города, по джипу забарабанили крупные капли
дождя. За секунду дождь превратился в сплошную стену, плотную и темную. Я
сбавила ход, не в состоянии разглядеть дорогу. Меня раздражал скрип
"дворников", очищавших стекло, которое тут же заливало снова. Деревья по
сторонам дороги смутно маячили то рядом с нами, то выше нас, создавая
впечатление того, что мы проезжаем через туннель. Лишь прерывистый
одинокий лай собаки указывал на то, что мы проехали мимо какой-то хижины.
Ливень окончился так же резко, как и начался, но небо оставалось
пасмурным. Облака нависали гнетуще низко. Я не сводила глаз с ветрового
стекла, увертываясь от лягушек, которые, ослепнув от света фар, прыгали
через дорогу.
Стоило нам свернуть на дорогу, ведущую к побережью, и облака исчезли
как по мановению волшебной палочки. Луна сияла ярко и таинственно над
плоской равниной, где бриз мягко раскачивал редкие деревья. Их листва
отливала серебром в нереальном свете.
Я остановилась на середине перекрестка и вылезла из джипа. Воздух,
теплый и влажный, пахнул горами и морем.
- Почему ты остановилась здесь, Музия? - спросила Мерседес Перальта,
ее голос наполняло изумление. Она вышла из машины и остановилась передо
мной.
- Я ведьма, - объяснила я, глядя ей в глаза. Я знала, что если
расскажу ей о моем простом желании размять ноги, она не поверит мне. - я
родилась в местечке, похожем на это, - продолжала я, - где-то между горами
и морем.
Мерседес Перальта хмуро оглядела меня, а потом в ее глазах заблестел
юмористический, восторженный огонек. Неудержимо расхохотавшись, она села
на мокрую землю и потянула меня за собой. - возможно, ты не родилась, как
все нормальные люди, может быть куриоза потеряла тебя на своем пути через
небо, - сказала она.
- Что такое куриоза? - спросила я.
Она ободряюще посмотрела на меня и объяснила, что куриозы - это
ведьмы, которые совершенно не интересуются явными аспектами колдовства:
символическими вещами, ритуалами и заклятиями. - куриозы, - прошептала
она, - это существа, озабоченные вещами вечными. Они, как пауки, плетут
тонкие невидимые нити между известным и неизвестным. - она сняла свою
шляпу и легла на спину, расположив свою голову точно на середине
перекрестка так, чтобы она указывала на север. - ложись, Музия, -
произнесла она, протягивая руки на восток и запад. - макушка твоей головы
должна касаться моей, а твои руки и ноги пусть будут в такой же позе, как
и у меня.
Лежать голова к голове на перекрестке было неудобно. У меня было
ощущение, что наши скальпы, хотя и разделенные волосами, сплавились
вместе. Я повернула свою голову в сторону и к своему великому удивлению
заметила, насколько длиннее ее руки, чем мои. По-видимому, осознав мое
открытие, донья Мерседес подвинула свои руки ближе к моим.
- Если кто-нибудь увидит нас, то подумает, что мы сошли с ума, -
сказала я.
- Возможно, - согласилась она. - однако, если найдутся люди, которые
обычно прогуливаются по этому перекрестку в это время ночи, они убегут
прочь в ужасе, думая, что увидели двух куриоз, готовых к полету.
Мы молчали некоторое время, а когда я спросила ее о полете куриоз,
она заговорила снова.
- Что заставило меня так заинтересоваться, почему ты остановилась на
перекрестке? Есть люди, готовые присягнуть, что видели куриозу, лежавшую
голой на этом самом месте. Они говорят, что у нее появились крылья,
выросшие из спины. Они видели, как ее тело стало стало просвечиваться
белизной, когда она взлетела в небо.
- Я видела, как твое тело стало прозрачным на сеансе Сандоваля, -
сказала я.
- Конечно, ты видела это, - ответила она с веселым пренебрежением. -
я сделала это для того, чтобы ты поняла, что ты никогда не будешь
целительницей. Ты медиум и возможно даже ведьма, но учти - не
целительница. Я знаю это, так как я сама - ведьма.
