шие ноги, старик собрал крохотную, нежную травку, обильно растущую вокруг. После, отложив посох, он достал из складок одежды деревянную чашу и, наклонившись к потоку, наполнил ее водой. Что-то пошептав, над своими находками, Учитель протянул Принцу собранный пучок травы и поставил перед ним приготовленную воду. Сам Учитель есть не стал. Принц сильно проголодался после долгой дороги. Не торопясь, он взял пучок травы и приступил к своей трапезе, тщательно разжёвывая по одной травинке. Это было необходимо, чтобы стать сытым и полностью принять пищу, поданную Учителем. Травка оказалась очень вкусной, она была чуть кислой, даже больше сладковатой, у неё был своеобразный аромат, напоминающий чем-то мяту, а чем-то валериану. Когда же Принц доел всю траву, то ощутил огромный прилив сил и необычную лёгкость мысли. За это время в чаше отстоялась мутная вода, песок осел на дно, и Принц мелкими глотками осушил ее. После этого он встал, ополоснул чашу и попытался вернуть ее Учителю, но тот молча отстранил его руку, и указал на то, чтобы юноша взял ее себе. Принц вначале немного растерялся, после чего, совладав со своими эмоциями, поблагодарил старика и спрятал чашу у себя на груди, поближе к сердцу. Помните, дорогие читатели, ведь это чаша его Учителя, значит, она могла принести нашему герою часть тепла и души его путеводной звезды. Тем временем старик, сев на свои ноги, сплетя их подобно венку, смежил глаза и окаменел. Принц лёг спиной на землю, собрав свои руки на груди, и обратился мыслями к самому себе. Путаница мыслей и образов стали постепенно отступать. К нему пришла ровность сна, как награда за большую работу. Утром следующего дня путники поднялись и вновь устремились в дорогу, все больше приближаясь к вершинам белоснежных гор. Весь путь проходил в глубоком молчании, прерывающимся только шумом ветра, похрустыванием камней под ногами и бесконечной вереницей беспокойных мыслей Принца. Когда же солнце перевалило за половину своей дневной тропы, наши путники поднялись на такую большую высоту, где перестали расти могучие деревья, вокруг были только кустарники и маленькие деревца. Чуть после даже редкие кусты сменились травой и мхом, в конце концов, уступившим место камням и лишайнику. Здесь на большой высоте воздух был очень прохладен. Теперь только серые и коричневые камни сопровождали искателей истины, которые шли всё выше и выше. Наконец дорога перешла от подъема к ровной тропе в лощину, где их дожидалось огромное Солнце, заходящее за вершину горы, столь настойчиво советующее им остановиться и переночевать прямо на пламенеющих от заката ледяных камнях. Учитель отошел чуть в сторону от места их стоянки и, покопавшись в щебне, собрал горстку корешков, а в чашу Принца немного снега. После старик, накрыв чашу рукой, прочитал заклинание, а окончив, протянул Принцу уже растаявшую воду и корешки, показав, чтобы он немного поел. Юноша, не задумываясь, принялся исполнять указания своего наставника, ведь голод изнурял его весь день. Принц, тщательно разгрызая корешки, начал есть. На вкус они напоминали ароматную петрушку и были, как не странно, очень сочными, но когда все корешки были съедены, то он почувствовал жажду и, взяв чашу с водой, выпил её крохотными, неторопливыми глотками. После этого, Принц ощутил лёгкое головокружение, толи от корешков, толи от высоты, на которую они поднялись. Воздух был явно разряжен, поэтому дыхание у юноши было глубокое и частое. Холод пронизывал его до костей, обжигая колючим, морозным ветром. Ведь на нём было лишь тонкое покрывало, заменяющее рубашку. Там внизу, где он учился до этого, было очень тепло, но здесь высоко в горах, свирепствовал мороз. Учитель, не проронив по этому поводу ни одного слова, сел на камни, как и в прошлый раз в позу застывшего памятника, закрыл глаза и ушел в сон. Принц, ощутив под собой холод льда, решил переночевать сидя так же, как и его Учитель. Он понял, что если лечь на эти заиндевевшие глыбы, то можно замерзнуть и уже никогда не проснуться. Ночью было очень холодно. Мороз стал понемногу