сь, что без нее незримого попечения экспедиция была бы невозможна. Молодой певец Игорь К. появился в лагере с рыболовной снастью и, не тратя времени, сразу бросился кормить рыбку в озере, причем ясно было, что делал он это исключительно из сострадания к рыбам. Большой, босой, бородатый и веселый, он прыгал всю ночь перед мотелем, рассказывая и изображая в лицах поучительные истории своих собственных экспедиций, а под утро снова уплыл на лодке в озеро, чтобы поохотиться за подкормленными им рыбками. Он хорошо ел, хорошо рассказывал, хорошо рыбачил, и снова отправился в путь с пойманной рыбой. Среди шума и гама он сумел подкинуть несколько жемчужин тем, кто умел их заметить и подобрать. Участники состояли из тех, кто жил в мотеле, кто жил в палатках и из лесных братьев и сестер. Каждая из этих групп в свою очередь делилась на фракции и одиночек: самарская фракция, казанская группка, люди из Каунаса, Вильнюса и других населенных пунктов. По выходным к экспедиции присоединялись единицы и группки временных попутчиков. Общая картина была приятно хаотичной. Несколько человек отчаянно карабкались в гору, временами скользя и срываясь в ямы. Несколько человек помогали на кухне и с несложным хозяйством – честь им и хвала. Большинство великодушно позволяло другим тащить себя на гору: копалось в своих психологических блоках или просто питалось, купалось и наслаждалось райскими зарасайскими кущами – делали вид, будто они не знают, что при восхождении члены экспедиции становятся сообщающимися сосудами, и если уровень энергии в одном из них резко понижается, она необходимо перетекает в него из других сосудов, а общий уровень от этого не повышается. Некоторые из участников каждый день с удовольствием делали проколы в системе.
Каждое утро и каждый вечер Аркадий Р. подтягивал планку на полмиллиметра вверх. Каждое утро и каждый вечер она опускалась на полмиллиметра вниз. Дрожащим от напряжения пальцем он показывал на сверкающую вершину, увидеть которую было невозможно. Многие мечтали о том, чтобы зацепиться за ближайшую скалу и спокойно расположиться лагерем на удобной площадке. Другие не хотели никакого альпинизма, мечтали о системах, учениях, ритуалах. Видя безнадежность героических усилий одиночек, Аркадий Р. попробовал отделить упорных от ленивых. Ленивых тянуло вниз к сочным лугам и озерным пляжам.
Каждый из участников думал свою думу. "Мы поиграли в экспедицию, пора заняться другими более серьезными играми: карьера, заработок, секс. Симуляция серьезности принесла мне некоторую пользу, и, может быть, небольшой подъем. Вгорах я набрался сил, теперь пора спускаться в родные долины". Так думали одни – те, кто и не собирался делать никаких усилий. "Это был опыт встречи с собой, какой я есть на самом деле. Я еще не готов для серьезных экспедиций. Я поищу что-нибудь взамен или помогу тому, кто сильнее меня." Так думали другие – те, кто честнее перед собой. "Экспедиция началась давно. Здесь в Зарасае я прошел хороший кусок пути. Были минуты покоя, света и прозрачности. Стали яснее цель и понятней путь, но еще недостаточно силы для того, чтобы собрать свою экспедицию, стянуть вместе своего Артура. Могу ли я его создать или помочь тому, кто за это возьмется?" Так думали третьи – те, кто не лжет самим себе. А что думал Аркадий Р.? "Жалко первых, но они безнадежны. Нужно помочь вторым поверить в свои силы или научить их помогать тем, кто отважился. Что касается последних – с ними предстоит вместе жить и работать. Их нужно научить радости и постоянству усилий – иначе они ничего не сумеют добиться".
