агвале. Этого не могло бы произойти, если бы не
мучительное положение побежденных людей. Люди знания сегодняшнего дня
являются продуктами этих условий. И единственными знакомыми с нагвалем,
потому что они остались там совершенно одни. Туда белый человек никогда не
заглядывал. Фактически он даже мысли не имел, что это существует.
Я почувствовал необходимость в этом месте вставить довод. Я искренне
утверждал, что европейская мысль знакома с тем, что он называл нагвалем. Я
привел концепцию трансцендентального эго или ненаблюдаемого наблюдателя,
присутствующего во всех наших мыслях, восприятиях и ощущениях. Я объяснил
дону Хуану, что индивидуум может воспринимать или интуитивно ощущать себя,
как себя самого, через трансцендентальное эго, потому что это единственная
вещь, которая способна судить. Способна раскрывать реальность в царстве
нашего сознания.
На дона Хуана это не повлияло. Он засмеялся.
- Раскрывание реальности, - сказал он, подражая мне, - это тональ.
Я настаивал на том, что тоналем может быть названо эмпирическое эго,
находящееся в проходящем потоке сознания или опыта человека, в то время
как трансцендентальное эго находится позади этого потока.
- Наблюдая, я полагаю, - сказал он насмешливо.
- Правильно, наблюдая само себя, - сказал я.
- Я слышу как ты говоришь, - сказал он, - но ты не говоришь ничего.
Нагваль это не опыт, не интуиция и не сознание. Эти термины и все
остальное, что бы ты ни сказал, являются только предметами острова тоналя.
Нагваль, с другой стороны, это только эффект. Тональ начинается с
рождением и кончается со смертью. Но нагваль не кончается никогда. Нагваль
не имеет предела. Я сказал, что нагваль это то, где обитает сила. Это был
только способ упомянуть его. По причине его эффектов, возможно, нагваль
лучше всего может быть понят в терминах силы. Например, когда ты
почувствовал себя онемевшим и не мог говорить сегодня утром, я фактически
успокаивал тебя, то-есть на тебя действовал мой нагваль.
- Как это было возможно, дон Хуан?
- Ты не поверишь, но никто не знает как. Все, что я знаю, так это то,
что я хотел твоего нераздельного внимания, а затем мой нагваль приступил к
работе над тобой. До этих пор я знаю, потому что я мог видеть его эффект,
но я не знаю, как он работает.
Некоторое время он молчал. Я хотел продолжить разговор на ту же тему
и попытался задать ему вопрос. Он заставил меня замолчать.
- Можно сказать, что нагваль ответственен за творчество, - сказал он
наконец и посмотрел на меня пристально. - нагваль - единственная часть
нас, которая может творить.
Он оставался спокойным, глядя на меня. Я почувствовал, что он
определенно ведет меня в ту область, которую мне хотелось бы, чтобы он
осветил получше. Он сказал, что тональ не создает ничего, а только
является свидетелем и оценщиком. Я спросил его, как он объясняет тот факт,
что мы конструируем суперсооружения и машины.
- Это не творчество, - сказал он. - это только спаивание. Мы можем
спаять все, что угодно, нашими руками лично или объединяясь с руками
других тоналей. Группа тоналей может спаять все, что угодно.
Суперсооружения, как ты сказал.
- Но что же такое тогда творчество, дон Хуан?
Он посмотрел на меня, скосив глаза. Мягко усмехнувшись, он поднял
правую руку над головой и резким движением повернул кисть, как бы
поворачивая дверную ручку.
- Творчество вот, - сказал он и понес свою ладонь на уровне моих
глаз.
Мне потребовалось невероятно долгое время для того, чтобы
сфокусировать глаза на его руке. Я ощущал, что прозрачная мембрана держала
все мое тело в фиксированном положении, и что мне нужно прорвать ее, чтобы
остановить свой взгляд на его руке. Я старался, пока капли пота не попали
мне в глаза. Наконец, я услышал или ощутил хлопок, и мои глаза и моя
голова дернулись, освободившись.