подкрадываться к его живому и горячему сердцу, борющемуся со смертельным сном. Юноша то просыпался, то вновь впадал в сонливое оцепенение небытия и никак не мог найти равновесие между своим телом и окружающим его миром. Принц понимал только одно, что его душа куда-то пропала, сознание больше не отвечало ему?! Он ощутил одиночество и потерянность. Но его готовность к послушанию и подвигу, не позволяла задаваться малодушными вопросами. Не было сомнения в правильности выбранного им пути. Принц был полностью отдан своему делу, совершенно доверяя просветлению и Учителю. Под утро, когда его тело окоченело и потеряло не только чувствительность, но и подвижность, Принц обратился с молитвой к природе. Молился юноша не в слух, а в самой, самой душе. Именно сейчас он ощущал её так тонко и так ясно, как никогда до этого, потому что кроме души, в его теле ничего не осталось, ничего, что могло жить и ощущать, всё оглохло и замерзло. Это было так призрачно, что можно было посчитать за сон. Душа едва теплилась в его сердце, но постепенно она охватила его грудь, и Принц ощутил на этом месте, чуть выше «солнечного сплетения», деревянную чашу Учителя. Чаша дала ему чувство тепла и единения: вокруг него не стало ни гор, ни снега, ни холода, ни его тела, пропало все, осталось…? Он даже не мог понять, что же осталось. Дыхание Принца не просто успокоилось и вернулось в обычное состояние, но уменьшилось и сократилось почти до полной остановки. Он больше не дышал. Такое состояние могло быть смертельным, но для юноши это уже не имело никакого значения. Просто чаша стала им самим, теперь он плыл в ней по звездной вселенной. Это путешествие было похоже на самый настоящий полет в открытом пространстве космоса, усыпанном небесными светилами. Одна из звёзд с нежнейшим темно-синим оттенком начала свое стремительное движение прямо к нему. Приблизившись, она превратилась в светящийся шар. Эта удивительная горящая и переливающаяся всеми цветами радуги сфера, понемногу стала приобретать знакомый ему контур. Вначале это был просто образ человека, но понемногу он приобретал все более и более четкую форму, пока не превратилась в его нового Учителя Вечности. От всей сферы и знакомого образа исходил очень тихий и мелодичный звук, напоминающий перелив маленьких, серебряных колокольчиков. Эта волшебная музыка навеяла на него некое ощущение, которое стало четким указанием. Добрый и ласковый смысл этого послания залил его душу удивительно ярким, но не обжигающим огнем и силы его прибавились. Принц оторвался от своего дремлющего в холодной пустыне тела и воспарил в бескрайнее звездное небо в след за учителем. Таких ощущений он не испытывал, даже когда его душа горела солнечным лучом. Безмолвное созерцание полета и ярких звезд постепенно превращалось в смысл слов, звучащих в его душе. Каждое слово обращалось в малую звездочку, плотно укладывающуюся в его чашу. Эти слова становились его молитвой, его новым пониманием мира и самого себя. Словно тихая мелодия шелеста осенних листьев они вначале становились серенадой любви, а после звучали как литавры его победы над собой: «Природа, Ты мой Учитель! Пользуйся мною по воле Твоей. Посей меня цветком, буду расти в счастье, буду питать всех ароматом, складывая песни о Тебе! Создай меня скалой, буду твердью для ноги Твоей! Создай меня ловким тигром, буду гордостью и могуществом, все будут слышать во мне Тебя! Создай меня человеком – познаю себя, стану Владыкой над собой, стану для немощных путем к Тебе, буду сеять добро и благо, свет и мужество, пробуждать мудрость и сознание!». Чаша Принца наполнилась горящими зернами звезд, и нежное пламя затлелось в его груди, превращаясь в горящую сферу. Юноша со стороны наблюдал, как его Учитель из лучистой энергии света создавал его контур, его форму – новое тело и новую жизнь самого Принца. Вихри радуг чудесными спиралями поднимались из основания тела, пронзая его до самой макушки. Все переливалось жизнью! На месте его живота пульсировал огромный зеленый шар, по которому проскакивали маленькие черные