ься, способностью быть гибким... Все это необходимо для
достижения цели.
Достоевский, Маяковский, Ричард Бах и Кастанеда
А.М. Вы упомянули Карлоса Кастанеду -- писателя, который был символом
целого поколения "революции 60-х" во всем мире. Спустя десятки лет он вновь
стал популярен -- на этот раз в России. Что за секретом он владел?
П.К. Я не знаю секрета Кастанеды. Да, для нас он был настоящим идолом.
Он оказал на меня огромное влияние. Он был частью той грандиозной революции,
которую пережили мы все в 68-м году и вообще в те удивительные годы. Но
сейчас многое изменилось. Да, в определенный период моей жизни он сказал мне
и моим друзьям: "Внутри каждого из вас есть воин света!". Мы не сразу это
поняли: мы тогда все говорили о любви, мире, вечном, о том, как достичь
всеобщих идеалов для всех людей на свете. А он встал и сказал: "Нет-нет-нет,
ребята! Вы не о том! Да, вы можете думать о вселенской борьбе за мир и
против войны, но, прежде всего, -- каждый из вас -- каждый в отдельности --
воин. Думайте не о сражении вообще, а о тех, кто сражается. И станьте одним
из сражающихся. Станьте воинами внутри себя. Каждый из вас -- это воин
света. Не забывайте об этом!". Вот что он сказал. И это было очень важно.
А.М. Ричард Бах, Умберто Эко?
П.К. Ричард Бах... Я очень любил первые две его книги, другие -- уже не
так мне нравятся. Умберто -- мы с ним друзья, я его очень люблю. Мы часто с
ним спорим о Боге, о смысле всего сущего. Он не верит в Бога, а я верю. У
нас разные жизненные основания. Это его выбор, а это -- мой. Он не может мне
доказать несуществование Бога, а я не способен убедить его в существовании
Господа. Ничего, это бывает. Может быть, и в самом деле, не так уж важно,
есть Бог, или нет. Важно, чтобы мы делали свою работу ответственно и
осознанно.
А.М. Что интересного для вас в русской литературе?
П.К. Уф, русская литература -- это огромное явление! Это -- континент,
океан, о чем ты меня спрашиваешь?!..
Хорошо, скажу: Достоевский! Достоевский-- это гений, который оказал
колоссальное влияние на меня. Особенно его феноменальные "Записки из
сумасшедшего дома". Еще - "Братья Карамазовы", "Преступление и наказание",
разумеется... Сложно об этом говорить -- надо читать. Еще я люблю Тургенева,
Толстого.
Когда-то в молодости я читал Маяковского. Я давно его не перечитывал,
но тогда, в шестидесятые, он дал нам то, что всем нам было совершенно
необходимо. Когда-то мы читали Евтушенко -- он был настоящим харизматиком,
он был частью сопротивления Системе. Сейчас я бы не решился перечитывать
его.
Че Гевара и "Битлз"
А.М. Как-то раз речь зашла о Че Геваре и его времени (и времени Коэльо
-- еще-не-писателя). Пауло, разумеется, слушал тогда "Битлз" и "Дорз", да и
сам возглавлял бразильскую рок-группу с простым названием "Революция". Мне
пришел в голову вопрос: хорошо, а Че Гевара мог бы слушать "Битлз"? Мы
помолчали. Я попытался представить себе картину: Че на привале в горах
Сьерра-Маэстро чистит свой "Калашников", а в наушниках у него звучит
ленноновская "Imagine" (хотя, вроде бы, "Imagine" появилась гораздо позже, а
плэйеров у повстанцев Фиделя точно не было).
"Разумеется, Че слушал "Битлз", - сказал Коэльо.- А как же иначе?"
"Столкновение цивилизаций", религии, снова Кастанеда
А.М. Вы были настоящим революционером, вы участвовали в переустройстве
мира. Это было десятки лет назад. Вы все это видели. А что происходит в мире
сегодня? Что это за столкновение цивилизаций такое? Или война религий?..
