ачалу Шри Ауробиндо не хотел употреблять слово "ашрам", поскольку "ашрам" ассоциировался с аскетическим уединением, отрешенностью от мира и с монастырским укладом жизни, где люди все время и всю свою энергию отдавали медитациям и созерцанию. В момент основания Ашрама необходимо было остановиться на каком-то названии и лишь после двухдневного раздумья Шри Ауробиндо согласился назвать его "Ашрамом".
Сохранились его высказывания: "Этот Ашрам не похож на другие - здесь нет саньясинов; конечной целью нашей йоги является не мокша. То, что мы здесь делаем, это лишь подготовка к работе - той работе, которая ляжет в основу йогического сознания и Йога-Шакти". ("Письма Шри Ауробиндо", 2-е изд., с. 430).
В другом случае, отвечая на замечание одного из учеников о том, что спорт несовместим с духовной садханой, Шри Ауробиндо писал: "...Наш Ашрам - не ортодоксального типа. В нашу йогу мы включаем жизнь, мы принимаем жизнь и вместе с ней - все, что считаем полезным для жизни и стоящих перед ней целей, не препятствующих работе Духа. Вспомним, что ортодоксальные ашрамы стали возникать только после того, как брахманы начали прерывать все связи с миром, и по всей стране распространилось влияние буддизма; тогда ашрамы превратились в монастыри. Старые ашрамы были совсем другими: мальчики и юноши, воспитывавшиеся в них, обучались многому, без чего нельзя было обойтись в жизни: сын Пурураваса и Урваши в Ашраме Риши обучался искусству стрельбы из лука и стал опытным стрелком, а Кар-на стал учеником великого мудреца, чтобы перенять от него умение владеть разными видами оружия..." ("О себе", с. 502-503).
В 1926 году он сказал: "Поскольку мы все свое время отдаем служению одной истине, то мы достигли своего рода единения, когда сообща, объединив наши усилия, можем способствовать прогрессу или замедлять его".95
95 Цитируется по книге Пурани "Жизнь Шри Ауробиндо", с.205.
После ухода в уединение в 1926 году Шри Ауробиндо (до 1930 года) мало переписывался и, за редким исключением, не встречался с людьми. Среди тех немногих, с кем он встречался в этот период, были поэт Рабиндранат Тагор (в 1928 году) и известный французский художник Сильвейн Леви (в 1929-м). После встречи со Шри Ауробиндо Тагор писал: "С первого взгляда я понял, что он искал свою душу и обрел ее, в результате длительного процесса реализации аккумулировав в себе безмолвную силу вдохновения. Лицо его излучало внутренний свет, и весь его безмятежный облик со всей очевидностью свидетельствовал о том, что душа его вовсе не изуродована и не стеснена никакими деспотическими доктринами, которые испытывают удовольствие от того, что навязывают жизни свои условия... Я слышал, как слова древнеиндийских риши слетали с его уст, вешая о той беспристрастности, которая дает душе человеческой свободу приобщения ко Всеобщему. Я сказал ему: "Вы владеете Словом, и мы хотим принять его от вас. Вашими устами Индия обратится ко всему миру и скажет: "Внимайте мне"...". Многие годы назад я видел Ауробиндо в дни его героической юности и приветствовал его словами: "Ауробиндо, примите поклон от Рабиндраната".
Сегодня он предстал передо мной в другом обличье, в сдержанном великолепии мудрости, и вновь я про себя восславил его: "Ауробиндо, примите поклон от Рабиндраната".96
96 "Модерн Ревью", 1 июля 1928 г.
ПЕРЕПИСКА
Уход от мира, продиктованный внутренней потребностью Шри Ауробиндо,97 особыми условиями его напряженной садханы, в то же время положил начало новому периоду его деятельности во внешней жизни.
97 "Я вовсе не витаю в эмпиреях, а жаль! На самом деле все ровно наоборот: мне пришлось с головой погрузиться в бездну, чтобы воздвигнуть мост между преисподней и небесами". (Д. К. Рой. Шри Ауробиндо пришел ко мне, с. 158).
