й литературы. Больше всего меня интересовали два высших существа - Бабаджи и Саи Баба. Саи Баба был известен тем, что творил чудеса. Я читал о них обоих, но к кому из них я должен был отправиться?
Потом я узнал, что рядом с моим домом в Германии находится ашрам Бабаджи, поэтому я зашел туда и послушал, что рассказывают люди, которые часто совершали паломничество в Хайдакхан.
Я вернулся домой счастливым , но все еще в сомнениях. Итак, куда же мне поехать? К Бабаджи или к Саи Бабе, чьи чудеса по-прежнему меня привлекали?
Той же ночью Бабаджи положил конец всем сомнениям. Мне приснилось, что я в Хайдакхане. Бабаджи ждал меня. Он протягивал руки, чтобы принять меня. К моему удивлению , у Него были волосы, как у Саи Бабы. Он обнял меня. Столько любви. Я чувствовал себя глубоко счастливым, чувствовал что я "дома". Я был со своим Отцом.
Проснувшись, я ощутил покой. Теперь я знал, кто мой Учитель. Кроме того, этот сон доказывал, что Бабаджи тоже мог творить чудеса.
Как-то Бабаджи был полон веселья и радости. Когда я склонился перед Ним, Он хлопнул меня по голове пластиковым пакетом, наклонился и два раза крикнул мне в ухо: "Бах... бах", - потом откинулся назад и залился смехом.
Я вспомнил, что "бах" на санскрите означает "земля". Мне пришло в голову, что Бабаджи имел в виду "быть схваченным только перспективой исключительно материального плана - землей". Он напомнил мне о своей точке зрения, когда земля рассматривается просто как занимательный театр, который мы воспринимаем слишком серьезно.
Во время своего первого визита в Хайдакхан я получал огромное удовольствие, наблюдая за тем, как Баба в сопровождении небольшого эскорта преданных шел вниз к реке совершать омовение. Каждый вечер я отправлялся к наблюдательному пункту - скамейке на верхней площадке ашрама -и с удовольствием ждал предстоящей сцены. Отсюда я мог видеть всю долину вдали девять храмов, покоящихся в сиянии заката, и текущие перед ними широкие воды Гаутамы Ганги.
Когда солнце начинало садиться, появлялась маленькая группа людей, которая спускалась по ступеням и направлялась к реке. Бабаджи держал свой длинный посох. Эта выразительная сцена - несколько человек среди скал, одетых в яркие и сверкающие одежды - каждый раз вызывала у меня видение: "Вот идет Христос со своими учениками".
В детстве я видел такую картинку в религиозной книжке, а теперь она оживала у меня на глазах.
Однажды во время даршана один преданный подарил Бабаджи несколько фотографий. Полный любви, Он просматривал их одну за другой, а потом раздавал в подарок. К моей великой радости, я тоже получил одну. Это оказалась фотография Бабаджи с маленькой группой преданных, идущих по долине в сиянии заката. Именно та сцена, которая мне так нравилась.
Вместе с радостью я испытал глубокий шок. "Разве это возможно? Кто же Он?", - я впервые задал себе такой вопрос, потому что сила Его всеведения поразила меня глубже, чем обычно.
Когда прошло некоторое время, я понял, что Бабаджи олицетворяет абсолютное всеведение и любовь, и с Его помощью мы придем к постижению божественной любви и единства с Богом.
"Любите меня все больше и больше - как я люблю вас без всяких границ , как я любил вас и всегда буду любить. Никогда не сомневайтесь в моей любви, даже тогда, когда я загадываю вам загадки и даю испытания, как внутри вас, так и во внешнем мире, потому что все это делается для вашего высшего блага и внутреннего роста.
Всегда, когда бы вы внутренне не позвали меня, я уже здесь с распростертыми объятиями и жду вас, чтобы принять в свое сердце. Будьте всегда готовы ко всему, и моему благословению не будет конца... "
Я хотел сказать Бабаджи нечто, но забыл весь английский, которому меня учили в школе. Поэтому я сосредоточился на своей мысли и неотрывно смотрел на Него.
Подняв голову. Он посмотрел на меня сияющим взором и сделал жест рукой. Я понял Его ответ. Были времена, когда вежливо улыбаясь, Бабаджи в необычной манере говорил и на этом непривычном для Него немецком языке.
