ал Максим умным, как... Как два Платона.
Долго сидел Максим такой умный и ничего не говорил. Открывал
было рот, чтобы сказать что-то, но снова его закрывал.
(Петр разливает с нетерпением).
ВАСИЛИЙ: И был его ум так велик, что сам мог понять свою
ущербность. Ведь один ум - что с него? Разве философом де-
латься, или математиком, или вождем народным. Ну и что?
ПЕТР: Как, ну и что?
ВАСИЛИЙ: Ты же сам говорил - помешались на самоочевидности
разума?
ПЕТР (раздраженно): Видел я, куда ты клонишь... Если бы ты,
западник, не был пьян, вспомнил бы, что Фауста Мефистофель
этим и искушал:
Лишь презирай свой ум да знанья луч,
Все высшее, чем человек могуч...
Тогда ты мой без дальних слов!
ВАСИЛИЙ: Вот расскажу тебе такой случай. Был я на конферен-
ции по Достоевскому - хорошо, здорово, все докладчики - уче-
ники Лотмана да Бахтина. Кончилась конференция, начались об-
суждения... Выходит старичок какой-то, аж трясется от волне-
ния. Он вовсе не готовился выступать, он вообще говорить не
умеет "как по написанному"; просто очень любит Достоевского.
Этот старичок очень рад и взволнован, что услышал столько
мудрых речей, ну и хочет поблагодарить, как умеет, этих муд-
рецов, да все не складно говорит, волнуется очень. И вот эти
мудрые люди, наизусть Достоевского знающие (ты учти - именно
Достоевского!), начинают над ним ржать! Куда, мол, со свиным
рылом в калашный ряд! А? Вот тебе и ум. Что бы тут сказал
Федор Михайлович?
(Петр разливает).
ВАСИЛИЙ: Эти докладчики очень умные, прямо страх, какие ум-
ные! Да не ущербен ли ум один?
Ну ладно, вот и Максим почувствовал Это. Слушай, ты мне
вермута в водку налил! А что Максиму делать? Что еще попро-
сить? Пискнул было в отчаяньи, что чего там мелочиться, -
раз путь Бога теперь недоступен - делай меня антихристом.
Бес ему: нечего, нечего, много таких желающих, - а сам-то
рад, думает - дело в шляпе.
Тут Максим очнулся, головой встряхнул, опомнился, да не
совсем. Ну тогда, говорит, хочу благодати Божьей.
Бес на него только шары выкатил. Опомнился Максим, за-
совестился, улыбнулся горько. Как ему с бесом бороться?
Бог-то простит...
ЖИТОЙ (входя): Да они уже вермут открыли! Самойлов, давай--
ка!
(Житой разливает, Самойлов с мудрым видом настраивает гита-
ру).
ПЕТР: Ты нам-то налей.
ЖИТОЙ: Да налью, не ссы! (разливает). Мотин, ты так до утра
и проспишь?
ВАСИЛИЙ: Пусть спит, у него действительно работа хреновая.
ПЕТР (Василию): И чем дело кончилось?
ВАСИЛИЙ (после паузы): Да ладно... Как-то не знаю уже. Ну
39
победил Максим, остался, правда, без ума, да и из Японии
своим ходом добирались.
ЖИТОЙ: Кого победил?
ВАСИЛИЙ: Да нет, я так...
ПЕТР (строго): При чем здесь Кобот? И работа?
ВАСИЛИЙ: Непричем, успокойся.
ПЕТР: А помнишь, как Максим: и ты доиграться хочешь? И с
дьяволом со своим этим вечно... Такую байку меньше всего к
Максиму можно отнести. Да ты уж пьян, вижу!
ЖИТОЙ: Нормально выпили!
(Самойлов с сосредоточенным видом играет отрывки разных ме-
лодий. Он играет очень быстро и чуть трясется.)
САМОЙЛОВ (хлопнув себя по колену): Эх, Лешка, наливай, пое-
хали!
ЖИТОЙ: А! Чего там! Давай! (разливает).
САМОЙЛОВ: Ну, начинайте, что хотите, а я продолжу. Любую
песню.
(Небольшая пауза).
ВАСИЛИЙ:
Гул затих, я вышел на подмостки.
Прислонясь к дверному косяку.
Я ловлю в далеком отголоске,
Что случится на моем веку.
САМОЙЛОВ (подхватывает):
А в это время -
На столе стояли три графина.
Один - с карболовой водой.
