ь Чайный Дом непривилегированным соседским социальным клубом - звучит слишком уж по-западному. Но так можно грубо описать часть его функций, по крайней мере с нашей склонной к классификациям точки зрения. "Ты чего-то стоишь. Расслабься и наслаждайся." Таково послание Чайного Дома.
А каково послание Стойки с Гамбургерами? Очевидно таково: "Ты не в счет; поторапливайся."
И не только это. Теперь каждый знает, что ужасная Стойка с Гамбургерами - это еще и надругательство над здоровьем посетителя. К сожалению, это не единственная вещь, поддерживаемая духом Экономии Времени. В список можно добавить Супермаркет, Микроволновую Печь, Атомную Электростанцию, Ядохимикаты и т.д.
Рассуждая логично, если бы все эти устройства для экономии времени его действительно экономили, у нас сейчас было бы времени больше, чем когда-либо за всю историю человечества. Но, как ни странно, у нас, кажется, времени меньше, чем даже пару лет назад. Как здорово на самом деле отправиться туда, где нет никаких экономящих время устройств, потому что когда вы туда попадаете, вы вдруг обнаруживаете, что у вас полно времени! В противном случае, вы слишком заняты, зарабатывая на машины для экономии вашего времени, которые должны позволить вам не работать так много.
Основная проблема с этой навязчивой идеей Экономии Времени очень проста: вы не можете экономить время. Вы можете только тратить его. Тратить умно или глупо. У Щасвирнуса, практически, нет времени вообще, потому что он слишком занят, тратя все время на попытки его же сэкономить. И пытаясь экономить каждую секунду, он заканчивает тем, что растрачивает все целиком.
Генри Дэйвид Торо так описал это в "Уолдене":
Почему мы должны жить в такой спешке и разбазаривании жизни? Мы полны решимости умереть от голода еще до того, как захотим есть. Люди говорят, что один стежок, сделанный вовремя, стоит девяти, поэтому они делают тысячу стежков сегодня, чтобы завтра сэкономить девять тысяч.
Чтобы усилить контраст с разрушающим молодость Обществом Щасвирнусов, давайте вернемся ненадолго к даосизму. Одна из наиболее интригующих вещей в даосизме заключается в том, что он почитает не только старость и мудрость, но также и образ, называемый Нестареющий Бессмертный. Даосская традиция содержит немало захватывающих историй (выдумок) и рассказов (реальных фактов, приукрашенных, или наоборот) о тех, кто еще молодым раскрыл Секреты Жизни. И несмотря на то, что достигали они этого разными путями, результат был всегда один и тот же: долгая жизнь с внешностью, бодростью и энергией молодости.
Поэтому Даосские Бессмертные всех возрастов традиционно известны за свое молодое поведение, внешний вид и энергию. И это было не простым совпадением, а результатом даосских практик. В течении столетий в Китае средняя продолжительность жизни составляла не более сорока лет, а тяжело работающие крестьяне и распутные аристократы умирали еще раньше. Тем не менее, бесчисленные даосы доживали до восьмидесяти-девяноста лет, а были и такие, кто жил гораздо дольше. Вот один из наших самых любимых примеров.
В 1933 году газеты всего мира писали о кончине человека по имени Ли Чунг Юн. По официальным и неопровержимым данным китайского правительства, подтвержденным тщательным независимым расследованием, Ли родился в 1677 году. Когда ему было уже за двести, он прочитал двадцать восемь трехчасовых лекций о долгожительстве в китайском университете. Те, кому удалось увидеть его в то время, утверждают, что он выглядел на пятьдесят, с прямой спиной, здоровыми зубами и густыми волосами. Когда он умер, ему было двести пятьдесят шесть лет.
Когда Ли был ребенком, он ушел из дома, чтобы присоединиться к каким-то странствующим собирателям трав. В горах Китая он научился от них некоторым секретам земной медицины. Вдобавок к ежедневному употреблению всевозможных омолаживающих трав он практиковал даосские упражнения, считая, что упражнения. которые напрягают и утомляют ум и тело, укорачивают жизнь. Его любимым способом путешествия было то, что он называл "легкой прогулкой". Молодые люди, которые сопровождали его в этих прогулках в последние годы его жизни, не могли за ним угнаться, а он проходил с такой скоростью целые мили. Он советовал тем, кто заботился о крепком здоровье, "сидеть, как черепаха, ходить, как голубь и спать, как собака". Однако, когда его спрашивали о самом главном его секрете, он отвечал: "Внутренняя тишина".
