не, и подавляющее большинство их — выражения чувства, также как и мысли. Те, образцы которых мы здесь привели, почти полностью принадлежат к этому классу, за исключением немногочисленных примеров красивых мыслеформ, созданных при определённой медитации теми, кто после долгой практики научился, как надо думать.
Мыслеформы, направленные к другим людям, производят определённые эффекты, которые частично воспроизводятся на ауре подвергаемого воздействию, усиливая таким образом его результат, или же отражаются от неё. Мысль любви и желания защитить, сильно направленная к любимиму объекту, создаёт форму, направляющуюся к этому человеку, которая остаётся в его ауре как предохранительный щит; она будет искать любую возможность для службы и защиты; это будет не сознательным или обдуманным действием, а слепым следованием приданному ей импульсу, и будет укреплять дружественные силы, воздействующие на ауру и ослаблять враждебные. Таким образом мы можем создать и поддерживать настоящего ангела-хранителя возле тех, кого мы любим, и многочисленные молитвы матери о ребёнке, находящемся вдали от неё, создают вокруг него защищающий круг, хотя она и не знает, каким образом её "молитва была услышана".
В случаях, когда добрые или злые мысли направлены на людей, они должны найти в их ауре материю, способную резонансно откликнуться на их колебания. Любая комбинация материи может вибрировать только в определённых пределах; и если колебания мыслеформы находятся вне пределов тех колебаний, на которые аура может ответить, то мыслеформа вовсе не сможет воздействовать на ауру. Вследствие этого она отражается от ауры с силой, пропорциональной той энергии, с которой она в неё ударила. Поэтому говорят, что чистые сердце и ум — лучшие защитники против всех враждебных нападений, поскольку они будут строить астральное и ментальное тела из таких тонких и неуловимых материалов, что эти тела не смогут отвечать на колебания, которые влияют на грубую и плотную материю. Если злая мысль, направленная с вредным намерением ударяет в такое тело, то она может лишь отскочить от него, отбрасываясь назад со всей присущей ей энергией; она летит назад вдоль магнетической линии наименьшего сопротивления, которая была только что прочерчена, и ударяет в излучившего её; он же, имея в астральном и ментальном телах материю, аналогичную той, из которой была создана мыслеформа, приводится в соответствующие колебания и переживает тот разрушительный эффект, который он хотел причинить другому. Таким образом "проклятия (и благословения) возвращаются к родному насесту". Пока в теле человека остаётся некоторое количество грубых типов материи, связанных со злыми и корыстными мыслями, он открыт для атаки со стороны желающих ему зла, но как только он полностью устранит её самоочищением, ненавистники больше не смогут ранить его, и он сможет мирно и спокойно жить среди копий их ненависти. Но это плохо для тех, кто метает такие копья.
Другое, что следует заметить, прежде чем перейти к рассмотрению наших иллюстраций, это то, что все они взяты из жизни. Это не воображаемые формы, приготовленные неким мечтателем, который думает о том, что они должны появиться — это воспроизведение форм, которые наблюдались на самом деле, в то время как они были созданы обычными людьми, и переданных со всей возможной тщательностью и точностью видевшими их или художниками, которым наблюдатели их описали.
Для удобства мыслеформы похожего вида сгруппированы вместе.
МЫСЛЕФОРМЫ В ИЛЛЮСТРАЦИЯХ
Любовь
Смутная чистая любовь. На рис. 8 представлено вращающееся облако чистой любви, и несмотря на его неопределённость, оно представляет очень хорошее чувство. Человек, от которого оно исходит, счастлив и находится в мире со Вселенной, мечтательно думая о друге, даже присутствие которого доставляет удовольствие. В этом чувстве нет ничего острого или сильного, в то же время это чувство нежного благополучия и бескорыстная радость от близости любимого. Чувство, порождающее такое облако, чисто по своей природе, но здесь нет силы, способной произвести определённые результаты. Нечто похожее на это часто окружает нежно мурлычущую кошку, медленно распространяясь от животного серией постепенно увеличивающихся розовых облакоподобных оболочек, затухающих до полной невидимости на расстоянии нескольких футов от своего довольного полусонного создателя.
