в своей кровати, какое-то хромированное приспособление, на котором стояли хромированные же контейнеры. Откуда-то появилась нянечка и начала выкладывать на подносы еду. К каждому из подносов была прикреплена табличка с именем пациента.
К нему подошел дежурный санитар и, склонившись над постелью, спросил: "Как вы себя чувствуете?"
Старик Молигрубер проворчал в ответ что-то неразборчивое, так как был почти не в силах говорить, и в его голове пронеслась смутная мысль: "Любой дурак сам может увидеть, как я себя чувствую". Дежурный санитар отстегнул что-то от спинки кровати и сказал: "Вытяните левую руку. Я хочу измерить ваше кровяное давление". Молигрубер ощутил, что его руку что-то сдавило, и увидел, как дежурный санитар вставляет в уши трубки стетоскопа, одновременно сжимая резиновый баллончик правой рукой. Молигрубер снова отключился и пришел в себя лишь позже, когда манжетка была снята с его руки. "Все в порядке, - сказал дежурный санитар. - Я думаю, что скоро здесь появится доктор Флеботум. Он уже начал обход. Пока!" Дежурный санитар начал ходить по палате, присаживаясь, поочередно, рядом с каждым из пациентов. "Что случилось, приятель, чем плох твой сегодняшний завтрак?" - спросил он у одного из пациентов. Молигрубер увидел, что он обращается к человеку, рядом с которым стоял длинный штатив, к которому была прикреплена бутылочка. От бутылочки отходили трубки. Он произнес слабым голосом: "Что делают этому парню?" - "А, это капельница; из бутылочки по трубке в вену поступает раствор соли. Это необходимо, чтобы оживить его идеи".
Свет вновь померк в глазах Молигрубера, и единственное, что он слышал, - это свое хриплое дыхание, звук которого, казалось, разносился на большое расстояние. Его сон снова прервали. Он почувствовал чью-то руку у себя на шее, а затем понял, что пуговицы на его пижаме кто-то расстегнул. "Что случилось с этим парнем", - услышал он над собой мужской голос и, открыв глаза, увидел человека, в котором невозможно было не узнать врача. Прищурившись, Молигрубер увидел, что на карманчике белого халата этого человека были вышиты слова "Доктор Флеботум".
"Ах, доктор, этого человека доставили по скорой помощи, и санитар сказал, что у него двусторонняя пневмония. Мы ждали вас, когда вы проведете обследование". Доктор нахмурился и сказал: "Ага, так теперь санитары выступают в роли диагностов? Ну что ж, посмотрим, как это у них получается!" Он склонился над Молигрубером и приложил к его груди стетоскоп. Затем, вытащив трубки из ушей, постучал пальцем по груди, прислушиваясь к звуку.
"Я думаю, что следует сделать рентген. В легких, кажется, полно жидкости. Проследите за этим. Хорошо, сестра?" Затем доктор склонился над чем-то, что без сомнения было историей болезни Молигрубера, сделал в ней запись и перешел к следующему пациенту. Молигрубер задремал.
И вновь при звуке голосов Молигрубер открыл глаза. К его кровати подвезли носилки на колесах, и санитар вместе с нянечкой несколько грубовато стали перетаскивать его на край кровати. Носилки уперлись ему в бок. Затем одним ловким движением санитар перебросил его на носилки. "Словно подсек большую рыбу", - пронеслось в голове Молигрубера. На него набросили простыню и быстро повезли по коридору. "Что случилось с тобой, приятель?" - спросил санитар Молигрубера.
"Не знаю, - ответил тот. - Я вошел в холодную воду, а затем не смог просохнуть как следует. А затем мне стало слишком жарко, после чего стало очень холодно. Потом я, наверное, упал. Точно не могу припомнить, так как когда я пришел в себя, то был уже в палате. Слышишь, у меня боль в груди. Собирается ли кто-нибудь помочь мне?"
Санитар свистнул сквозь зубы и сказал: "Ну конечно же, поможем. Обязательно станем тебя лечить. Только вначале мы должны сделать тебе рентгеновский снимок. Как ты думаешь, зачем бы мы всем этим занимались, если бы не хотели помочь тебе?"
