ь моего рождения и именно тогда, когда я вновь оказался на духовном перепутье. Я чувствовал в эти минуты руку Божью и благодарил Его за подарок, равного которому не было на свете. Вероятно, в эти минуты я был похож на ребенка, получившего любимую игрушку, которую он прижимает к себе так крепко, будто не верит до конца, что его мечта сбылась, и боится, что у него ее отнимут.
Я уже нисколько не сомневался, что это именно тот Иларион, так как название говорило само за себя, что речь идет о Кавказе. Хочу сказать наперед, что эта книга произвела на меня столь мощное воздействие, что спустя годы оно не ослабевает. И поныне я читаю эту волшебную книгу, будто песню: душа моя поет и расцветает. Я чувствую, как из нее исходит удивительно светлая, добрая жизненная сила, которая очень час- то помогала мне преодолевать уныние, отчаяние и душевную боль. Но главное, - труд старца Илариона открыл передо мною двери, в которые я стучался много лет.
Из книги я узнал историю жизни схимонаха Илариона, которая каким-то мистическим, невероятным образом пересеклась с моей жизнью Кавказ издревле был заселен пустынниками, искавшими в горах безмолвия и уединения - необходимых условий для практики умного делания, то есть достижения состояния мистического покоя. Еще в 80-х годах прошлого столетия жил на Афоне старец Иларион в Пантелеимоновом монастыре, где провел более двадцати лет своей жизни. Там у него был учитель старец Дисидерий, который передавал отцу Илариону знания и опыт внутреннего делания, учил правильной Иисусовой молитве. Потом на Афоне начались волнения, и жизнь монахов стала невыносима из-за притеснения греческими властями русских монахов. Тогда монах Иларион вместе со своим старцем отцом Дисидерием удалился на Кавказ, в место, которое император Александр 11 пожертвовал близ города Сухуми - Новый Афон. Старец Дисидерий хотя и был приписан к братии Ново-Афонского монастыря, однако тяготился общежитием и удалился в горы вместе со своим учеником старцем Иларионом, который тщательно записывал все беседы. Когда старец Дисидерий умер, отец Иларион, похоронив святое тело учителя, удалился в еще более безлюдные и дикие места, по которым странствовал еще четверть века. Схимонах Иларион обошел весь Кавказ от Каспийского до Черного морей, имея с собой лишь мешочек с сухарями, чайник и топорик для рубки дров. В 1889 году на Маркотхском хребте Кавказских гор, между Анапой и Новороссийском, в глубине гор за поселком Горным, в буковом лесу старец Иларион основал Покровскую общину, которая в 1914 году была преобразована в монастырь "Темные буки". В 1907 году была издана его книга "На горах Кавказа" и за пять последующих лет ее дважды переиздавали. Причем последнее издание составило 10 тысяч экземпляров - небывалый тираж для того времени. В своей книге отец Иларион описал свою странническую, пустынническую жизнь и учение исихазма - Иисусову молитву, знания и опыт которой получил от старца Дисидерия, Суть учения заключалась в единении с Богом через Его Имя в Иисусовой молитве. Последователей данного учения называли имяславцами, которые утверждали, что с именем Божьим, то есть при Его произнесении, привлекается сила, энергия Божия. И потому призывание Имени Божьего ставит молящегося в присутствие Самого Бога.
Книга вызвала такой взрыв в русском обществе и на Афоне, что трудно было предположить, к чему это приведет впоследствии. После выхода книги в свет религиозное общество России по сути разделилось на сторонников имяславия и его противников. Противники имяславия, то есть имяборцы, во главе с высшей церковной властью осудили книгу, назвав ее хлыстовщиной. Имяборцы заявляли, что имя Божие, то есть имя Иисус Христос - лишь пустой звук и не относится ни в каком отношении к Самому Богу, а потому в имени Иисуса не пребывает сила и энергия Божия. В этот богословский спор втянулись все религиозные и духовные деятели России и не только. Сторонниками имяславия были: великая княгиня Елизавета Федоровна, священники Павел Флоренский и Павел Булгаков, философ А. Лосев, богословы М. Новоселов, В. Лосский, профессора математики Д. Егоров и Н. Соловьев и многие другие. Дошло дело и до царя Николая 11, который вместе с Александрой Федоровной приняли имяславцев в Царском Селе. Государь и государыня были очень растроганы судьбой монахов-имяславцев, обещали помочь, но по сути ничего уже сделать не смогли. Кстати, старец Григорий Распутин был сторонником имяславия. Вскоре (1913 г.) начались гонения на монахов-имяславцев, которых избивали пьяные солдаты на Афоне (некоторые при этом умерли от побоев), а потом их насильно вывезли с Афона в Россию, где продолжали притеснять и преследовать, требуя отречения от имяславия.
