наставлений, он ответил, что никуда не уходил, так как жил у бога земли ..... Его свидетельство было потом сожжено в виде жертвоприношения, и таким образом вернулось к нему.
Летом и осенью мы ремонтировали женское отделение Ву-цзиня, для приема всех монахинь, прибывающих в Цюйцзян. Храм Да-цзянь был только что перестроен, но ремонт монастыря Нань-хуа был еще не
162
завершен. Время от времени я получал консультации из монастыря Гу-шань по различным вопросам. Таким образом, я был постоянно занят работой. Кроме всего прочего, японские бомбардировщики каждый день беспокоили нас, пролетая над монастырем на свои задания.
Примечание Цэнь Сюэ-лу, издателя Сюй-юня После оккупации японцами Кантона, во время войны столицей провинции стал Цюйцзян, и высокопоставленные военные чины часто заходили в монастырь Нань-хуа. Японская разведка узнала, что монастырь используется в качестве места встречи китайских чиновников. На седьмом месяце, когда там собралось большое количество народа, прилетели восемь вражеских бомбардировщиков и стали кружить над монастырем. Учитель знал о намерениях японцев и приказал монахам возвратиться в свои спальные помещения. После того как все гости укрылись в Зале Шестого Патриарха, Учитель пошел в главный зал, где совершив "воскурения, погрузился в медитацию. Один самолет спикировал и бросил большую бомбу, которая упала в роще на берегу реки за пределами монастыря, не причинив вреда последнему. Бомбардировщики вернулись и снова стали кружить над монастырем. Вдруг два из них столкнулись и рухнули на землю в Ма-ба, десятью милями западнее. Оба самолета разбились вместе с пилотами и стрелками. После этого вражеские самолеты больше не осмеливались приближаться к монастырю и старались больше не пролетать над ним по пути к своим целям в тылу.
Той зимой, одиннадцатого месяца, президент Линь-шэнь и правительство поручили упасакам Чу Ин-гуану и Чжан Цзы-леню посетить наш монастырь и пригласить меня в столицу военного времени Чунцин для организации молитвенного собрания во благо страны. Я покинул Нань-хуа шестого дня одиннадцатого месяца, и когда я прибыл на священную гору Хэн-шань в провинции Хунань, я совершил воскурения в тамошнем монастыре. Потом я встретился с упасакой Сюй Го-чжу, посланным маршалом Ли Цзи-шэном, которывй приглашал меня в Гуйлинь. По
163
прибытии туда, я остановился на горе Юэ-я, где монахи, монахини и ученики-миряне обоих полов захотели стать моими последователями. Потом, добравшись до Гуйчжоу, я остановился в монастыре Цянь-мин, где настоятель Гуан-мяо попросил меня прочесть лекцию о Дхарме. Когда я снова прибыл в Чунцин, меня встретили правительственные чиновники и представители монастырей. После встречи с президентом Линь-шэнем и упасакой Дайем, председателем молитвенного собрания, мы решили провести две дхарма-ассамблеи в храмах Цы-юнь и Хуа-янь.
МОЙ 104-й ГОД (1943-1944)
В первом месяце я совершил ритуальные церемонии во благо страны, которые закончились на двадцать шестой день. Президент Линь-шэнь, генерал Чан Кайши, министр Дай, генерал Хо и другие сановники один за другим приглашали меня на вегетарианский обед. Генерал Чан Кайши интересовался Дхармой во всех подробностях, выслушивая различные доводы, касающиеся материализма и идеализма и христианской доктрины в том числе. Я ответил на все его вопросы в письме.'
Потом я читал лекции о Дхарме в храмах Цы-юнь и Хуа-янь. Эти лекции были записаны моим помощником Вэй-юнем. На третьем месяце я возвратился в монастырь Нань-хуа и приступил к возведению ступы для упокоения праха умерших учеников. Когда был выкопан фундамент, мы обнаружили четыре пустых гроба, каждый в 16 футов длиной, а также черные плитки в восемь квадратных дюймов с изображением птиц и животных наряду с астрологическими символами. Плитки не были датированы.
На шестом месяце мы открыли Школу Винайи для новичков и бесплатную школу для бедных детей этого района. Строительство ступы было завершено зимой.
Примечания
1. Это письмо было опубликовано в английском переводе в World Buddhism Wesak Annual, 1965.
164
Учитель Сюй-юнь в свои 113 лет (1952/53).
