудикое существование в джунглях Южной Америки и Африки."
В наше время, отмеченное глубочайшим духовным и экологическим кризисами, и непрерывно усугубляющимся процессом "психоза культуры" (Т.Маккена), вышеприведенный пассаж выглядит настолько абсурдным и фантасмагорическим, что мне представляется совершенно необходимым разобраться в использованном в нём словоупотреблении,- чтобы для начала хотя бы убедиться в том, что уважаемый академик говорит с нами на одном и том же языке, и заодно разобраться в том, не употребляет ли он слово "прогресс" тогда, когда имеет ввиду его антоним - "регресс", и что на самом деле он подразумевает под понятием "цивилизация" и словосочетанием "полудикое существование"?
Для начала обратимся к слову "прогресс". Атомная бомба, сброшенная на Хиросиму - относительно каменного топора первобытного охотника - это, в содержательном смысле, свидетельство "прогресса"? И если "да", то "прогресса" куда: по направлению к какой именно цели направлен вектор этого "прогресса"? Ведь если этой цели, предполагаемой в будущем, не существует, то в таком случае бессмысленно говорить о "прогрессе", так как очевидно, что это понятие должно предполагать какое-то развитие: отталкивание от некоего предшествовавшего несовершенного состояния - и продвижение вперед, по направлению к намеченной и ясно сформулированной цели. Если же эта намеченная цель все-таки существует, то она не может не быть ничем иным, как Апокалипсисом, погибелью, "концом света"... В самом деле, если мы отметим на векторе "камень" - "атомная бомба" отдельные и промежуточные вехи и "достижения", то мы получим приблизительно следующий ряд: "камень" - "каменный топор" - "праща" - "граната" - "бомба" - "атомная бомба", способная умертвить 1 млн. человек - "водородная бомба" для 10-и млн. человек... И если мы затем мысленно продолжим эту прогрессию "вперед и выше", мы в конце-концов упремся в гипотетическую "Х-бомбу", "прогрессивную" настолько, чтобы враз покончить с жизнью на Земле как таковой...
Такие прогрессии, неизбежно упирающиеся в одну и ту же апокалипсическую цель, можно обнаружить где угодно, не обязательно в области вооружений. Вот, например, следующая прогрессия: "ветряная мельница" - "динамо-машина" - "ГЭС" - "АЭС" - "Чернобыльская АЭС"...- и так далее.
Таким образом, размышляя о понятии "прогресс" и априорно подразумеваемом за ним положительным значением и положительной аксиологией, мы в какой-то момент неизбежно остановимся в полнейшем недоумении: чёрт возьми, да какая такая сила и какой гипноз заставляет нас наделять это слово и это понятие однозначно положительными смыслами, если оно по необходимости подразумевает наше "неуклонное и поступательное" приближение к однозначно апокалиптическому будущему?
Впрочем, даже в насквозь позитивистском XIX веке были трезвые люди, никак не загипнотизированные наивным и жалким общеевропейским мифом о "непрерывном и поступательном прогрессе человечества". Одним из таких трезвых людей был русский мыслитель Николай Федоров, ровесник Льва Толстого и духовный наставник К.Э.Циолковского. Вот что он писал о "прогрессе человечества" лет, этак, за сто до статьи академика Амосова:
"Прогресс... есть форма жизни, при которой человеческий род может вкусить наибольшую сумму страданий, стремясь достигнуть наибольшей суммы наслаждений... Прогресс есть истинный ад, и истинно божественное, истинно человеческое дело заключается в спасении жертв прогресса, в выводе их из ада."
Что же касается следующей дихотомии, использованной Н.Амосовым в том же самом абзаце: "цивилизация" (со знаком плюс) - и "полудикое существование" (со знаком минус), то и здесь не всё так однозначно, как представляется академику.
Если какой-либо этнос, стремясь со...
Продолжение на следующей странцие...