Бабаджи приносили несчетные дары. Некоторые Он почти сразу же отдавал, а другие хранил некоторое время. Возможно, здесь есть какая-то связь с побуждениями дарящего или его преданностью, которые скрываются за подарком.
Однажды я затратила значительные усилия на изготовление коврика и послала его в Индию с моей дочерью. Мы думали, что коврик постигла судьба большинства подарков, потому что его нигде не было видно.
Два года спустя во время визита в ашрам Бабаджи в Чилинауле (расположенный выше в Гималаях ) я наблюдала за тем , как готовили асан ( 46 сидение) для Бабаджи. Я не верила своим глазам. Там, на самом верху, лежал этот маленький коврик. Я была потрясена.
Когда мы пели на вечернем Аарти, я заметил, что Бабаджи сосредоточенно смотрит на что-то снаружи в темноте. Я проследил за Его взглядом, но вначале ничего не мог рассмотреть. Однако вскоре стала видна голова собаки на крыше кухни. Да, теперь было видно и ее туловище. Через некоторое время старая собака спустилась на несколько ступенек, пробежала по двору, пробралась между сидящими людьми и подошла к сидению Бабаджи. Собака уставилась на Бабаджи, а Он провел пальцами по ее шерсти и мягко толкнул ее назад. Тогда, подчиняясь жесту Бабаджи, собака снова ушла.
Уже не в первый раз я замечал, что Бабаджи телепатически общается с животными.
Однажды во время моего второго визита в Хайдакхан я сидел вдвоем с Бабаджи на другой стороне долины. Он опустился на одну из ступеней , ведущих к девяти храмам и жестом велел мне сесть у Его Ног. В первый раз я остался один на один с Ним. Окружавшие Его мир и покой, вся атмосфера храмов и красота долины, все поднимало меня к высшим сферам сознания.
Внутренне я сказал Бабаджи совершенно неожиданно для самого себя: "Я доверяю Тебе". Не успел я сформулировать свою мысль, как Он повернул ко мне свое изумительно пропорциональное, прекрасное лицо и взглянул на меня непостижимым взглядом.
- Да, - повторил я. - Моя вера в Тебя непоколебима.
Без всякого приглашения с Его стороны я почти придвинулся к нему и неожиданно, к своему ужасу, заметил, что все это время я, сам того не желая, сидел на Его ноге! Как только это понимание, словно молния, пронзило меня, я почувствовал, что нога Бабаджи шевельнулась подо мной.
Благодаря этому случаю Бабаджи дал мне понять, к моей величайшей радости, что Он воспринимает не только то, что Его окружает в настоящий момент, но в то же время весь мир, все его уровни, и Он - един со всем.
Самая величайшая трансформация в моей жизни была вызвана Бабаджи, тем, что Он открыл мою сердечную чакру и дал мне опыт божественной, всеобъемлющей любви. Это произошло совершенно неожиданно.
Мы путешествовали. Было время отдыха. В одной комнате вместе со мной жила пожилая женщина, которая плохо себя чувствовала из-за расстройства пищеварения. Кроме того, она плакала, потому что только что получила от Бабаджи урок, который ее расстроил. Я обняла ее, сочувствуя, и тогда это случилось... По мне разлилось ощущение любви, любви во всей ее полноте, превыше всех миров. Мое "я" растворилось в ней; меня больше не существовало; ощущение счастья было невероятным, беспредельным. "Я" больше не существовало как таковое. Была только любовь. Она заключала в себе все...
Затем в голове появилась первая неспешная мысль: "Что ты делаешь?" Медленно и постепенно я начала осознавать свое тело... "Я наполнена тобой", - сказала пожилая женщина. которая до этого оставалась неподвижной и спокойной в моих объятиях. Она интуитивно поняла, что произошло.
"Кто бы ни пришел ко мне с любовью, я покажу ему или ей любовь превыше всего, что можно вообразить ".
Бабаджи любил играть с детьми. Однажды в саду Он в шутку сказал пятилетнему мальчику:
- Видишь вон там вдали собачку - это твоя жена. Что ты на это скажешь?
- Мне не нужна жена-собачка.
- Почему?
- Мне не нравятся женщины с хвостом и четырьмя ногами.
Однажды вечером мы сидели в киртан-холле и пели. Комната освещалась свешивающейся с потолка керосиновой лампой. Пришел Бабаджи, чтобы дать даршан. Среди присутствующих находился больной индийский мальчик, который раньше лечился в клинике, где я работала.
