то есть тех, которые конструируются из материалов первичных структур сознания. И когда человек говорит: "мое Я этому чуждо", он использует некоторые псевдоструктуры сознания, потому что "Я" не существует как структура сознания, но соответствует определенному состоянию сознания. Напомним при этом, что состояние сознания не обязательно должно соответствовать структуре сознания. Оно может соответствовать псевдоструктуре сознания или не-структуре сознания, или факту сознания, или ничему. Но мы здесь условимся считать, что факты и структуры сознания не могут быть обратно соотнесены состояниям сознания. Даже если мы рассматриваем конструкцию "Я" как иллюзорную по отношению к материалу, заданному структурой сознания, то сама эта иллюзорная конструкция имплицирует определенное состояние сознания.
Мы договорились, что эмпирически найденный факт сознания мы в общем случае не можем однозначно соот-
[75]
носить со структурой сознания. Мы не можем также и само наше метарассуждение соотнести с определенной структурой сознания. Но каждый этап нашего метарас-суждения является, с одной стороны, фактом сознания, а с другой, что особенно важно, - соответствует определенным состояниям сознания. Таким образом, становится возможным представление о своего рода обратной семиотической связи: структуры сознания, отсутствия структур или фактов сознания на данном этапе нашего мета-рассуждения могут полагаться знаками состояния сознания. Но не наоборот, мы не можем идти от состояния сознания к содержательности сознания. В этом смысле содержательность мы рассматриваем как постоянную возможность состояния сознания.
Мы можем представить себе и условную семиотическую классификацию сознания: что-то в сознании мы могли бы полагать знаком чего-то другого. В частности, внутри структуры сознания можно вычленить какой-то атомарный факт, который, будучи нами воспринят отдельно, будет фигурировать как знак этой структуры. Но и тут не будет однозначной связи.
Мы не будем здесь спорить с привычной идеей, что все мыслимое генерируется психикой, потому что мы не занимаемся психикой, - мы занимаемся только сознанием. Но если мы отказываемся от гипотезы психического субстрата сознания (в нашем рассмотрении он не фигурирует), то обязаны отказаться и от тех прагматических навыков и эстетических образов, которые связаны с идеей генерации, и прежде всего от одного пространственного образа, который присутствует почти во всех текстах, где соотносится человек и какой-то акт сознания. Человек включает факт сознания в какую-то пространственную физическую (на самом деле "псевдофизическую") сферу своего "я". Он говорит: "у меня родилась мысль", "я нечто придумал", "в моей голове возникла идея". Нам было бы интересно, потому что мы
[76]
отказываемся от идеи генерации, предложить своего рода инверсионный "антиобраз". Если мы будем говорить не "у меня возникла идея", а "я возник в идее", не "я придумал нечто", а "я оказался в нечто", "я оказался в мысли о чем-то", "я оказался внутри какого-то факта сознания", то это может "эстетически" помочь привычке к другому подходу, помочь чувственно воспринять мыслительные конструкции, к которым мы хотим приучить себя интеллектуально, помочь развитию новых рефлексивных навыков. Поскольку мы исходим из факта сознания как в некотором роде "топологического понятия", понятия, связанного с местом и пространством, постольку мы можем представить себе психику как существующую "отдельно" (психики дискретны - психика "моя", "другого человека" и т. д.), как оказывающуюся внутри каких-то фактов или структур сознания. Но это опять-таки предполагает, что психики могут оказаться и вне структур сознания вообще. Данная психика может быть в нескольких структурах сознания, может быть в одной или в другой структуре сознания. Естественно, "психика" при этом будет фигурировать как чисто условное обозначение псевдоструктуры сознания, наподобие "Я".
В разъяснении того, что такое структура сознания, можно идти от одной детали нашего истолкования состояния сознания. Состоянием сознания можно называть то, что "интерпретировано" и "дано как присутствие", то есть иначе говоря, состояние сознания может рассматриваться как продукт интерпретации или переживания сознанием индивидуальных психических механизмов. Или, употребляя другое эквивалентное этому выражение: сознание может "захватываться" этими механизмами. Феноменологически же явление сознания можно интерпретировать как восполнение нашего знания о психике. "Объект" и "субъект" тогда будут существовать лишь как разные случаи интерпретации сознанием этих психи-
[77]
ческих механизмов. Оппозиция "объект - субъект", с этой точки зрения, может быть нами разъяснена как одна из структур сознания. И в этом смысле может быть рассмотрена не только проблема сознания, но и проблема бессознательного. И тогда бессознательное будет выступать как "выполнение" сознания в другом (в данном случае - психофизиологическом) материале.
И в связи с этим мы опять возвращаемся к тому, о чем уже говорили: сознание есть такой текст, который возникает актом чтения этого текста, который сам себя обозначает, который отсылает к самому себе. Эта самоотсылка снова становится текстом до бесконечности. И отсюда - переход к структуре сознания. Структура сознания - то содержательное, устойчивое расположение "места сознания", которое обнаруживается в связи с состоянием сознания, с точки зрения сферы сознания. То есть, если мы взглянем на состояние сознания со стороны сферы сознания, то мы в состояниях сознания можем увидеть, вычленить, выявить отсылки к структурам сознания. К этим структурам сознания применимо все то, что говорилось выше, а именно, что они могут быть, могут не быть и т. д. Структуры сознания дискретны в пространстве и недискретны во времени, в отличие от декартовой топологии пространства. Структура сознания есть фактически внеличностное, квазипредметное состояние бытия. Говоря метафорически, структура сознания есть некоторое "заделывание дыр бытия", "дыр", оставляемых причинно-следственными агрегатами. В этой квазипредметно структурированной "дыре" (которая другой структуры не имеет, потому что она дыра) есть целостные структуры сознания.
