естимо со стремлениями буддистов, для которых сверхъестественные явления всего лишь признак правильного сосредоточения, как промежуточная стадия Совершенства".
"Магия!" - снова каркнула ворона, рассчитывая получить угощение за правильный ответ.
Даки поднялась с земли и боком, как это делают вороны, подскакала к ней.
"Нет, псевдомудрая, буддизм - это не магия. И это должно быть ясно хотя бы потому, что указанное течение использует знание психологии и парапсихологии для того, чтобы получить неполитическую власть над людьми, а это противоречит буддийской морали. Тебе это ясно?"
"Вполне!" - заглатывая какого-то зазевавшегося жука, ответила ворона.
"Говорят, - вновь вступил в спор Лев, - что буддизм опирается на аскетизм. Что аскетизм и буддизм это одно и тоже. Многие аскеты считают себя буддистами. Это правильно?"
"Нет, мой преданный! - ответила Даки на мягких лапах подходя к нему. - То, что буддизм - это не аскетизм, должно быть ясно потому, что аскетизм - это крайность и ограничение себя во всем, а буддизм следует срединным путем, стремясь вывести человека из ограничивающих крайностей и их рамок, то есть освободить от их ограничивающего влияния для безграничного понимания своих действий.
Я могла бы указать еще множество общественных направлений, которых не следует отождествлять с буддизмом, но и этих вполне достаточно".
Ларуна посмотрела на Астома и улыбнулась.
"Ну, все высказались, кто мог. А что мне скажет Человек?"
Курсант встал, как на уроке, и громко сказал:
"Ошибка большинства людей заключается в том, что, не зная принципов буддизма, они приходят к решению и суждениям, соответствующим их незнанию, то есть - к неверному - ошибочному решению.
Буддизм информирует людей о Пути к познанию природы ума, психики и чувств, освобождая ум от иллюзий о "Я", и, вводя ум в вездесущее состояние сознания, способное освободить как себя, так и окружающих от несовершенства бытия".
"Ну, хорошо! - раскрыл пасть Лев, - У верующих может возникнуть вопрос: неужели Творец мог создать несовершенное Бытие?"
"Хороший вопрос!" - захлопала в ладоши Даки и погладила его по голове.
"Бытие несовершенно, иначе в нём не было бы страданий" - лаконично ответил ученик Ларуны.
"Тысячи простых людей в Тибете доказали возможность достижения Нирваны и стали буддами, пройдя практически путем Гаутамы Шакья Муни!" - подвела итог спору Ларуна.
"Разбегайтесь!" - рявкнул пёс львиным голосом, так что все исчезли без всяких возражений.
"Итак! - ларуна плавными шагами приблизилась к Астому, - разминка закончена. Пойдём со мной вглубь этой пещеры! А ты, Лев - обратилась она к псу - сиди и у входа и никого не пускай!"
В глубине было прохладно и темно. Летучие мыши висели на карнизах пещеры, смотря свои сны вверх ногами.
Ларуна обняла Астома и нежно его поцеловала.
Астом ответил её тем же и в нахлынувшем чувстве стал забывать себя.
Их обнаженные тела, казалось, не могли существовать друг без друга, но Даки предупредила его порыв:
"Сейчас мы не будем сливаться в одно, мой милый! - шепнула ему на ухо. - Сейчас ты должен быть в нормальном обычном сознании - тебе предстоит перейти Рубикон".
"Рубикон, так Рубикон!" - подумал Астом, с трудом отпуская от себя её тело и целуя её глаза.
"Войдём ещё глубже! - сказала Даки, взяв его под руку и направляясь в темноту. - Ступай нормально, как будто ты идёшь по тёмной комнате, в которой всё знаешь. Не бойся, летяги тебя не тронут. Они меня знают. Через несколько шагов начнётся небольшой спуск!" - предупредила она.
Одна из висящих тварей всё же слетела со своего места и с громким писком ринулась к выходу. Остальные продолжали смотреть свои сны.
Спуск становился всё круче.
Темнота была абсолютной, но не тишина.
Было слышно, как где-то журчит вода.
Девушка вела своего подопечного молча, ориентируясь на этот звук, лишь кое-где коротко предупреждая его перед поворотом.
С момента входа в пещеру прошло уже минут двадцать.
Но так как они шли неторопливым шагом, то трудно было пересчитать это расстояние в метрах.
Лёгкий сквознячок тронул лица идущих.
