го ловушку, поскольку им нужен авторитет. Им нужна фигура отца, кто-то, кто поведет их. Сами по себе они не знают, куда идти, зачем идти, чем быть.
Каждый ребенок воспитывается таким образом, что данная психологическая потребность должна возникнуть, обязана возникнуть. Все говорят ребенку, что он долж'ен делать то, не делать этого. Конечно, родители думают, что они поступают так во благо самого ребенка; но это не так. Это что-то прямо противоположное. Они не это имеют в виду. На самом деле они имеют в виду, что делают ребенку добро, поскольку как сам ребенок может решить, что хорошо и что плохо? Поэтому решать должны они. И, естественно, ребенок так мал, а в его глазах отец, дед такие большие, такие сильные, такие мудрые - он может верить им.
Так с самого начала ребенка не учат быть независимой личностью. Он воспитывается быть последователем. Он воспитывается всю свою жизнь быть умственным рабом.
Его отец воспитывался точно так же. Отец его отца воспитывался точно так же. Он будет поступать так же со своими детьми. Вот так глупость переходит из поколения в поколение: одно поколение передает ее другому поколению -это становится вашим наследием.
Поэтому вы ждете, ждете Бога... кого-нибудь, кто должен прийти и исполнить все ваши психологические потребности.
Он будет отцом, наставником, философом, мудрым человеком;
и тогда вы можете расслабиться, вам не нужно тревожиться, Вам не нужно напрягать разум, вам не нужно использовать свою сообразительность. Вы можете отложить в сторону всю вашу разумность, теперь вы можете быть слепым - и идти за мессией. И когда вы видите, что приходит все больше и больше людей, то и для вас это становится доказательством того, что этот человек, должно быть, прав. Оставьте мессию одного, и вы увидите его колеблющимся, весь его авторитет уйдет. Оставьте верующего в одиночестве... вы будете удивлены - за двадцать один день полной изоляции вы сойдете с ума. Чтобы вам сойти с ума, не потребуется больше, как раз двадцать один день полной изоляции - от мира вашей веры, вашей религии, вашего общества, вашего университета, и того и другого -полной изоляции на двадцать один день. И вы увидите, как медленно-медленно земля уйдет у вас из-под ног; возникает страх, возникает трепет. Через двадцать один день вы будете душевнобольным человеком.
Поэтому люди и боятся оставаться одним. Они делают все, чтобы не оставаться одни. Они пойдут на любое вздорное кино, лишь бы не оставаться одним. Они будут играть в любую глупую игру, они будут смотреть любую идиотскую вещь:
футбольный матч... можете вы представить себе что-либо более идиотское? Несколько идиотов бьют мяч на одну сторону, а несколько других идиотов бьют его обратно... и миллионы идиотов смотрят, как будто происходит что-то потрясающе важное. Нет, психологическая причина в том, что они хотят как-то забыться, забыть, что они одни. В толпе они чувствуют себя хорошо, более здоровыми, более здравыми, поскольку вокруг них люди, такие же, как они. Миллионы людей наблюдают за игрой - это не может быть идиотизмом. Смотрит даже президент страны - это не может быть идиотизмом.
Каждый поддерживает всех остальных в здравом уме. Но двадцать один день абсолютной изоляции: без газет, без телевидения, без радио, полностью отрезанным от своего мира -без жены, без мужа, без детей, без любовных приключений... И вы будете изумлены, наблюдая себя в этом предельном одиночестве: все ваши дела на протяжении всей жизни были не что иное, как прикрытие дыр в вашем бытии, прикрытие ран, но, конечно, прекрасными цветами. Но эти раны не лечатся. Возможно, их можно было бы вылечить, если бы они были не прикрыты. Покрытые, они собирают больше гноя;
покрытые, они становятся более канцерогенными.
Вера - это слепота. Все верования - слепота. Доверие - это совершенно другое.
В словарях доверие имеет тот же смысл, что и вера, но люди, писавшие эти словари, не ощутили вкуса доверия, они не знают, что это такое.
С одной стороны, нет мессии, нет аватары, никто не восклицает: "Я единственный порожденный сын Божий", - или: "Я единственный посланник, истинный посланник".
