нство людей мыслят категориями собственной нации или группы, — вот их самая широкая концепция; они переросли стадию стремления к собственному физическому и ментальному благополучию и видят, что могут внести свой вклад в процветание и стабильность национального целого; они стремятся нести пользу, понимать и работать на благо общества. Это не редкость и присуще многим тысячам представителей каждой нации. Такие дух и настрой будут когда-нибудь характеризовать отношения между нациями. Сейчас они их не характеризуют, властвует совершенно иная психология. Нации ищут и требуют лучшего для самих себя, чего бы это ни стоило другим; они считают такую позицию правильной и обязательной для хорошего гражданина. Нациям свойственны ненависть и предубеждения, многие из которых столь же неуместны сегодня, как пошлости на религиозном собрании. Внутри они разъедаются расовыми предрассудками, партийными и религиозными распрями. Это неизбежно приносит беспорядок и в итоге беду.
Сильный дух национализма — самоуверенного и хвастливого — характеризует граждан большинства стран, особенно в их отношении друг к другу. Он порождает неприязнь, недоверие и разрыв правильных человеческих отношений. Всем нациям можно поставить в вину подобные качества и взгляды, выражаемые в соответствии с их индивидуальной культурой и гением. Во всех нациях, как и в любой семье, встречаются группы или индивидуумы, признаваемые источниками беспокойства для выказывающего добрые намерения большинства. Так же внутри международного сообщества есть нации, которые являются и долгое время были агентами раскола.
Проблема взаимоотношений и взаимодействия между нациями — в большой степени проблема психологическая. Душа нации оказывает могучее действие. Мыслеформа нации (выстраиваемая на протяжении веков ее мышлением, стремлениями и амбициями) составляет ее идеал и является наиболее действенным фактором, обусловливающим народ. Поляка, француза, американца, индуса, британца или немца легко узнать, где бы они ни находились. Это объясняется не только внешним видом, интонациями голоса или привычками человека, но преимущественно его ментальной позицией, чувством национальной соотнесенности и общим национальным самоутверждением. Такие показатели выражают реакцию на конкретную национальную мыслеформу, под воздействием которой человек вырос. Если эта реакция делает его хорошим, отзывчивым гражданином в национальных рамках, она хороша и желательна. Если она делает его самоуверенным, высокомерным, критичным по отношению к другим нациям и обособляющим по своему мышлению, она усиливает мировую разъединенность и в итоге — раскол между нациями. Это угрожает миру во всем мире. Поэтому проблема затрагивает всех людей. Целые нации могут стать (а часто и бывают) антисоциальными, и все нации несут в себе антисоциальные элементы.
Стремление к личной выгоде с сопутствующими слабостями характеризует в наше время большинство людей. Однако во всех странах есть те, кто перерос эту сосредоточеность на себе, и есть много таких, кто больше беспокоится об общественном и национальном благе, чем о собственном. Немногие, очень немногие из общей массы людей мыслят международными категориями и озабочены благосостоянием человечества в целом. Они горячо желают утвердить признание единого мира, единого человечества.
Стадия национального эгоизма и твердой решимости сохранять национальную целостность — часто интерпретируемую в категориях государственных границ и единого торгового пространства — должна постепенно исчезнуть. В конечном итоге нации должны прийти к более охватывающим представлениям и к стадии, когда они будут рассматривать свою национальную культуру, свои ресурсы и способность служить роду человеческому как вклад, который они должны внести на благо целого. Акцент на мирской собственности или обширной территории не служит признаком зрелости; борьба за их сохранение или расширение — признак юношеской незрелости. Человечество растет; только теперь демонстрирует оно более глубокое чувство ответственности, способность решать свои проблемы и мыслить более широкими категориями. Последняя мировая война была симптомом незрелости, юношеского мышления, неконтролируемых детских эмоций и стремления антисоциальных наций захватить то, что им не принадлежит. Подобно детям они кричат: "Еще!".
Сильный изоляционизм и политика невмешательства некоторых групп в Соединенных Штатах, стремление сделать "белой" Австралию или Южную Африку, лозунг "Америка для американцев", британский империализм или же громогласные требования Франции признать ее значительность — вот другие примеры. Все они указывают на неспособность мыслить широкими категориями и выражают всеобщую безответственность; они говорят также о юности расы и ее неумении охватить целое, лишь частью которого является каждая нация. Война и постоянное требование восстановить древние исторические границы, цепляние за материальные национальные владения в ущерб другим народам покажутся когда-нибудь более зрелой расе детской ссорой из-за любимой игрушки. Требовательный крик: "Это мое!" однажды замолкнет. Этот агрессивный незрелый дух достиг кульминации в войне 1914-1945 гг. Через тысячу лет история будет рассматривать ее как вершину ребяческого эгоизма, обуявшего жадных детей, которые не могли остановиться в своих агрессивных действиях, потому что остальные нации были настроены еще слишком по-ребячески, чтобы предпринять серьезные меры при первых признаках войны.
Раса сталкивается с новым кризисом благоприятной возможности, когда новые ценности могут уясняться, когда правильные человеческие отношения будут считаться желательными не только с идеалистической, но и с чисто эгоистической точки зрения. Когда-нибудь принципы сотрудничества и соучастия займут место жадности и соперничества. Таков неизбежный следующий шаг вперед для человеческого рода, к которому готовил его весь процесс эволюции.
