е, кто поверхностно занимается черной магией, проповедует и обучает развивать власть над ними с помощью магических заклинаний. Но ни один из учеников Мастера не должен беспокоиться о них, поскольку ни одно дурное влияние не может приблизиться к тому, кто находится в общении со Святым Словом, так как сказано:
Великий Ангел Смерти - непобедимый враг, но он тоже боится приблизиться к тому, кто общается со Словом.
Он улетает далеко прочь от мелодий Божественной Гармонии, чтобы не пасть жертвой Гнева Господнего.
Спиритуализм идет на шаг дальше спиритизма. Это вера в сохранение человеческой индивидуальности после физической смерти и возможность коммуникации между живым и мертвым. Сторонники спиритуализма часто проводят сеансы установления коммуникаций с так называемыми духами. Их способ работы - медиумизм, так как они работают через какого-нибудь посредника - может быть, планшетки для записи на ней, стука по столу или даже человеческого существа, которое делается бессознательным, чтобы вызванный дух мог использовать его тело и общаться через него. Эта связь обычно действует между физическим, или земным планом, и низшими субастральными планами, известными как магнетические поля.
Результаты, которые следуют из таких коммуникаций, очень ограниченны, по большей части ненадежны и крайне вредны для медиума, который страдает от ужасного ущерба, временами лишаясь своего рассудка. Поэтому Мастера духовности очень осуждают практику спиритуализма. Их контакт и связь с духовными сферами, вплоть до Дома Господа (Сач Кханда), являются непосредственными, они приходят и уходят по своей доброй воле и удовольствию, без какого-либо позволения или препятствия, и поэтому независимые от субъективного процесса медиумизма.
В то время как их подход - совершенно нормальный, естественный, непосредственный и конструктивный, спиритуалист, с другой стороны, работает субъективно, косвенно и опосредованно, с помощью процесса, чреватого опасностями и риском как для себя, так и для медиума. Спиритуализм, кроме знания о выживании духов после смерти, мало добавляет нашему опыту и не дает ничего существенного на пути духовности.
7.4. Гипноз и месмеризм
Упомянутое выше равно применимо к гипнозу и месмеризму, в которых человек с более сильной волей пытается влиять на более слабых пассами рук или жестами, соединенными с концентрированным на субъекте вниманием. При определенных болезнях, вроде истерии и т.д., некоторые врачи тоже используют эти процессы и способны временно излечить и облегчить боли, от которых они не могут найти подходящее лекарство.
Духовность, напротив, является наукой души и, следовательно, имеет дело со всеми аспектами души - где она пребывает в человеческом теле, какова ее связь с телом и разумом, как она внешне действует и реагирует через чувства и на них, какова ее реальная природа и как ее можно отделить от всех ее ограничивающих придатков. Она описывает духовный путь с его богатством духовных планов и подпланов, духовные силы и возможности, и присущую им ценность.
Духовность раскрывает, что такое Святое Слово и как контактировать с Ним, рассказывает нам, что конечная цель - самореализация и реализация Бога, или единение души со Сверхдушой, и учит тому, как этого можно достичь посредством Сурат Шабд Йоги, или Пути Звукового Потока, как описано выше.
8. ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Предшествующий краткий обзор основных религий мира и некоторых из их современных ответвлений делает совершенно ясным общее движение к определенному общему базису всех верований:
а) что физическая вселенная - не более чем малая часть намного большего целого;
б) что, подобным же образом, наше повседневное человеческое существование - только фрагмент обширной и сложной структуры жизни;
в) что за феноменальным, физическим и человеческим миром существует Абсолютная Реальность, или состояние Совершенного Бытия, не подверженное изменениям или разрушению, совершенное в Себе, которое ответственно за все существующее и все же находится над и выше Своего творения;
г) что эта Реальность, это состояние Совершенного Бытия может быть достигнуто человеком (под компетентным руководством) через посредство Слова, или Божественного Потока, излучающего Свет и Гармонию, которые представляют собой первичные проявления Бесформенного в Форму, и из которого, по мере его спускания вниз, возникли все планы и сферы.
Если весь религиозный опыт ведет в одном и том же направлении, почему, спрашивается, существует столько конфликтов и споров в сфере религии? Почему последователи каждой веры считают только свою истинной, а все остальные ложными? Зачем тогда догматическая вера в духовную монополию и отсюда Крестовые походы, резня в Варфоломеевскую ночь, испанская инквизиция и общинные мятежи в Индии в 1947 году? Вопрос справедлив, и причины, которые должны привести к ответу на него, многочисленны и сложны.
Первое, что поражает, когда берешься за сравнительное изучение религии - это ее существование на различных уровнях. В ядре каждой большой религии находится практический мистический опыт какого-то великого мудреца или последовательного ряда мудрецов. Вокруг этого центра накапливаются наслоения социальных кодексов, обычаев и ритуалов. Далее, это ядро может быть общим для мистиков различных веков и стран, но социальный контекст, в котором опыт получен и передан, должен по необходимости меняться.
На Западе оголяют голову в знак уважения, а на Востоке покрывают ее. Индусы, живя в стране со множеством рек и изобилием воды, купаются перед молитвами, а их мусульманские собратья, пришедшие из пустынь Аравии, удовлетворяются сухой ванной из песка. Европеец, живя в более холодных областях, не чувствует ни одного из этих побуждений. Такие различия обычаев простираются также на другие сферы. Многоженство может быть законно для мусульманина, но это грех для католика. Идолопоклонство может быть совершенно позволительно в индуизме, но ненавистно пуританам.