Когда я говорю, что я обыкновенный человек, я подрубаю самые корни веры.
Я не хочу, чтобы вы верили в меня, поскольку за многие века вера разрушила миллионы людей. Пора уничтожить верование.
Я просто говорю, что я обыкновенный человек. Я ничем не поддерживаю в вас веру в меня. На самом деле я делаю все возможное, чтобы вы не верили в меня.
Посмотрите: Махавира удовлетворяет условиям, которых джайны ждут от тиртханкары - болезненные условия, трудные условия. Но чтобы быть таким особенным, как тиртханкара... слово ^тиртханкара" означает того, кто прокладывает свой путь в иной мир или к другому берегу. Он последний из тиртханкар. Теперь миллионы лет люди будут ступать по пути, который прокладывает он. Теперь на миллионы лет он собирается доминировать над миллионами душ - поэтому он готов исполнить любое условие- Если они говорят, что тиртханкара должен жить обнаженным, он живет обнаженным. Если они говорят, что он должен есть раз в день, он ест раз в день. Если они говорят, что он не должен принимать ванну, он не принимает ванну. Если они говорят, что он не должен чистить зубы, он не чистит зубы. Он должен издавать зловоние.
Я знал джайнских монахов... с ними трудно разговаривать. И вы знаете, я человек прямой, я сказал просто: "Вы дурно пахнете. Отсядьте от меня на десять метров. Я не могу разговаривать, сидя к вам так близко". Их дыхание источает запахи, не может не источать; ни разу в жизни они не чистили своих ртов. Их тела воняют. Но они готовы исполнять любое глупое требование, поскольку то, что они получают в награду за это, исполнено огромного психологического смысла. Это все только психология, только удовлетворение эго.
Я говорю вам: я обыкновенный человек, такой, как вы, без какой бы то ни было разницы.
Я подрубаю самые корни вашей веры в меня. И поэтому я настаиваю на обыкновенности.
Я не хочу, чтобы вы хоть как-то цеплялись за меня. Я не враг вам.
Я не хочу, чтобы из-за меня вы оставались искалеченными, ослепшими, по-рабски зависимыми. Я не хочу принимать на себя такую ответственность.
Поэтому со своей стороны я предельно ясен. Я не даю вам никакой поддержки. А с вашей стороны я постоянно стучу по вам, иногда даже причиняю вам боль, потому что все, кажущееся вам значимым, может не быть таким, и я должен разрушать это. Прежде чем я смогу сделать вас совершенно чистыми, я вынужден буду убрать множество камней, лежащих на моем пути к вам и не дающих мне достичь вас.
Доверие - совершенно другая материя. Оно включает два шага. Первый - гипотетическое доверие. "Гипотеза" - это научный термин. Когда вы начинаете эксперимент, вы гипотетически предполагаете, что он будет успешным, - только гипотетически, без гарантии. Это не вера, в нем вы ничем не рискуете. Просто чтобы провести эксперимент, вы гипотетически принимаете, что соответствующее явление имеет место - ну что же, посмотрим на него, углубимся в него, поэкспери-ментируем с ним. Предположение может оказаться правильным, может оказаться неправильным. Гипотеза не закрывает двери. Гипотеза не является ответом, она - лишь начало поиска. Она - знак вопроса.
Вера начинается с устранения сомнения; гипотеза исполнена сомнения. Человек, лишенный сомнения, не может экспериментировать. Ради чего человек собирается экспериментировать? У него есть сомнение - он хочет найти истину.
Сомнение может быть скрыто верой, или оно может быть устранено поиском истины. Вот два единственных пути-
Если вы верите, нет нужды в эксперименте. Поэтому всякий, кто не хочет рисковать ничем, у кого нет разума для поиска - любая посредственность, - обязан верить. Верят только посредственности. Чем больше их глупость, тем больше их вера. Чем больше их посредственность, тем сильнее их фанатизм.
Другой путь заключается в том, чтобы начать с сомнения, не скрывать его. Но чтобы начать, нужна гипотеза. Если я скажу, что вода состоит из водорода и кислорода, то вы или можете поверить мне, или можете принять это в качестве гипотезы. Если вы принимаете это в качестве гипотезы, то это означает, что веры в меня нет. Мое высказывание вы восприняли только как повод для эксперимента, проверки, так это или нет.
