ругую.
Культура — как язык: я передаю вам учение Дзогчен, но поскольку вы не говорите по-тибетски, я стараюсь говорить на вашем языке. Для меня это не так легко, но это важно для того, чтобы мы могли понимать друг друга. Я знаком не только с вашим языком, но и с вашей культурой, и, хотя мое знание вашей культуры не является полным, для объяснения Учения я пользуюсь тем немногим, что успел освоить. Именно так мы передаем Учения. Вы также должны уметь воспринять знание и применять методы.
Учения выходят за пределы культуры, за пределы формы и языка. Но мы учимся, открываем для себя Учения через культуру и язык. Наша потенциальность, наше истинное состояние, подобна потенциальной способности зеркала проявлять бесчисленные отражения, но мы не можем непосредственно почувствовать эту способность. Мы можем обнаружить ее только через отражения. Отражения — это не сама потенциальная способность зеркала, они лишь проявления этой потенциальности.
Так и наша культура, наш язык, наше мировоззрение, наша работа — все это подобно отражениям. С помощью этих относительных вещей мы можем обнаружить свою потенциальность. В этом подлинное назначение Учения. Обнаружив свою потенциальность, вы, конечно же, обнаружите и все причины и следствия. Если у вас есть какие-то трудности, вы сможете выяснить, в чем их причина. А это корень всего. Поэтому такое знание полезно для каждого, а не только для так называемых "духовных" людей, которые интересуются исключительно тем, как следовать Учению и практиковать.
--------------------------------------------------------------------------------
ЧЕТЫРЕ УПРАЖНЕНИЯ УМА
Из записей беседы Намкая Норбу Ринпоче на Земле Дакини (Terra delle Dakini) в Милане 4 февраля 1989 года.
Есть много Учений — буддийских, индуистских и пр., каждое из которых предлагает различные методы практики. Мы считаем, что один метод лучше и интереснее другого, подобно тому, как покупая одежду, выбираем ту, что более удобна, — легкую летом и теплую и плотную зимой. Но что действительно важно, так это не увлекаться методами, а постараться понять глубинный смысл Учения.
В Сарнатхе Будда Шакьямуни проповедовал Четыре Благородные Истины, которые легли в основу Пути Сутры. Четвертая из этих Четырех Благородных Истин, касающаяся "метода", называется Благородной Истиной Пути. Сначала Будда объяснил другие три, потому что в первую очередь необходимо обрести понимание. Но для того, чтобы объединить Учение с повседневной жизнью, недостаточно просто понимать его умом. В чем истинный смысл Учений? Зачем мы их практикуем? Какова взаимосвязь между существами и Учениями? Если наше знание и понимание верны, любой, даже самый простой метод может стать в нашей жизни поистине ценным. Если же, напротив, мы практикуем без понимания, охотясь за наиболее сложными методами, тантрийскими или индуистскими, трэгчод* или тодгэл**, мы не реализуем ничего, и эти методы будут лишь способом провести время.
_______
* Практика Дзогчен, предшествующая тодгэл и способствующая сохранению созерцания при любых обстоятельствах. — Прим. ред.
** Высшая, тайная практика Дзогчена, благодаря которой возможно быстрое достижение его плода — Тела Света. — Прим. ред.
Именно с таким видением следует упражнять ум в Четырех Осознанностях, которые как раз и являются способом тренировки ума. Эти Учения можно найти во всех буддийских традициях.
Первая из Четырех Осознанностей, описанная также Шантидэвой в "Бодхисаттвачарьяаватаре" — это осознание драгоценности человеческой жизни. Шантидэва описывает человеческое рождение как свободное от восьми условий, препятствующих практике Учения, и обладающее десятью характеристиками, благоприятствующими развитию практики, что в целом составляет восемнадцать качеств драгоценного человеческого рождения, которыми располагает каждый. Не стоит подходить к этому вопросу как к учебному предмету, который следует рассматривать и запоминать пункт за пунктом, как делают в школе. Поступая так, мы будем лишь обманывать себя, делая вид, что упражняем ум, — возможно, мы произведем хорошее впечатление на других, но, конечно же, не сумеем развить подлинное понимание драгоценного человеческого состояния.
