итацию, а я просто молилась Богоматери, чтобы она открыла мне заветную дверь в Храм Космического Разума. У меня перед глазами стоял, как живой контур Божьей Матери с Младенцем на руках. И наступил момент, когда эта картина ожила и Мать заговорила со мной…"
"О чём же она говорила?" - не выдержав, спросила Катрин.
"Она говорила на латентном языке - непереводимом, но я понимала, что жизнь человеческая зарождается и продолжается в Космосе… А потом я потеряла сознание. Мастер говорил, что я была в глубочайшем самадхи, что я летала вместе с ними… Я не стала оспаривать его слова. А потом, я заметила, что стала поправляться.
Мне дали понять, что беременные женщины в экспедиции нежелательны и долго допытывались, кто же меня обрюхатил.
Я плакала, потому что никто бы не поверил случившемуся, несмотря на предупреждение Мастера.
Предполагали, что это был Слава, но Слава только и умел, что улыбаться и глубокомысленно произносить впечатляющие фразы. Он не соглашался с претензиями, но и не опровергал их, не считая это для себя нужным доказывать, что он не верблюд. Этим он, конечно, только усугублял положение.
Мастер кричал, что нарушена чистота эксперимента, а врач, осмотревший меня, убеждал его, что моя девственная плева цела и невредима. Но Мастер, как это ни странно, не верил в результат эксперимента, и по сути, выгнал меня на дорогу.
Отец меня не пустил меня домой, увидев, в каком я положении. Пока я "экспериментировала", он сошелся с какой-то блядью, и та не хотела лишних хлопот в доме.
Так я и стала бомжем".
"Скажите, Анна! - спросила Анжела, - врач, который убедился в целости вашей девственной плевы, как-нибудь зафиксировал этот факт?"
"Да, конечно! - с энтузиазмом ответила Анна, - он даже выдал мне справку об этом с круглой печатью военного госпиталя, где он служил. Она при мне, лежит под обложкой паспорта, показать?"
"Потом, мы вам верим! - сказала Анжела и спросила, - Анна, вам хочется покинуть свою Родину?"
"Родине я безразлична, - тоскливо сказала Буддова Мать. - Для меня вся Земля - Родина. Если в Америке я буду полезней, то я согласна покинуть эту землю, которую именуют Россией".
Малыш заворочался и открыл рот. Громкое требование еды прервало беседу.
"Вы не будете возражать, если мы навестим вас после кормления?" - попросил Гарри. Он всё еще не верил, что малютка может говорить.
"А мы его потом спросим?" - отшутилась мать, разворачивая мокрые пеленки.
Горничная побежала за бельём, и специалисты удалились.
"Вам уже заказано место в самолёте!" - шепотом сообщила она Анне.
"Когда?" - так же шепотом спросила прибывшая.
"Сегодня вечером, - тихо шепнула служанка. - Не хотят сталкивать вас с вашим правительством. Вы всем очень понравились, и вас хотят сберечь. Теперь вы историческая личность. Документы все уже готовы".
"Скажешь, тоже, историческая! - возмущенно сказала Анна, прикладывая орущий рот к соску. Тот сразу же заткнулся и стал жадно сосать.
Насосавшись, он сразу же заснул, не выпуская соска изо рта.
Анна глянула на часы.
До вылета оставалось совсем немного.
В дверь постучали. Это был Гарри. Ему не терпелось услышать слова необыкновенного ребенка.
Анна показала на спящего и развела руками.
А через некоторое время посольская машина уже катила в "Шереметьево-2".
Так Гарри и не довелось услышать речей младенца.
Не доведется услышать их и в Америке.
"Малыш замолчал!", "Гений не знает английского!", "Маленький бог не желает разговаривать с американцами!", "Когда молодой Бог заговорит снова!" - гласили заголовки газет.
Пройдет несколько дней и Майтрея на несколько минут снова войдёт в это тельце. В это время мать с малышом будет проходить обследование в присутствии высокого консилиума.
Один из врачей сделает резкое замечание в сторону младенца:
"И в этом дитя, говорят, содержится Святой Дух? Обычное дитя - ничего святого мы в нём не найдем!"
В этот момент младенец посмотрит на критика, откроет рот, и показывая на него пальчиком, чётко произнесёт:
"Дух - это властелин сознания.