Старец Иларион в то время доживает свои последние годы в горных пустынях за поселком Горным. Он очень скорбит, что его книга вызвала столь негативную реакцию у церковных властей. В 1915 году он пишет письмо в Священный Синод, в котором просит уведомить его, верны ли дошедшие до него слухи, что он отлучен от церкви? Ответа старец так и не дождался. Перед кончиной старец говорил, что он крайне обижен духовной властью, которая осудила его книгу, но вот за что, так она и не ответила. Последние слова старца о судьбе России становятся пророческими. Он говорит, что борьба с Богом высших членов российской иерархии навлечет на страну и народ великий гнев Божий. В 1916 году пустынник Иларион, автор книги "На горах Кавказа", закончил свой земной путь и был похоронен в горах под часовней.
Спор неразрешен и поныне, и поныне старец Иларион не оправдан и несет свой тяжкий крест.
К истории старца Илариона важно добавить то, что в 1910 году к нему сюда, в Горный, из Иерусалима приехал старец Феодосий, с которым они общались еще на Афоне. Старцы жили вместе в пустыне, возле монастыря "Темные буки", а после кончины отца Илариона отец Феодосий переместился со своей маленькой общинкой ближе к поселку Горному. Именно там ему явилась Матерь Божия, там располагается поныне его чудотворный источник, там и стояла моя маленькая часовня.
После прочтения этих потрясающих для меня событий я ответил себе на один важный вопрос, который прежде крайне волновал меня: почему старец Феодосий выбрал именно поселок Горный из всех мест России? Ведь отец Феодосий пробыл на Востоке 90 лет, тридцать из которых провел на Афоне, а 60 лет он молился у Гроба Господня в Иерусалиме, и вот его выбор пал на Горный, Теперь этот вопрос решился, но встал другой: почему старец Иларион из всех чудесных, удивительных и волшебных мест Кавказа, которые он с такой любовью и восторгом описал в своей книге, избирает для окончательного приюта именно Горный? Края загадка, тайна кроется в этих местах?
Глава 5
ПОСЛЕДНИЙ ПРИЮТ СТРАННИКА
Я шел по лесным тропинкам. Нещадно палило солнце, но здесь в тени деревьев еще сохранялась благодатная прохлада. Сзади, свесив язык до земли, плелась Ассоль. Как только в колее, выбитой вездеходами, встречалась лужа, так собака плюхалась в грязь и наслаждалась влагой. А когда мы переходили через горную реку, так она заходила в воду и шла вверх по течению, исступленно утоляя жажду. Потом, найдя углубление в воде, ложилась в него и лежала, с укором посматривая на меня, дескать, не вздумаю ли я покинуть это райское место и двинуться дальше? Я тоже раздевался и ложился на спину в ледяной хрусталь. Вода обжигала опаленное и разгоряченное тело так, что ломило в висках и кружилась голова.
Потом я сидел на каменистом берегу и наслаждался тишиной в ожидании, когда обсохну. А еще смотрел на эти старые, затерянные горные тропы и думал, сколько же по них хожено, свидетелями каких удивительнейших событий они, наверное, являются? Сколько людей прошло по ним, о чем они думали, о чем мечтали, что их беспокоило и что их радовало? С детства я мечтал о дальних странах, о новых людях, о приключениях, о встречах с чудесами. Сколько мысленных путешествий я совершил по Гималаям и Тибету, по Азии и Америке! В своих фантазиях я уносился в далекую, загадочную синюю даль в поисках таинственной страны Шамбалы или как по-русски ее называют Беловодье. Как мечтал я о Севере, о ледяных пустынях с космическим холодом и бездонным небом, в котором проваливается и исчезает душа, мысли, сердце, а остается лишь только состояние торжественного блаженства и бесконечной радости. Но все так и осталось в мечтах...
