ения и чувства тождественны уму. Как нет различия между морем и волнами, Так и нет различий между Буддами и другими чувствующими существами.
Другой великий учитель Махамудры Гармапа сказал:
Хотя чувствующие существа живут в царстве Будды, Они не могут этого осознать и поэтому блуждают в сансаре.
В Тибете хорошо известна произносимая ежедневно молитва:
Я молюсь моему Гуру о том, чтобы я смог осознать, что мой ум является Дхармакаей, Что мой ум является Самбхогакаей, Что мой ум является Нирманакаей.
В Махамудре и Дзэн можно встретить много таких сходных изречений, поскольку в их основе лежит учение о тождественности сансары и нирваны. Тибетский термин "Сэмс-Сро", означающий "[исследовать] природу ума", синонимичный слову "Маха-мудра" в ее глубинном значении, указывает на то, что система Махамудры является системой тренировки ума. Также последователи Ньингмапа и Каргьютпа практикуют йогу, раскрывающую природу ума. Гуру обучает ученика воспринимать аспект "несуществования" (пустоту) ума как Дхармакаю, его лучезарный аспект - как Самбхогакаю, а мыслеобразую-щую природу ума - как Нирманакаю. Дзэн и Маха-мудра называют свое учение учением об уме - по-китайски Щин-цун, по-тибетски Сэн-Нао-Ба. Они утверждают, что все философско-религиозные и другие учения можно понять только путем познания истинной природы ума, и тот, кто ее знает, знает все.
В отличие от школы Йогачара, занимающейся чисто аналитическим теоретизированием, Дзэн и Маха-мудра, как и другие тантрийские школы, ставят на первое место практику. В этой связи надо отметить, что хотя школа Йогачара с ее возвышенной философией дала мало просветленных личностей, те, кто достиг просветления с помощью Дзэн и Махамудры описывают реальность в терминах, принятых в Йога-чаре, подтверждая результаты ее анализа. Отсюда следует, что в основе Махамудры и Дзэн лежит учение о познании истинной природы ума с помощью йоги. Различие между этими двумя школами состоит в применении этого учения, приведшем к некоторым расхождениям в "методах" или "стилях", что в основном объясняется внешними условиями и историей формирования обеих школ.
Со времен Бодхидхармы до Хуи-Ненга в китайском Дзэн в основном соблюдалась индийская традиция, и он имел много сходства с Махамудрой, которая после введения ее в Тибет из Индии сохранилась без изменений. Но когда после Хуи-Ненга произошло разделение на школы, стиль и практика китайского Дзэн подверглись большим изменениям, и только школа Цао-Тунг сохраняла в своей форме некоторое сходство с индийской. Такие новшества, введенные в китайский Дзэн впоследствии, как коан, мондо, беседа по методу Дзэн, рассказ или стихотворение и нанесение ударов ученику учителем усложнили и затруднили понимание этого учения в основном потому, что изложение теории и подробные практические указания считались ненужными. Вместо словесного ответа учитель часто награждал ученика пинком. Несмотря на эффективность и быструю результативность этого метода, Дзэн, естественно, не мог не вызывать недоумения у посторонних наблюдателей. Есть краткое меткое определение китайского Дзэн и тибетской Махамудры: "Дзэн - это эзотерическая Махамудра, а Махамудра - это экзотерический Дзэн".
В отличие от Махамудры, поздний Дзэн не дает ученикам "карты"2. Они должны начинать поиск "впотьмах", полностью полагаясь только на учителя, и затем внезапно достичь озарения. В Махамудре, однако, руководство осуществляется шаг за шагом до достижения конечной цели, и поэтому Махамудра ближе к индийской традиции, легче и безопаснее, хотя в отличие от Дзэн озарение на первых ступенях может не быть таким же ярким, сильным и внезапным, и абсолютно иррациональным.