Дух пребывает внутри и использует сознание вовне.
Сознание управляет энергией.
Твоё сознание цепляется за какую-то вещь и не возвращается к твоему духу. Поэтому всё твое умение сходит на нет!".
Специалист побледнеет.
Консилиум засуетится.
К младенцу потянутся диктофоны.
Газеты взорвутся новыми заголовками.
Но всё это будет завтра.
Завтрак, конечно, готовят сегодня, но едят его завтра.
И картина завтрашнего дня, ещё только прорисовывается сегодня.
Но эта картина обязательно будет.
Так же, как будет завтрашний день.
Седьмая картина.
ИМИТАЦИЯ.
Ларуна непринужденно пронизывала умом космическое пространство всех уровней.
Её ум, в функции понимания, был подобен восприятию света глазами.
И в её сотовых глазах ума разместились миллиарды миров. Этот умозрительный ум Ларуны был также подобен мгновенному проявлению и исчезновению - волнообразному движению, в котором происходит что-то вроде опознавания.
Когда нечто, воспринимаемое Ларуной своим сотовым умозрением, оказывало действие на неё, то это действующее тело приходило к мысли, что оно действовало на пустоту. Поэтому воздействующие всегда приходили к выводу, что "пустота -подлинная природа умозрения Ларуны".
Природу космического ума невозможно было нигде уловить, и мыслящие существа делали вывод о том, что она пуста.
Но Ларуна в Космосе занималась Высшей Тантрой, сливая воедино две свои ипостаси. Когда из Её Пустоты спонтанно возникала Ясность, а из Ясности - Пустота, то их единство приводило Её в блаженство Нирваны, которое Всегда.
Функции её сводились к тому, чтобы она просто Всегда есть.
Миллиарды ларун, произошедших от тантрического соития Высочайших Принципов, показывали её сотовому умозрению крупицы фактов нарушения гармонии. Наткнувшись на зеркальную пустоту её умозрения, в зеркале которого не содержалось вещей, младшие ларуны видели отражение нарушений, и знали, как отражать врагов. Так были созданы стратагемы, у которых не было автора.
В Космосе Гармония была нормой, и там, где не было нарушений, не было и причин зеркалиться.
Солнечная система не входила в критерий нормы.
Сотни ларунных комет, контролирующих состояние системы, то и дело докладывали космической полиции ларун о волнении сознания.
Больше всего беспокойства доставляли Юпитер и Земля.
На Юпитер уже была послана усмирительная бригада, которая, на Земле была названа кометой "Шумейкера-Леви", и на глазах изумленных людей произвела обновление природы этого бога.
Но стареющая Земля становилась всё более и более невыносимой, и ей тоже предстояло обновление.
Индикатором старения были кожные органические клетки этого Планетарного Организма, которые, разлагаясь, разлагали атмосферную Ауру этой Планеты.
И не только атмосферную. Осведомители, внедрявшиеся в кожный слой людей, сообщали, что они, называя себя сознательными существами, разрушали природу планету, не думая о последствиях.
Приняв сообщение от осведомителей, младшая пра-пра-пра-внучка Ларуны в 134 степени, контролирующая этот район в виде кометы Галлея, поручила всем дакиням Земли сделать всё возможное, чтобы изменить разрушающуюся гармонию.
Для дакинь Земли такое поручение Космоса являлось Законом, и они стали приводить его в действие.
Ситуация, действительно, оставляла желать лучшего.
Поскольку одна картина не может вместить действий всех дакинь, постольку в данной картине можно рассмотреть действия одной из них.
Не успела одна из дакинь вырастить и воспитать сознательную озонаторную клетку в кожном покрове Планеты, которая должна была улучшить её ноосферу, как этот собранный и запущенный озонатор захлебнулся в отравленной психосфере людей и дал сбой.
Сбой заключался в том, что озонатор где-то коротнуло отравой, и он засветился от ощущения своей исключительности и значимости.
Тогда за дело взялась другая Дакиня.
Она внезапно появилась в изменившейся картине действий и начала поиск.
Найти засветившегося было нетрудно, - он сам выдал себя своим неожиданным появлением в ультракосмосе.
