инович назвал русский народ
строителем, а мы, кажется, только сейчас начинаем по-настоящему
понимать, что перестраивать труднее, чем строить. Даже если фундамент
прочный...
Трудности неизбежны. Всякое созидающее дело стоит многих сил. И
мы должны быть к этому готовы. Только через наше устремление к чему-то
более совершенному мы можем идти вперед, дальше расширять свой
кругозор, а следовательно, не только предвидеть трудности, но и
преодолевать их. Ведь, не постигнув того, что его окружает, человек
слеп. И когда Николай Константинович призывал нас стремиться к
прекрасному, он был убежден, что прекрасное откроет нам новые
возможности познания и самопознания, стремление к высокой цели.
Но только желать, только стремиться - это мало. "Вера без дел
мертва есть" - эта истина вечна, и ее надо претворять в жизнь. Каждый
по силам, но непременно каждый, ибо все мы вместе семья людей,
строящих общий дом. А устремляясь к совершенству, мы входим в контакт
с теми силами, которые нас окружают, и это открывает нам новые
возможности.
Надо всегда помнить главное - желание и способность изменить
себя к лучшему в наших руках. Оно не зависит ни от кого и ни от чего,
кроме нас самих. Важно только действительно решиться изменить себя. А
для этого - набраться мужества и увидеть себя со стороны. Это трудно.
Но все-таки возможно.
- Святослав Николаевич, хочу продолжить разговор о любви к
Родине. Разумно ли считать, что ты лично любишь ее больше всех
остальных, и это дает тебе право относиться к ним свысока, судить их?
Совместима ли любовь к Родине с ненавистью к другим народам?
- Никогда. Наше чувство любви обязано быть общечеловеческим. Мы
должны считать всех своими близкими, своими братьями и строить этот
великий мост дружелюбия, который всех объединяет и ведет к новой
жизни. Ведь, в сущности, планета так мала, что все мы зависим друг от
друга, как члены одной семьи.
И еще надо всегда помнить, что мы вышли из Бесконечности и
Вечности, а перед этими двумя великими моментами равны все! И хотя мы
до сих пор никак не можем их для себя осознать, надо воспринимать их
как реальность, как неотъемлемую часть нашего существования.
(Из интервью "Советской культуре" от 23 ноября 1989 г.)
Духовно объединенные Три Руси - надежда народов
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
Прежде всего забудьте все народности и поймите, что сознание
развивается совершенством центров невидимых. Кто-то ждет Мессию для
одного народа - это невежество, ибо эволюция планеты имеет лишь
планетарный размер. Именно, явление всемирности должно быть усвоено.
Красный цвет является символом твердости стремления уничтожить
различия рас. Кровь едина течет и внешний мир не будет больше разделен
расами первичных формаций.
Потому красно знамя века Майтрейи?..
Община, 71.
О.Н.Трубачев *
* В Донецке 1О-12 марта проходила международная конференция
"34О-летие Переясловской Рады". Среди участников - ученые из Москвы,
Харькова, Киева и других научных центров. Мы предлагаем вниманию
читателей тезисы доклада академика О.Н.Трубачева (г.Москва), человека
энциклопедических знаний, владеющего, к слову сказать, четырьмя
десятками языков мира.
Еще раз о терминах Великая, Малая и Белая Русь
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
В научной литературе сильна тенденция видеть корни
словоупотребления Великая Русь (Россия в документах византийской и
императорской канцелярии). Мотив такого окончательного
терминообразования и различения великой и Малой России - якобы
разделение единой русской метрополии. И все же здесь дело не в
церковной истории, во-первых, и не в византийской канцелярии,
во-вторых. Название родилось на собственно русской почве из
собственных потребностей. Главная из них - обживание новых
пространств. В топонимии типология таких образований в начальной своей
фазе всего лучше иллюстрируется общеизвестной парой - Бретань и
Великобритания, где название предельно точно документирует расселение
(причем, неоднократное), которое шло в направлении с континента на
острова. Следующая фаза - образование антитезы Велико- и Мало-
наступает далеко не всегда и связана с конкретными условиями того или
иного образования. Аргументы для такого взгляда есть и были уже у тех,
кто в чистом виде такую интерпретацию не разделял. Так, А.Соловьев
утверждает, что "понятие "Великая Русь" появилось уже в ХII в. и
относилось ко всей Русской земле как единому целому". В то же время он
обращает наше внимание на явную связь и аналогию более северной
Великой Руси с аналогично называемыми - тоже "Великими" и тоже северно
русскими городами, в том числе Новгородом, который с 12О6 г.
называется "Великим". Соловьев же и указывает, зачем это наречение
требовалось, - очевидно, в отличие от меньшего - Новгорода Северского,
а позднее и от "Малого Новгорода", Новгородка Литовского, Новогрудка".
Очень существенна при этом не величина, как можно здесь буквально
понять историка, а как бы точка ориентации, и сам автор ее нам
объективно подсказывает: "отметим, что он (Новгород. - О.Т.)
называется великим именно в Ипатьевской летописи, в галицко-волынской
ее части. С точки зрения южноруса, великий город и его область
находится на севере". С той же объективностью историк приводит
дальнейшие аналогичные пары (Ростов Великий, 11О1 г., в отличие от
Малого Ростовца в Киевской волости). Они взяты, заметим, из живой
древнерусской действительности, а не из практики константинопольской
канцелярии. По наблюдениям А.Соловьева - Великий - на севере, Малый
(или оппозит без определения) - на юге.
