ий
остаются неизменны ми на каждом из этих "охраняющих дисков"
на всю жизнь в той же самой последовательности, и в том же
самом соотношении с ранее записанными впечатлениями, как они
и воспринимались" /Гурджиев, 1933/.
Согласно Гурджиеву, впечатления могут попасть в человека
различными путями: они могут приходить из намеренно
полученных впечатлений, активного мышления и сознательного
чувствования; или они могут приходить из высшего состояния
непосредственного и сознательного восприятия, однако для
обычного человека это является отдаленной возможностью.
Имеются различные уровни сознания, качество полученных
впечатлений изменяется в зависимости от уровня сознания.
Большинство людей почти всю свою жизнь проводят в
притупленном состоянии со0знания, которое является нашим
обычным бодрствующим состоянием и которое мы будем
рассматривать ниже более подробно. Здесь же достаточно
сказать, что в этом состоянии впечатления устанавливают
связь только с механическими законами ассоциаций, и именно
так они и записываются в центрах. Сознание изменяется по
уровням, однако люди находятся на довольно низших уровнях,
полностью отождествляясь со своими действиями и событиями. У
некоторых людей бывают, очень редко и случайно, моменты
высших состояний сознания. В такие моменты память очень
отчетлива, она гораздо более живая и непосредственная.
ТРИ ТИПА ЧЕЛОВЕКА
Каждый человек рождается с одним "умом", предрасположенным к
господству над двумя другими. Один человек больше зависит от
своей головы, чем от своего сердца, другой же, например,
более подвержен влияниям эмоций. Согласно классификации
Гурджиева, человек N 1 имеет свой центр тяжести в
двигательной и инстинктивной функциях, человек N 2 отдает
предпочтение чувствам, а человек N 3 основывает свои
действия на знании или творческой перспективе. Эти люди
находятся на более или менее одинаковом уровне бытия, так
как у них у всех отсутствуют внутреннее единство и воля. Они
различаются своим доверием к той или иной функции.
Люди N 1, N 2 и N 3 отличаются друг от друга привычными
склонностями и способами жизни. Это приблизительно
соответствует разновидностям темперамента Шелдона. Человек
N 1 -- висцеротоник, человек N 2 -- соматоник, человек N 3
-- церебротоник.
В литературных терминах мы можем видеть их в трех близких
шекспировских характерах: Фальстаф -- человек N 1, ?????? --
человек N 2, а Гамлет -- человек N 3. В литературе,
написанной об учении Гурджиева, много говорилось об этих
трех типах. Некоторое представление о характерных чертах
каждого дается здесь в виде таблицы.
Человек N 1
___________________________________________________________
Двигательно-инстинктивный человек. Механическое заучивание
наизусть и подражательное изучение.
Примитивное, чувственное искусство.
Религия обрядов и церемоний.
Факиры.
Карма йога.
Человек N 2
_____________________________________________________
Эмоциональный человек. Знание о приятном и неприятном.
Сентиментальное искусство.
Религия веры и любви и преследование еретиков.
Монахи.
Бхакти йога.
Человек N 3
________________________________________________________
Думающий человек. Логическое мышление и буквальное
толкование.
Интеллектуальное, изобретенное искусство.
Религия доказательств и аргументов.
Йоги.
Джняна йога.
________________________________________________________
В своем обычном состоянии сознания человек N 1, N 2 и N 3 не
осознает того состояния, в котором он находится. Сознание
двигательных, эмоциональных и интеллектуальных функций --
это сознание, а его сознание очень смутно и неустойчиво,
намного ниже его способности познавать.
Гурджиев различает четыре состояния сознания, которые
возможны для человека: сон, обычное бодрствующее состояние,
самосознание и объективное сознание. Обычный человек делит
свою жизнь между сном и бодрствующим состоянием, которое ни
что иное, как другая форма сна. Человек может провести во
сне третью часть своей жизни на земле или даже больше. В
обычном бодрствующем состоянии, если спросить человека,
сознает ли он себя, он уверенно ответит, что сознает, -- что
в действительности может быть на момент, -- но в следующий
момент он снова впадает в отрывочное, изменчивое и туманное
состояние внимания, которым характеризуется его состояние.
