чудесном, красивом вихре движений. В эти минуты Мария ощущала, что вселенная - это на самом деле грандиозный танец Всевышнего, с музыкой, весельем, бесконечной радостью и песнями. Она фактически переставала чувствовать, что находится в воде, а будто это некое эфирное пространство, не такое плотное, как вода, но и не такое разреженное, как воздух. Она заметила, что перестала мерзнуть от долгого нахождения в море, напротив, даже в холодной воде ей было тепло и комфортно, будто внутри у нее заработал некий тепловой, энергетический реактор. И если бы она была свободна, то могла не вылезать из моря весь день.
Кроме того, ей стало казаться, что она начала понимать язык дельфинов. Они не разговаривают в том смысле, как это делают люди, они поют! Дельфины фактически общались не словами, а песнями, распевами или молитвами. Когда Мария силилась представить в человеческом понимании распевы дельфинов, то ей однажды пришло такое сравнение, что дельфины похожи на древних бардов, которые складывают баллады, и им нет конца. Нет, она не могла перевести эти баллады на язык слов, ибо их можно было прочувствовать только сердцем и душой, как музыку Баха или Бетховена, которую не перескажешь.
И еще, однажды вечером, сидя в своем сарае, Мария посмотрела на стену и вдруг поняла, что видит сквозь стену! Будто глаза ее приобрели удивительные способности видеть сквозь твердые предметы. Ей стало смешно и она рассмеялась, ведь это, как оказалось, было так просто и естественно, будто она умела это делать всегда, но забыла, как это делается, а вот сейчас вспомнила.
По ночам Мария выносила псу похлебку и тихонько звала его. Пес бесшумно подходил к забору и, лизнув женщину в руку, начинал лакать пищу. Давно он не кушал такой вкусной еды. Г1отом Отшельник так же тихо забирался в свой пункт наблюдения и вылизывал шерсть.
Наступила зима, задули холодные ветры, изредка падал снег. Старуха дала Марии печку-буржуйку. Мария как могла утепляла свой сарай. Она уже перестала спускаться к морю, лишь только ходила за сушняком в ближайший лес. За нею неотступно следовал Отшельник. И вдруг установилась теплая, почти летняя погода. На море полный штиль, весело защебетали птицы, повылезали насекомые. Бабочки, пчелы и мухи будто проснулись от зимы. Мария чувствовала, что уже близко время родов. Из старых простыней она приготовила пеленки.
Схватки начались вечером. Старуха уже храпела в своей комнате. Мария вышла во двор и посмотрела на звезды. Она молилась, чтобы все было хорошо. Она стала разговаривать с ребеночком, готовя его к выходу на свет Божий.
- Не бойся, моя ласточка. Все будет хорошо, ты увидишь мир, увидишь, как он прекрасен! Мы все ждем тебя! Вот и даже пес Отшельник тебя ждет. Тебе будет немного страшно, когда ты будешь выходить, но уж потерпи. Мы любим тебя! - убеждала ребенка
Мария, и очередная схватка перехватила ее дыхание.
Самое удивительное то, что Мария почти не думала, КАК она будет рожать, и кто будет принимать роды. Эти мысли не трогали ее, будто уже все было решено. Главное, она знала, что прежде всего не нужно бояться, излишне напрягаться, а необходимо насколько возможно отдаться во власть ее женской природы, которая совершит сама все, как в ней запрограммировано от начала рода человеческого. Здесь не было ни больниц, ни акушерок, ни друзей, она оставалась один на один сама с собой, и только себе она могла доверять в этом чуде, которое происходит на земле уже миллионы лет.
Мария приготовила свое жилище для приема нового человека. Она хотела, чтобы пришедший в мир ребенок попал в сказку, сказку, где его любят, где его ждут, и у которой счастливое и доброе продолжение. Насколько это было возможно, она украсила стены сарая ветками можжевельника, на которые повесила невесть откуда взявшиеся елочные украшения. Женщина знала, что можжевельник обладает поистине волшебными свойствами, что он выделяет в шесть раз больше ароматных веществ - фитонцидов, чем сосна, и они убивают бактерии. Еще в школе она читала, что индейцы Северной Америки в можжевеловых зарослях держат для исцеления больных туберкулезом. А в России во время эпидемий дымом от горящих ветвей очищали избы. Ягодами можжевельника натирали пол и стены, чтобы избавиться от паразитов. Кроме того, в народе была вера в мистическую силу можжевельника, что его запах отгоняет нечистых духов.