Не случайным в этой связи представляется мнение нашего слависта
В.И.Ламанского, что первоначально Великой Русью была Новгородская
земля. Это мнение не случайно и для нас в наших "поисках единства" и в
нашей концепции прихода новгородских славян на север с юга. С таким
понятием генезиса названия Великая Русь ассоциируется, видимо, по
времени достаточно расплывчатое обозначение более северной (более
дальней для жителей южных стран) новгородской Руси термином "внешняя
Русь" у Константина Багрянородного.
Если, таким образом, Великая Русь, Великороссия - это не
"возвысившаяся Россия", как можно было понять буквально, а "вновь
освоенная колонизованная Русь", "Русь дальняя", то понятно, что
метрополией, или точкой отсчета при этом колонизационном движении
всегда оставалась собственно Русь, ассоциировавшаяся по большей части
с Киевской землей, а не с Новгородом. Именно Киевская земля и другие
южнорусские земли были тем, что беллетристы наших дней называют "Русь
изначальная".
Однако язык шел своими путями. Наши пращуры сами себя, как
известно, никогда не называли "Древняя Русь", что в таком случае в
языке имеет место - это первоначальное отсутствие термина, которое
может длиться достаточно долго. Лишь позднее под давлением возникающей
как бы оппозиции между Великой Русью и Русью вообще, оставшейся на
юге, создавалась ситуация для возможного образования термина-оппозита
(который, впрочем, может так и остаться невыраженным, как в известных
парах Великая Греция и Греция, Великая Моравия - Моравия, - они
обозначают все-таки, несмотря на разногласия исследователей, в обоих
случаях миграцию и колонизацию, а не "хвастливость греков" и не
возвышение Моравии). Результатом оппозиции названию Великая Русь в
конечном счете стала Малая Русь, и только в этом ориентационном
противопоставлении Руси дальней и ближней, исконной Руси заключается
весь смысл вновь возникающего (и достаточно позднего) обозначения
Малая Русь. Ее также никоим образом нельзя толковать и понимать
буквально ("маленькая Русь"), что было бы грубым искажением
исторической правды. Если в строгой науке это случалось по
извинительному незнанию и отсутствию типологической перспективы
(например, Татищев совершенно искренен: "а Малая (Русь. - О.Т.) от
чего названа, неизвестно, может от умаления тамо силы и власти великих
князей", то тем, кто в наши дни утверждает, будто "украинцы в царской
России уничтожительно стали именоваться Малороссами, а их язык -
малорусским наречием", следует указать на недостойность подобной
постфактумной политизации. Это столь же недобросовестно, как и
утверждение, будто великороссы - "шовинистическое название, возникшее
в ХIХ веке". Между пространственной ориентацией, складывавшейся
веками, и шовинизмом нового времени все-таки есть разница. Название
Малая Русь, как полагают, впервые отмечено в 3О-е годы ХIV в. в
грамоте галицко-волынских князей. Несколько позднее оно стало
применяться более широко ко всем южнорусским украинским землям.
Название Белая Русь, Беларусь, Белоруссия в смысле названия земли
белорусского народа означало западная страна, Западная Русь. Одним из
тех, кто подошел к проблеме природы названия Белая Русь с правильной
стороны, был В.А.Никонов, который верно применил здесь свой принцип
рядности названий, четко указав при этом, что Белая Русь занимала, как
известно, свое место в ряду Великая, Малая и Белая Россия" (ср.: "По
указу великих государей и великих князей Иоанна Алексеевича, Петра
Алексеевича, всея Великия и Малыя и Белыя Росии самодержцевъ", 1684
г). В.А.Никонов вместе с тем заметил, что Белая Русь возникла,
собственно, в совсем другом ряду: Белая Русь - Черная Русь - Червонная
Русь. Эпизодическая татищевская Белая Русь отражала, возможно, в
момент возникновения специфически татарскую точку зрения и ориентации:
западная (по отношению к Орде) Русь, хотя следы такой ориентации могут
указывать и на глубоко славянские переживания: Белое море
воспринималось как Западное по отношению к рано освоенному Русью устью
Северной Двины. Известен в науке и факт, что славянское племя
хорватов, дальше всего продвинувшееся на запад, носило название белые
хорваты, о чем знал Константин Багрянородный уже в середине Х века.
Поскольку эта система как бы независимо проявляется в разные эпохи ( в
том числе древние) и в разных регионах, можно было бы допустить ее
независимое аналогичное возникновение. Интересно отметить, что в этой
системе белый цвет символизирует запад, красный - юг, черный - север,
а голубой-зеленый - восток. Помимо названия Белая Русь в эту систему
входила Черная Русь (с городами Новгородком, Гродно, Слонимом и
Волковыском для обозначения относительно более северных районов) и
Червонная, т.е. Красная Русь, отождествляемая с Галицко-Волынским
княжеством и, действительно, более южная относительно Черной и Белой
Руси. Одно звено, как видим, все же отсутствует, именно оно оказалось
забытым, если и существовало. Письменная история на сей счет хранит
молчание,и наша реконструкция бессильна, и, может быть, лишь русскому
народному поэтическому гению Есенина дано было мгновенным прозрением,
как вспышкой, выхватить момент истины:
Я покинул родимый дом,
Голубую оставил Русь...
Я не скоро, не скоро вернусь.
Долго петь и звенеть пурге.
Стережет голубую Русь
Старый клен на одной ноге, -
говорит о себе поэт, прощаясь с родными местами. Именно так или
примерно так (в духе соответствия голубой - восточный) могла в
отдаленные от нас времена зваться Русь приокская, Русь восточная.
...
Продолжение на следующей странцие...