Дакиня подлетела к нему сразу же, как только он покинул тело младенца, и спросила:
"Ты что это о себе возомнил? - гневно спросила она, размахивая конечностями. - Кто тебе позволил покинуть тело малыша? И что это за имитация под Майтрейю?".
"Майтрейя" молчал.
Он вообразил, что его познания в Тантре сделали его буддой.
Дакиня, которая совершенно не была похожа на ту, которая его воспитала.
На её обнаженном теле висело несколько ритуальных предметов. На поясе болталась нить с нанизанными на ней колокольчиками. На руках и ногах были плотно надетые золотые браслеты. Промежность была, как всегда, неприкрытой и голой. Грудь украшали несколько бус. В ушах сверкали массивные кольца. Волосы на голове была зажаты дугой из черепов. В одной руке она держала символ Ваджры, другая сжимала пику с нанизанными черепами.
Дакиня размахивала острием пики перед его лицом и ждала ответа.
Виновный собрался с духом и ответил:
"Разве меня не учили, - объяснялся виновный, - что объяснить истинную природу вещей с её собственной стороны невозможно. Но благодаря глубокой истине, содержащейся в Тантре, можно понять, что ум - недвойственнен, то есть, - неразделим с ларуной".
Дакиня коротко хохотнула:
"При чём тут это! Что ты мне вермишель на титьки вешаешь? Отвечай по существу!"
"По существу, я осознаю истину, так как размышляю о том, о чем невозможно размышлять.
Когда я размышляю над таким объектом мысли, который неописуем словами, размышляю без разделения на субъект и объект, я порождаю в себе знания о сфере, которая существует по необычным законам, и не проницаема для обычной мысли".
"Чем это ты насосался? Вроде твоя мать не пьёт!" - не понимала Дакиня.
"Я свободен в своих словах или нет? - дерзко спросил выскочка. - Выслушай меня до конца! Так вот, я понял, что познание, свободное от объекта познания - есть наивысшее из познаний.
Я освобождаюсь от того, от чего невозможно освободиться.
И понимание того, что земной мир изначально ничем не связан, - это и есть Освобождение.
Разве не Тантра утверждает, что, обладая этим пониманием, можно стать буддой, не становясь буддой?"
"Ах, вот оно что! - удивленно сказала Дакиня, отодвигаясь от незваного гостя. - Видать, твоя мать молоко-то не сцедила перед кормлением!"
Однако что-то в его словах было справедливым. Дакиня щелкнула черепами и догадалась, в какой момент произошел сбой.
Затем она отлетела от своей жертвы на некоторое расстояние, сделала крутой разворот и остановилась, как вкопанная, перед его лицом. При этом её груди приплюснулись, как если бы они прижались к стеклу.
Она решила, что её догадку должен подтвердить и тантрик.
И она ответила:
"Да, действительно, в Тантраяне Будда проповедовал специфические внутренние медитативные действия, посредством которых последователи Тантры одновременно, почти автоматически осуществляют все шесть парамит.
На этом пути можно достичь состояния будды, и её на практике достигали многие, в течение одной жизни.
Но это не значит, что тебя уполномочивали проявить себя следующим буддой Майтрейей!" - заорала она так, что окружившие их любопытные преты шарахнулись в стороны.
"Простите! Я не понял этого! - виновато ответил тантрик. - Отпустите меня на покаяние. Я должен раскаяться перед моим воспитателем. Пусть она даст мне точный курс!"
"Посмотрим! - сжалилась Дакиня. - Я знаю, почему так произошло. И ты тоже должен узнать это. Слушай!
Среди безмерного количества Тантр есть целый ряд особо тайных учений Ваджраяны".
Дакиня тряхнула своим символом Ваджры, и, танцуя, продолжала:
"Исключительным приоритетом пользуются 13 золотых учений.
Среди них на первом месте стоят Учения Трех Дакини.
Это класс существ женского рода, имеющих ярко выраженную божественность или духовную природу. Они ведут осознанную просветленную деятельность".
Выскочка с восхищением следил за её танцем и любовался её стройной фигурой. Он висел в ультракосмосе в двух метрах от Дакини, а она продолжала:
"Согласно буддийскому канону, эти существа различаются по трем категориям:
1)"одновременно-рожден...
Продолжение на следующей странцие...