Так или иначе, я чувствовала к нему сильную симпатию и была рада услышать, что Бабаджи днем одел его в новые одежды и дал ему разрешение остаться в ашраме.
Когда я подошла к Бабаджи для пранама, то мысленно попросила его благославения для этого больного мальчика. Немного позже я наблюдала за мальчиком во время его пранама. Бабаджи проявил к нему большую любовь и возложил на мальчика свою руку, таким образом передавая ему шакти (энергию). Для меня это было все равно, что лицезреть Божественную Мать.
Даршан окончился, и Бабаджи подошел к больному мальчику и снова благословил его. Такая забота настолько меня тронула, что я импульсивно подбежала к Бабаджи и склонилась перед Ним, благодаря за Его любовь и произнося внутренне: "Ты - истинная Божественная Мать". Когда я снова встала, горящая керосиновая лампа наверху начала мигать. Бабаджи указал на пламя и сказал: "Нет огня, нет огня, нет огня". Потом Он посмотрел на меня дружески и вышел.
Интуитивно я поняла, что Бабаджи говорил не столько об огне, сколько о божественной энергии внутри всего материального и эфирного, воплощением чего являлся сам Бабаджи.
С этого момента я поняла, что Бабаджи находится везде - во всех человеческих существах, животных и растениях и во всех чувствах, словах, делах и событиях.
Можно только удивляться тому, как Бабаджи играет словами. Эта история - не просто шутка, она заставила меня понять, что после смерти человеческое тело становится бесполезной шелухой и не заслуживает того шума, который вокруг него поднимают.
Внизу по течению реки, как раз под тем местом, где расположен ашрам, жители маленькой деревушки сжигали умершего в соответствии с индийскими обычаями. Пока укладываются бревна, тело лежит на тряпичной подстилке рядом с погребальным костром и дожидается встречи с очищающим огнем.
Именно в этот день кремации ашрам проводил работы совсем рядом с этим местом. Нужно было переносить большие камни туда, где сооружался каменный вал для защиты от поднимающейся из-за муссонных дождей воды. Мне казалось неуважительным заниматься строительством рядом с мертвым, и это меня так расстраивало, что заставило пойти к Бабаджи.
- Бабаджи, там внизу лежит тело, но, несмотря на это. работа продолжается совсем рядом с ним. Мне кажется, нужно дать мертвому покой.
Бабаджи:
- Да... да... покой, покой... Иди и разруби его не куски! (Игра слов: peace - мир, покой, pieces - куски: оба слова произносятся одинаково - прим. пер.)
В замешательстве я сбежал вниз к берегу реки по 108 ступенькам. Неужели мне действительно надо разрубить тело. как это принято в Тибете? Нет. Бабаджи просто шутил! ...
Если преданный хотел получить от Бабаджи чандан в Его маленькой комнате рано утром, то он или она должны были накануне вечером просить позволения. Поэтому я подошел к Бабаджи и спросил: "Пожалуйста, можно мне прийти на чандан завтра?"
Я не очень хорошо говорю по-английски, и у меня промелькнула мысль:
"за" прозвучало как "два" ("два-втра" вместо завтра).
Бабаджи улыбнулся, кивнул и сказал: "Три-втра", другими словами: "Да, в течение трех дней".
Это наш последний даршан. Завтра мы уезжаем из Хай-дакхана. Так много всего произошло за эти три дня. Я еще не хочу уезжать. Мое сердце привязалось к этому месту. Но нет времени печалиться по поводу нашего отъезда.
Мы только что закончили дневную карма-йогу - работу в ашраме - и готовимся к вечернему Аарти, молитвенному пению. Меня попросили помочь в подготовке церемонии пуд-жи. Фрукты и цветы красиво разложены на сияющем подносе, приготовлены и другие необходимые предметы. Мы счастливы, что нам дана привилегия участвовать в чествовании Бабаджи таким образом. Уже пора нести все в храм.
Все уже собрались там. Звенят колокола. Входит Бабаджи. От Него исходит такая огромная энергия, но Он движется быстро и легко, как ветер. Его красота ошеломляюща; каждый раз видишь Его как будто впервые. Он садится на свой асан, и Его сил...
Продолжение на следующей странцие...