Есть только вот этот кусочек Кавказа, который уже местные жители окрестили лермонтовскими, то есть моими местами. Именно здесь и проходит самая главная часть моей жизни. Сколько уже моих мыслей, тревог и переживаний помнят эти тропинки. Каждый камень здесь мне знаком, каждое дерево мне близко, каждая гора мой тайный друг, каждый ручеек мой приятель.
Немного отдохнув у речушки, мы отправились с Ассоль дальше в путь, искать могилу старца Илариона, а я все продолжал думать о своей жизни, о превратностях судьбы и о том, что, может быть, здесь, в этих горах, и есть тот самый Тибет, те самые Гималаи, Беловодье, о которых я так долго грезил и которые так и остались лишь в мечтах? Возможно, вот эта гора, на которую мы начинаем подниматься, и есть мой Эверест, хотя бы рядом с которым я всю жизнь мечтал побывать? Смотришь кино, читаешь книги: люди где только ни побывали, чего только ни видели, сколького они сумели достигнуть, а вот мне все это не удалось претворить в жизнь, Может статься, настоящая жизнь обошла меня стороной? Вероятно, я чего-нибудь не понимаю, и, возможно, что я на самом деле ничем не обделен, все у меня есть и я счастлив, но только не осознаю того. Не ценю то, что у меня есть, потому как смотрю всегда куда-то вдаль, туда, за горизонт. А эта даль как раз у меня под ногами, и чудеса тут у меня, как говорится, в полном комплекте. И я почему-то вспомнил Михаила Юрьевича Лермонтова, который безумно любил Кавказ, но душа его томилась, металась, как невольная птица, желающая вернуться в обитель своих предков - в далекую, суровую Шотландию.
Пришел я в эти места, можно сказать, случайно, хотя случайного в жизни ничего не бывает, а всем руководит великий Учитель и Ведущий наших судеб. Его действия, конечно, как бы не видны, и ты сам вроде бы принимаешь решения, но в итоге, оглянувшись назад на пройденный путь, осознаешь, что тебя постоянно ВЕДУТ. Я обошел все окрестности Новороссийска в поисках уединенного местечка, где можно было бы купить какую-нибудь халупку подешевле, и там находить покой и одиночество. Выбор пал на Горный. Домик еле-еле купил, денег не хватало. Потом решил часовню построить, чтобы можно было в ней лучше сосредоточиваться на небесном. Построил. Затем дошел до меня слух, что в ущелье, в трехстах метрах от моего дома, был скит и жил в нем удивительный монах Феодосий. Решил и там, в ущелье, около колодца, поставить хотя бы крохотную, но часовенку святому. Впрочем, смысла ставить там часовню не было, так как место было столь безлюдным и глухим, что возможно лишь раз в году там кто-нибудь из местных жителей проходил с козами на пастбища. Построил часовню святому Феодосию. Лет через пять место стало более известным и в него начали притекать паломники, потом все больше и больше, пока это место не отдали церкви и оно стало всегда многолюдным и суетливым. А какая раньше там была благодать! Сядешь на ствол поваленного дерева около колодца, и с неба сладость, как манна, вливается прямо тебе в душу и сердце. Сидишь и забудешь обо всем на свете, все тревоги, волнения как туман утренний рассеиваются, и остается только нежность, любовь и красота. Не успеешь оглянуться, а уже и стемнело, и ночь плотной пеленой окутала все ущелье. В темноте лишь виден проем в часовенку, где торит лампадка. И кажется, что это двери куда-то в другое пространство, другое измерение. Так чудно и странно! Вот так сидеть в непроглядной темноте, в которой лишь только эти открытые двери. Однако пора возвращаться домой, и если не захватил фонарика или на крайний случай спичек, то путь к дому, который я проделываю за пять минут при свете, может затянуться до часа блукания по лесу, а то и больше. Однажды вот засиделись мы с приятелем допоздна, а потом в буквальном смысле продиралис...
Продолжение на следующей странцие...