Предварительные итоги в преддверии новой экспедиции
Между тем, срок, назначенный для завершения экспедиции, подошел вплотную. Аркадий Р. огляделся и увидел полный разброд. Участники экспедиции огляделись и увидели разные картины. Одни почувствовали себя стоящими на вершине горы А2 – восторгам их не было предела. Другие увидели себя поодиночке и по-двое растянувшимися на всем протяжении пути. Третьи знали, что ни один из них так никогда и не покинул исходной позиции в мотеле. Несколько героических личностей, научившись кое-чему на ошибках и достижениях – своих и чужих, – начали подумывать и поговаривать о новой экспедиции. Нужно сказать, что сам факт Зарасайской аналогической экспедиции прошел для человечества вполне незамечено. Пресса вышла на Аркадия Р. только в последний день. Журналистку из второй по величине газеты Зарасайского края не интересовала ни гора А2, ни итоги только что проделанного восхождения. Она готовила материал для рубрики "Интересные люди" и потому настойчиво задавала одни и те же вопросы, связанные с причиной жизнерадостности инициатора экспедиции, и безуспешно пыталась навести его на признания в малодушии и скрытом пессимизме. И в заключение два слова о самой горе. Только временами она становилась видимой участникам экспедиции. Тогда все вокруг наполнялось радостью и смыслом, и радость передавалась всем, кто оказывался рядом. Остальное время они узнавали ее очертания в многочисленных облачных горах, окружавших мотель Далюса, и в горах, опрокинутых в зарасайские озера, в которых, кстати, было немало лягушек. Лягушкам было невдомек, кто, куда и зачем взбирается. Никаких гор они не признавали по той простой причине, что горы им были не нужны...
3 августа 1997 года Аркадий Р. с двумя своими ассистентами отбыли из Зарасая.
Что бы ни думали все остальные, эти трое чувствовали себя как люди, побывавшие на вершине горы А2. После недельной передышки им предстояла новая экспедиция – теперь уже в районе нижней Волги. Там, по заверению Аркадия Р., расположена никем до сих пор не замеченная вершина А3...
--------------------------------------------------------------------------------
ДЕСЯТАЯ БЕСЕДА
о личности и сущности
- В связи с вашими вопросами о сущности и личности я хочу вам рассказать одну историю, связанную с человеком, который нашел меня, когда мне было двадцать два года, а ему двадцать, и стал моим старшим другом. Он возился со мной пятнадцать лет – я поражаюсь тому, сколько у него было терпения. Как-то я возвращался с ним к себе домой и, пока мы поднимались в лифте, я спросил его: "Что мне делать: у меня такая неповоротливая социальная личность, мои дела в ужасном состоянии, нет работы, нет денег". Он ответил мне: "Ты не представляешь, какая у тебя мощная, гибкая и устойчивая личность". А я в ответ: "Брось ты ерунду говорить". Этой же ночью мне приснился сон: мне приснилась моя личность. Эта личность была огромным компьютером на колесах в форме поезда: один вагон, за ним другой вагон, за ним третий, не меньше двухсот вагонов, и все это были компьютеры, и это была моя личность. И я понял, что у меня прекрасно оснащенная для социума личность и что я прибедняюсь. И, буквально, на следующий день я пошел за какой-то книгой в Фундаментальную библиотеку и встретил там Григория Соломоновича Померанца, которого вы, наверное, знаете по его книгам. Меня с ним там познакомили, и я ему сказал: "Вы знаете, я бедствую, у меня нет работы". Он сказал: "Одну минутку", – пошел, привел заведующую философским отделом и сказал ей: "Это, Аркадий, он интеллигентный человек, и ему надо помочь". Она сказала: "Аркадий, пойдемте со мной, напишите заявление", и через полчаса я уже работал в философском отделе Фундаментальной библиотеки, и начались уже другие истории моей жизни, но вопрос о том, что делать с личностью остался.
- С нею надо знакомиться во сне или наяву?
- И там, и там. Надо знать ее возможности.
- То, что у нас крепкая личность, это надо использовать для жизни.
- Это само собой разумеется, но лишние компьютеры личности надо пустить в работу для сущности. Надо забрать часть энергии у личности и направить на ту лампочку, которая вот-вот погаснет.