А еще она нашла в другом сарае, заваленном старым хламом, колокольчик размером с куриное яйцо и звонила им на рассвете. Колокольчик, несмотря на свою малую величину, издавал изумительно пронзительный, мелодичный, малиновый звон. На металле была церковнославянская надпись, из которой Мария разобрала только одно слово "Афон". Это был добрый знак, раз колокольчик был со Святой Горы.
Отшельник шел рядом с Марией, в одной руке у нее были пеленки, другой она держалась за собачью шерсть. Так они уже глубоко за полночь спускались к морю. Светила полная, яркая луна, и по воде тянулась серебристая дорожка. Отшельник волновался, он чувствовал, что то, что находится внутри этой женщины, сегодня выйдет наружу, и он, наконец, увидит, кто излучал тот удивительный свет детства и нежности.
На берегу Мария разделась и перекрестилась. Она посмотрела на звезды и произнесла: "Матерь Божия, благослови!". И вдруг она увидела, как упала звезда, и это было не так быстро, как обычно бывает, а будто в замедленной съемке. " Все будет хорошо, - сказала Мария. - Ты услышала меня, Пресвятая Дева, и дала мне добрый знак! "
Отшельник внимательно следил за женщиной, погрузившейся в темноту воды. Он понимал, что стал свидетелем чего-то необычного и загадочного. Вдруг около женщины что-то всплыло темное, вот еще и еще! Отшельник навострил уши и внимательно вглядывался в происходящее. Гигантские рыбы! Это были они. Они кружились вокруг женщины и вспенивали воду. Отшельник зашел в море как можно глубже и с волнением наблюдал за происходящим.
Марию не испугало внезапное появление дельфинов, будто она знала, что они придут. Вот страшная, разрывающая тело на две половины боль охватила ее. Она инстинктивно подалась к мостику, в намерении схватиться руками за что-то, чтобы иметь какую-нибудь опору. Но тут она почувствовала, что будто ее подхватили под руки, а потом и спина ее уперлась во что-то мягкое и скользкое.
Девочка родилась так быстро и легко, будто вынырнула из утробы матери. Мария взяла девочку на руки, подняла ее над водой, и вот ребенок уже... нет, не заплакал, а засмеялся и внятно произнес: "Мама", а потом: "Дефа". Мария была вне себя от счастья, и то, что девочка произнесла, будучи только явленной на свет, два слова, не удивило мать. Впрочем, разве то, что дельфины были сегодня акушерами, не более фантастично?
Мария приложила малютку к груди, и девочка жадно начала сосать грудь. Дельфины подхватили мать с ребенком и таким эскортом совершили небольшой круг в море. Это был круг торжества материнства и любви, которые являются самым главным основанием божественного бытия. Казалось, что со всего неба слетелись невидимые ангелы, чтобы приветствовать рождение нового человека. Если прислушаться, то можно было услышать и звон колокольчиков. Может быть, это так стрекотали дельфины?
Потом Марию с младенцем дельфины доставили на берег, и она быстро укутала ребенка в приготовленные пеленки. Оделась сама, обернулась и помахала рукой своим чудным морским помощникам.
В левой руке Мария держала девочку, не отрывающуюся от материнской груди, а правой - за шею Отшельника. Они поднимались домой, и Мария приговаривала:
- Ну, что я тебе говорила, Отшельник, все будет хорошо. У нас теперь новый человечек!
А пес все так и норовил заглянуть в сверток, который бережно несла Мария, чтобы, наконец, вблизи увидеть ту, что излучала свет любви и тепла.
Они часто останавливались, Мария переводила дух и смотрела вниз на море. А там все продолжали веселиться и играть в лунной дорожке дельфины, будто не только у Марии, но и у них был сегодня праздник. А Мария махала им рукой и говорила: "спасибо вам, мореане! "
Глава 6
СТРАШНАЯ НОЧЬ
Теперь началась у Марии новая жизнь, каждое утро она выносила Аннушку на улицу, и они вместе встречали рассвет. Солнце всходило из-за гор, и снег, лежащий на вершинах, в эти минуты начинал играть всеми цветами радуги. Потом он загорался рубином и будто пел. Впрочем, весь мир в эти минуты наполнялся музыкой любви, радости и счастья.