Анализ Шантидэвы соответствовал той ситуации, в которой он жил. Когда я учился в Тибете, то обнаружил, что моя жизнь не вполне согласуется с теми восемнадцатью пунктами, которые я анализировал. К примеру, я родился не в Индии, а значит, как следовало из текста, не мог в полной мере обладать драгоценным человеческим рождением, что является очевидной нелепостью. Поэтому важно не запоминать различные пункты, но прийти к четкому пониманию, почему Шантидэва говорит о ценности человеческого состояния, которая сама по себе ясна без всякого анализа.
На Западе все умеют читать, писать и рассуждать, в то время как среди тибетских кочевников и крестьян лишь немногие обладают такими умениями. И все же тибетские крестьяне тоже обладают качествами, характерными для драгоценного человеческого состояния, а многие кочевники, хоть и не умеют читать и писать, являются превосходными практиками. Так что мы говорим не о знаниях или о том, как читать и писать, а о том, как понимать.
Мы — люди, и в нашей власти совершать в жизни как прекрасные дела, так и ужасные. Сегодня человек способен создать даже атомную бомбу, которая может полностью разрушить весь мир. Он может загрязнять воздух нашей планеты и сравнивать ее горы с землей.
В Восточном Тибете, откуда я родом, был один очень милый маленький холм посреди долины, окруженной снежными вершинами. Это было поистине очаровательное место. Вернувшись, я увидел, что китайцы начисто срезали этот холм, превратив его в военный аэродром. Это была гигантская работа, и я надеялся, что она, по крайней мере, принесет всем какую-то пользу. Ничего подобного. Когда я был в Тибете в последний раз, то увидел, что аэродром используется только для двух или трех китайских военных самолетов.
Человек способен на огромную глупость, способен осуществлять огромные разрушения. Но, обладая истинным пониманием, он может совершать прекрасные дела, может обрести реализацию и решить свои проблемы, потому что имеет бесконечный потенциал. Это необходимо понимать. Наш потенциал — это знание смысла учения. Наша жизнь драгоценна, и если мы не практикуем, то уподобляемся купцу, который побывал на острове, полном сокровищ, и вернулся с пустыми руками. Вот что говорится в Учениях.
Так поступать не следует. Существуют многочисленные методы практики, и поскольку мы родились в эпоху, когда являются просветленные существа и многие Мастера дают Учения и сохраняют живую передачу, то Учения для нас — не просто мертвая история: передача продолжает существовать. Поэтому, оказавшись на чудесном острове сокровищ, мы имеем все возможности, и было бы поистине жаль вернуться назад ни с чем. Поняв это, мы сможем помочь себе и не потратим драгоценную человеческую жизнь впустую.
Вторая из Четырех Осознанностей — это понимание непостоянства.
У нас есть драгоценное человеческое состояние, но мы живем во времени, а время проходит. Когда-то мы были детьми, подрастая, мы научились ходить, пошли в школу и постепенно стали взрослыми. Одни из нас еще молоды, другие постарше, а некоторые уже старики.
Это обычное проявление того, что время уходит и никогда не возвращается назад. Минуты уходят одна за другой, и сегодняшний день не длиннее вчерашнего. Глядя на часы или на то, как растут дети, можно понять, как летит время. Снова увидев ребенка через несколько лет, мы замечаем, что он стал юношей и удивляемся: "Как же он вырос!" — восклицаем мы. Но на самом деле мы тоже выросли, правда, по-другому. Все это примеры того, как время соотносится с нашим человеческим существованием. Если мы проживем жизнь без всякой пользы, время уйдет, а мы так ничего и не осуществим. Если молодой человек понимает, что время не ждет, он не захочет терять его впустую, и это поможет ему завершить образование. И тот, в ком есть хотя бы минимум духовности и желание помочь себе и другим, будет действовать конкретно, стремясь что-то реализовать.