Другой - с настоем гуталина.
А третий - и вовсе был пустой!
(замешательство, смех).
ЖИТОЙ:
Из-за острова на стрежень,
На простор речной волны
Выплывают расписные
Стеньки Разина челны.
САМОЙЛОВ и ЖИТОЙ (хором):
А на столе стояли три графина.
Один - с карболовой водой.
Другой - с настоем гуталина.
А третий - и вовсе был пустой!
(общий смех).
ПЕТР (с поганой ухмылкой):
Земную жизнь пройдя до половины,
Я очутился в сумрачном лесу,
Утратив правый путь во тьме долины.
ВСЕ (хором, с ликованьем):
А на столе стояли три графина.
Один - с карболовой водой.
Другой - с настоем гуталина.
А третий - и вовсе был пустой!
* * *
40
ПОЕДЕМ В ЦАРСКОЕ СЕЛО?
Как-то вечером Василий со стаканом пива в руке говорил:
-- В Пушкине, сколько раз приезжал, каждый раз в пивба-
ре раки бывали.
-- Почем? - спросил Петр.
-- По одинадцать копеек штучка.
-- Крупные?
-- Да нет, мелкие вообще-то... Не в этом дело, ты ког-
да-нибудь видел, чтобы в пивбаре раков давали?
-- Видел, - из гонора ответил Петр.
-- А где это - Пушкин? - спросил Федор, сворачивая ног-
тем пробку.
-- Как где? Ты что, не был? Под Ленинградом, на элект-
ричке двадцать минут.
-- Так чего, поехали? - осведомился Федор в сторону
Максима, развалившегося на кресле, как Меньшиков на картине
Сурикова. Максим безмолвствовал.
-- Когда, сейчас что-ли? - спросил Петр.
-- А когда?
-- Надо ж с утра, в выходной; там в парк сходить можно.
-- Поехали в выходной.
-- Идите вы в жопу со своим Пушкиным, - прервал разго-
вор Максим, - пацаны, раков они не видели.
Он встал, уже стоя допил пиво, подошел к раскладушке и,
сняв ботинки, лег. Раздался звук, как если бы, скажем, два
отряда гусар скрестили бы шпаги.
-- А чего не сВездить? - сказал Федор.
-- Какого ляда туда тащиться... - после долгой паузы,
когда никто уж и не ждал ответа, обВяснил Максим.
Да, конечно, трудно и представить Максима и Федора вне
дома или его окрестностей, хотя поди ж ты - были в Японии...
-- А чего, поехали в субботу? - не унимался Федор.
-- Вали хоть в жопу, темноед, - проговорил Максим.
-- Почему темноед? - удивился Петр.
-- Потому что ночью встанешь поссать, а он сидит на
кухне в темноте голый и жрет чего-нибудь из кастрюли.
Все засмеялись. Федор особенно умиленно.
-- С похмелья! С похмелья-то оно конечно! А у Кобота
всегда в кастрюле суп есть!
Налили по пиву.
-- Петр, дай-ка бутылочку, - лежа головой к стене крик-
нул Максим.
Петр подал бутылку пива; Максим, как больной, кряхтя
повернулся и стал пить.
-- Ладно, - сказал он, утирая пену с губ, - сегодня по-
недельник? В субботу поедем, только теперь уже точно.
-- Ну, а я про что говорил? Я же говорил! - развел ру-
ками Федор, многообещающе улыбаясь.
. .
На следующий день ученики прямо с работы приехали к
Максиму и Федору, чтобы все подробно обговорить, пригото-
виться, точно все наметить.
У Петра в эту субботу оказался рабочий день, но он до-
говорился об отгуле, хотя ему и не полагалось. Пришлось вык-
лянчивать, обещать всякое. Особенно трудно обВяснить, зачем
41
понадобился отгул. Не сказать же прямо - договорился в Пуш-
кин поехать - не пустят! В воскресенье, скажут, поезжай. У
Василия все вроде было нормально, хотя сама работа ненадеж-
ная - в любой день могли отправить в командировку - правда,
всего на один день.