Затем раздался какой-то шум и звук удара - носилки остановились у стены. "Вот мы и приехали, - заявил санитар. - Вскоре они выйдут и заберут тебя к себе. Обязательно заберут, как только освободятся. Похоже, что сегодня один из этих сумасшедших деньков. Не знаю, зачем я ввязался во все это! Мог бы выбрать себе работенку поспокойнее!" С этими словами санитар развернулся и побежал назад по коридору со стеклянными стенами. Старик Молигрубер так и остался лежать, где его оставили. Ему показалось, что он провел в ожидании несколько часов. С каждой минутой дыхание становилось все более и более болезненным. Наконец дверь с шумом раскрылась, и в ней появилась фигура санитарки, толкающей носилки, на которых лежала женщина. "Вас заберут обратно в палату, - обратилась к ней санитарка. - Они придут за вами, как только освободятся". Поставив носилки рядом с Молигрубером, санитарка обратила к нему свое лицо. "Вы, я думаю, следующий, - сказала она. - Что с вами стряслось?"
"Не могу дышать. Вот что стряслось со мной", - сказал Молигрубер. Женщина ухватилась за ручки носилок и с какой-то, как показалось Молигруберу, излишней силой резко развернула их и завезла в темную-претемную комнату. Света в комнате не хватало и на то, чтобы увидеть собственную руку, но Молигрубер все же сумел разглядеть, что в кабинете стоят странные приборы с хромированными трубками и множеством проводов. На другом конце комнаты находилось что-то, напоминающее будку кассира в кинотеатре. Женщина подвезла его к какому-то странному столу. Поверхность стола была не прямой, а слегка выгнутой.
"Что случилось с этим человеком?" - раздался голос, и из-за стеклянной ширмы вышла молоденькая девушка.
"У меня здесь история болезни. Подозревают двустороннюю пневмонию. Рентгенограммы грудной клетки. Прямая и боковая". С этими словами санитарка ухватила Молигрубера, и вместе с молоденькой девушкой они перетащили его на хромированный стол с выгнутой поверхностью.
"Вам раньше делали рентген?" - спросила молоденькая девушка.
"Нет, раньше никогда не делали. Не знаю даже, что это такое", - ответил Молигрубер.
"Ладно, мы скоро закончим, - сказала ему девушка. - Лежите на спине и делайте то, что вам скажут. Вот и все, что от вас требуется". Она покрутила какие-то ручки, изменяя положение большой коробки, которая висела над столом на хромированных трубках. Она нажала кнопки, и появился слабый свет. На грудь Молигрубера упал луч в форме буквы "X". Удовлетворенная своей работой, девушка сказала: "А сейчас лежите, не двигаясь. Когда я скажу "дышать", вдохните глубоко и задержите дыхание. Понятно?"
"Да, я понял. Вы скажите мне, когда нужно задержать дыхание", - ответил Молигрубер.
Молоденькая девушка развернулась и удалилась в кабинку, ту самую, которая напомнила Молигруберу кабинку кассира. Через секунду она закричала: "А теперь вдохнуть воздух и держать, держать!" Раздался тихий свист. Затем девушка сказала: "Все, можно дышать!" Она подошла к столу и выдвинула что-то вроде ящика. Молигрубер только мог разглядеть, что она держит в руках большую плоскую металлическую коробку - большую, чем его грудная клетка. Девушка поколдовала над коробкой, затем достала другую и задвинула ее под крышку стола, на котором лежал Молигрубер. Затем она сказала: "А сейчас вы должны перевернуться и лечь лицом вниз". Она вцепилась в него и стала переворачивать, пока не решила, что пациент принял нужную позу. И снова она стала вращать какие-то ручки на черной коробке. И снова на грудь Молигрубера упал луч в форме буквы "X". Удовлетворившись всем сделанным, она снова развернулась и удалилась в кабинку. Через секунду она закричала: "А теперь вдохнуть воздух и держать, держать!" Снова раздался тихий свист. Затем девушка сказала: "Все, можно дышать!" Так повторилось несколько раз, и Молигрубер потерял счет сделанным снимкам. Наконец к нему подошла женщина и сказала: "Я вывезу вас из кабинета, вы будете лежать в коридоре, пока мы не проявим снимки и не убедимся, что они получились нормально. Если снимки не получатся, я снова привезу вас сюда. Если же со снимками будет все в порядке, вас отвезут в палату". С этими словами она открыла дверь и просто вытолкнула носилки из кабинета. Молигрубер подумал, что все это напоминает работу стрелочника. Очевидно, люди в больнице испытывают к пациентам не больше чувств, чем машинист к товарным вагонам.
