ственно от Инструктора к непосвященному при условии открытости и восприимчивости, а затем взращивается и развивается в процессе тантрической практики.
Обычные же средства общения бессильны передать суть его.
Всё происходит "цзыжань" - само собой. Теперь тебе ясно? Практикуй!"
"Обязательно! А скажи, милая неповторимая моя Лалита, что там Боги пели про Великую Мать?"
"Если ты сотрёшь слово "моя" - тогда отвечу!" - со смехом сказала Даки.
"Стираю! Начисто! Навсегда! Клянусь своим Космическим Именем!"
"Принято! - восторженно согласилась дакини. - Слушай! Демоны не могли победить Великую Мать по причине отсутствия в ней даже малейшего помысла о самой себе.
Великая Мать отлична от христианского Бога, поскольку у нее нет намерений сотворить мир и установить его законы.
Бог разделяется в себе, чтобы сотворить мир, но женское начало дает рождение совершенно непреднамеренно.
Великая Мать --это пустотность всех элементов бытия и явлений.
Пустотность выражает основное свойства Пространства, дающее рождение всему феноменальному миру.
Процесс порождения феноменального бытия Пустотой продолжается непрерывно. Он не совершается "однажды" - наоборот, он является фундаментальным процессом всего мироздания.
Это Пространство и есть Великая Мать".
Инструктор внимательно посмотрела курсанту в глаза и спросила:
"Ас, может быть, хватит для первого раза? Ты ещё не устал держать меня на своём вопросе?"
Астом засмеялся:
"Нет, я могу снова поднять любой вопрос. Только бы не в пустоту!"
"А вот о Пустоте то я как раз хотела бы послушать тебя. Ты о ней много наслышан. Ну-ка отвечай свой урок о Пустоте?" - строго спросила ларуна.
"Тогда слушай! - ответил Том и начал отвечать задание:
Пустота может трансформироваться только в пустоту. Но она может породить любую форму, ибо содержит все формы, но, как вода, не обладает собственной формой. Без пустоты не было бы сосуда, дома, комнаты… Ноль - пустое место - из ноля вышли все цифры. Вещи классифицируются лишь по своей внешней форме, а по внутренней сути все они единятся в Пустоте. Нельзя давать вещам утомлять себя",
"Это ты хорошо заметил, - одобрила курсанта Ларуна - продолжай!"
"Пустота, принимая любые формы, равносильна великой наполненности.
Образ полной Пустоты, в её нерасчлененности, когда еще не прошло разделение мира на противоположности, и не родились Яб и Юм, Ян и Инь, когда всё пребывает в состоянии чудесного преддверия, которое ценится гораздо выше, чем состояние свершения или окончательного достижения цели".
"Это о себе рисуешь картину?" - перебила Астома ларуна.
"Нет. Я рисую картину, на которой фигурируешь ты! - ответил курсант. - Ведь, всякое абсолютное мастерство, доходя до предела совершенства у Ларуны, переходит в свою противоположность - становится неприметным, ненавязчивым, и, тем не менее, всеопределяющим.
Отсюда и мудрость Ларуны всегда будет считаться "сокрытой", "потаенной", "сокровенной", то есть - "умеющий ходить, не оставляет следов".
"Вот как? - удивилась Даки. - А ещё что ты знаешь обо мне? Отвечай?!"
"Все слова и явления вторичны по отношению к представителю Космоса, ибо она само создает все явления и не подчинена им, - сказал Астом и продолжал - Первая тенденция Ларуны в дакини - неповторимый танец, вторая - отступать, добившись успеха в какой-либо области действий.
Оставляя что-либо незавершенным, - ты сохраняешь его навечно.
Завершая действие, Ты завершаешь его жизнь, а завершение жизни есть смерть. Так правильно ли завершать?
Существует некий тонкий смысл в незавершенности, как бы "ущербности" совершенства - оборванном, и лишь поэтому, в вечно звучащем танце", - закончил курсант.
"Браво! - захлопала в ладоши Даки. - Прекрасный портрет. Пять с плюсом. Давай его выставим! Подумать только этот младенец ещё ничего не знает, но уже умеет всё, и его умение предшествует знанию!".
"Я не могу всего сказать, - пояснил Астом. - Существует факт противоположности высказанного знания и континуальных потоков сознания, которые не входят в узкие рамки слов. Поэтому я буду "учиться молча".