- Но должен быть кто-то, кто этим делом занимается. Какой-то техник…
- Этим делом должна заниматься сама личность. Нужно сделать личность своим другом. Объяснить ей, что в ее же пользу реанимировать сущность. Для этого существуют тысячи техник. У каждого человека свой индивидуальный путь, своя судьба, свои звезды, свои болезни, свои радости, и каждый себя знает лучше, чем другой. Каждый из вас лучше знает себя, чем я - вас, и поэтому лучше быть самим своими учителями.
- А если мы будем следовать этому, то не приведет ли это к тому, что мы будем эксплуатировать личность? Если мы ездим на машине, а ее не жалеем, не смотрим за ней, а просто ее эксплуатируем, то мы можем попасть в аварию или не сможем на ней ездить?
- Давайте разберемся, о чем здесь идет речь. Человек представляет собой сложную комбинацию из тела, мыслей, эмоций, воли, желаний, идеалов, надежд и т.п. Видимой частью его является тело, а все остальное – различные аспекты его невидимой части - фиксируется или не фиксируется его вниманием, проявляется или не проявляется в его действиях. И в этой невидимой части человека мы отмечаем его социально обусловленный срез – социальный биокомпьютер – который мы называем личностью. Кроме того, мы предполагаем наличие иного слоя, который лежит в глубине, заваленный и забитый личностью, а именно, сущность. Сущность – это то, по чему плачет личность, когда губит ее или меняет ее на чечевичную похлебку, и это то, что торжествует в герое, в гении, в святом и в художнике, когда она получает свободу и находит адекватную форму. Сущность – это наш уникальный дар, который мы может спасти или погубить, а личность – это типовое в каждом из нас, то, что делает нас одним из группы, скажем, любителей кофе или собирателей марок. Наша сущность таинственно связана с нашим телом, нашей личностью и нашей судьбой. Эти связи не однозначны, не одни и те же у всех. В одном случае личность может жестоко эксплуатировать сущность и нести в себе самой элемент страстной борьбы между своими частями. Борьба эта может восприниматься нами как конфронтация добра и зла, света и тьмы, истины и заблуждения или даже намеренной лжи. Нужно помнить, что борьба эта всегда ведется на уровне личности и в сфере личности, а сущность с ней не участвует, однако речь идет об освобождении сущности – спящей царевны или принца, заточенного в темницу. Такова романтическая коллизия, и она имеет смысл и оправдание. Борьба часто принимает форму освобождения рабов и в случае нашего отождествления с ролями неизбежно приводит к новому рабству. В другом случае, когда личность не столь категорически фиксирована и не столь резко расщеплена, когда между личностью и сущностью существуют более благоприятные взаимоотношения, дистанция между ними может постепенно сокращаться. Эта ситуация не защитников и противников истины, а "друзей сущности" или "друзей Бога", и здесь возможен путь высветления и водительства личности, следующей внутреннему голосу, невербально, безмолвно звучащему в человеке.
- Ну, а как же человек начинает пользоваться своей личностью для развития сущности? Наверное, чтобы остаться жить в социуме, нужно как-то балансировать?
- Конечно, пользовать личностью нужно "не эксплуататорски", а относится к ней, как Насреддин к своему ослу, т.е. с должным уважением, потому что осел – нужное ему животное. Осел Насреддина – символ его эмоционального центра. У Насреддина есть осел, жена, соседи, Тамерлан, и это все части Насреддина, их можно увидеть, как различные центры в самом Насреддине. И когда мы говорим: "жить в социуме", то не забывайте, что Вы, Олег, многогранник, у Вас есть двадцать граней, и одна грань Вашей личности – это Ваш приятель, с которым у Вас контакт, вы притерлись друг к другу гранями, и если этот приятель уедет, то это будет вакантная грань, валентность или она, вообще, отпадет. Другая грань – это работа. Третья грань – это ваши увлечения. Далее, ваша семья, ваш велосипед… Все эти грани уходят корнями в центр многогранника, а с другой стороны, они касаются социума. И когда Вы говорите "жить в социуме", Вы забываете, что социум внутри Вас, и Вы сами являетесь социумом. Между сущностью и личностью могут возникнуть отношения старшего и младшего, отца и сына. Сущность должна главенствовать и вести, а не наоборот.
- Исполь...
Продолжение на следующей странцие...