Мы уже знаем, как он успокаивал учеников, заверяя их в том, что не собирается полностью замыкаться в духовной скорлупе. И довольно скоро он подтвердил это, установив новый вид отношений с учениками - посредством переписки. До этого он в основном переписывался лишь с теми, кто жил вне Ашрама, излагая в письмах свои личные взгляды и суждения в ответ на настоятельные просьбы друзей или бывших политических соратников, которые ждали от него ответов на вопросы, связанные с государственными и общественными делами, и искали его духовной помощи и руководства. Но с 1930 года Шри Ауробиндо начал переписываться и с учениками, жившими в Ашраме. С большой радостью ученики увидели, что, несмотря на отсутствие возможности непосредственного общения, открывалась перспектива общения другого рода, которая могла доносить до них ослепительные лучи его духовного света. Они с готовностью воспользовались предос-тавившейся возможностью, возвестившей начало долгого периода переписки. Этот период длился без перерывов без малого восемь лет, и вскоре объем переписки настолько возрос, что Шри Ауробиндо вынужден был проводить ночи напролет, отвечая на эти письма! Ученики того периода вспоминают о горах исписанной бумаги и записных книжек и о том, как Шри Ауробиндо и Мать сосредоточенно, изо дня в день, но больше по ночам, в течение долгих лет трудились над их чтением, а утром ученики с нетерпением ожидали "божественной почты"; когда же ее приносили и раздавали адресатам, они с трудом сдерживали свою радость, получая в руки заветную "почту".
Да и какие это были письма! Изданные в полном объеме, они составили три огромных тома, насчитывающие более 1700 страниц, в которые вошли даже не все из них. Трудно было переоценить и содержание этих писем. Казалось, не было такого предмета, который не нашел бы в них отражения: религия, наука, политика, социология, искусство, поэзия, мистицизм, метафизика, психология, философия, йога - вот далеко не полный перечень. Эти письма несли в себе квинтэссенцию философской мысли Шри Ауробиндо и раскрывали практические аспекты его йоги. Он признавался, что свои главные труды, такие, как "Жизнь Божественная", "Синтез Йоги" и др., писал скорее для самого себя, чем для других. Эти работы были рассчитаны на серьезного читателя, обладавшего солидной интеллектуальной подготовкой, тогда как в письмах к ученикам Шри Ауробиндо ориентировался на конкретных людей, которым они предназначались, и в результате практически заново излагал свои фундаментальные труды слогом, являющим собой образец простоты, живости и четкости. Казалось, что Учитель спустился с небесных высот в повседневный мир и шел рядом со своими учениками рука об руку, как человек с человеком, как отец с сыном, пролагая путь сквозь тернии йогической премудрости, раскрывая умы и сердца своих учеников и поднимаясь с ними в заоблачные выси. В этих письмах раскрывается вся суть Интегральной Йоги во всем ее многогранном великолепии, во всем богатстве ее возможностей, во всей ее уникальности по сравнению с другими школами йоги. В этих письмах получили отражение ее методы, закономерности, философское обоснование и трудности, которые ожидают ищущего, решившего идти по этому пути, а также психологические и духовные способы преодоления этих трудностей. Письма эти исполнены доброты и сочувствия к ищущей душе, устремленной к духовному восхождению; начинающие находят в них ободрение, неразумные - предупреждение; они излучают обращенные в слово мощь и силу, которые мгновенно рассеивают сомнения и отчаяние и наполняют все существо садхака решительной отвагой и уверенностью.
А сами ученики... Они обращались к Шри Ауробиндо, пребывая в любых возможных состояниях души. Один из них, находясь в состоянии витальной экзальтации, написал ему, что находится всего лишь на одну ступень ниже самого Шри Ауробиндо, а в следующий раз, попав уже в состояние глубокой депрессии и отчаяния, признался, что был готов поддаться настроению Арджуны "па yotsye"98.
98 "Я не буду сражаться" (Бхагавадгита, II. 9) (прим. пер.).