Итак, первая часть доверия - желание экспериментировать.
Функция Учителя не в том, чтобы заставлять вас верить.
Его функция - создать вокруг себя атмосферу, вибрацию, привлекающую человека к эксперименту, притягивающую его к нему, заставляющую не верить, но идти с ним; не следовать, но идти с ним; поскольку он говорит: "Я видел нечто. Я видел дверь, и сквозь дверь я видел огромное небо".
Учитель должен обладать определенной магнетической силой, огромным воздействием.
И это приходит легко. Если я увидел открытое небо, то что-то от этого открытого неба будет в моих глазах. Если я увидел звезды, то что-то от этих звезд обязательно отразится во мне.
Мне не нужно провозглашать это.
На самом деле тот, кто провозглашает, не имеет - именно из-за самого этого провозглашения. Иисус называет себя сыном Бога - зачем это нужно? Если вы сын Божий, разве не будет достаточно одного лишь этого, чтобы люди почувствовали вибрацию? Когда солнце восходит, об этом не нужно объявлять. Даже птицы начинают петь - солнце постучалось в их двери: "Просыпайтесь! Уже утро, и я вернулось". Нет, не нужно. Даже цветы знают, что солнце взошло; они открываются. Ночью они были закрыты; теперь они снова хотели бы исповедовать солнце. Это жизнь! Все сущее понимает, что солнце пришло, и начинает вибрировать его энергией.
Что за необходимость Иисусу постоянно провозглашать:
"Я - сын Божий?" Он должен подозревать себя, он должен сомневаться в себе ~ и это абсолютно разумно. Он никогда не видел Бога... никто никогда не видел Бога, На каком основании у него может не быть сомнения, что он - сын Божий? Сомнение есть. Он кричит и провозглашает, как раз чтобы развеять сомнение. Чтобы убедить себя, он должен убедить других, что он - сын Божий.
Настоящий Учитель не провозглашает ничего.
Самого его существования, самого его присутствия достаточно, чтобы создать в вас желание исследовать - запомните, не следовать, но исследовать, - чтобы идти с этим человеком, может быть, пройти с ним несколько шагов, чтобы самим посмотреть, есть ли небо или его нет.
Все, что делает Учитель, - это создает в вас желание идти вместе с ним, с открытым умом экспериментировать вместе с ним.
Поскольку он знает - нет необходимости говорить вам, чтобы вы верили. Необходимость говорить кому-либо верить во что-либо возникает только тогда, когда сам человек знает, что без веры истина не будет найдена - ведь вера создает истину в вашем воображении. Именно вера порождает галлюцинацию. Учитель всеми путями пытается заставить вас не верить, поскольку вера - преграда для поиска. Да, вы должны быть восприимчивы, готовы для исследования, доступны новому, неизведанному, тому, что может случиться. Это я называю первой частью, гипотезой.
Я уже говорил, что моя религия научна, а каждая наука основывается на гипотезе. Не обязательно, чтобы каждая гипотеза оправдывалась. Но для исследователя не повод печалиться о том, что одна гипотеза провалилась. На самом деле он радуется, что теперь одной гипотезой меньше: "Мой поиск становится уже, ближе к истине".
Эдисон работал над электричеством. Это заняло у него три года... все его сотрудники разочаровались. Многие оставили его; многие думали: "Он сошел с ума, и мы сойдем с ума вместе с ним". Остались лишь немногие. Но и они колебались, оставаться ли с этим человеком или нет, здоров он или нет, -"ведь все гипотезы, которые мы испытывали, провалились".
Но этот человек на следующий день начинает свой поиск с тем же рвением, энтузиазмом, какие они видели в нем в первый день - все так же. Это его качество удерживало их от того, чтобы уйти. Говорят, что они проваливались девятьсот девяносто девять раз. И последний сотрудник - поскольку к тому времени все остальные ушли; с них было достаточно, -последний сотрудник сказал: "Что теперь? Мы потерпели неудачу девятьсот девяносто д...
Продолжение на следующей странцие...