Несомненно, Дзэн наделяет большими способностями и приносит свободу - желанное освобождение, в то время как практика Махамудры сопряжена с опасностью в том случае, если ученик привержен только чистому космическому сознанию. На пути к достижению состояния Будды слияние с этим сознанием должно быть сведено к Пустоте. В противном случае не может быть истинного Освобождения. В этом состоит коренное отличие буддизма от брахманизма. Освобождение достигается, когда сознание освобождается от дуалистического представления о множестве и единстве. Дзэн постиг это глубокое значение Пустоты (санскр. Шуньята), о чем свидетельствует следующий афоризм: "Все вещи сводятся к одному. К чему сводится это одно?"
Распространено ошибочное мнение о том, что Дзэн придает первостепенное значение только Мудрости (Праджня), а не Великому Состраданию (Каруна). Это можно утверждать только в отношении поверхностного Дзэн. Полностью просветленный учитель Дзэн является глубоко сострадающей личностью. Также цель Махамудры - просветление, имеющее природу сострадания и природу мудрости. Просветление не может быть односторонним, сводящимся только к познанию. Необходимо совершенное слияние Бесконечной Мудрости и Бесконечного Сострадания. В "Обете Махаяны" есть слова Гармабы, подтверждающие эту мысль:
Когда в момент озарения я вижу изначальный лик ума, Рождается беспредельное сострадание. Чем ярче озарение, тем глубже сострадание. Чем глубже сострадание, тем совершеннее мудрость, постигаемая мной. Этот безошибочный путь слияния двух в одно есть высшее осуществление Дхармы.
Такую же мысль выражает следующий коан Дзэн:
"До того как я постиг великое дело (то есть достиг Просветления), я чувствовал себя так, как если бы я лишился родителей. После того как я постиг великое дело, я чувствовал себя так, как если бы лишился родителей".
Еще многое можно было бы здесь сказать по этому поводу, но то, что уже сказано, дает возможность хорошо понять близость тибетского учения Махамудры и китайского учения школы Дзэн.
Наставления Падмы-Карпо (Гарбо) о Махамудре (Великом Символе), содержащиеся в Книге II этого тома, представляют собой общераспространенное изложение практики и результатов Махамудры. Более расширенное изложение учения Махамудры о йоге дается в трактате "О видении ума в его обнаженном состоянии", приписываемом основателю тибетского ламаизма Падмасамбхаве, который содержится в Книге II, составляющей часть "Тибетской книги о Великом Освобождении" ("The Tibetan Book of the Great Liberation").
IV. ЗНАЧЕНИЕ ОБЕИХ СИСТЕМ. ЙОГИ С ТОЧКИ ЗРЕНИЯ ПСИХОЛОГИИ И ФИЗИОЛОГИИ
Западные психологи и физиологи смогут обнаружить, что опыт индусских, тибетских и даосистских йогов приводит к совершенно новому пониманию психических и физиологических процессов организма человека, происходящих при обычном и сверхнормальном состояниях сознания. Многое из теоретических разделов западной физиологии основано на изучении мертвых тканей на трупах. Научный метод изучения физиологии и психологии живого организма в изменяющихся условиях - его нервной системы, мозга и внутренних органов - обогатил бы медицинскую науку Запада многими важными открытиями, которые ей предстоит сделать. И некоторые методы йоги, в частности тибетской и индийской, несомненно, могут служить таким научным методом.
В подтверждение вышесказанного сошлюсь на опыт моего друга, который, занимаясь йогой в течение пяти дней, увидел, что его тело освещается внутри таким ярким светом, что он мог наблюдать за работой мозга, сердца и других органов, и одновременно у него так обострился слух, что он мог слышать биение сердца и пульс, циркуляцию крови и более тонкие ритмы организма, которые не могут одновременно регистрировать даже самые совершенные приборы физиолога. Адепт йоги может проецировать свое сознание в каждый орган и в каждую часть своего тела и исследовать происходящие в них глубинные процессы. Поэтому йога, несомненно, может дать много нового западной психологии и физиологии и, следовательно, заслуживает внимания ученых.
Этот метод исследования психических и физиологических процессов также поможет лучше понять состояние, достигаемое с помощью Дзэн, в частности состояние озарения, которое всегда сопровождается необычными психическими и физиологическими изменениями. С давних времен не в традиции Дзэн давать рациональное объяснение этим состояниям. Однако, как я установил, знание тантрийской йоги позволяет глубоко проникнуть во все разделы буддизма, относящиеся к состоянию просветления, в том числе понять трудные для понимания коаны Дзэн.