Некоторые из учеников обращались в письмах к Шри Ауробиндо регулярно, другие же писали по мере необходимости. К тем немногим, с кем поддерживал близкий контакт, Шри Ауробиндо проявлял безграничную терпимость и позволял им проявлять свободу, подчас граничившую с вольностью. Это говорит о смелости тех немногих отважных душ, которые решались писать Учителю по любому мыслимому и немыслимому поводу, вовлекая его в бесконечные споры и дискуссии, жарко оспаривая его взгляды и убеждения. По прошествии многих лет сегодняшний читатель задается вопросом: почему такая смелость владела учениками, столь несдержанно выражавшими свои мысли, что не каждый гуру мог бы позволить им продолжать в том же духе. Они не упускали возможности поспорить с Учителем по всякому поводу. Шри Ауробиндо позволял им с собой спорить, критиковать себя со всех сторон и даже "класть на лопатки". Однако, в конечном счете, в проигрыше все же оказывались сами ученики, сконфуженные, запутавшиеся в собственных доводах и посрамленные в вопросах как литературы, так и йоги. Шри Ауробиндо разъяснял им многие сложные вопросы, давая понять, что разум не в состоянии познать то, что лежит за его пределами; каждого ученика он наставлял на истинный путь - при этом не унижая их чувства собственного достоинства.
В этих письмах также затронуты и все стороны чисто человеческих отношений. Можно смело сказать, что не было такого вопроса, который ученики не задали Шри Ауробиндо, как не было и такого вопроса, на который их Гуру не дал бы ответа. Подтверждая свою позицию, согласно которой "вся жизнь - это йога", Шри Ауробиндо в этих письмах касается всевозможных аспектов и проявлений жизни, от самых повседневных до самых глубоких и сложных; в жизни нет вещей незначительных, так же, как и нет не заслуживающих внимания вопросов.
Шри Ауробиндо придавал большее значение своим письмам, чем сами ученики, которым они были адресованы. Письма не просто давали ответы на ментальном уровне, помогающие преодолеть сомнения ума. Они были пронизаны духовной силой и светом, и часто ученики ощущали это, когда неожиданно их ментальное или эмоциональное существо открывалось свету Истины. Было множество примеров, демонстрировавших воздействие духовной силы на восприимчивых учеников: даже те, кто не отличался интеллектуальными способностями, каким-то образом усваивали философию и метафизику Шри Ауробиндо; у учеников, плохо владевших словом, вдруг расцветал поэтический дар, а многие ощущали даже воздействие силы на физическом плане, когда застаревшие болезни и недуги либо полностью исчезали, либо наступало их облегчение.
Письма Шри Ауробиндо вовсе не похожи на проповеди, в них нет ни малейшего оттенка нравоучения. Они преисполнены, как заметил один из учеников, "сочувствующей рассудительностью, предельной ясностью и естественным пониманием и сопереживанием чаяний и страхов человека XX столетия. Шри Ауробиндо как будто заключал учеников в свои заботливые объятия, заставляя человеческие сердца ощущать тепло и любовь божественной Милости. Его письма не только наполнены духовной атмосферой, но и излучают ее; они пронизаны добротой и учтивостью, полны сострадания, а подчас изобилуют остротами, забавными историями и искрящимся добрым юмором. Их цель - облегчать участь человека, возвышая его дух.
"Я начал писать о сомнении, - обращался он к одному из учеников, чья садхана была одним долгим отчаянием и сомнением, - и в этот момент "усомнился" сам: способно ли слово или что-то другое развеять в человеке сомнение разума, которое есть не что иное, как неизбежное наказание за прирожденное неведение? Во-первых, ответить адекватно - значит написать трактат объемом от шестидесяти до шестисот страниц, но даже и шести тысяч страниц не хватит, чтобы побороть сомнение".99
99 "Письма о Йоге", т. 1, с. 167.
Другому ученику, который считал, что духовный опыт должен пройти испытание разумом, Шри Ауробиндо ответил: "Я бы задал один простой вопрос тем, кто считает интеллект мерилом духовного опыта. Превосходит ли Божественное Разум или Разум стоит выше Божественного? Может ли слепое ментальное сознание с его бесконечными рассуждениями, вечными сомнениями, прямолинейной логикой превосходить Сознание Божественное? Если да, то нет никакого смысла в достижении Божественного. Если Божественное сознание равнозна...
Продолжение на следующей странцие...
