внутреннего или даже полностью вытесняют их, поскольку обладают большей силой.
На самом деле, объективность или субъективность того или иного явления зависят от состояния сознания воспринимающего, и то, что представляется ему полностью субъективным в одном состоянии, он может счесть объективным в другом. Высочайшие истины пребывают объективно для тех, кто может их осознать, а громоздкие материальные формы не существуют для тех, кто их не воспринимает.
Поэтому всё — в какой-то мере реальность, а в какой-то иллюзия, в зависимости от того, с какой стороны посмотреть. "Реальное" и "нереальное" — относительные понятия, и то, что может казаться реальным на одной ступени бытия, покажется нереальным на другой. Деньги, любовь, власть представляются очень реальными тем, кому они нужны; для тех же, кто в них не нуждается, они — просто иллюзии. То, что мы осознаём, реально для нас, однако для другого это же может быть нереально, и наше представление о реальности меняется, если изменяется наше сознание. Если мое воображение достаточно сильно, чтобы заставить меня поверить в присутствие ангела, этот ангел, мое собственное создание, будет здесь, живой и реальный, независимо от того, что другие, возможно, не увидят его и подвергнут его реальность сомнению. Если ваш разум может сотворить для вас рай в пустыне, этот рай будет существовать для вас объективно. Всё сущее существует в Мировом Разуме, и если индивидуальный разум начинает сознавать свои взаимоотношения с некоей вещью, он начинает воспринимать её. Ни один человек не способен правильно постичь вещь, которая не существует, он не может знать её, не вступая с ней ни в какие отношения. Для восприятия необходимо наличие трех факторов: способности восприятия, воспринимающего и вещи, которая может быть объектом восприятия. Если они существуют на совершенно разных планах и не могут вступить ни в какие взаимоотношения, восприятие невозможно и они ничего не будут знать друг о друге. Если они есть одно, восприятие также невозможно, ибо, будучи слиты воедино, они перестают находиться в каких-либо отношениях друг к другу. Желая посмотреть на свое лицо, я не могу выйти из своего тела, а должен воспользоваться зеркалом, чтобы установить некие взаимоотношения между мной и объектом моего восприятия. Зеркало не способно к восприятию, и я не могу увидеть себя в зеркале, я могу увидеть себя только в собственном уме. Отражение в зеркале создает образ, который является объективным для моего индивидуального разума и доступен моему субъективному восприятию. С точки зрения индивидуального восприятия "я", образ, возникающий в моем уме, и зеркало существуют отдельно, но с точки зрения Абсолюта "я", образ и зеркало есть Одно, между нами нет никакой разницы, и то, что я, как я убежден, вижу, — не более чем иллюзия.
Этот пример иллюстрирует основной закон творения. Великая первопричина, можно сказать, выходит за свои пределы, становится своим собственным зеркалом и вступает в отношения с самой собой. "Бог" видит отражение своего лица в Природе; Мировой Разум зрит свое отражение в индивидуальном разуме человека. Бог обретает сознание в человеке, но когда он опять вернется в себя, эти отношения прекратятся, он опять воссоединится с собой, относительного сознания больше не будет, и "Брахма уйдет спать", пока не минет Ночь Творения. Но человек знает, что он существует даже тогда, когда все его отношения с внешними вещами прерваны, и ему не нужно смотреть постоянно в зеркало, чтобы напоминать себе об этом. Также и абсолютное сознание великого "Я есмь" не зависит от наличия объективной Природы и он будет по-прежнему "сидеть на великом белом престоле, когда земля и небо бежали лица Его"15.
Если мир есть проявление Мирового Разума, всё сущее должно существовать в нем и не может быть ничего помимо него, ибо он с необходимостью бесконечен, он может быть только Один и ничего не может находиться вне его. Мы существуем в этом Разуме, и всё, что мы воспринимаем из внешнего мира, есть впечатления, которые наши индивидуальные разумы получают от внешних объектов посредством органов чувств или на более высоких планах восприятия.
Если всё сущее есть Разум и мы сами есть этот Разум, все формы субъективного и объективного миров не могут быть ничем иным, кроме как состояниями нашего Разума. Мысль — творящая сила Вселенной. Зерна мыслей прорастают в уме, как зерна растений в земной почве. И как растения пробуждаются к жизни солнечными лучами, так и мысли — светом интеллекта. В начале дня творения Брахма, пробудившись от сна, стал мыслить, и его думы создали миры. Эта истина выражена аллегорически во всех древних книгах мудрости. "В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог"16. "Бог" — это абсолютная Мудрость в соединении с Силой. "Слово" — выраженная мысль. Невоплощенная мысль пребывает в своем источнике, вечном Разуме, но, будучи выражена посредством магии, Силы Воли, она материализуется в действии. Вещи — это материализованные мысли, или состояния души, представленные предметно. Немногие способны мыслить самопроизвольно и независимо, хотя все считают себя способными на это; те, кто в состояниии управлять своими мыслями, могли бы творить. Большинство людей поглощены мыслями, которые приходят им в голову незваными; такие люди служат орудиями или "посредниками", через которые мыслит универсальный принцип разума, но они не способны породить мысль, а еще менее — воплотить её силой "Слова".