Сидели часа три и почти не пили - считали, сколько де-
нег надо, да во сколько выехать, что брать с собой. Федор
неожиданно для всех очень беспокоился, приговаривал: "Паль-
тишко взять не забыть, ватничек захватить", - хотел, чтобы
все было тщательно распланировано, суетился. Обычно он со-
вершенно ни о чем не заботился - есть ли деньги, заплачено
ли за квартиру, есть ли в доме еда - все ему до лампочки, в
чем спал (а спал он обычно одетый), в том и гулял везде. Тут
же его будто подменили. Поездка в Пушкин казалась ему совер-
шенно необыкновенным, чудесным делом, которое ни в коем слу-
чае нельзя пустить на самотек. Максим тоже вел себя необычно
- никаких высказываний типа "да ну в жопу", ко всему внима-
телен, даже разрешил Федору взять ватник. Видно было, что
они с Федором и до прихода учеников долго говорили.
В конце концов решили: вино и продукты купить на следу-
ющий день в среду, чтобы уж не дергаться, деньги на это дос-
танет Петр - продаст в обеденный перерыв свои книги по ис-
кусству, деньги передаст тут же Максиму, который сам вызвал-
ся все купить. На том и разВехались.
. .
Еще не скучно? С продажей книг не повезло - взяли толь-
ко половину, денег явно мало. Вдобавок утром Петру позвонил
Василий и сказал, что его-таки посылают на буровые, в коман-
дировку - сегодня, на день, вернется в четверг вечером, в
крайнем случае в пятницу утром.
Максима новости прямо покосили, хотя и ясно было, что
страшного ничего нет - Василий в пятницу приедет, а деньги
Петр завтра достанет.
-- Да не в этом дело, - безнадежно махал рукой Максим,
- Федор разволнуется, да и вообще... Нервы трепать.
После перерыва опять позвонил Василий, сказал, что ни-
куда он лучше не поедет, а упросит приятеля поехать. Вечером
Петр, конечно, пошел к Максиму, успокоить.
Там оказалась довольно дерганая обстановка. Единствен-
ное, что могло радовать душу, ватник и пальто Федора, акку-
ратно сложенные в углу. Максим, сколько ни ходил по магази-
нам портвейна не купил, с непривычки разозлился, купил пока
две бутылки водки, одну из которых они с Федором для успоко-
ения и уговорили. Корить их не стоило - видно, что Максим
сам больше всех мучается.
Петр предложил плюнуть и забыть, то есть не в смысле,
что совсем не ехать в Пушкин, об этом никто не мог и помыс-
лить, а в смысле плюнуть на неудачи сегодняшнего дня и завт-
ра начать все по новой и наверняка: Петр понесет те книги,
которые точно возьмут, Максим будет искать до упора, пока не
найдет - не так это трудно, сегодня случайно не повезло.
Твердо так решив, успокоились, на радостях распив вто-
рую бутылку водки.
42
. .
Опять с утра позвонил Василий и сказал обиженно, что
приятеля, подлеца, не уговорить, и он немедленно выезжает, а
в пятницу утром будет, как штык. Ну, это в общем не страшно.
Хуже было со сдачей книг. "Букинист" в этот день ока-
зался закрыт на переучет.
-- Ядрена вошь! - кричал Максим, - ты, обалдуй, целыми
днями в этом магазине околачиваешься, неужели не запомнить,
когда он работает?
Что ему обВяснишь? Петр позвонил на работу, сказав, что
срочно надо поменять паспорт, и поехал с Максимом в другой
магазин.
Народу было - тьма. Максим томился в жарком помещении,
надсадно вздыхал, ходил туда-сюда, поссорился в подворотне
со спекулянтами. И все был чем-то недоволен.
"Я же свои книги, позарез мне нужные, продаю - а он все
недоволен; вчера пропил все - а теперь он недоволен! Не уго-
дил! - думал Петр, и, чтобы окончательно растравить душу,
перебирал книги, принесенные для продажи.
Наконец продали, вышли на жаркую улицу.
-- Что там Федор собирается с ватником делать? - спро-
сил Петр.
-- Хрен с ним, пусть с ватником таскается, лишь бы
пальто оставил.
-- Как же, оставит он, удавится скорее. Слушай, Максим,
давай договоримся. Я сегодня вечером не приду...
-- Это почему?
-- Да потому, что работа у меня, служба! Я уже на два
часа с обеда опоздал, вечером отрабатывать надо!
-- Не ори, как припадочный!
-- Ну... В общем, завтра, в пятницу, после работы сразу
приезжаю, Василий тоже, а в субботу, значит, прямо утром...
-- Ну, смотри! - с угрозой сказал Максим, круто повер-
нулся и, хромая, пошел прочь.
. .
...
Продолжение на следующей странцие...