Тут нелишне будет заглянуть в "Дом на Пуховой Опушке". Кристофер Робин только что задал Пуху вопрос:
- Пух, что ты любишь делать больше всего на свете?
- Ну, - ответил Пух, - я больше всего люблю...
И тут ему пришлось остановиться и подумать, потому что хотя кушать мед - очень приятное занятие, но есть такая минутка, как раз перед тем как ты принимаешься за мед, когда еще приятнее, чем потом, когда ты уже ешь, но только Пух не знал, как эта минутка называется.
Мед, когда его ешь, уже не так вкусен; цель, когда она достигнута, уже не значит так много; награда, когда она получена, уже не так привлекательна. Если мы сложим все награды, которые мы получали в жизни, выйдет не так уж много. Но если мы сложим все промежутки между наградами, получится уже кое-что. А если мы сложим и награды, и промежутки, то получим все - каждую минуту потраченного нами времени. Что если бы мы могли насладиться всем этим?
После того, как новогодние подарки открыты, они уже не доставляют столько радости, как тогда, когда их осматривали, поднимали, трясли, думали "а что же внутри?" и открывали. Через триста шестьдесят пять дней мы пробуем снова, и опять происходит тоже самое. Каждый раз, когда цель достигнута, она перестает быть такой завлекательной, и мы находим еще одну, потом еще, и еще.
Это не значит, что наши цели совсем не нужны. Они нужны в основном потому, что дают нам возможность участвовать в процессе их достижения, и именно сам процесс делает нас мудрее и счастливее. Если мы пытаемся противостоять естественному порядку вещей, мы становимся несчастными, злыми, сбитыми с толку и тому подобное. Цель должна нам подходить и быть полезной, чтобы обеспечить благотворный процесс. Но кроме этого, сам процесс тоже очень важен. Наслаждение процессом - вот секрет, который стирает миф о Великой Награде и Экономии Времени. Может быть, это поможет понять значение слова Дао, Путь, для повседневной жизни.
Как можно назвать мгновение перед тем, как мы начали есть мед? Некоторые назовут это предвкушением, но нам кажется, это больше, чем просто предвкушение. Мы бы назвали это осознаванием. Это когда мы счастливы и осознаем это, даже если всего лишь на мгновение. Наслаждаясь процессом, мы можем растянуть это осознавание настолько, что оно перестанет быть всего лишь мгновением и станет самим процессом. Тогда мы сможем всегда радоваться. Прямо как Пух.
И еще он подумал, что быть с Кристофером Робином тоже очень приятное дело, и быть с Пятачком - это тоже очень приятное дело, и вот когда он это все обдумал, он сказал:
- Что я люблю больше всего на свете - это когда мы с Пятачком придем к тебе в гости, и ты говоришь: "Ну как, не пора ли подкрепиться?", а я говорю: "Я бы не возражал, а ты как, Пятачок?", и день такой шумелочный, и все птицы поют.
Когда мы находим время, чтобы насладиться тем, что на окружает и почувствовать благодарность за то, что мы живем, мы обнаруживаем, что у нас больше нет времени, чтобы быть Щасвирнусами. Но это и хорошо, потому что быть Щасвирнусами - это огромная потеря времени. Как писал поэт Лу Ю:
Облака над нами сходятся и расходятся,
Ветерок во дворе то уходит, то возвращается.
Жизнь такова, так почему бы не расслабиться?
Кто может помешать нам ею наслаждаться?
Ай да медведь!
Мы обсуждали "Оду радости", хоровой финал Девятой симфонии Бетховена.
- Это одно из моих любимых мест - сказал Винни Пух.
- Мое тоже, - сказал я.
- Моя любимая часть, - сказал Пух, - где они начинают петь:
Славься, славься, Медведь!
- Но...
- Славься, Мишка!
Славься, Пух!
- Но они не...
- Славься, славься, Медведь!
- Моя любимая часть, - добавил он.
Но они не поют: "Славься, славься, Медведь!" в "Оде радости", - сказал я.
- Не поют?
- Нет, не поют.