"Скоро река! - тихо сказала ларуна, - она впадает в озеро. Его называют О-Зеро - нулевое место перед входом в новый отчёт времени. О-Зеро сбрасывается в пустоту, но это не пропасть. Там пропасть невозможно. Ты выйдешь из пустоты на другую Землю, которая находится внутри старой литосферы Земли. Там есть и своё небо, и своё солнце, и своя жизнь".
Астом вздрогнул. Предчувствие подсказывало ему, что изменения в его жизни будут бесповоротными.
"Ты правильно предполагаешь, - сказала ларуна. - Это и есть твой Рубикон, который ты должен перейти без оглядки, без страха, без сомнения. Твоя жизнь будет продолжаться в совершенно новых условиях, к которым мы тебя готовили. Не растеряй наших надежд".
"Мы… - подумал, было пришелец, но ларуна перебила его мысль.
"Не мы. Ты. Меня с тобой не будет. Я останусь в твоём сердце, любимый мой. Понимаю, для тебя это самый трудный шаг. Но ты должен шагнуть в эту реку. Иди! Благодарю тебя за всё!" - и ларуна отпустила руку Астома.
Подземная река шумела у самых его ног. Астом чувствовал, что Даки ещё не ушла. Она ждала его решительного шага.
Сердце тоскливо сжалось у человека, но второй источник сознания строго вернул его к реальности:
"Привязанность к любимой - снова замкнёт твой Круг. Нет смысла оборачиваться в нём снова!", - услышал он в своих слуховых улитках.
И Астом решительно шагнул в холодную подземную реку.
Через несколько секунд он уже плыл в своё завтра.
Если только там существует это завтра.
Но это существование уже не входит в старую картину.
Для того, чтобы его увидеть, нужна новая картина.
Шестая картина.
ХОМО ИНКОГНИТО.
Подземная река несла человека в неведомое.
Течение было довольно быстрое.
Это было понятно по эху, которое отражалось от скал, в толще которых река пробила себе ложе.
На это, возможно, потребовались целые эры.
А это значило, что вход в неведомое существовал очень давно, если не всегда.
Зацепиться за "берег" не было никакой возможности, даже если бы это захотелось.
"Да и к чему цепляться за старое?" - подумал тот, кого несло течением.
Вода была очень холодной, и у плывущего стало сводить ноги.
Но их не успело свести до конца.
Неожиданно течение стало более плавным и пловца вынесло в О-зеро.
Некоторое время его крутило в водоворотах, образованных контактом стремительной реки с озером, но пловец понял, что надо двигаться, и, наугад, ринулся к едва слышимой кромке воды, которая звучала в гроте по иному.
Это были последние взмахи его рук в этом течении времени.
Пловца развернуло головой вперед, и он стал падать.
В падении его переворачивало, подбрасывало, скручивало, сгибало, растягивало, сжимало, било, выворачивало и снова разворачивало в неизвестных координатах.
В какой-то момент отвесное падение изогнулось и перешло в скольжение.
Где-то впереди забрезжил свет.
Точка света расширялась, и повеяло теплом.
Тепловое излучение перешло в багровый, а потом в красный цвет.
Красный цвет сменился розовым, потом оранжевым, жёлтым, и, увеличиваясь в диаметре, пройдя все цвета радуги, приблизился к фиолетовому.
Фиолетовое светило уже было различимо как сфера, которая была живым Существом, и, переходя в ультрафиолет, приглашало:
"Иди ко мне, сын мой, сольёмся воедино!"
Бог знает, в какие диапазоны его несло, но ясно было одно, - воды вокруг него уже не было.
Воды отошли. Куда они подевались, - было неясно.
Но это было неважно. Важнее было то, что его принимало. Или кто.
В какой-то миг выплывающий почувствовал, что, пройдя все известные частоты, он попал в последнюю часть электромагнитного диапазона - в плотную частоту вращения электронов вокруг атома.
Это была Материя.
Яркий свет взорвался в его новых раскрывшихся глазах, и он заорал от боли в глазах.
Материя нежно взяла его на руки и прижала к груди.
"Любимый мой! Здравствуй!"
Жгучие, соленые капли упали на его голову, и, появившийся на свет, снова закричал.
"Кричи! Кричи громче! Наполняй свои легкие свежим воздухом!" - радостно сказала Материя. - Смотрите! Вот сын божий на Свет появился!"