На его правой ладони находился самый любопытный грызун, какого я
когда-либо видел. Он был похож на белку с пушистым хвостом. Однако, в
шерсти его хвоста были жесткие щетинки.
- Потрогай его, - сказал дон Хуан тихо.
Я автоматически повиновался и погладил пальцем по мягкой спинке. Дон
Хуан поднес руку ближе к моим глазам, и тогда я заметил нечто, что бросило
меня в нервные судороги. У белки были очки и большие зубы.
- Он похож на японца, - сказал я и начал истерически смеяться.
Затем грызун стал расти на ладони дона Хуана, и в то время, как мои
глаза были еще полны слез от смеха, грызун стал таким громадным, что
исчез. Он буквально вышел за границы моего поля зрения. Это произошло так
быстро, что застало меня во время раската смеха. Когда я взглянул вновь,
или когда я вытер глаза и сфокусировал их должным образом, я смотрел на
дона Хуана. Он сидел на скамейке, а я стоял перед ним, хотя и не помнил,
когда встал. На мгновение моя нервозность была неудержимой. Дон Хуан
спокойно поднялся, заставил меня сесть, зажал мой подбородок между
бицепсом и локтем левой руки и ударил меня по макушке костяшками пальцев
правой руки. Эффект был подобен удару электрического тока, он моментально
меня успокоил. Было так много вещей, которые я хотел спросить. Но мои
слова не могли пробиться через все эти вопросы. Затем я остро осознал, что
потерял контроль над своими голосовыми связками. Стараться говорить мне
однако не хотелось, и я откинулся на скамейку. Дон Хуан с силой сказал,
что я должен собраться и перестать индульгировать. У меня слегка кружилась
голова. Он повелительно приказал мне писать мои заметки и вручил мне
блокнот и карандаш, подобрав их из-за скамейки.
Я сделал сверхусилие, чтобы сказать что-нибудь и вновь ясно ощутил,
что меня обволакивает мембрана. Я пыхтел и стонал некоторое время в то
время, как дон Хуан хохотал, пока я не услышал или не ощутил другого
хлопка. Я немедленно начал писать. Дон Хуан заговорил, как бы диктуя мне.
- Одно из действий воина состоит в том, чтобы никогда не давать
ничему воздействовать на себя, - сказал он. - поэтому воин может видеть
самого дьявола, но он никому не дает знать об этом. Контроль воина должен
быть неуязвимым.
Он подождал, пока я закончу писать, а затем спросил меня смеясь:
"уловил ли ты все это?"
Я предложил пойти в ресторан и поужинать. Я был голоден. Он сказал,
что мы должны оставаться, пока не появится правильный тональ. Серьезным
тоном он добавил, что если правильный тональ не появится в этот день, то
мы должны будем оставаться на скамейке до тех пор, пока он не вздумает
появиться.
- Что такое правильный тональ? - спросил я.
- Тональ, который совершенно правилен, уравновешен и гармоничен.
Предполагается, что один ты сегодня найдешь, или, скорее, твоя сила
приведет его к нам.
- Но как я смогу отличить его от других тоналей?
- Об этом не думай, я покажу его тебе.
- На что он похож, дон Хуан?
- Трудно сказать, это зависит от тебя. Это представление для тебя.
Поэтому ты сам и поставишь эти условия.
- Как? - Я не знаю этого. Твоя сила, твой нагваль сделают это. Грубо
говоря, у каждого тоналя есть две стороны. Одна - внешняя сторона -
бахрома, поверхность острова. Эта часть связана с действием и
действованием, беспорядочная сторона. Другая часть - это решения и
суждения, внутренний тональ, более мягкий, более нежный и более сложный.
Правильный тональ это такой тональ, где эти два уровня находятся в
совершенной гармонии и равновесии.
Дон Хуан перестал разговаривать. К этому времени стало довольно темно
и мне было трудно делать заметки. Он велел мне вытянуться и расслабиться.
Он сказал, что сегодня день был весьма утомительным, но очень полезным. И
что он уверен в том, что правильный тональ появится.