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ МОНАСТЫРЬ ЮНЬ-МЭНЬ
МОЙ 105-й ГОД (1944-1945)
В 1940-ом году, после того как монастырь Шестого Патриарха был полностью восстановлен, я и бхикшу Фу-го отправились в Цюйян на поиски древнего монастыря Лин-шу, но нам не удалось найти его.' Когда мы добрались до горы Юнь-мэнь, мы обнаружили в лесной чаще полуразрушенный старый храм, в котором покоились останки основателя Юнь-мэньской Школы.2
Увидев это святое место в таком жутком состоянии, я был настолько опечален, что не мог сдержать слез. Монах по имени Мин-кун жил в нем в одиночестве с 1938 года и с большими трудностями продолжал чтить основателя Школы. Он поведал мне о своих трудностях, и сказал, что если монастырь не перестроить, то он скоро превратится в развалины и будет предан забвению. После этого я вернулся в монастырь Нань-хуа.
Однажды, маршал Ли Цзи-шэнь и председатель Ли Хань-юнь прибыли навестить меня, и я рассказал им о том, что видел в Юнь-мэнь. Позже, во время инспекционного тура, председатель Ли, минуя гору Жу-юань, увидел развалины монастыря Та-Цзюэ (Великое Просветление) на вершине горы Юнь-мэнь. Он был в таком же полуразрушенном состоянии, в каком был монастырь Нань-хуа до реконструкции. Он созвал сангху и влиятельных людей на собрание, на котором ко мне обратились с просьбой взять руководство ремонтными работами на себя. Опасаясь приближения военных действий к Нань-хуа, я тайно вывез останки Шестого Патриарха и Учителя Хань-шаня в Юнь-мэнь.
Прибыв в Юнь-мэнь я увидел, что большинство храмовых строений было разрушено, за исключением зала Учителя
166
Юнь-мэня, на которым также нависла угроза неизбежногс разрушения. Я устроился в небольшой комнате за ракой Бодхисаттвы Авалакитешвары, где начал общую реставрационную планировку. Зимой я вернулся в Нань-хуа для совершения церемоний упокоения душ людей, умерших на земле ц в воде.
Примечания:
1. Монастырь Лин-шу был храмом Учителя Лин-шу (умер в 918 г.), где Учитель Юнь-мэнь изучал дхарму, прежде чем основал свой собственный храм.
2. Учитель Вэнь-энь Юнь-мэнь (умер в 949 г.) был основателем Юнь-мэньской Школы. Его монастырь находился к западу от Цюйцзяна, в древности Шаочжоу, на вершине горы Юнь-мэнь. (См. Chan and Zen Teaching, second series, стр. 181-214, the Yun-men Sect.)
МОЙ 106-й ГОД (1945-1946)
В период конца весны и начала лета японские армии вторглись в Северный Гуандун и оккупировали все районы, включая Жу-юань. Большинство беженцев устремилось в монастырь Юнь-мэнь, где разделило с общиной сначала рисовую трапезу, потом жидкую рисовую и, наконец, из ямсовой муки, когда запасы продовольствия истощились. Среди беженцев были плотники, кирпичники и кладчики, составившие группу примерно из ста квалифицированных рабочих, которые предложили свои услуги бесплатно, внося, таким образом, большой вклад в дело реконструкции храмовых зданий.
Летом, когда китайские войска перешли на другую линию обороны, местные бандиты подумали, что они отступают, напали на них и захватили значительную часть армейского провианта. Вскоре после этого прибыли подкрепления и планировали нанести удар бандитам более чем в сорока Деревнях. Около тысячи деревенских жителей, включая мужчин и женщин преклонного возраста, сбежало со своими пожитками и скотом в горы, населенные аборигенами. Деревенские старики пришли в монастырь и попросили
167
меня заступиться за них. Я обсудил этот вопрос с армейским командованием, и через три дня все награбленное было возвращено армии. Потом было подписано соглашение, и положение нормализовалось. С тех пор деревенские жители стали считать меня сострадательным заступником, кем-то вроде матери, и хотя японцы оккупировали города, они не появились в Юнь-мэни, избегая, таким образом, столкновений с враждебно настроенным населением региона.