Прекрасный перевод и комментарии д-ра Эванса-Вентца, составляющие содержание этого тома, являются одним из самых выдающихся и в некоторых аспектах непревзойденных трудов, написанных для Запада в наше время. В отличие от более широко известных канонических книг, переведенных на тибетский язык с других языков, в основном с санскрита, "Тибетская йога и тайные учения" является исконно тибетским литературным и культурным памятником. Все, кого интересует буддизм, и особенно тот буддизм, который применяют на практике мудрецы и провидцы Страны Снежных Гор, будут рады встрече с этой книгой и почерпнут из нее много полезного.
Чень-Чи Чан Профессор-переводчик
ОБЩЕЕ ВВЕДЕНИЕ
О лучший из рода Бхаратов,- промолвил он, припав к ногам его гуру - к ногам Крипы, этого мудреца, всеми почитаемого,- прими моего принца .Парикшиту и научи его тому, чему ты научил меня
Царь Юдхиштхира "Махапрастханика Парва" ("Книга о великом путешествии") из "Махабхараты"
I. СОДЕРЖАНИЕ СБОРНИКА И ЕГО ЦЕННОСТЬ
В этот том включены семь различных по содержанию, но тесно связанных между собой трактатов, переведенных с тибетского языка. В оригинале четыре из них существуют в рукописной форме, а три отпечатаны ксилографическим способом. В большинстве из них изложены эзотерические учения Махаяны (Великого Пути1.
Первые четыре принадлежат школе Каргьютпа и являются точным изложением практической йоги, которую Миларепа, самый прославленный из тибетских йогов, успешно испытывал на практике, живя в уединении среди гималайских снегов. Для современных последователей Миларепы они, как и прежде,- свет на пути, ведущем к Освобождению. В пятом трактате, дошедшем до нас через старозаветную школу Ньин-гмапа древней нереформированной церкви, в большей степени, чем в каком-нибудь другом из них, проступают черты, по всей вероятности, имеющие источником древнюю религию бон, утвержившуюся задолго до возникновения тибетского буддизма. Шестой рукописный трактат на тибетском языке, занимающий один лист, снимок которого напечатан на с. 436, знакомит с мантра-йогой и янтра-йогой, общими для всех школ тибетской Махаяны.
Седьмой трактат является кратким изложением учений о Трансцендентной Мудрости, называемых по-тибетски S'er-p'yin (произн. швр-чин, санскр. Праджня-парамита), которые составляют главную часть третьего раздела Ганджура - тибетского Канона Северного буддизма, являясь ортодоксальной метафизикой для всех школ ламаизма.
Книги I и II представляют особый интерес в историческом плане, так как, являясь по существу нетантрий-скими, они служат свидетельством того, что школа Каргьютпа заимствовала некоторые из своих главных доктрин из других индийско-буддийских источников, не относящихся к тантризму, которые принес в Тибет знаменитый основатель школы Ньингмапа Падмасамб-хава. Об этом будет сказано подробно во Введениях к этим двум книгам. Но в остальных книгах, кроме Книги VII, главная ритуальная часть в той или иной степени тантрийская. Лежащая в основе всех этих книг философия йоги, объединяющая их в этом сборнике, имеет, как и тантризм, индийское происхождение.
Таким образом, взятые вместе эти семь трактатов, или книг, являются в той или иной мере объединяющими и всесторонним изложением самых главных учений Махаяны. Некоторые из них в той форме, как они здесь изложены, еще неизвестны на Западе, не считая нескольких опубликованных отрывков из них. Посему этот труд открывает новые возможности для сравнительного изучения религий, а также для антропологии и психологии.
Хотя за последнее время было издано немало книг о религиях Тибета, очень немногие из них представляют нечто большее, чем записки путешественников, ставящих, естественно, в качестве главной цели задачу описать свои путешествия и непременно высказать свое мнение. Научный подход к изучению религии, не менее объективный, чем при исследовани...
Продолжение на следующей странцие...