Приближалась весна, природа оживала. Все бойче щебетали птицы, появились первые цветы, земля заблагоухала сладкими ароматами. Зазвенели ручьи. Весна - это всегда надежда и вера в то, что все ненастья, наконец, прошли и наступает пора радости, мира и спокойствия. Именно в такой атмосфере и жила Мария с дочерью. Мать рассказывала Аннушке сказки, знакомила ее с миром, делилась своими мыслями и планами на будущее.
Мария все так же выполняла всю работу по дому, а когда нужно было куда-нибудь отлучиться, она всегда брала Аннушку с собой. Из старых простыней и веревок мать соорудила некое подобие рюкзачка, в который усаживала дочь. С кормлением было все благополучно, молока у Марии было достаточно. А когда совсем потеплело, Мария вновь стала ходить к морю и плавать вместе с дочерью. Аннушка показывала чудеса того, как она умела держаться на воде. А главное, она прекрасно и с удовольствием ныряла и плавала под водой. Малютка свободно лежала на воде, никогда не захлебывалась и даже умудрялась под водой сосать материнскую грудь! Однажды Аннушка была столь долго под водой, что Мария, которая внимательно следила за ребенком, три раза была вынуждена выныривать, чтобы вдохнуть воздуха. Мокрую, розовощекую Аннушку довольная мать закутывала в простыню.
- Ты моя Дельфания! - восторженно вдруг произнесла Мария, назвав дочь этим чудным именем, которое внезапно сорвалось с языка. - Умница моя. Ты самая красивая девочка на свете! Скоро приедет наш папа и заберет нас отсюда.
Аннушка смотрела на мать понимающими и радостными глазками. А потом Мария кружила дочку и поднимала ее высоко над головой, а малышке это так нравилось что она заливалась звонким, искристым смехом.
- Ты мой колокольчик! Ты моя ласточка весенняя! Ты моя звездочка небесная! - восклицала Мария, и сердце ее было переполнено счастьем.
А потом Мария придумала песню, вернее, она сама собой как-то родилась в ее сердце, и вечером, укачивая малютку, она, прикрыв глаза, пела тихим, нежным голосом:
С нами купается солнце,
Блик на волне голубой.
Слышишь, как море смеется?
Слышишь, как море смеется?
Море играет с тобой!
Дельфания - Ания - Анна,
От радости сердце поет,
Дельфания - Ания - Анна,
Мы счастье отыщем свое!
С нами резвятся дельфины,
Все понимая без слов.
Мы уплывем вместе с ними,
Мы уплывем вместе с ними
К дому где только любовь!
Дельфания - Ания - Анна,
От радости сердце поет,
Дельфания - Ания - Анна,
Мы счастье отыщем свое!
Верую, чудо случится,
Вновь соберется семья.
Звери, дельфины и птицы
Празднично будут кружиться,
Будут, малышка моя!
Дельфания - Ания - Анна,
От радости сердце поет,
Дельфания - Ания - Анна,
Мы счастье отыщем свое!
В ту ночь Отшельник дремал в своем убежище, он уже несколько успокоился по поводу своего последнего долга. Он подружился с Марией, с Аннушкой, был всегда при них, и ему стало казаться, что это и есть то, что он должен был исполнить. Ведь по сути Мария стала его новой хозяйкой, может быть, это и есть его служба, о которой наставлял его старик в каменном домике?
Раньше пса мучили по ночам кошмары, ему снилось, как он сражается с человекомедведем, как он падает в пропасть, как он сидит над безжизненным телом своего хозяина и лижет его лицо. Тогда пес вздрагивал во сне, скулил, бежал, кусал: все его тело двигалось, ходило судорогами, пока он не пробуждался. Но все это прошло, и теперь ему снились хорошие сны или вообще ничего не снилось.
Вот и в ту безлунную, теплую ночь ему грезилось что-то приятное. Хотя глаза Отшельника были полу- прикрыты и могло казаться, что он ничего не слышит и не видит, на самом деле он был всегда начеку, хотя вроде бы опасности ждать было неоткуда. Сторожевая выучка была в крови у пса. Он насторожился уже т...
Продолжение на следующей странцие...
