валась у меня между ног, когда я медитировал, и пережевывала косточки мышки или ящерицы, которые иной раз еще были живы и бились у нее в зубах. А я не знал - кого ненавидеть, а кого любить, и что делать. Я многому научился. Я прошел через потрясающее понимание некоторых уровней нашего существования. В настоящее время моя диета - видоизмененное вегетарианство, т.е. я ем рыбу и яйца. И я делаю это, потому что на том этапе, на котором я нахожусь, с той шакти, с которой приходится работать, тело мое нуждается в белке определенного рода, которым я должен его питать. Но от многих учеников я требую, чтобы они либо были строгими вегетарианцами, либо еще более мягкой диеты. Вам, точно также, как и мне, следует прислушиваться к собственным нуждам.
"Как женщине-психотерапевту, мне очень трудно сочетать то, чему вы учите, со всей повседневной работой - с моими пациентами. Не могли бы вы немного осветить эти неясности?"
Я думаю, что противопоставление внутренней работы и внешней общественной деятельности есть полярность, которая возникает от привязанности к какой-то модели в голове своей. С моей точки зрения - обе они хорошо сходятся в Карма-Йоге, йоге повседневной жизни: исполнении повседневной деятельности таким образом, чтобы прийти к более ясному состоянию сознания, более глубокому покою, озарению, или называйте как хотите. Работа, которую вы выполняете, и становится вашей практикой, а не уход от повседневной жизни, т.е. если вы как раз начнете с того места, где вы есть, а не где хотели бы быть, и вашими условиями будут определенные занятия, умения и ответственности, - тогда игра будет заключаться в том, чтобы обрести во всем этом путь к озарению, и как воспользоваться всем этим как методом работы над собой.
Я сейчас провожу почти все свое время в служении, являясь доступным для тех людей, что так или иначе страдают. Трудно определить, кто страдает больше другого. Когда люди приходят ко мне, мое взаимодействие с ними с их точки зрения состоит в том, чтобы позволить им пересмотреть свою жизненную стратегию, свои эмоции и т.п., но в действительности они суть моя работа над собой, точно так же, как трудные пациенты являются для психиатра работой над собой. Если вы увязнете в жалости, ударитесь в гнев, отвергание или желание - сексуальное желание или желание власти над пациентами, - тогда вы станете менее эффективным агентом изменения. Одна сторона вашей работы состоит в том, чтобы иметь дело с контрпереносом и собственными эмоциональными реакциями на людей. С моей точки зрения, моя работа - оставаться в пространстве полного участия на психологическом плане с полной непривязанностью. Я делаю то, что делаю, и делаю это настолько совершенно, насколько это позволяет мое осознание, исключая лишь то, что я не привязан результату. Я просто делаю это как можно лучше. Это получается, как Богу угодно, а не так, как я хочу или предполагаю, т.е. когда я встречаюсь с людьми, я не думаю сразу же, что им следует измениться оттого лишь, что они находятся в психиатричке. У меня нет никаких оснований заявить, что им лучше быть такими, какими, как я считаю, они должны быть, а не такими, какие они есть. Я просто делюсь своей сущностью с другими, а они меняются в той мере, в какой они способны, готовы и могут измениться, пользуясь моим осознанием как инструментом. Борьба ваша происходит оттого, что ваша модель себя как психиатра, женщины, или с любым иным ярлыком есть ловушка, ярлыки ограниченны, они конечны, с ними связано страдание. И одна сторона работы сознания состоит в том, чтобы заново определить собственную сущность, собственную природу до того момента, где вы есть. Тогда-то психиатр в вас: вот - женское, вот личностное, а вот благоприятная возможность и т.д., они как феноменальные кольца вокруг вашей сущности, а не тот, кто в центре и кто поистине - вы. Пока вы считаете себя кем-то, делающим что-то, вы увязли в иллюзии и реально никому не можете предложить пространство, чтобы они могли выпутаться из своей негативной реальности. Так вот, оптимальная стратегия в изменении поведения с самим собой и с любым другим человеком - это сострадание. Это означает, насколько я понимаю, способность видеть все как оно есть. Пока у вас есть определенные желания в связи с тем, как, по-вашему, это должно быть, вы не в состоянии это уловить. Пока я чего-то хочу, я не могу в действительности это понять, потому что многое из того, что я вижу, есть просто мои собственные системы проекций. Вы должны прийти к пониманию всякого человека, включая себя, как некое воплощение в теле или личности, проходящее определенный жизненный опыт, который имеет свое назначение. Вы позволяете ему быть именно таким, как он есть в данный момент, рассматривая свое замешательство, противоречие и страдание как имеющие свое назначение, а не иначе.