Это факт, что все религиозные лидеры подчеркивали необходимость поддержания высоких этических стандартов, но их этика никогда не была абсолютной природы. Они учитывали общественные условия, существовавшие среди людей в те времена, когда они приходили, и пытались поднять их до высшей возможной точки, стремясь не столько к стандартизации внешних обычаев, сколько к внутренней чистоте сердца и доброй воле по отношению к своим человеческим и нечеловеческим собратьям.
Ближайшие слушатели Иисуса не смогли оценить истину Его утверждения, что Он пришел не "нарушить" закон, но "исполнить"; и все же, если Моисей провозглашал заповедь "Око за око и зуб за зуб", то Христос учил своих учеников любить своих врагов и подставлять правую щеку, когда ударят по левой. Моисей говорил согласно условиям своего времени, а Иисус - согласно своего, поэтому этика христианства отличается от этики иудаизма, пусть даже это расширение старой веры.
Вследствие факторов, начавших действовать при развитии религии как социального института, мы находим, что каждая религия создает вокруг себя определенный шаблон обычаев, догм и ритуалов. Этот шаблон различен в каждом случае, поэтому последователи каждой веры должны обязательно чувствовать себя обособленными от последователей других вер не только по их одежде и манерам, но также по их стилю социальных понятий и отношений. Однако, жизнь всех великих религиозных лидеров, подобных Иисусу и Будде, показывает, что каждый из них принимал и расширял кодекс своего народа, тем не менее они никогда не забывали, что все люди - братья, и обращались с членами других обществ с тем же уважением и предупредительностью, какое они оказывали людям своего собственного. За различающимися внешними формами, которые характеризуют жизнь, они видели одно и то же пульсирующее Единство Бытия, и именно с этого уровня они рассматривали все человечество.
То, что было возможно для великих основателей религий, должно быть возможно для тех, кто заявляет, что следует им. Но когда мы смотрим на вещи как они есть, мы находим, что эта возможность взаимосвязи, сотрудничества и понимания между различными верами редко, если вообще когда-либо была реализована. Мистик вроде Шри Рамакришны мог практически продемонстрировать внутреннее единство всех религий*, но остальные из нас не могут понять этого. Факт тот, что каждая большая мировая религия после ухода ее основателя переросла в учреждение с духовенством для управления ее делами: пандиты в Индии, муллы и маулви в исламе, фарисеи и раввины в иудаизме и монахи и епископы в христианстве.5
Это развитие сделало возможным распространение послания великих основателей массам, которых они бы никогда не смогли наставлять сами. Будда лично встретил и повлиял на многих людей, но каково было их число по сравнению с миллионами, услышавшими учение Дхармы, когда Ашока создал различные сангхи, или ордена буддийских монахов, через два столетия после его смерти? Кроме того, это дало возможность увековечить его послания в течение веков. Будда пришел и ушел, Иисуса можно было распять на кресте, но сангха и церковь продолжают существовать и поддерживают их учения живыми и широко распространенными, что не могло бы быть сделано без образования таких учреждений.
Но если институализация учений великих духовных лидеров дала возможность их распространения и увековечения, она также привела к их трансформации. Послание Христа или Будды, каким оно было впервые провозглашено каждым из них - это одно, а в руках церкви и сангхи, которые последовали, оно стало другим. Великие религиозные лидеры были ведомы и движимы личным внутренним опытом, и именно эта действительность лежит в основе их учений. Они видели ее как нечто всеобщее, нечто скрытое в каждом человеке, и именно на это они направляли внимание своих учеников, используя этический прогресс как рычаг для духовного прогресса.
Когда их задача после их смерти была принята быстро увеличивающимися организациями, которые стали со временем более сложными, нельзя было ожидать, что все их члены достигнут тех же высот или даже увидят мельком внутренние мистические царства. Тогда неудивительно, что с ростом церкви и подобных ей интерес в каждой религии имел тенденцию сместиться с мистического на этическое, ритуальное и доктринальное; короче, со всеобщего на частное.
Только редкая душа может проникнуть сквозь темную пелену внутри, но на каждое такое существо будет миллион, даже миллиард тех, кто может обсуждать проблемы этики, практиковать внешние церемонии и иметь определенные мнения на различные темы, мнения, не вдохновленные или проверенные личным опытом, а подобранные на базаре жизни.
И поэтому, несмотря на то, что мы не находим жестких рамок ритуала или доктрины, или внешнего кодекса в учениях самого Иисуса - все текуче и гибко, в состоянии готовности быть направленным на служение мистическому посланию - такие жесткие рамки появились с ростом христианской церкви. Когда произошло это изменение, возникли новые барьеры между последователями Иисуса и других вер, барьеры, никогда не существовавшие прежде.
Как будто этого было недостаточно, возникновение духовенства заработало в еще одном направлении. Церковь, в фазе ее роста, в большинстве случаев должна была бороться с большими разногласиями, так как все новое обычно встречается сильным сопротивлением. Она могла даровать только крест опасности и лишения, а не розу процветания. Те, кто вступал в нее, делали это ради своих убеждений, не из любви к власти. Но когда церковь была принята, она начала оказывать большое влияние на людей. Они приносили ей дары и титулы, и сделали ее решающим арбитром не только в духовных делах, но и в мирских тоже.
Так начался процесс, при котором духовенство повернулось от внутренней жизни к внешней, от самопожертвования - к мирской власти. Чтобы сохранить свое положение, церковь поощряла рост доктрин и традиций, которые усиливали монополию ее власти. Чтобы укрепиться, она создала ореол вокруг алтаря, которому она служила, и порицала алтари, которые не были в ее подчинении. Если самозванные слуги Иеговы или божества с каким-нибудь другим именем должны были сохранять и увеличивать свое положе...
Продолжение на следующей странцие...