Десятки людей прошли мимо. Мы сидели в расслабленном молчании 10-15
минут. Затем дон Хуан резко поднялся.
- Клянусь небом, ты это сделал. Посмотри, что идет там девушка!
Кивком головы он указал на молодую женщину, которая пересекала парк и
приближалась к нашей скамейке. Дон Хуан сказал, что молодая женщина была
правильным тоналем и что если она остановится и заговорит с любым и нас,
то это будет необычайный знак, и мы должны будем сделать, все, что она
захочет.
Я не мог ясно различить черты лица молодой женщины, хотя света было
еще достаточно. Она прошла в полуметре от нас, но не оглянулась. Дон Хуан
шепотом велел мне ее догнать и заговорить с ней.
Я побежал за ней и спросил какое-то направление. Я подошел к ней
очень близко. Она была молода, наверное лет двадцати пяти, среднего роста,
очень привлекательная и хорошо одетая. Ее глаза были ясными и спокойными.
Она улыбалась мне, когда я говорил. Было в ней какое-то очарование. Она
мне очень понравилась, так же, как мне понравились те три индейца.
Я вернулся назад на скамейку и сел.
- Она воин? - спросил я.
- Не совсем, - сказал дон Хуан. - твоя сила еще не настолько
отточена, чтобы привести воина. Но у нее очень хороший тональ. Такой,
который может стать правильным тоналем. Воины получаются из этого теста.
Его заявления возбудили мое любопытство. Я спросил его, могут ли
женщины быть воинами. Он посмотрел на меня явно пораженный моим вопросом.
- Конечно, могут, - сказал он. - и они даже лучше экипированы для
пути знания. Мужчины, правда, чуть более устойчивы. Тем не менее я скажу,
что в конечном счете женщины имеют небольшое преимущество. Я сказал, что
меня удивляет, почему мы никогда не говорили о женщинах в отношении к его
знанию.
- Ты - мужчина, - сказал он. - поэтому я использовал мужской род,
когда говорил с тобой. Это все. Остальное то же самое.
Я хотел расспрашивать его дальше, но он сделал знак, закрывая эту
тему. Он взглянул наверх. Небо было почти черным. Груды облаков выглядели
исключительно черными. Были, однако, такие участки, где облака были слегка
оранжевыми.
- Конец дня - твое лучшее время, - сказал дон Хуан. - появление этой
молодой женщины на самом краю дня является знаком. Мы разговаривали о
тонале, поэтому этот знак относится к твоему тоналю.
- Что этот знак означает, дон Хуан?
- Он означает, что у тебя очень мало времени на то, чтобы
организовать свой порядок. Любые расстановки, которые ты мог соорудить,
должны быть жизненными сооружениями, потому что у тебя нет времени сделать
новые. Твои сооружения должны работать сейчас, или же они вообще не
сооружения.
Я предлагаю, чтобы вернувшись домой, ты подтянул свои нити и
убедился, что они крепки. Они тебе понадобятся.
- Что со мной произойдет?
- Годы назад ты сделал ставку на силу. Ты прошел через трудности
учения верно, без ерзанья, без отступления и без спешки. Сейчас ты на краю
дня.
- Что это означает?
- Для правильного тоналя все, что есть на острове тональ, является
вызовом. Иначе говоря, все, что есть в мире, является вызовом для воина.
Величайший вызов из всех, конечно, является его ставка на силу. Но сила
приходит из нагваля, и когда воин оказывается на краю дня, это означает,
что нагваль приближается. Час силы воина приближается.
- Я все еще не понимаю значения всего этого, дон Хуан. Означает ли
это, что я вскоре умру?
- Если ты глуп, то умрешь, - ответил он отрывисто. - но выражаясь
более мягкими терминами, это означает, что ты скоро наложишь в штаны. Ты
однажды сделал заявку на силу, и эта заявка необратима. Я не могу сказать,
что ты вот-вот выполнишь свое предназначение, потому что нет никакого
предназначения. Все, что здесь можно сказать, так это то, что ты готов
выпол...
Продолжение на следующей странцие...