Обычное бодрствующее состояние более трудно оценить, в
первую очередь, в себе, чем в других. Любой, кому трудно
принять замечание, что человек, как он есть, имеет лишь
немногие моменты истинного самосознания, может изучать
разинутые рты и бессмысленные взгляды людей в общественных
местах и ситуациях, где они не знают, что за ними наблюдают
-- на улицах любого города, а автобусах, в универмагах. Люди
прогуливаются, говорят, едят, работают, выходят замуж,
женятся и разводятся, проводят всю свою жизнь в состоянии
почти полного невнимания и сна.
Выше состояния сна и обычного бодрствующего состояния
сознания существует возможность самосознания и даже то, что
называется объективным или космическим сознанием.
Самосознание происходит непроизвольно на короткие моменты,
что часто оставляет особенно яркие воспоминания. Эти яркие
моменты случаются при сильном гневе, напряженной эмоции или
чрезвычайном стрессе. Тогда внимание ясно, полно и
относительно цельно и разделяются между собой и окружающим
так, что действие развертывается непроизвольно,
соответствующе ситуации и иногда даже героически. Это
состояние иногда может возникать, но не является постоянным
бодрствующим состоянием людей.
Объективное сознание также иногда проявляет себя
самопроизвольными вспышками. Такие моменты являются
"высшими переживаниями жизни, и они полностью забываются,
так как низшие центры впадают в бессознательность, чтобы
защитить хрупкую машину тела от невыносимо высокой энергии.
Во время состояний объективного сознания высшие центры
соединяются с обычными центрами. Человек находится в полном
созвучии с космическими законами. Он понимает. Он знает.
Наряду с сознанием приходит экстаз, или блаженное качество
счастливого принятия.
Состояния объективного сознания описывались людьми всех
религиозных традиций, а также теми, кто экспериментирует с
возбуждающими ум веществами. Согласно Гурджиеву, эти
вещества используются для того, чтобы почувствовать то, на
что похожи эти состояния, но объективного сознания можно
правильно достигнуть только посредством внимательного
развития непрерывного самосознания. Только тогда это
состояние может стать частью того, что человек может назвать
своим собственным переживанием.
Такие, какими мы являемся теперь, мы не можем знать больше
об объективном сознании, чем то, что мы можем почерпнуть из
отчетов, собранных в таких работах, как книги Вильяма
Джеймса "Разнообразие религиозного опыта" /1961/ и книга
Ричарда Бока "Космическое сознание" /1901/. Такие
переживания относительно недоступны современному человеку,
как был недоступен Тибет его средневековому двойнику. Он
подобен человеку, который владеет комнатами на четырех
этажах прекрасного особняка, каждая из которых роскошнее
находящихся под ней, но он забыл, как подняться наверх и
живет в невежестве и нужде на кухне в подвале.
ПСИХОПАТОЛОГИЯ ОБЫЧНОГО СОСТОЯНИЯ ЧЕЛОВЕКА
Что же позволяет человеку подняться на другие этажи его
особняка? Препятствием к высшим уровням сознания является
изобилие в повседневной жизни. Возможно, наиболее важным
является отождествление, которое, согласно Де-Ропп, есть
сущность обычного бодрствующего сознания. "В этом состоянии
человек не имеет индивидуального сознания. Он теряется во
всем, что ему приходится делать, в чувствах, в мыслях. Так
как он потерян, запутан, не присутствует в себе, его
состояние называется состоянием бодрствующего сна" /Де-Ропп,
1968/. Отождествление противоположно самосознанию. В
состоянии отождествления человек не помнит себя. Его
внимание направлено наружу и его нет для осознания
внутренних событий. А обычная жизнь почти полностью
проводится в состоянии отождествления.