Величайшее дело, которое вы можете сделать для любого другого человека, - это обеспечить необусловленную любовь, которая происходит от соприкосновения с тем местом в нем, которое выше всяких условий, которое есть просто чистое сознание, чистая сущность, т.е., если мы признаем друг друга существующими, просто пребывающими здесь, что мы просто есть, тогда каждый из нас волен измениться наилучшим образом. Если я смогу любить вас потому лишь, что мы здесь, тогда вы готовы расти так, как вам нужно расти, потому что ничто не изменит мое чувство любви.
Мы обычно отличались этими особыми ролевыми отношениями, считая, что определенные роли одним подходят, другим - нет, оттого, что мы очень привязаны к крайностям - а не соприкасаешься ли ты с кем-то, спишь ли ты с ним, бьешь ш ты их, командуешь ими, сотрудничаешь с ними, поддерживаешь их, платишь им, - или они тебе платят? Все это сущность средств взаимодействия между двумя людьми; это не суть важно. Когда вы работаете над собой в повседневной жизни, вы все более и более видите свои реакции на вещи вокруг вас как какие-то механические взрывы. Вы становитесь гораздо спокойнее в пространстве, которое выше этого, и больше способны услышать как оно есть, в том числе и свою собственную личность как часть природы. Чем глубже вы в том пространстве, тем более оно доступно для всякого, с кем вы встречаетесь, кто способен входить в него. Вы являетесь средой, которая позволяет им сделать это, а из того пространства возможно всякое изменение. В тот момент, как вы отождествляете себя или любого другого с какими-то моделями, ролями, с любой характеристикой, любым индивидуальным отличием, изменение поистине болезненно. Раз вы живете в мире, где даже жизнь и смерть свою воспринимаете скорее в относительном, а не в абсолютном смысле, то все вольно меняется. И вам некуда идти, чтобы работать над собой, кроме как туда, где вы есть в этот момент, и всё, что бы ни случилось с вами, относится к вашей работе над собой.
Разные из вас суть разные части тела цивилизации, и одна деятельность нисколько не лучше другой. Если бы у вас не было сапожника - вы ходили бы босиком - сапожник вам нужен. Лучше ли сапожник психиатра или хуже?
А как насчет мусорщика? Без мусорщика знаете где был бы Нью-Йорк или Бостон? Итак, важнее ли мусорщик психиатра или нет? Все становится абсурдом. Вы начнете понимать, что всякий, даже президент, это лишь еще один инструмент в этом танце, еще одна часть цельного тела, и каждый из нас должен уловить, каков его или ее конкретный путь, а не пытаться определить: "Этот хороший, а те - плохие", "Этот лучше всех", или "Я делаю самое важное дело". Самое важное дело, какое вы можете делать - это совершенная работа для вас. Ищите, как служить людям не от того факта, что вы предполагали или должны служить, просто занимайтесь психотерапией, потому что это и есть то, где вы есть. Занимайтесь терапией, пока сознаете, что вот мы здесь - за "врачебностью" и "пациентностью", вот мы - за неврозами и релятивными неврозами.