МОЙ 107-й ГОД (1946-1947)
Вторая мировая война закончилась, и все правительственные учреждения возобновили работу на своих прежних местах. Весной я давал наставления и читал сутры, как обычно. Осенью правительство приказало всем монастырям страны провести молитвенные собрания с чтением сутр в упокоение душ людей, погибших на войне. Чиновники и знатные люди пригласили меня в Кантон в ноябре для проведения аналогичного молитвенного собрания в храме Цзинь-хуэй (известном также под названием Лю-жун [шесть баньянов] в упокой душ погибших. В храме были персиковые деревья, и во время церемонии они неожиданно пышно расцвели. Храм посетило более 100000 человек. Все были свидетелями этого несезонного цветения, которое было поис тине удивительным. По этому случаю упасака Чжэн Би-шань сделал вышивку древнего Будды с персиковыми цветами, а упасака Ху И-шэн нарисовал эти знаменательные цветы.
' После собрания я был приглашен чиновниками и знатными людьми областей Чаочжоу и Шаньтоу прочесть лекции о Буддадхарме монастыре Кай-юань в Чаочжоу, где собралось большое число последователей, желавших полу-чить наставления. В ту зиму умер мой старший ученик Гуань-бэнь.
МОЙ 108-й ГОД (1947-1948)
Весной я отправился в монастырь Нань-хуа, где читал сутры и давал наставления. Больничная Сеть Дунхуа в Гонконге пригласила меня с просьбой организовать молит
168
венное собрание во благо коронной колонии. Я отправился туда и остановился в Чун-лянской Школе, где упасака Цзэн Би-шань помогал мне во всем во время проведения собрания, на котором несколько тысяч приверженцев дхармы стали моими учениками.
После этого мои ученики пригласили меня в Макао (Аомэнь) с просьбой дать толкование сутрам и провести медитационную неделю. Несколько тысяч человек после этого стали моими учениками. Упасака Ма Ши-чуань пригласил меня на гору Чжун, где я провел собрание Махакаруны, на котором еще несколько тысяч человек стали моими учениками. После этого я вернулся в монастырь Юнь-мэнь с желанием ускорить его реконструкцию.
МОЙ 109-й ГОД (1948-1949)
Весной, после чтения наставлений в монастыре Нань-хуа, я отправился в Кантон на открытие Буддистской Больницы Чжи-дэ, где прочел лекцию о дхарме. Затем я направился в Гонконг, где давал толкование сутрам в храме Цы-хан Цзинь-юань в Шатинь. Я провел там недельную медитацию по правилам школы Чистой Земли и знакомил аудиторию с уставом отшельнической жизни и пятью заповедями в храме Чжи-линь. Я также провел собрание, посвященное раскаянию и преображению в храме Дун-лянь Цзюэ-юань (Сад Просветления Восточного Лотоса). После этого я вернулся в монастырь Юнь-мэнь. На пятом месяце в Юньнани умер Учитель Дхармы Цзя-чэнь. Осенью приехала американская леди, Ананда Дженнингз, и получила наставления. По этому случаю была проведена неделя чаньской медитации. Леди была очень обрадована, но, в конце концов, уехала в Соединенные Штаты.
Примечание Цэнь Сюэ-лу, издателя Сюй-юня
В том году, Ананда Дженнингз, услышавшая об эрудиции и святости Учителя, выразила желание посетить Китай и навестить его. Учитель был уведомлен об этом через китайские и американские консульские службы, и ответил, что будет рад ее принять.-Когда она прибыла в Гонконг,
169
Учитель находился в Кантоне. Она направилась туда для встречи с ним. Она сказала, что хочет изучить дхарму, что ее отец доктор богословия, и что сама она изучала сравнительные религии в течение двадцати лет. Раньше она совершала путешествия в поисках ответа на вопросы, связанные с учением Будды. Она побывала в Индии и вела там отшельническую жизнь, потом практиковала дхарму в уединении на Западе. После трехлетних попыток помочь делу мира во всем мире в Лиге Наций, она поняла, что мир может быть достигнут только на более глубоком духовном уровне. Этот поиск привел ее, в конечном итоге, к Высочайшей Буддадхар-ме, которая единственно способна освободить ум от постоянного возвращения к проблеме войны, в своей попытке ее решить. Она процитировала: "Когда ум в покое, все ложные воззрения исчезают сами собой".
Учитель взял Ананду Дженнингз с собой в монастырь Нань-хуа. Там они почтили Шестого Патриарха. После совершения ритуального обря...
Продолжение на следующей странцие...