"Прекрасно, прекрасно! - запрыгала Даки. - А сейчас, я так понимаю, мой любимый "ослабляет" себя, то есть - смывает со своего сознания все условности, привнесенные культурой… Я вижу, что его счастье заключено в познании смысла перемен и обретении неизменного состояния духа!" - радостно смеялась Даки, подпрыгивая на заветном месте Астома.
"Знаешь, я думаю, что нам нужно еще побыть в ультракосмической Пустоте - сказал Астом, - ведь, только в Истинной Пустоте можно прожить все существования и понять их. А понять - значит и полюбить. Обретение Истинной Любви не нуждается в доказательствах, ибо она - есть Истина".
"Я не спорю, - поддержала его ларуна, - но Карма остается Кармой для тебя! Разве не так?"
"Любое действие - даже действие вращения Планеты вокруг своей оси - это Карма - возразил Астом. - Поэтому:
Любое обращение - есть АКТ, как ДЕЙСТВИЕ, несущее следствие, которое в
Любовь ОбращаетСЯ, в Естественный ФАКТ, в действительности существующий.
А что касается разума, то из условия вытекает и следствие:
Если естествен единичный ум - человечный, познаваемый органами чувств,
То есть и Единый Разум, вечный, неузнаваемый, организованный вне чувств.
Следовательно, всё, что действует в окружающей среде - это язык Разума. Его можно обозначить, как язык ситуаций. Ты согласна?"
"Я согласна снижаться, но не завершать наш танец, - сказала Даки. - Ты снизойдёшь до земных чувств, наконец?"
"Если я снизу, то я и снизойду, - скаламбурил Ас, поглядывая вниз, где заветный тоже опустился вниз. - Что-то не так, мы падаем…"
"Никуда мы не денемся - не первый раз замужем! - сказала Ларуна, беря штурвал в свои руки. - Доверься мне, я поставлю аппарат на место в целости и сохранности. Не обещаю, что сяду на твёрдое, как при взлёте, но если придётся поплавать, то не потеряй своих плавок"
Тарелка выскочила из границ ультракосмоса, пролетела мимо напугавшихся богов, которые молнией шарахнулись в облаках, и, сделав круг над камнем, плюхнулась в воду залива.
Когда Астом вынырнул и осмотрелся, то никого не увидел. Натянув в воде плавки, оглянулся.
"Не могла же ларуна утонуть! - подумал он, и, покрутившись минут пять на одном месте, поплыл к берегу.
Солнце клонилось к вечеру и, на пляже было полно отдыхающих.
Пловец вылез из воды и с наслаждением растянулся на песке.
Кругом него лежали, сидели, стояли, ходили, бегали, прыгали, играли в карты и в мяч, разговаривали, кричали, визжали, молчали, читали, пили, ели, курили, ругались и обнимались, слушали музыку и сами играли, пели и целовались, загорали и купались, знакомились и расставались, желали друг друга и отворачивались друг от друга, одевались и раздевались, грелись на солнце и дрожали от холодной воды, плавали и ныряли, короче, чувствовали себя как на Земле - как все люди.
Астом некоторое время наблюдал эту суету, отдыхая, потом поднялся на ноги и лёгкой трусцой побежал по аллее вверх.
Он бежал, вспоминая мистику случившегося. Но ум молчал. Он теперь учился по-новому, - молча.
Сначала Астом хотел вернуться в своё бывшее жилище. Но потом он отказался от этой мысли. Дорога в прошлое была закрыта.
И путник направил свои стопы под крышу, где жила Даки.
Калитка, как всегда была незаперта.
Собака с львиной мордой даже не взглянула на него.
Астом постучался.
"Не заперто - входи!" - послышался изнутри голос девушки.
Он хотел было спросить, как она очутилась дома раньше него, но вспомнил клятву - не задавать вопросов на земле и принимать всё, как есть.
Даки была неодета, и Астом подумал, что практика начатая утром будет продолжена и вечером.
Но Даки опередила его мысль:
"Дома я никогда не зачехляюсь, - улыбнулась она. - Но ты не думай, что я хочу тебя соблазнить на вечернюю смену. Возьми лучше вот эту приготовленную для Льва миску и покорми его!"
Астом взял миску с едой для львособаки и вышел во двор:
"Покушай, пожалуйста!" - сказал гость, ставя перед его мордой миску.
"А ты сам-то ел?" - спросил Лев, оскаливая в улыбке жёлтые зубы.
"Я пока еще не голоден" - ответил Астом, думая, что Лев предлагает разделить с ним пищу.