Рис. 8 Рис. 9
Смутная корыстная любовь. Рис. 9 также демонстрирует нам облако любви, но в этот раз оно сильно затронуто гораздо менее желательным чувством. Тусклые густые коричнево-серые цвета эгоизма определённо проявляют себя среди кармина любви, так что мы видим, что чувство, показанное здесь, тесно связано с удовлетворением от уже полученного расположения и живым предвкушением удовольствия в ближайшем будущем. Хотя чувство, создавшее облако на рис. 8, было смутным, оно по меньшей мере было свободно от этого налёта эгоизма, демонстрируя таким образом определённое благородство характера своего автора. Едва ли можно предположить, что эти два облака могли исходить от одной личности в том же воплощении. В человеке, создавшем второе облако, есть хорошие стороны, однако развиты они в нём лишь частично. Значительная часть обычной любви в мире — такого типа и лишь медленными шагами она развивается в сторону другого, высшего проявления.
Рис. 10
Определённая любовь. Даже первый взгляд на рис. 10 показывает, что тут мы имеем дело с явлением совсем другой природы — это нечто действенное и способное достичь результата. Цвет полностью соответствует цвету на рис. 8 по чистоте, глубине и прозрачности, но обычное сентиментальное чувство в этом случае перешло в выразительное намерение, объединённое с непоколебимым действием. Те, кто знаком с книгой "Человек видимый и невидимый" вспомнят, что иллюстрация XI изображает, как проявляется эффект внезапного порыва бескорыстной любви на астральном теле матери, схватившей своего маленького ребёнка и осыпающей его поцелуями. За этим внезапным выбросом эмоций последовали различные изменения; одним из них было образование в астральном теле больших малиновых колец или вихрей, прочерченных живым светом. Каждое из них — это мыслеформа интенсивной любви, созданная описанным нами образом, и эти мыслеформы почти всё время выбрасываются в сторону объекта этих чувств. Рис. 10 показывает такую мыслеформу после того, как она покинула астральное тело своего создателя и находится на пути к цели. Можно наблюдать, как почти круглая форма превращается в нечто похожее на снаряд или голову кометы; легко понять, что это изменение вызвано её быстрым движением вперёд. Ясность цвета убеждает нас в чистоте чувства, давшего жизнь этой мыслеформе, в то время как точность очертаний — безошибочное свидетельство силы и энергичности.
Рис. 11
Излучающая любовь. Рис. 11 даёт нам первый пример намеренно созданной мыслеформы, поскольку её автор делает попытку излить себя в любви ко всем живым существам. Надо помнить, что все эти формы находятся в постоянном движении. Например эта постоянно расширяется, кажется, что неистощимый фонтан бьёт через её центр из измерения, которое мы не можем здесь представить. Чувство, подобное этому, так широко в своём воздействии, что любому нетренированному трудно сохранять его ясным и точным. Однако показанная здесь мыслеформа очень убедительна, поскольку можно заметить, что все многочисленные лучи звезды свободны от всякой неясности.
Рис. 12
Мир и защита. Немногие из мыслеформ красивее и выразительнее той, которую мы видим на рис. 12. Это мысль любви и мира, защиты и благословения, посланная имеющим силу и заслужившим право благословлять. Вовсе не обязательно предполагать, что в уме её создателя существовала мысль об этой красивой крылатой фигуре, однако возможно, что на это могло повлиять бессознательное отражение далёких уроков детства об ангеле-хранителе, который всегда парит над своими подопечными. Однако могло случиться, что искренняя мысль приняла эти красивые и выразительные очертания в связи с тем, что любовь должна сообщать форме приятный розовый цвет, а интеллект, который вёл её, был подобен солнечному цвету в её сердце и центральной части. Поэтому мысль о том, что мы можем создать настоящего ангела-хранителя, чтобы он, находясь рядом, защищал тех, кого мы любим, — чистая правда, и многие из искренних, лишённых эгоизма пожеланий добра создают форму, подобную этой, хотя и без ведома создтеля.