П.К. В течение последних пяти лет я неоднократно говорил об опасности
религиозных войн, которые надвигаются на нас из-за нашей упертости и
неуступчивости. Похоже, что люди наконец-то начинают понимать, что религия
-- это вовсе никакой не "опиум для народа"! Тот, кто придумал эту
формулировку, может чего-нибудь и понимал в народе, но уж точно ни черта не
смыслил в опиуме.
Сегодня человечество обнаруживает в себе все новые качества. В мире
происходят глобальные перемены. Происходят процессы, которые требуют новых
подходов к реальности, требуют жесткость логического осмысления
действительности заменить (или сочетать с) гибкостью, милосердием и
снисходительностью. С момента, когда духовность начала играть все более
важную роль в развитии человека, на первое место выходит способность
понимать других. Если мы верим в Бога, то мы знаем, что Бог -- это, прежде
всего, милосердие. Пора вспомнить об этом. Бог -- это милосердие. Мне
кажется, что мы наблюдаем формирование нового сознания. И это, как
оказывается, очень болезненный процесс. Правда, он неизбежен. Как сказал
Андре Моруа, французский философ и писатель, "следующее столетие либо будет
духовным, либо следующего столетия не будет вовсе".
- А.М. Какая уж тут духовность, когда после 11-ого сентября в мире
развернулась настоящая война -- то ли против терроризма, то ли за истинные
ценности цивилизации...
П.К. Карлос Кастанеда говорил: "Воин света сам выбирает поле битвы".
11-ого сентября, когда были атакованы башни Всемирного Торгового
Центра, все увидели внешнее проявление глубочайших процессов, которые
происходили в последние годы. О глубине и силе новых явлений можно было
догадаться и по грандиозным манифестациям в Генуе, и по стремительному росту
эмиграции в Европу из стран третьего мира, и по многим другим признакам.
И вот весь мир 11-ого сентября увидел и содрогнулся: "О Боже! Что
происходит? Что они делают? Что делать нам?!".
Но ведь это видимый всеми катастрофический результат того, что
происходило уже многие годы. Люди недооценивали возможные последствия
происходящего.
И вот теперь, после того, как группа террористов совершает все то, что
все видели, президент США начинает бомбить страну, которую большинство людей
в Америке и на карте бы не нашли. Америка вступает в бой на поле битвы,
которое выбрала не она. Джордж Буш отвечает террором на террор, и никто не
знает, к чему это приведет. Он играет по правилам, которые предложили
другие, предложили те, против кого он и воюет! И я знаю, что это не ново для
истории человечества. А ведь те, кто все это задумывал, рассчитывали именно
на такую реакцию атакованных. Они-то знали. Америка позволила втянуть себя в
битву на чужом поле и оказалась в очень тяжелом положении.
А.М. Что будет дальше?
П.К. Сегодня Америка бомбит суперсовременным оружием страну, которая
погружена во мрак средневековья. Это так сюрреалистично... Вероятно денег,
затраченных на каждую ракету, которую они выпускают по ущельям Афганистана,
хватило бы на то, чтобы накормить всех этих несчастных. Американцы играют в
страшную игру, каждое действие в которой вызывает ответную реакцию -- как в
физике, согласно базовым законам действия и противодействия.
Что будет дальше? Я не знаю. Кто я такой? Я всего лишь бразильский
писатель, который пишет по-португальски. Я не пророк, не мастер и не
учитель. Я просто делаю то, что я хочу и должен делать. Я стараюсь
оставаться самим собой.
Единственное, что я знаю, это то, что я не могу молчать. Я должен
говорить. Куда бы меня ни приглашали, где бы я ни выступал, я буду
продолжать бороться за терпимость. Я католик, написавший книгу об исламе
("Алхимик") и книгу об иудаизме ("Пятая гора"). Мне кажется, что я понял,
что все религии ведут к одной высшей цели. Мне кажется, что идеал
человечества -- идти по дороге света без предрассудков и предубеждений.
Религии лишь помогают обрести этот путь, путь, который неизбежно приводит к
необходимости быть с людьми и оставаться терпимым и милосердным. И выбор
своего духовного пути - это твоя ответственность перед всеми остальными
людьми.