Казалось, прошло долгое время, когда в коридоре появилась, шаркая ногами, маленькая девчушка - лет около четырнадцати. Она хлюпала и сопела носом, словно у нее был сильнейший насморк. Не говоря ни слова, она ухватилась за ручки носилок и стала толкать их вдоль коридора. Молигрубер поехал назад в свою палату, сопровождаемый сопящей девчонкой, обеспечивающей движение носилок. Девчонка втолкнула носилки в палату и со словами: "Вот, получайте. Он полностью в вашем распоряжении", - развернулась и зашагала обратно.
Носилки покатились и, стукнувшись о стену, остановились. Никто не обращал внимания на Молигрубера. Наконец появился санитар и, придвинув носилки Молигрубера к кровати, сказал: "Ну, все в порядке. Врач вновь придет сюда примерно через час. Надеюсь, вы продержитесь".
Молигрубер вновь оказался в своей кровати. Санитар укрыл его простыней до самого подбородка и лениво покатил пустые носилки из палаты.
Через некоторое время в палату влетел другой санитар и притормозил у кровати Молигрубера. "Это вы вытащили вчера ребенка из воды?" - спросил он шепотом, разносящимся по всей палате. "Да, вроде я", - ответил Молигрубер.
"Понятно, так знайте, что здесь находится мать этой девочки, и она настаивает на том, чтобы увидеться с вами. Но мы сказали, что вы не можете ни с кем говорить, так как очень больны. Она - скандалистка". В этот момент из коридора донеслись звуки тяжелых шагов и на пороге появилась мать девочки в сопровождении полицейского. "Это он, он, - злобно закричала женщина, - он украл шляпку моей девочки". Полицейский приблизился к кровати и, глядя в упор на Молигрубера, жестко произнес: "Эта женщина утверждает, что вы сорвали шляпку с головы ее дочери и швырнули ее в воду".
"Но ведь это вранье, - запротестовал старик. - Я вытащил ребенка из воды в то время, когда все остальные просто стояли рядом и глазели, как девочка барахтается в пруду. Сама мать ничего не сделала, чтобы спасти свою дочь. Я не видел никакой шляпки. Что вы думаете, я сделал с ней? Съел, что ли?"
Полицейский обвел взглядом палату, а затем произнес громко: "Так это вы спасли ребенка, когда тот тонул? Значит, вы и есть тот герой, о котором я слышал?"
"Думаю, да",- прозвучало в ответ.
"Так вы же не говорили мне об этом, - обратился полицейский к женщине. - Почему вы ничего не сказали, что он вытащил вашего ребенка из воды? Что же вы за мать, если могли смотреть на то, как тонет ваш ребенок, а затем предъявлять обвинения человеку, спасшему его?" Женщина сначала покраснела, а затем побледнела от злости. Наконец она сдавленным голосом произнесла: "Но кто-то же должен был достать шляпку. Моя дочь осталась без своей шляпки, наверное, он забрал шляпку себе".
Полицейский подумал минуту, а затем сказал: "Я должен пойти на сестринский пост и позвонить начальнику". С этими словами он развернулся и вышел из палаты. Вскоре можно было услышать, как он, стоя невдалеке от лифта, говорил по телефону: "Да, сэр... Нет, сэр... Будет сделано, сэр". Затем он возвратился в палату и сказал женщине: "Мне приказали оштрафовать вас за предъявление ложных обвинений, если вы будете и дальше настаивать на этой несуразице. Так что вам лучше забыть об этой ерунде. Но если вы не согласны, то можем пройти вместе к начальнику, который настроен против вас весьма решительно". Не говоря ни слова, женщина развернулась и вышла из палаты, почти сразу же за ней последовал и полицейский.
Старик Молигрубер выглядел совершенно изможденным после всех этих разбирательств. Его дыхание стало еще более хриплым, и санитар, вошедший в палату, сразу же нажал на кнопку срочного вызова, едва взглянув на больного. Через минуту в палате появилась старшая сестра отделения и, бросив взгляд на Молигрубера, тут же торопливо выбежала. Слышно было, как она говорит по телефону с дежурным врачом.
Старик Молигрубер снова провалился в забыть...
Продолжение на следующей странцие...