- А почему?
- Ну, наверное, потому что им это не пришло в голову.
- Им, это что?
- Ни Людвиг Ван Бетховен, ни человек, сочинивший слова для "Оды радости", не писали там ничего про Медведей.
- Ох, наверное это был Людвиг Ван Медведен.
- Пух, нет никакого Людвига Ван Медведена. Ты сам придумал эту песню.
- Я?
- Да, ты.
- А-а, так вот где я ее слышал! - сказал Пух.
Но, тем не менее, это привело нас к тому, что мы будем здесь обсуждать - к тому, чтобы наслаждаться жизнью и быть Особенным. Видите ли, все мы Особенные.
- Трудно быть храбрым, - сказал Пятачок, - когда ты всего лишь Очень Маленький Зверек.
Кролик, который тем временем начал что-то писать, на секунду поднял глаза и сказал:
- Именно потому, что ты Очень Маленький Зверек, ты будешь очень полезен в предстоящем нам приключении.
Пятачок пришел в такой восторг при мысли о том, что он будет полезным, что даже позабыл о своих страхах. А когда Кролик сказал, что Кенги бывают свирепыми только в зимние месяцы, а все остальное время они в благодушном настроении, Пятачок едва мог усидеть на месте - так ему захотелось сразу же стать полезным.
- А как же я? - грустно сказал Пух. - Значит, я не буду полезным?
- Не огорчайся, Пух, - поспешил утешить его великодушный Пятачок. - Может быть, как-нибудь в другой раз...
- Без Винни Пуха, - торжественно произнес Кролик, начиная чистить карандаш, - все предприятие будет невозможным.
- О-о! - сказал Пятачок, пытаясь не показать своего разочарования.
Пух опять скромно удалился в угол. Про себя он гордо сказал: "Без меня все невозможно! Ай да Медведь!"
Неважно, насколько мы можем быть полезными, иногда нам требуется довольно много времени, чтобы понять нашу истинную ценность. Это легко проиллюстрировать с помощью китайской сказки про Каменотеса:
Жил-был один каменотес, который был очень недоволен своей жизнью. Однажды он проходил мимо дома богатого купца и сквозь открытые ворота увидел много красивых вещей и важных посетителей. "Какой, должно быть, сильной властью обладает этот купец!" - подумал каменотес. Его охватила зависть, ему захотелось стать таким же, как этот купец. Ни секунды не желал он больше быть простым каменотесом!
Как вдруг, к его удивлению, он превратился в такого же купца. О такой роскоши и власти он даже и не мечтал! А все те, кто не обладал подобными богатствами, стали ему завидовать и обходить его дом стороной. Но однажды мимо его дома проходила процессия во главе с высоким правительственным чиновником, которого несли в паланкине. Его сопровождали многочисленные слуги и солдаты, которые били в гонги. Все, независимо от того, насколько они богаты, были обязаны низко склониться перед процессией. "Какой, должно быть, сильной властью обладает этот чиновник!" - подумал он. "Я тоже хочу быть важным чиновником!"
И тотчас он превратился в важного чиновника, которого несли в разукрашенном паланкине, и которого боялись и ненавидели все люди вокруг, которые были обязаны склоняться перед ним, когда его проносили мимо. Был знойный летний день, и чиновник чувствовал себя очень неуютно в жарком паланкине. Он взглянул вверх на солнце. Оно гордо светило в небе, даже не замечая его присутствия. "Какой, должно быть, сильной властью обладает солнце!" - подумал он. "Я тоже хочу быть солнцем!"
И тут же он превратился в солнце. Он стал яростно палить сверху на всех и сжигать поля, а крестьяне и рабочие посылали ему свои проклятья. Но вдруг большая темная туча встала между ним и землей так, что его свет не мог пробиться сквозь нее. "Какой, должно быть, сильной властью обладает эта грозовая туча!" - подумал он. "Я тоже хочу быть важным тучей!"
Тогда он превратился в тучу и стал заливать поля и деревни водой, и все его ругали. Но вскоре он обнаружил, что его относит в сторону какой-то огромной силой, и понял, что это ветер. "Как могущественен ветер!" - подумал он. "Я тоже хочу быть ветром!"
Тогда он стал ветром, срывающим к...
Продолжение на следующей странцие...