Мы обычно считаем объективным то, что видят одинаково несколько человек, а если нечто видит только кто-то один, а остальные нет, — мы сочтем эту вещь иллюзией. Но все впечатления вызывают определенное состояние души, и человек должен находиться в соответствующих условиях — или в соответствующем состоянии души, — чтобы приобщиться к тому состоянию, которое порождается данными впечатлениями. Все, кто находится в одном состоянии души и получает одинаковые впечатления, будут воспринимать одно и то же; но если состояния людей различны, их восприятие будет отличаться, даже если воздействие, оказываемое на их сознание, одинаково. Лошадь или лев будут выглядеть одинаково для всех людей с нормально развитыми органами чувств постольку, поскольку люди, имеющие нормальные человеческие органы чувств, находятся, с некоей вероятностью, в сходном состоянии души; но если кто-то из них сильно испугается или его внимание будет полностью поглощено чем-то другим, его состояние окажется иным и его восприятие будет отличаться от восприятия остальных. Пьянице в белой горячке может казаться, что он видит червей и змей, ползающих по его телу. Его жизненный опыт говорит ему, что во внешнем мире этих тварей нет. Тем не менее, для него они ужасающе реальны, и он всячески пытается избавиться от них. Эти черви и змеи реально существуют для пьяницы, порожденные определенным состоянием души, и не существуют для тех, кто это состояние не разделяет. Но если бы кто-то другой пришел в то же состояние, он увидел бы тех же тварей; и тот, кто видит их, может заставить других сделать то же самое, при условии, что может передать им свое сознание, то есть душевное состояние.
Следовательно, наше восприятие может быть различным не только в той мере, в какой различаются воздействия объектов восприятия, но в зависимости от нашей способности это впечатление получить или в зависимости от нашего душевного состояния. Если мы разовьем в себе какое-нибудь новое чувство, мы окажемся словно бы в новом мире; если же наша способность воспринимать воздействия сведется к единственному ощущению, мы сможем сознавать только то, что будет открыто этому ощущению, и мир, воспринимаемый нами, окажется крайне ограниченным. Допустим, что есть существо, чья способность восприятия полностью отлична от нашей и которому доступно лишь одно состояние сознания, скажем, ненависть. Поскольку всё его сознание сконцентрировано на этом влечении, он не может осознавать ничего, кроме ненависти. Такой "бог ненависти", неспособный прийти в другое состояние души, не воспринимает никаких иных состояний, помимо тех, которые соответствуют его собственному. Для подобного создания весь мир будет темен и пуст; наши моря и горы, леса и реки для него не существуют — но если где-либо человек или зверь возгораются ненавистью, для него это как полыхающее зарево, вспыхнувшее в темноте, которое привлекает его внимание и зовет его, и с его приближением этот огонь может разгореться в такое пламя, которое уничтожит ту индивидуальную форму, что породила его. В качестве примера можно было взять и любое другое состояние души или страсть. Ненависть притягивает ненависть, любовь притягивает любовь, и человек, исполненный ненависти, неспособен любить, как тот, кто преисполнен любви, не может ненавидеть; то и другое — душевные состояния, которые, если они овладели человеком полностью, невозможно изменить усилием воли.
В "Бхагавадгите" говорится: "Неведение — удел рождённых с демоническими (асурическими) свойствами".17 "Демонические люди не знают ни верной деятельности, ни воздержания, нет в них ни чистоты, ни правдивости, ни добронравия. Нет в мире истины, и нет у мира нравственных основ, — говорят они, — нет у него Владыки, он возник в результате союза двух начал, и причина этому — притяжение (желание), и ни что иное".18
Те, кто убеждён, что всё существует благодаря притяжению двух принципов, забывают, что не может быть тяготения без причины, его порождающей, и что всякое тяготение прекратилось бы, как только бы исчезла эта причина. Они обманывают себя, следуя доктрине, в которую сами не могут всерьез поверить. Они соглашаются, что из ничего ничего не может возникнуть, и однако утверждают, что сила притяжения не порождается ничем и продолжает существовать без какой-либо причины. Эти люди провозглашают абсурдную двойственность, которой на самом деле нет, ибо если непреходящее Единое разделяется на две части, эти части не становятся двумя Единственными, но продолжают быть двумя половинками одного Единого. Один — число Единства, два — Разделения. Единое, разделившись надвое, перестает существовать как Одно, и ничего нового при этом не возникает. Если бы мир создавался так, как это представляют последователи дуализма, не могло бы возникнуть ничего, что не существовало бы тогда, когда еще ничего не существовало, поскольку действие и противодействие, если бы и существовали, были бы равны по силе, и не происходило бы никакого развития. Если бы Ормузд (принцип Добра) был равен в могуществе Ахриману (принципу Зла), всякое развитие прекратилось бы и мир от века оставался бы одним и тем же; но за Ормуздом и Ахриманом есть еще невидимое пламя, закон эволюции, и Ормузд всегда побеждает Ахримана данной ему силой добра. Парсы, поклоняясь огню, почитали невидимую силу Добра. Видимый огонь и видимое солнце символизировали для них эту невидимую силу и Духовное Солнце, и трудно найти в Природе символы более подходящие для того, чтобы представлять безграничную силу Добра и Света, которые в итоге полностью возобладают над темной силой Зла.
Чем бы ни была эта сила Добра, ограниченное существо, каким является человек, не способно дать ей правильное название или описать её, поскольку она выше разумения смертных. Ее назвали "Богом", и в этом качестве она имеет "много лиц", поскольку, рассматривая её с разных точек зрения, мы видим разные её аспекты. Она — Первопричина, из которой возникает всё; она должна быть Абсолютным Сознанием, Мудростью и Силой, Любовью, Интеллектом и Жизнью, поскольку все эти свойства присущи её проявлениям и не могли возникнуть иначе, как от нее. Её назвали Пространством, поскольку всё существует в пространстве, но само пространство непостижимо для нас, хотя мы живем в нем и оно повсюду вокруг нас. Термин "пространство" не имеет никакого смысла, если не понимать под ним протяженности, протяженность — свойство Материи, но материя не может существовать без Движения, а движение материи вызывается Законом. Пространство, Материя и Движение в абсолютном ихсмысле непостижимы для нас, ибо человек, будучи относительным существом, может постичь только то, с че...
Продолжение на следующей странцие...