Один очень милый психиатр в Бостоне также интересуется медитацией и духовными вопросами. Замечательно, что его учитель в данный момент - это человек по имени Карму в Кембридже. Карму - семидесятилетний черный автомеханик, который с восьми утра до шести вечера работает с машинами, а потом приходит домой в свою квартиру, усаживается и пьет белое вино, красное вино, и приходят разные люди и устраиваются вокруг него, потому что он - мудрый человек. А он их врачует. Он бомбардирует их тело, но все время передает эту невероятную необусловленную любовь, потому что любит то место в них, которое за всей их мурой, за всей ерундой и всем божественным танцем. А вот психиатр, который склонен сидеть у ног этого автомеханика, потому что достаточно осведомлен, чтобы уважать мудрость.
У меня от Гуру три основных наказа в жизни: Любить, Служить и Помнить. Любить всех, служить или питать всякого, помнить Бога. Моя собственная йога, кажется, состоит в том, чтобы каждый день делать то, что я делаю, быть с людьми, делить с ними время свое на всякий лад. Я не требую, чтобы они звали себя пациентами. Мы можем встретиться в любых условиях - в ресторане или еще где-нибудь, в автобусе может быть и быть друг с другом так, как нам нужно быть друг с другом. Во всех случаях это моя работа над собой, потому что я люблю, служу и помню, но то, что я люблю и чему служу, есть функция того, что я помню. А помню я - кто мы все есть. Я помню "Я" и эта память означает, что моя любовь и служение другому обращены на то место в них, в котором они уже свободны.
"Несколько лет назад я медитировал и чувствовал себя чудесно. Потом жизнь у меня изменилась, и теперь я оглядываюсь назад и дивлюсь, - что же случилось с тем прекрасным состоянием, которое у меня было".
Трудно большинству из нас интерпретировать свои страдания, сомнения, смущения и утрату веры как часть процесса пробуждения. Мы чувствуем, будто потеряли милость, нас изгнали. Почему я не в высоком состоянии? Что же случилось? Жизнь становиться отвратительной. Раньше все было сладость и свет, а сейчас все для меня так тяжко. Не у всех и не всегда, но у каждого бывают такие моменты. Я уверен.
Как, когда Христос явился и творил все эти чудеса, говоря: "Смотрите, все это совсем иначе, чем вы думали. Вы не те, кем себя считаете, все мы в Отце. Ну пробудитесь. Оставьте всю свою мирскую бессмыслицу. Покончите с ней". А все вокруг Него на это ловились, потому что Он отличался такими силами. Потом Он их оставил, и все были угнетены. Они поймались на свой метод, свой метод попадания в высокие состояния, а метод сломался. Если вы наркоман, то вы покончили с наркотиками. Или, как у некоторых из нас. Гуру оставил тело. Или метод который годами приводил вас в высокое состояние - песнопение Кришне или слежение за дыханием - вдруг обратился в ничто. Он больше не работает. Что сказать обо всех этих снижениях? Когда вы разгневались, вспылили. Когда вы неожиданно забеременели. Подрались. Когда рядом насилие. Когда в обществе национальная напряженность. Когда на каждом шагу неминуемы экологические бедствия. Когда политика вся построена на обмане.
И все это делает интересное дело: оно возвращает нас обратно внутрь самих себя, чтобы мы увидели, - где мы находимся. Когда все пружины выдраны, у вас есть шанс на миг увидеть, - какими ресурсами вы располагаете. На этом пути много этапов, много уроков. Нигде не останавливайтесь. Все это часть процесса пробуждения. В вашем распоряжении все время мира, но не тратьте ни минуты даром.
"Что это за Фонд Ханумана, в который вы входите и который вам покровительствует?"
"Фонд Ханумана" - это свободная от обложений бесприбыльная корпорация, которая в настоящее, время покровительствует множеству проектов. Один из них - создать широкую основу для медитации в Америке. В некоторых странах, таких, например, как Бирма, люди в период своих отпусков вместо того, чтобы ехать на море, отправляются в центы медитации. Скоро и у нас будет больше общественных учреждений для медитации. Мы скоро публикуем "Игру пробуждения: руководство к медитации для начинающих", - книгу о стратегии и облегчении медитации, доступной в настоящее время в нашей стране.
Фонд Ханумана занимает...
Продолжение на следующей странцие...