Отождествление с ожиданием других людей называется
оцениванием. Мы можем различать два вида оценки -- внешнюю и
внутреннюю. Внутренняя оценка основывается на чувстве
недостаточного внимания к себе со стороны других людей,
человеку кажется, что люди недооценивают его. Нам всегда
кажется, что нам чего-то недодали, это вызывает чувство
неудовольствия, унижения и боли. Это происходит благодаря
отождествлению.
Внешняя оценка, напротив, является практикой понимания
других и тактичности. Это истинное внимание к другим. Она
зависит поэтому от некоторой надежности и постоянного
внимания и усилия со стороны того, кто стремится
практиковать ее. Интересно то, что попытки внешней оценки
часто оборачиваются во внутреннюю оценку, когда человек,
делая усилия рассмотреть другого во внешнем смысле, не
находит, что тот, в свою очередь, благодарит его и заботится
о нем. Внешняя оценка должна вознаграждать сама по себе и не
должна ничего ожидать в ответ.
Неспособность любить прямо относится к неспособности
правильно оценивать, к неспособности обращать внимание, к
множеству "я", которые отягощают человека. Хотя все мы
требуем любви, мы не способны давать ее в нашем состоянии.
"Начните любить растения и животных, -- тогда, возможно, вы
научитесь любить людей", -- сказал Гурджиев /Нотт, 1961/.
В литературе Гурджиева очень мало упоминается о любви, так
как она находится вне способности обычного человека.
Человек-машина может реагировать только на стимулы, согласно
законам механической ассоциации, согласно которым "я"
меняются в данный момент. В отношении вопроса о месте
истинной любви в своем учении Гурджиев сказал однажды: "При
обычной любви приходит ненависть. Я люблю это -- ненавижу
это. Сегодня я люблю вас -- через неделю или через минуту --
ненавижу вас. Тот, кто может действительно любить, -- может
б ы т ь; тот, кто может быть -- может д е л а т ь; тот, кто
может делать -- с у щ е с т в у е т. Чтобы знать о настоящей
любви, человек должен забыть все о любви и должен искать
направление. Мы любим, потому что что-то в нас связывается с
эманацией других; это рождает приятные ассоциации, возможно,
вследствии химико-физических эманаций инстинктивного центра,
эмоционального или интеллектуального центра; или это может
быть от влияния внешней формы; или от чувства -- я люблю
вас, потому что вы любите меня или потому, что вы не любите
меня; от внушения других; от чувства превосходства; от
жалости и от многих других причин, субъективных и
эгоистичных. Мы позволяем себе быть под влиянием. Все
притягивает или отталкивает. Есть сексуальная любовь,
которая является обычным знанием, как производить "любовь"
между мужчиной и женщиной, -- когда это исчезает, мужчина и
женщина "не любят" больше друг друга. Есть чувственная
любовь, которая вызывает противоположное и заставляет людей
страдать. Позже мы будем говорить и сознательной любви".
/Нотт, 1961/.
Поиск источников любви и объектов любви должен быть
разочаровывающим и бесплодным, так как основывается на
механической ориентации спящего человека, а степень, в
которой он дает энергию и в которой он очаровывает
внимание, является главной помехой в развитии самосознания.
Ложь -- другой неизбежный аспект обычного бодрствующего
состояния и она так распространена, что Успенский /1954/
сказал, что психология человека может быть названа
психологией лжи. Ложь, по Гурджиеву, это разговор о том,
чего мы не знаем. Ложь очевидно присутствует в болтовне
партийных выскочек и лекциях тех, кто знает только частично
или теоретически, но, однако, претендует на большее, на то,
что действительно понимает. Так как все знание связано, то
представление только одного какого-либо аспекта истины
обычно исключает ложь.
Гурджиев проводит различие между знанием и пониманием, и
это различие относится к идее о лгущем человеке. Знание --
приобретение фактов, данных, информации их --...
Продолжение на следующей странцие...