А сегодня мы видим, как большинство людей принимают ход и порядок вещей
как нечто, само собой разумеющееся -- независимое от их воли и
ответственности. Но: принимая такой подход, люди расслабляются, перестают
действовать осознанно и постепенно оказываются на грани саморазрушения. Люди
перестают быть сами собой.
Что будет дальше? Я не знаю. Я знаю, что это зависит не только от Буша.
Это зависит от того, что и как будут делать все люди, все мы.
Забудьте слово "если". Если забыть не удается, обратитесь к Богу
А.М. Как принимать решения? Как найти в себе силы вспомнить себя
настоящего?
П.К. Я могу говорить только о себе и своем опыте. Я -- обычный человек,
который ходил каждый день на работу, занимался вещами, которыми было принято
заниматься, делал черт знает что, потому что "так принято", делал вещи,
которые были мне совершенно не интересны и не важны.
Но однажды я сказал себе: "Пауло, стоп! Давай-ка ты займешься тем, что
является важным и интересным для тебя". И я стал писателем. Вот и все. У
меня оставались страхи и опасения. Но единственное, в чем меня нельзя
упрекнуть -- это в трусости. Я никогда не был трусом. И если я принимал
решения, я начинал действовать! Я прекращал тратить время на то, что было не
важно для меня, и начинал делать то, что нужно.
А.М. Когда это случилось?
П.К. Мне было 35 лет, и мне казалось, что я слишком стар, чтобы взять и
измениться. Тогда кто-то мне подсказал совершить паломничество в испанском
городке Сантьяго-де-Компостелла -- километров 80 пешего перехода по святым
для католиков местам. Когда я отправлялся в путь, я все еще думал, что стать
на путь духовности -- это все так сложно, тем более что я уже такой старый
-- далеко за тридцать...
Но в какой-то момент моих скитаний по Испании я вдруг понял: либо я
навсегда забываю то, о чем я когда-либо мечтал, либо я начинаю путь к этому
прямо сейчас! И тогда я сжег свои корабли, мосты, и чего там еще сжигают...
Я сел писать свою первую книгу -- "Паломничество". Я не оставил себе выбора.
И все стало очень просто.
А.М. Что сказали друзья?
П.К. А я никому ничего не сказал, кроме своей жены. Когда принимаешь
такие решения, никого не надо ни о чем спрашивать, а то начнется, знаете ли:
"Было бы хорошо это сделать так, а не эдак, а вот с этим надо бы
повременить...". Советоваться можно только с одним человеком -- самым
любимым, ни с кем больше. Я поделился только со своей женой. И Кристина
сказала: "Делай то, что считаешь нужным. Это твоя жизнь -- вот ты и делай. А
будут ли у тебя другие жизни, а были ли прошлые -- это сейчас не важно.
Сейчас у тебя только эта жизнь. И ее надо уважать".
И я остановился. Я тогда работал на крупную звукозаписывающую компанию,
уволился и засел за книжку.
А.М. А что было бы, если бы вы не приняли этого решения?
П.К. Ты знаешь, я хоть и писатель, у которого много разных слов в
словаре, но я не знаю слова "если". Одно из важных качеств "воина света" --
умение забыть о существовании слова "если". И я действительно не знаю этого
слова. Но я знаю, что я сам выбрал эту дорогу, отвергнув все остальные. Я
думаю, что людям надо объяснить, что слово "если" -- очень опасное слово.
А.М. Почему опасное?
П.К. Потому что оно делает человека слабым. Оно заставляет думать о
других возможностях. А ты просто должен сделать свой выбор, забыть обо всем
остальном и верить, что именно этот выбор -- единственно верный.
А.М. А если?..
П.К. А если вдруг тебе покажется, что избранный тобою единственно
верный путь не совсем правильный, то утвердиться в том, что это все же --
единственно верный путь -- тебя всегда поможет Господь Бог. Если, конечно,
ты не забудешь обрати...
Продолжение на следующей странцие...