Чтобы понимать практику, очень важно осознавать время и непостоянство. Наша жизнь отмеряется временами года: после весны приходит лето, когда все цветет, затем осень, когда цветы и листья умирают, и, наконец, зима, длящаяся до тех пор, пока вновь не вернется весна. Годы идут, а с ними проходит и наша жизнь. В относительном состоянии нет ничего, что не зависело бы от времени.
Если бы время было бесконечной хлопковой нитью, а наши жизни — маленькими узелками на ней, мы смогли бы увидеть некоторые узелки, которые больше и крепче других, — это жизни тех, кто сделал что-то важное, что отмечено в их биографиях. По прошествии нескольких веков некоторых из них все еще помнят: "Некогда здесь жил человек по имени Данте". Его узелок все еще виден, хотя он и удален во времени, а между тем умерли тысячи и тысячи людей, и от их узелков не осталось даже малейшего следа. Сейчас мы здесь, но через сотню лет никого из нас не останется в живых. Здесь, на нашем месте, будет другое поколение, которое придет нам на смену.
Когда по прошествии многих лет я вернулся в Тибет, то в своей деревне не нашел почти никого из знакомых. С тех пор, как я покинул ее, там многое изменилось, и знакомые мне люди исчезли. Из нового поколения я не знал никого. Но стоило мне обменяться с людьми несколькими словами, как я сразу сумел их узнать, поскольку знал их отцов или дядьев. В каждой семье был кто-то, с кем я был знаком или о ком слышал. Это и есть непостоянство. Однако, думая об этом, не стоит расстраиваться. Некоторые люди, слишком много размышляя о смерти, впадают в уныние или в пессимизм. Жизнь кажется им неприятной и бессмысленной. Но если мы впадем в депрессию, это нам не поможет.
Есть некоторые способы медитации, в основном в Хинаяне и в Сутрах, в которых сосредоточиваются на человеческом скелете и размышляют следующим образом: "Кто был этот человек? Возможно, это была женщина, когда-то она была прекрасна, но сегодня все, что от нее осталось — это скелет". Цель такой медитации — прочувствовать отвращение к сансарному существованию, природа которого — страдание, и избежать его, ведя монашескую жизнь и отрекшись от мира. Это определенное видение с вытекающим из него поведением, но в Учениях есть и другие методы, соответствующие разным условиям и обстоятельствам. Такой Учитель, как Будда Шакьямуни, обучал многим методам и различным системам не для того, чтобы создать противоречия между ними, а потому, что каждая система может использоваться в соответствии с различными обстоятельствами жизни.
Когда Будда Шакьямуни прибыл в Уддияну, он дал проповедь тантры Гухьясамаджи, и это описано в "Гухьясамаджа-тантре". Уддияна была таинственной страной. Там правили многие поколения царей, каждый из которых звался царь Индрабодхи; многие из них жили уже после Будды Шакьямуни. Царь, правивший во времена Будды, был весьма могущественным и имел глубокую веру в Дхарму. Уддияна находилась далеко от Индии, и, поскольку в то время не было поездов и самолетов, попасть туда было довольно трудно. Индрабодхи уже встречался со многими учениками Будды — бодхисаттвами, йогинами, махасиддхами и т. д., но ему хотелось увидеть Будду своими глазами. Он спросил нескольких махасиддхов, что нужно сделать, чтобы повстречаться с Буддой. Они ответили: "Сейчас Будда Шакьямуни далеко отсюда, но поскольку он всеведущ, обратись к нему с молитвой, призови его — и сможешь встретиться с ним". (В Китае рассказывают похожую историю о Шестнадцати архатах).
В один прекрасный день, в полнолуние, царь приготовил грандиозную церемонию со множеством подношений и обратился к Будде Шакьямуни с призывной молитвой. В полдень Будда и архаты, как обычно, отправились за подаянием и прибыли во дворец царя. Индрабодхи был счастлив принять их, и Будда передал ему некоторые Учения.
"Твои Учения необычайны и исполнены глубокого смысла. Мне бы очень хотелось воплотить их на практике, но, поскольку я должен править царством и его народ...
Продолжение на следующей странцие...
