й смысл слов дона Хуана. Я упрямо
не желал следовать тому, что он мог бы назвать рабочим методом. После
того, как я отбросил и идеи, и терпение, я однажды потерял бдительность. В
тот раз я видел во сне рыбу, озадачившую меня тем, что она внезапно
выскочила из озера, возле которого я прогуливался. Она забилась у моих
ног, затем полетела, как птица, и села на ветку, по прежнему оставаясь
рыбой. Картина была такой непривычной, что мое внимание сновидения
оживилось. Я сразу же понял, что это лазутчик. Секундой позже, когда
рыба-птица превратилась в точку света, я крикнул о своем намерении
последовать за ней и отправился в иной мир точно так, как говорил об этом
дон Хуан.
Я, как легкое насекомое, пролетел сквозь нечто, казавшееся темным
тоннелем. Ощущение тоннеля внезапно прекратилось. Было так, как будто я
был выдут из трубы и по инерции шлепнулся на огромную глыбу какого-то
вещества; я почти касался ее. Я не видел ей конца во всех направлениях,
доступных моему взору. Все это так сильно напоминало мне
научно-фантастические фильмы, что я был полностью уверен, что эта панорама
возникла в моем спящем сознании. А почему бы и нет? Я считал, что
происходящее со мной всего лишь сон.
Я решил рассмотреть все детали этого сна. То, что я мог видеть,
представляло собой подобие исполинской губки. Оно было пористым и покрытым
углублениями. Я не мог прикоснуться к нему, но оно выглядело твердым и
волокнистым. Оно было темно-коричневого цвета. Затем у меня проскользнуло
сомнение в том, что все это немое нагромождение мне просто снится. То, что
я видел, не изменяло своих начертаний. Оно не двигалось. При пристальном
всматривании у меня создалось впечатление чего-то реального, но полностью
неподвижного; это все где-то находилось и так приковывало к себе мое
внимание, что я не мог оторваться для осмотра других объектов, включая
себя. Какая-то удивительная сила, с которой я никогда раньше не
сталкивался в сновидении, парализовала меня.
Затем я явственно ощутил, что масса высвободила мое внимание; и
теперь все мое сознание сосредоточилось на лазутчике, который привел меня
сюда. Он выглядел как светлячок в темноте, кружась надо мной и вокруг
меня. В этом мире лазутчик был пузырьком чистой энергии. Я мог видеть
кипение его энергии. Казалось, он знает обо мне. Внезапно он приблизился
ко мне, а затем притянул и оттолкнул меня. Я не чувствовал его
прикосновения, но знал, что он касается меня. Это ощущение было
изумительным и новым для меня; будто какая-то часть меня, не
присутствующая там, была возбуждена этим прикосновением; волны энергии
проходили по ней одна за другой.
Начиная с этого момента все в моем сне начало становиться все более
реальным. Мне с трудом удавалось помнить, что я нахожусь в сновидении. К
этому затруднению примешивалось чувство уверенности в том, что, касаясь
меня, лазутчик осуществляет энергетический контакт со мной. В тот момент,
когда казалось, что он притягивает или отпихивает меня, я знал, чего он от
меня хочет.
Сначала он втолкнул меня в большое углубление в глыбе вещества, перед
которой я находился. Как только я оказался там, я заметил, что внутренняя
поверхность была так же равномерно пористой, как и внешняя, но выглядела
не так грубо, будто ее неровности были отшлифованы. То, что я рассматривал
снаружи, имело структуру, напоминающую что-то похожее на увеличенное
изображение пчелиного улья. Во всех направлениях расходились бесчисленные
тоннели всевозможных очертаний. Некоторые из них вели вверх, другие -
вниз; были также идущие налево и направо; они образовывали всевозможные
углы друг с другом, направляясь один выше, другой ниже, будучи
наклоненными более или менее покато.
Свет был очень тусклым, но все было отчетливо видно. Тоннели
выглядели оживленными и сознательными; они "кипели". Я пристально взглянул
на них и с удивлением понял, что вижу их. Это были энергетические волокна.