И здесь важно подчеркнуть следующую мысль, касающуюся способа бытия, жизни структуры сознания. Структура сознания рассматривается нами как нечто та-
[78]
кое, к чему не применимы понятия возникновения и уничтожения. Структуры сознания не возникают и не уничтожаются, данной структуры сознания может не быть в том или другом месте, или вообще может не быть той или другой структуры сознания. Но если она есть, то мы не можем уже говорить о том, что она возникла или исчезла. Мы можем говорить, что сознание ушло из какой-то структуры сознания, покинуло эту структуру и, может быть, мы это сознание засечем потом в какой-нибудь другой структуре сознания, но мы ничего не можем сказать о судьбе предшествующей ей или другой структуры сознания, из которой сознание ушло или которая была покинута сознанием. Кстати говоря, раз мы строим метатеорию сознания с учетом условий дополнительности наблюдения, то мы здесь должны говорить лишь о новом сознательном опыте, а не о рождении и исчезновении структуры сознания. В отличие от сознания вообще, структуру сознания мы должны рассматривать в виде некой исконнозаданности, может быть, даже ограниченной конечным по своему классификационному ряду материалом, который мы "берем взаймы" и здесь разрабатываем (под "мы" имеется в виду технический механизм нашей работы). Мы богаты чем-то взятым взаймы. Скажем, на этом взятом взаймы мы строим конструкцию "Я". На этом взятом взаймы мы строим мифологию "начала" или "конца" мира и т. д. Так вот, сознание может покидать мифологическую, научную или даже языковую систему. Метатеоретический характер самого понятия структуры сознания можно разъяснить, сопоставив его с конструкциями типа "Я". Конструкции этого типа, с точки зрения нашего метода, приближаются к идеологическим конструкциям*. Они, если их рассматривать
----------------------------------------
* Напомним, что исходным пунктом всякого буддийского философствования является тезис о "не-я" (в символическом аппарате нашей метатеории "„Я" не является структурой сознания"). Но у нас это не исключает наличия состояния
[79]
в отношении к структуре сознания, находятся как бы на одном уровне, равноправны между собой и потому схожи со структурами сознания, в отношении к которым они являются производными, вторичными явлениями. Так, если идти от "Я" или других идеологических конструкций к структурам сознания, то они являются конечными, неразложимыми феноменами, конечными пунктами отсылки. Но если идти к этим конструкциям от нашего символического аппарата, то в смысле соотносимых с ними исходных структур сознания они явятся квазипредметными образованиями, представляющими собой элемент нашего обобщенного детерминистского описания, которое дает нам предметы и содержание отсчета. Мы подчеркиваем - содержание отсчета, чтобы напомнить, что само состояние сознания как таковое вводилось нами как нечто бессодержательное, в отличие от структуры сознания. Так вот, это обобщенное описание дает нам содержательные предметы, идеальные объекты, мотивации, вторичные процессы или саму работу, всегда совершающуюся во вторичных процессах, и то развертывание, которое индивидуальный психический механизм совершает с материалом сознания, когда этот механизм в нем находится. И это описание будет, по необходимости, рекуррентным, ибо само наше понимание рекуррентно.
Последнее разъяснение настолько трудно понять (не только читателю, но и нам самим), что оно нуждается в конкретном примере. Мы говорим "рекурренция есть структура сознания". Но пойдем по этапам понимания. Сначала она является нам как представление о том, что любая вещь, личность, событие или факт абсолютно лишены уникальности, то есть все, что с нами случается (включая нас самих), уже было бессчетное число раз и
сознания, соответствующего "Я* (в буддийской философии: "Нет такого состояния сознания, то есть такой дхармы, как „Я"").
[80]
еще бессчетное число раз повторится. Конечно, мы можем представить себе это как буквальное повторение фактов в циклах однонаправленного времени (от прошлого, через настоящее, к будущему). Или как движение событий по какой-то замкнутой кривой времени (включая сюда и движение нас самих, если события фиксированы, а мы движемся).
Ни то, ни другое не значит ничего в отношении структуры сознания. Но если мы представим себе, что всякий факт есть в безличной сфере сознания, и что он случается всякий раз, когда это место (то, где он есть) пересекается континуумом "моих" (или "чьих-то") сознательных состояний и что с точки зрения сферы сознания этот "мой" континуум, так же как и пересечение им этого "места" в сфере, есть такой же факт, - тогда мы можем сказать, что "рекурренция есть структура сознания"*.
Таким образом, если наблюдать факт рекурренции как событие (одновременное бытие различных вещей, каждая из которых есть и без другой)**, то рекурренцию в смысле структуры сознания можно интерпретировать следующим образом: "Рекурренция есть возвращение индивидуального сознания (не в смысле "Я", а в смысле континуума состояний сознания) к сфере сознания, фиксируемое в рефлексии над фактами сознания и само наблюдаемое как факт сознания***.
Когда один данный человек идет по дороге меж деревьев, останавливается и думает: "Вот так же, как сейчас, я когда-то в другое время шел по этой дороге и чувствовал ветер на затылке, и остановился, и думал...", то мы, как внешние наблюдатели, могли бы сказать об этой
----------------------------------------
* Этот пример нами трактуется образом, близким к трактовке в школе Виджнянавада (одна из 4-х основных школ буддийской философии, возникших в III - IV вв. н. э.).
** Разумеется, такое наблюдение предполагает позицию метатеоретика, то есть "нашу" позицию.
*** Внутри факта рефлексии.
[81]
ситуации (в которую мы, разумеется, включаем и самих себя с нашим думаньем, говорением, ...
Продолжение на следующей странцие...