"Матерь Божия! - удивились бомжи, сидевшие в подвале. - А говорили, что не получится!"
"Что значит, не получится?! - сказала бомжи ха, принимавшая роды. - Непорочное зачатие известно с древности. Только тайна его была утрачена навсегда".
"Неужели это Второе Пришествие Иисуса Христа?" - задал вопрос в никуда старый интеллигент, крестясь слева направо.
"Это всё конструкции твоего философского ума - заметил его сосед, протягивая руку к сумке с пустыми бутылками. - Дважды одного не бывает, как дважды не войдешь в одну и ту же реку. Пойду-ка я сдам бутылки, фургон уже должен быть на месте".
Малыша обмыли под краном возвратной воды из теплосистемы, вытерли тряпками, какие попались под руку, а пуповину с плацентой сунули в полиэтиленовый мешок.
Он затих, приложившись к груди, и женщины сдернули старую простынь, которой прикрывали роженицу от нескромных глаз.
"Долго ли сглазить, нехотя!" - сказала старуха, сворачивая простынь.
Теперь вся компания "БИЧей" - бывших интеллигентных человеков могла лицезреть младенца с матерью.
"Пойду-ка я по этому случаю нарву цветов с клумбы!" - сказала молчавшая до сих пор женщина.
"А не сцапают?!" - предупредила её другая.
Малыш оторвался от груди, повернул головку и пролепетал:
"Цветы увядают, когда мы хотим сохранить их…"
После этого его рот снова занялся исполнением его основной функции - приёму пищи.
Бутылки зазвенели из выпавших рук того, кто собирался сдать их. Он споткнулся о порог и чуть не упал.
Остальные с перекошенными лицами испуганно уставились на младенца.
"Матерь Божия! - прохрипела акушерка. - Кого ж ты нам родила?"
Этого не знал никто. Все молчали. Кое-кто крестился.
"Что ж мы с ним будем делать? Ведь узнают - конец нашему покою!" - донёсся голос из угла подвала.
"Тебе твой покой дороже всего! - возмутились женщины. - И почему мы должны что-то делать. Молчать про это надо, вот что!" - галдели они.
"Истину не скроешь!" - снова пролепетал малыш.
"Господи! Ему еще часа нет, а он уже об истине. Да что ты знаешь об истине-то?" - сказал тот, что не пошел с бутылками.
"Я знаю четыре Благородные Истины" - тонким голосочком произнёс младенец.
"Вот как? - удивились другие интеллигенты. - Мы не знаем, а он знает! И что же это за благородные истины?"
"Истина о страдании. Истина о причине страданий. Истина о конце страданий. Истина о Пути прекращения страданий"
"Это правда! - сказал один из "бичей". - Мы проходили это на факультете, когда я был ещё полон сил. Истинная, правда! Клянусь!"
"Как же мы его назовём?" - ни к кому конкретно не обращаясь, спросила Мать, позволившая себе эксперимент с непорочным зачатием.
"Майтрейя!" - сказал младенец и, закрыв глаза, погрузился в самадхи.
"Ну, наделала ты дел со своим экспериментом! - сказала акушерка. Как теперь будешь выпутываться, Дарья?"
Дарья не ответила. Она с улыбкой смотрела на малыша, нежно качая его на руках. Личико младенца было невозмутимо, как у мудрого старца.
Тем временем в Шереметьево приземлился самолет, летевший из Катманду.
Группа монахов, в ритуальной одежде не задерживаясь в аэропорту, наняла микроавтобус и покатила в Москву.
Монахи что-то говорили по-тибетски, лишь изредка один из них, говоривший на ломаном русском языке, давал указания водителю, сверяясь с дорогой по какому-то прибору.
"Газель" пересекла центр и нашла Варшавское шоссе.
Они долго стояли в пробке у развилки Варшавского и Каширского шоссе. Наконец машина свернула на Каширское шоссе, проехала институт, от которого на километр пахло радиацией, и остановилась у одного из домов.
Монахи расплатились долларами.
Видимо их количество удивило водителя, ибо он быстро спрятал зелёные в карман пиджака и спросил:
"Вас ждать?"
"Если через полчаса нас не будет - уезжайте!" - сказал знающий русский и задвинул дверцу.
Прохожие с удивлением рассматривали буддийскую делегацию, которая направилась к одному из домов.
Как бы по наитию, один из них направился к торцу дома, где находился вход в под...
Продолжение на следующей странцие...