Как только я это постиг, голос эмиссара из сновидения зазвучал в моих ушах
так громко, что я не мог разобрать ничего им сказанного.
- Говори тише, - завопил я нетерпеливо, замечая, что во время
произнесения мною слов тоннели исчезают из виду, а я погружаюсь в вакуум,
где могу только слышать.
Эмиссар понизил голос и сказал:
- Ты находишься внутри неорганического существа. Выбери себе любой из
тоннелей, и ты сможешь жить в нем вечно. - Голос смолк на мгновение, а
затем прибавил: - Разумеется, если ты хочешь этого.
Я не мог заставить себя вымолвить хоть несколько слов. Я боялся, что
любое мое утверждение может быть понято в смысле, противоположном тому,
который я в него вкладываю.
- В этом для тебя есть бесчисленные преимущества, - продолжал голос
эмиссара. - Ты можешь жить в любых тоннелях, какие пожелаешь. И в каждом
ты сможешь узнать что-то новое. Маги прошлого жили там и научились многим
удивительным вещам.
Не пользуясь никакими органами чувств, я ощутил, что лазутчик
подталкивает меня сзади. Казалось, он хочет, чтобы я двигался вперед. Я
направился в тоннель, находящийся рядом справа от меня. Как только я
очутился в нем, я как-то осознал, что не иду по нему; я кружился в нем,
летел. Я был пузырьком энергии, подобно самому лазутчику.
Голос эмиссара снова зазвучал в моих ушах:
- Да, ты - всего лишь пузырек энергии, - произнес он.
И хотя я сам знал это, я почувствовал громадное облегчение.
- Ты паришь внутри одного из неорганических существ, - продолжал он.
- Лазутчик хочет, чтобы ты двигался в этом мире именно таким образом.
Когда он прикоснулся к тебе, он изменил тебя навсегда. Теперь ты, по сути,
один из нас. Если желаешь остаться здесь, просто вырази свое намерение.
Эмиссар прекратил говорить, и вид тоннеля снова предстал предо мной.
Но когда он заговорил снова, что-то изменилось; я не терял из виду этого
мира и все же мог одновременно слышать голос эмиссара.
- Древние маги научились всему, что они знали о сновидении, пребывая
здесь среди нас, - сказал он.
Я собирался спросить, научились ли они этому всему просто живя внутри
этих тоннелей, но прежде чем я произнес свой вопрос, эмиссар ответил мне.
- Да, они узнали все, просто пребывая подолгу внутри неорганических
существ, - сказал он. - Чтобы жить внутри них, магам прошлого требовалось
всего лишь сказать о том, что они желают этого. Точно так же, как для
того, чтобы попасть сюда, тебе требовалось только громко и отчетливо
выразить вслух свое намерение.
Лазутчик толкнул меня вновь, давая понять, что я могу продолжить
движение. Я засомневался, и тогда он сделал что-то эквивалентное такому
силовому воздействию, от которого я полетел по бесконечным тоннелям, как
пуля. В конце концов я остановился, потому что остановился лазутчик. На
какое-то мгновение мы зависли; затем мы провалились в вертикальный
тоннель. Но я не почувствовал, что направление движения существенно
изменилось. Что касается моих ощущений, то я по-прежнему чувствовал, что
двигаюсь вдоль поверхности.
Мы меняли направление движения множество раз, но в каждом случае мои
ощущения были похожими. Я начал было уже формулировать мысль о своей
неспособности чувствовать, куда я двигаюсь, вверх или вниз, когда вдруг
зазвучал голос эмиссара.
- Мне кажется, что тебе будет приятнее медленно ползти, а не лететь,
- сказал он. - Можешь также попробовать перемещаться, как паук или муха,
прямо, вверх или вниз, или вверх ногами.
Внезапно я приземлился. Было похоже на то, что из неведомой пылинки я
вдруг превратился во что-то тяжелое, тем самым ощутив почву под собой. Я
не мог больше видеть стен тоннелей, но эмиссар был здесь же и в более
удобном положении, перемещаясь рядом со мной.