- Чем ведьма отличается от других? - спросила я между приступами
смеха. Я не хотела воспринимать ее серьезно.
- Ведьмы - это существа, которые не только способны видеть колесо
случая, - ответила она, - но способны создавать свое собственное звено.
Что ты скажешь, если в этот миг мы отправимся в полет, связанные друг с
другом головами?
На секунду или две у меня было ужаснейшее восприятие. Затем чувство
полного безразличия овладело мной.
- Повторяй любое из заклинаний, которым тебя научил дух моего предка,
- приказала она. - я буду повторять его с тобой.
Наши голоса слились в единый гармоничный звук, который наполнил
пространство вокруг, окутывая нас гигантским коконом. Слова выстраивались
в ряд непрерывной линией, унося нас все выше и выше. Я видела, как облака
двинулись на меня. Мы начали вращаться, словно колесо, пока все вокруг нас
не стало черным.
Кто-то энергично тормошил меня. Я проснулась от неожиданного толчка.
Сидя за рулем джипа, я вела машину! Это потрясло меня. Я никак не могла
вспомнить, как и когда я вернулась в машину.
- Не спи, - пробурчала донья Мерседес. - мы же можем так разбиться и
умереть, как две дуры.
Я нажала на тормоза и выключила зажигание. Мысль о том, что я спала и
управляла машиной, заставила меня задрожать от страха.
- Куда мы едем? - мой голос прозвучал на октаву ниже.
Она улыбнулась и сделала жест полного отчаяния, поднимая брови. - ты
слишком быстро устаешь, Музия. Ты слишком маленькая. Но я думаю, что это
твоя лучшая черта. Если бы ты была больше, ты была бы невыносимой.
Я настаивала на том, чтобы она назвала мне место назначения. Мне
хотелось знать, где оно находится, чтобы ощутить чувство направления.
- Мы едем на встречу с Леоном Чирино и другими коллегами, - сообщила
она. - трогай. Я покажу тебе, куда надо ехать.
Я завела джип и ехала некоторое время в молчании. Мне все еще
хотелось спать.
- Леон Чирино медиум или целитель? - наконец спросила я.
Она тихо засмеялась, но ничего не ответила. - почему ты думаешь об
этом? - спросила она после долгого молчания.
- В нем есть что-то совершенно необъяснимое, - ответила я. - он
напоминает мне тебя.
- И даже сейчас? - насмешливо спросила она, и вдруг совершенно
серьезным голосом признала, что Леон Чирино и медиум и ясновидец.
Уйдя в раздумья, я прослушала ее указание и вздрогнула, указывая на
высокое дерево букаре: - ты проехала мимо! Дай задний ход. - затем она
улыбнулась и добавила: - останови здесь! Мы немного пройдемся.
Дерево отмечало въезд на узкую дорожку. Земля была усыпана мелкими
цветами. Я знала, что они красного цвета, но при лунном свете цветы
казались черными. Букаре почти никогда не растут сами по себе. Обычно они
украшают рощи, затеняя кофейные и какаовые деревья.
Следуя узкой тропой между тонких стволов букаре, мы направились к
гряде холмов, мрачно маячивших перед нами. Кругом стояла тишина,
нарушаемая лишь неровным дыханием Мерседес Перальты и хрустом ветвей под
нашими ногами. Тропа кончилась перед низким домиком, грязные стены
которого едва держались. Крышу покрывали пальмовые листья вперемежку с
оцинкованной жестью. Скат крыши доходил почти до земли, создавая широкую
веранду. Окон на фасаде не было, и слабый свет проникал только через узкую
дверь.
Донья Мерседес распахнула ее настежь. Мерцание свечей и блики
причудливых теней наполняли комнату, в которой почти не было мебели. Леон
Чирино, сидя на стуле, смотрел на нас с удивлением и восторгом. Он
вскочил, горячо обнял целительницу и подвел ее к стулу, который только что
освободил.
Потом он приветствовал меня, шутливо встряхнув мою руку. - я хочу
представить тебе одного из величайших целителей нашего времени, - сказал
он. - второго после доньи Мерседес.
Прежде чем он успел что-либо добавить, кто-то крикнул: - я Августин.