"Не понял?" - рявкнул Лев.
"Я сыт!" - коротко ответил Астом.
"Ну, что? Ест!" - донесся голос девушки из дома.
"Дакки! - заикаясь в человечьей речи, пролаял Лев, - Он ссыт!"
Звонкий смех эхом отразился от леса:
"Не может быть, Лев! Он же знает, где у нас туалет!"
Хохотолай чуть не оглушил пришельца. Он улыбнулся неприличному созвучию, но улыбку в дом не понёс.
"Ложись отдыхать, дорогой мой! - сказала Даки. - Сегодня я тебя беспокоить не буду, а вот завтра будет новый урок вождения нашей тарелки!"
Ложась на кровать, Астом с удивлением заметил, что она не танцует, как всегда.
Даки поняла его мысль и сказала:
"Лалита продолжается у меня в голове. Это подобно тому, как звучит внутренний монолог в мыслях, когда внешняя речь не действует. Спи мой маленький", - добавила она, укрывая его легким одеялом и непреднамеренно касаясь его своей обнажённой грудью.
Серебряная капля упала из её еле заметного сосочка ему на грудь, и Астом в ту же секунду поплыл в глубину сладкого сна.
Пятая картина.
РУБИКОН.
Пробуждение было тяжелым.
Какое-то бормотание не давало спать.
Слова сначала были неясными, но по мере всплытия на поверхность реальности они стали различимы:
"Умеющий ходить - не оставляет следов.
Умеющий говорить - не допускает оговорки.
Умеющий связывать - не пользуется цепями.
Это и называется искусством.
Искусные наставляют неискусных.
А неискусные служат для искусных материалом.
Кто не любит свой материал, и кто не ценит своего Инструктора, те - в величайшем заблуждении".
Открыв глаза, Астом увидел рядом с собой львинособаку, которая и говорила эти слова.
Окончательно придя в сознание, пробудившийся увидел вокруг себя горные цепи, покрытые снегами. Сам он лежал на небольшой площадке перед входом в пещеру. Под ним был его собственный спальник, а рядом знакомый Лев.
Увидев растерянность человека, Лев оскалился:
"Даки создала сценарий твоего сна! - пролаял он. - Она спроецировала свою картину в твой спящий ум. Ты действовал во сне по её сценарию. Я всё видел. Это было здорово. Ты превзошёл себя. Ты перешёл Рубикон…"
"Хватит! - осадил его человек. - Ты…" - Астом осёкся при постановке вопроса.
"Знаю, знаю! - гавкнул Лев. - Как ты здесь оказался? Это ты хотел спросить?"
"Да. Именно это!" - сказал Астом, разглядывая щелевидный вход в пещеру.
"Там никого нет! - рыкнула собака. - Так вот, Даки пришла к тебе во сне. Ты обнимал её, как живой. Потом она запустила твой двигатель. Мы взлетели и взяли курс на Тибет. Ты орал от наслаждения, как сирена ментов, и распугал по пути всех претов. Я чуть не обосрался. Даки ведь не могла меня бросить! Я поддерживал ваш Несравненный Лотос Огня, а люди видели нас как НЛО. Хочешь есть?".
"Нет! - отказался Астом. И добавил. - Я хочу побыть один!"
"Здесь и так никого нет. На много вёрст или миль, как у вам там?…"
"Сходи погуляй! Я никуда не убегу!" - попросил человек собаку.
"Захотел бы, да не сможешь" - обиженно проворчал Лев и побрёл прочь.
Астому казалось, что сон ещё продолжается. Он сел в позу лотоса и стал медитировать. В медитации раскрывалось неизвестное.
Становилось понятно, что есть вещи непроизносимые и немыслимые. Поэтому, они именуются тайными.
Именно к таким относятся тайные состояния души - в так называемом "сокровенном, небытии". Они стоят до разума человека, явлены в его предсознании, и поэтому о них не имеет смысла говорить.
Слова тотчас же обратятся в ложь, показав лишь одно: говорящий на самом деле ничего не знает о сокровенном и пребывает в искушении желанием поведать о сокровенном.
Основной враг непосредственного - интуитивного проникновения в суть вещей - это слова.
Для этого врага существуют особые стратагемы.
Всякое слово не только определяет мысль, но к тому же и заключает её в определенные жесткие рамки.
Это, в конечном счете, и позволяет наладить коммуникацию между людьми на уровне слов, так как существует определенная "договор...
Продолжение на следующей странцие...