Рис. 13
Жадная животная любовь. Пример её нам даёт рис. 13 — если в самом деле это чувство вообще достойно высокого имени любви. Несколько цветов вносят свой вклад в создание этого тусклого и неприятного оттенка, слегка окрашенного огненным проблеском чувственности, также как и затемнённого тяжёлым оттенком эгоизма. Особенно характерна сама форма, поскольку эти загнутые крюки не наблюдаются никогда за исключением случаев, когда имеет место сильное желание личного обладания. Прискорбным доказательством этому служит то, что создатель этой мыслеформы не имел никакого понятия о самоотверженной любви, изливающей себя в радостном служении без всякой мысли о результате или воздаянии; его мыслью было не "сколько я смогу отдать", но "сколько я смогу получить", таким вот образом она выразила себя в этих кривых, заворачивающихся назад. Она даже не отважилась заметно выбросить себя наружу, как делают другие мысли, но неуверенно проектируется из астрального тела, которое должно находиться слева от изображения. Это печальная пародия на божественное качество любви; однако даже это есть этап эволюции, определённо выглядящий как улучшение на ранних стадиях, как будет вскоре видно.
Религиозные чувства
Рис. 14
Смутное религиозное чувство. Рис. 14 демонстрирует нам ещё одно бесформенное вращающееся облако, но на этот раз оно голубое вместо малинового. Оно указывает на смутно переживаемое религиозное чувство — скорее набожности, чем веры. Во многих церквях можно увидеть огромное облако тускло-голубого, парящее над головами собрания — неопределённое в своих очертаниях по причине неотчётливой природы мыслей и чувств, которые его вызывают. Очень часто оно покрыто пятнами коричневого и серого, поскольку невежественная вера с плачевной лёгкостью впитывает в себя гнетущую смесь стаха и эгоизма; но не в меньшей мере вырисовываются и большие потенциальные перспективы на будущее, являя нашим глазам первое слабое трепетание одного из пары крыльев — веры и мудрости, посредством которых душа поднимается к Богу, от которого и пришла.
Рис. 15
Возвышенный порыв веры. Форма на рис. 15 в находится в таком же отношении к форме на рис. 14, в каком ясно обрисованная стремительная форма на рис. 10 — к неопределённому облаку на рис. 8. Трудно найти более разительный контраст, чем между туманностью рис. 14 и мужественной энергией великолепного острия высокоразвитого религиозного чувства, появляющегося перед нами на рис. 15. Это не смутное полусформировавшееся чувство, это бросок в проявление величественной эмоции, глубоко коренящейся в знании факта. Человек, переживающий такое чувство — это тот, кто знает, в кого он верит; создающий такую мыслеформу — это тот, кто научился мыслить. Определённость порыва вверх указывает на смелость, также как и на убеждённость её создателя, в то время как острота линий показывает ясность концепции, а безукоризненная чистота цвета свидетельствует о его крайнем бескорыстии.
Рис. 17
Ответ на религиозное чувство. На рис. 17 мы наблюдаем результат предыдущей мысли — отклик Логоса на направленный ему призыв, — истину, на которой основана высшая и лучшая часть упорно существующего верования в ответ на молитву. Это требует нескольких слов объяснения. На каждом плане своей солнечной системы Логос изливает свой свет, свою силу, свою жизнь, и естественно, на высших планах божественная сила может быть дана наиболее полно. Каждое опускание на следующий снизу план означает почти парализующее ограничение — ограничение, совершенно не воспринимаемое, кроме как теми, кто испытывал высшие возможности человеческого сознания. Таким образом божествен...
Продолжение на следующей странцие...