Только сейчас я заметила в углу низко опущенный гамак, а в нем
небольшого мужчину. Он лежал изогнувшись, и его нога касалась земли,
раскачивая гамак взад и вперед. Он не казался особенно молодым, но не был
и старым. Ему было, пожалуй, лет тридцать, однако его впалые щеки и
костлявое тело делали его похожим на ребенка-дистрофика. А какие у него
были глаза! Голубые, на смуглом лице, они сияли ослепительной силой.
Я неловко топталась посреди комнаты. Было что-то жуткое в неясном
свете свечей, играющем нашими тенями на стенах, увешанных паутиной.
Спартанская обстановка - стол, три стула, два табурета, раскладушка
создавала в комнате нежилую атмосферу.
- Ты здесь живешь? - спросила я Августина.
- О, нет, - сказал он, приближаясь ко мне. - это мой летний дворец. -
довольный своей остротой, он откинул голову назад и захохотал.
Смущенная, я двинулась к ближайшему табурету и вскрикнула, когда
что-то большое оцарапало мою лодыжку. Гнусный грязный кот глазел на меня.
- Нет нужды кричать, садясь на стул, - сказал Августин и взял на руки
костлявое животное. Стоило хозяину погладить его по голове, как он начал
урчать. - он нравится тебе? Ты не хочешь его погладить?
Я категорически замотала головой. Меня страшили не столько блохи и
чесоточные голые пятна, рассыпанные по его желтоватой шкуре, как эти
пронзительные желто-зеленые щелочки глаз, ни на миг не спускавшие взора с
моего лица.
- Если мы хотим отыскать растения, нам лучше выходить, - сказал Леон
Чирино, помогая донье Мерседес подняться. Он отцепил старую лампу,
висевшую на гвозде за дверью, зажег ее и дал нам сигнал следовать за ним.
Низкая дверь, закрытая занавесом, вела в заднюю часть дома, которая
служила кухней и кладовой. Одной стороной комната выходила на небольшой
участок земли, усаженный толстыми саженцами деревьев и высоким
кустарником. В свете лампы он выглядел как фруктовый сад без фруктов.
Мы протиснулись сквозь брешь в непроходимой стене кустарника и
оказались в пустынной унылой местности. Склон холма, покрытый недавно
сожженной травой и обуглившимися пеньками, выглядел в лунном свете
уродливо и страшно.
Не сказав ни слова, Леон Чирино и Августин исчезли.
- Куда они пропали? - шепнула я донье Мерседес.
- Они впереди нас, - сказала она, неопределенно указывая в темноту.
Тени, оживленные керосиновой лампой в руках доньи Мерседес, зигзагами
проносились рядом с нами и впереди нас по тропе, ведущей в чащу. Я
заметила вдали свет, он слабо мерцал сквозь кусты. Словно светлячок, он то
появлялся, то исчезал. Подойдя к нему поближе, я услышала монотонное
пение, смешанное с резкими звуками жужжащих насекомых и листвы, волнуемой
ветром.
Мерседес Перальта погасила лампу. Но перед тем, как исчез последний
блик света, я увидела, как взметнулась в воздухе ее юбка, оседая возле
осыпавшейся низкой стены, шагах в двенадцати от меня. Огонек сигары
осветил ее фигуру. Из макушки ее головы исходило прозрачное мерцающее
сияние. Я окликнула ее по имени, но ответа не было.
Очарованная, я смотрела на туманное облако дыма от сигары, которое
парило по кругу прямо надо мной. Дым не рассеивался, а оставался
сконцентрированным над землей довольно долгое время. Что-то коснулось моей
щеки. Автоматически я поднесла руку к лицу и в полном изумлении уставилась
на кончики пальцев - они светились. Я испуганно бросилась к стене, где
сидела донью Мерседес. Но стоило мне сделать несколько шагов, как меня
перехватили Леон Чирино и Августин.
- Куда ты, Музия? - насмешливо спросил Леон Чирино.
- Я хотела помочь донье Мерседес собирать растения.
Мой ответ, казалось, рассмешил их. Они тихо рассм...
Продолжение на следующей странцие...