Именно эгоизм и корыстная заинтересованность помешали нескольким нациям примкнуть к Силам Света; они сохраняли эгоистический нейтралитет и на годы затянули войну. Если бы, когда Германия вторглась в Польшу, а Франция и Великобритания в результате объявили ей войну, весь цивилизованный мир наций (без исключения) также объявил войну и сплотился для отпора агрессору, разве война продлилась бы так долго? Внутренний расчет, общая подозрительность, древнее недоверие и ненависть, страх и нежелание признавать факты породили разъединение. Если бы все нации взглянули трезво и отбросили свой эгоизм в 1939 году, война закончилась бы гораздо раньше. Если бы все активизировались, когда Япония вошла в Маньчжурию, а Италия — в Эфиопию, война, разорившая всю планету, стала бы невозможна. В этом смысле можно упрекнуть все нации.
Необходимо прояснить данный вопрос, чтобы правильно мыслить в сегодняшней мировой ситуации, когда мы начинаем предпринимать шаги, которые в свое время позволят обеспечивать безопасность в мире. В нынешний период каждой нации следует ощутить в себе чувство вины и внутренней психологической несостоятельности. Тяжело признать, что нет нации (включая нашу собственную), у которой были бы чистые руки, что все повинны в жадности и воровстве, в обособленности, гордости и предубежденности, так же как в национальной и расовой ненависти. Каждой нужно провести крупную домашнюю уборку, одновременно прилагая внешние усилия для создания лучшего, более пригодного для жизни мира. Для этого нужно мировое сознание, мотивируемое идеей общего блага, — сознание, акцентированное на ценностях более высоких, чем индивидуальная или национальная выгода, — когда человек обучается быть, с одной стороны, достойным гражданином нации, а с другой — ответственным гражданином мира.
Разве это слишком идеалистическая картина? Гарантия ее возможности основана на том факте, что тысячи людей мыслят сегодня теми же идеалами, тысячи заняты мыслями об устройстве лучшего мира, тысячи говорят об этой возможности. Все идеи, исходящие от божественного в человеке и природе, в конечном счете превращаются в идеалы (даже если попутно искажаются), а идеалы становятся в итоге принципами, управляющими массами. Таков истинный ход исторического процесса.
Полезно кратко рассмотреть некоторые психологические урегулирования, которые нации должны осуществить внутри собственных границ, ибо реформы начинаются с собственного дома. Затем взглянем на мир и обретем новое видение. Существует научное обоснование древнего библейского утверждения: "без откровения свыше народ необуздан".
История повествует о прошлом, наполненном битвами, войнами, перекраиванием границ, открытием и быстрым захватом новых территорий, сопровождавшимся покорением коренных жителей — хотя порой и полезным для их блага, но всегда непростительным. Дух национализма и его рост — вот основа современной истории, преподаваемой в нашей школе; он питает национальную гордость, разжигает межнациональную вражду, расовую ненависть и подозрительность. Историю интересуют демаркационные линии между странами и типы управления в каждой из них. Демаркационные линии ревностно охраняются, и утвердившаяся в нашем веке паспортная система свидетельствует о кристаллизации этой идеи. История показывает твердую решимость каждой нации любой ценой защищать свои границы, сохранять свои культуру и цивилизацию, обогащая их при любой возможности, ничем не делясь с другими нациями, кроме как ради коммерческой выгоды, для чего и создано международное законодательство. Между тем во все времена человечество являлось единым, и плоды земли принадлежат всем. Такая неправильная позиция не только упрочила чувство обособленности, но и привела к эксплуатации слабых групп сильными и к ухудшению экономической жизни масс из-за правления горстки могущественных групп.
Старые привычки массового мышления и массовой реакции трудно преодолеть. Именно они — главное ратное поле для мира. Необходимо изменить общественное мнение. Нации возвращаются к глубоко укоренившимся способам поведения и мышления, характерным для многих поколений. Нам необходимо ради общего блага изучать свое прошлое, различать новые тенденции и отказываться от старых способов мышления и действия, если мы хотим, чтобы человечество не упало в бездну более глубокую, чем прошедшая война.
Голоса в защиту старого порядка и требования реакционных элементов слышатся в каждой стране, как и требования некоторых радикальных групп. Поскольку влияние консерваторов давно упрочилось, их голоса имеют вес, а поскольку человечество устало, будет предприниматься почти все, чтобы быстро вернуться к тому нормальному положению дел, которого требуют консерваторы, если те, кто обладает новым видением, не начнут действовать быстро и мудро — признаков чего пока еще очень мало.
ФРАНЦИЯ
Франция яро требует, чтобы ее древняя слава была признана, чтобы ее древняя заслуга, когда она осуществляла главное цивилизующее влияние в старой Европе, сохранялась в памяти и чтобы ее оберегали и защищали. Она требует, чтобы ничего не предпринималось без консультации с ней. Но Франция десятки лет являла миру картину великой разъединенности и политической коррупции и подкупа; она всегда проявляла глубокую любовь и жажду материальных удовольствий, гордясь своим реализмом, но не духовным идеализмом, и подменяя своим блистательным интеллектом и острым научным восприятием субъективные реальности. Вынесла ли Франция урок из своего падения летом 1940 года, состоящий в том, что ценности духа должны занять место тех, коими она до сих пор руководствовалась? Понимает ли, что ей нужно вернуть себе уважение мира — уважение, которое она потеряла, когда капитулировала и втянулась в коллаборационизм, показав, что она внутренне слабее тех гораздо меньших наций, что продолжали бороться, пока их не заставили признать поражение? Сможет ли Франция выйти из этого испытания очищенной и способной демонстрировать новую способность мыслить категориями бескорыстных международных отношений, а не исключительно в терминах той материальной цивилизации, которую она успешно строила на протяжении многих веков? Она это может — ...
Продолжение на следующей странцие...