- В этом мире тебе не обязательно все время быть связанным
тяготением, - сказал он.
Конечно, я и сам мог это понять.
- Тебе здесь также не нужно и дышать, - продолжал его голос. - И
только для своего удобства ты продолжаешь пользоваться зрением, по
привычке делая это так же, как в твоем мире.
Казалось, что эмиссар решал, продолжать ли ему говорить дальше. Он
прокашлялся в точности как человек, собирающийся начать говорить, и
произнес:
- Зрение - главный источник информации; поэтому сновидящий всегда
говорит о своих ощущениях во сне, пользуясь терминами зрения.
Лазутчик втолкнул меня в тоннель направо. Он был несколько темнее
других. Вопреки моему здравому смыслу, он показался мне более уютным, чем
другие, более мирным и более знакомым. Мой ум пронзила мысль о том, что я
был подобен этому тоннелю, или он - мне.
- Вы уже встречались раньше, - произнес голос эмиссара.
- Что это значит? - сказал я.
Я понял его слова, но не знал, что он имеет в виду.
- Вы когда-то боролись друг с другом и поэтому сейчас каждый из вас
содержит энергию другого.
Я подумал, что в голосе эмиссара слышится злая нотка или даже
сарказм.
- Нет, это не сарказм, - сказал эмиссар. - Я рад, что у тебя есть
среди нас сородичи.
- Что ты подразумеваешь под сородичами? - спросил я.
- Обмен энергией означает родство, - ответил он. - Энергия подобна
крови.
Я потерял дар речи. Я ясно ощутил, как во мне шевельнулся страх.
- Страх - это нечто, несвойственное этому миру, - сказал эмиссар.
Из всего, что он сказал, только это было не совсем точным.
На этом мое сновидение закончилось. Я был так ошарашен яркостью
увиденного, поразительной ясностью и последовательностью сказанного
эмиссаром, что не мог дождаться момента, чтобы рассказать обо всем дону
Хуану. Меня удивило и насторожило то, что он не захотел слушать меня. Он
так ничего и не сказал, но я догадывался, что он считал все случившееся
моим собственным индульгированием.
- Почему ты так ведешь себя со мной? - спросил я. - Ты чем-то
недоволен?
- Нет, я всем доволен, - сказал он. - Дело в том, что я не могу
говорить об этой стороне твоего сновидения. Это исключительно твое личное
дело. Я сказал тебе, что неорганические существа реальны. Теперь ты сам
обнаруживаешь, насколько они реальны. Но то, что ты извлечешь из этого
открытия, - это уже твое дело, твое личное дело. Когда-нибудь ты поймешь,
почему я оставался в стороне.
- Но неужели ты не можешь ничего сказать мне об этом сне? - настаивал
я.
- Я могу сказать только, что это было не сновидение. Это было
путешествие в неизведанное. Добавлю к тому же, что это было необходимое
путешествие, - но сугубо личное.
Затем он сменил тему разговора и принялся объяснять другие аспекты
своего учения.
Начиная с этого дня, несмотря на мой страх и нежелание дона Хуана
дать мне совет, я стал в своих сновидениях регулярно посещать тот губчатый
мир. Я вскоре обнаружил, что чем больше возрастает моя способность
замечать детали предметов в сновидении, тем искуснее я становлюсь в
выявлении лазутчиков. Когда я узнавал лазутчиков по их чужеродной энергии,
они еще некоторое время оставались в моем поле зрения. Если же я пытался
превращать лазутчиков в отчасти знакомые мне объекты, они оставались даже
дольше обычного, беспорядочно меняя форму. А когда я следовал за ними,
громко провозглашая вслух свое намерение попасть в их мир, лазутчики
полностью переводили мое внимание сновидения на мир, лежащий за пределами
моего обычного воображения.
Дон Хуан сказал, что неорганические существа всегда испытывают
потребность обучать. Но он не упомянул при этом, что они обучают
снови...
Продолжение на следующей странцие...