молнии, так похожие на его желания и страхи. Чуть выше на месте солнечного сплетения извивалась огромная огненная змея, от вида которой Принцу стало тепло и уютно. Она была столь живой, что создавалось ощущение, будто она поддерживает своим дыханием тонкую сферу его нового тела. Нечто огромное, ослепительно белое, светило на месте чаши Учителя, там, где была самая середина его груди, а сердце нежно смягчало эту силу изумрудным переливом. Там где была гортань, пульсировало голубое облачко, волнуясь и переливаясь, словно прибрежная волна, танцующая в удивительном ритме с каждой его мыслью. На челе Принца мерцала звезда, столь многогранная, что могло показаться, будто она состоит из множества, множества других звезд. Прямо над его головой, словно волшебная шапочка, шевелилась и бурлила розовая чаша. Она то входила в него, то чуть, чуть отрываясь, поднималась выше, пронзая все его существо ослепительной, холодной молнией. Принц искренне был заворожен этим необычным, живым зрелищем, ведь сквозь все эти огни и сферы его тела, постоянно возникали и проскальзывали разноцветные лучи, проходя через него, пересекаясь и исчезая, где-то внутри. В этот момент, как только он смог охватить своим пониманием эту феерию света, Учитель протянул к нему руку. Ее ладонь оказалась огромной, больше самого Принца во много раз. Подняв чашу Принца, наполненную звездочками и жидким огнём, Учитель заботливо залил все это в излучающую свет форму. Всё тут же пропало. Принц очнулся. Юноша сидел на ледяных камнях. Учитель уже поднялся и собирался идти дальше в дорогу. Принц заметил, что вовсе не замёрз, не окоченел его руки и ноги не отнялись. Всё в нем было здоровым, сильным и могучим. Грудь юноши гудела несметной энергией и чувством единства со всем окружающим миром. Будто шелест голосов изливался из камней, снега, воздуха и солнышка, все пело о любви к нему, о понимании его и как никогда более ярко он восчувствовал, что хочет ответить этому миру тем же!
13.
Принц поднялся с камня, на котором провел всю долгую ночь и тронулся в след, за своим молчаливым Учителем, вверх к снежным пикам, зовущими их своими немыми голосами. Дорога шла все выше и выше, петляя между валунами. К полудню земля и камни совсем пропали, уступив место льду и снегу. Путь наших странников искрился бриллиантовой пылью солнечных лучей, играющих светом в снежных кристаллах. Холода не чувствовалось и Принцу стало даже жарко. Солнце заливало будущего владыку теплом и бойкой энергией, такой сильной, что ее лучики рождали в чаше Принца чувство легкой боли и радости. Ощущая это тепло, юноша перестал замечать дорогу, и отдался чувству благодати душевного покоя. Произошло что-то новое для него. У Принца остановились мысли, он выпал за рамки размышления и услышал тишину, тишину в самом себе, а ноги тем временем ритмично шагали, поскрипывая снежным настом. Это было мгновение равновесия, равновесия на самой грани, равновесия за пониманием, за ощущением и даже за созерцанием. Миг пролетел, и мысли вновь заполнили его разум и душу. К вечеру юноша и старик перешли на ледник, оставив за собой на снегу вереницу следов. Путники шли по толстому и прозрачному льду. Вдруг, вдалеке юноша увидел нечто странное и непривычное для этих диких мест, ставших привычными для его глаз. Далеко впереди возвышался силуэт необычной скалы удивительно правильной формы. Рассмотреть ее Принцу не удалось, потому что солнце, подходившее к гребню горы, светило прямо в глаза и заливало все детали огромного обелиска. Но, приближаясь к скале, Принц видел это чудо все яснее и яснее, тем более, что раскаленный небесный глаз, прячась за гору, постепенно умалял свои могучие лучи. Тень от снежной вершины приближалась к путникам всё ближе и ближе. Пока между нашими героями и этой удивительной скалой не осталось только совершенно прямое плато, скорее похожее на идеально ровную шахматную доску, украшенную фигурами неведомой игры. По всему пространству, отделяющему их от пирамидального строения, словно врата неведо...
Продолжение на следующей странцие...
