повис полог. Туман
был, как непроходимый барьер. Я никогда не думал, что туман ночью может
быть таким густым. Я не мог понять, как дон Хуан идет. Сам я держался за
его руку, как будто был слепой.
Каким-то образом у меня было такое ощущение, что я иду по краю
пропасти. Мои ноги отказывались двигаться. Мой рассудок доверял дону
Хуану, и умом я хотел идти, но мое тело не хотело. И дону Хуану
приходилось тащить меня в полной темноте.
Должно быть, он знал эту местность до полного совершенства. В
определенном месте он остановился и усадил меня. Я не смел выпустить его
руку. Мое тело чувствовало без малейшей тени сомнения, что я сижу на
куполообразной горе, и, если я сдвинусь хотя бы на дюйм вправо, то я
полечу через край в бездну. Я был абсолютно уверен, что сижу на изогнутом
склоне горы, потому что мое тело бессознательно сдвигалось вправо. Я
думал, что оно делает это для того, чтобы остаться вертикальным, поэтому я
попытался компенсировать наклон, склоняясь влево, к дону Хуану, насколько
мог дальше.
Дон Хуан внезапно отодвинулся от меня и без поддержки его тела я упал
на землю. Прикосновение к земле восстановило мое чувство равновесия. Я
лежал на плоском месте. Я начал осознавать то, что меня окружает, на
ощупь, и нащупал сухие листья и сучки.
В это время внезапно блеснула молния, осветившая весь этот район, и
раздался ужасный удар грома. Я увидел, что дон Хуан стоит слева от меня. Я
увидел огромные деревья и пещеру в нескольких футах за ними.
Дон Хуан велел мне забраться в пещеру. Я забрался в нее и уселся
спиной к скале.
Я почувствовал, как дон Хуан наклонился и прошептал, чтобы я был
совершенно молчалив.
Последовали еще три вспышки молнии одна за другой. Мельком я увидел,
что дон Хуан сидит, скрестив ноги, слева от меня. Пещера была вогнутым
образованием, достаточно большим, чтобы я нем могли сидеть двое-трое
людей. Выемка образовалась, казалось, у основания валуна. Я почувствовал,
что с моей стороны было действительно умным залезать в нее на
четвереньках, потому что если бы я шел во весь рост, то я бы разбил голову
о скалу. Блеск молнии вызвал у меня мысль о том, насколько густым было
облако тумана. Я заметил стволы огромных деревьев, как темные силуэты на
фоне белесоватосветло-серой массы тумана.
Дон Хуан прошептал, что туман и молнии были в сговоре один с другим,
и я должен был держаться исключительно алертно, поскольку я вовлечен в
битву силы. В этот момент потрясающая вспышка молнии волшебным образом
осветила всю местность. Туман как бы являлся белым фильтром, который
замораживал свет электрического разряда и однообразно рассеивал его. Туман
был, как плотная беловатая субстанция, висевшая между высоких деревьев. Но
прямо передо мной, на уровне земли, туман редел. Я ясно различал очертания
местности. Это было в основном в лесу. Высокие деревья окружали нас. Они
были так исключительно высоки, что я мог бы поклясться, что мы находились
в секвойевом лесу, если бы я до этого не знал, где мы находимся.
Последовал целый каскад молний, длившийся несколько минут. Каждая
вспышка делала те очертания, которые я уже заметил, более отчетливыми.
Прямо перед собой я видел хорошо заметную дорогу. На ней не было никакой
растительности. Казалось, она оканчивается на участке, свободном от
деревьев.
Вспышек молний было так много, что я не мог проследить, откуда они
исходят. Вся местность, однако, так хорошо освещалась, что я почувствовал
себя более легко. Мои страхи и неуверенность исчезли, как только стало
достаточно света, чтобы приподнять тяжелый занавес темноты. Поэтому, когда
между вспышками молний были длинные паузы, я уже больше не был
дезориентирован чернотой вокруг меня.
Дон Хуан прошептал, что я, пожалуй, уже достаточно понаблюдал, и что
я должен сфокусировать свое внимание на звуке грома. К своему изумлению я
понял, что не обращал внимания на гром совершенно, несмотря на тот факт,
что он действительно был грандиозным. Дон Хуан добавил, что я должен
следить за звуком и смотреть в том направлении, откуда, мне покажется, что
он исходит.
Длинных каскадов молний и грома больше не было. Были лишь
спорадические вспышки интенсивного света и звука. Звук всегда, казалось,
приходил справа от меня. Туман поднимался, и я, уже привыкнув к полной
темноте, мог различать массу растительности. Молнии и гром продолжались и
внезапно вся правая сторона открылась, и я смог видеть небо.
Электрический шторм, казалось, двигался вправо. Была еще одна вспышка
молнии, и на краю справа я увидел отдаленные горы. Свет, осветивший даль,
проявил силуэты массивной группы гор. Я видел деревья на их вершинах. Они
казались тонкой черной аппликацией, наложенной на ослепительно белое небо.
Я даже увидел кучевые облака над горами.
Туман полностью рассеялся вокруг нас. Дул постоянный ветер, и я мог
слышать шелестение листьев в кронах высоких деревьев слева от меня.
Электрический шторм был слишком далек для того, чтобы осветить деревья, но
их темные массы оставались различимыми. Свете грозы позволил мне, однако,
установить, что справа от меня расположены хребты далеких гор, и что лес
находится только слева. Казалось, что я смотрел в темную долину, которую я
совсем не мог видеть. Местность, над которой происходил электрический
шторм, находилась на противоположной стороне долины.
Затем пошел дождь. Я вжался в скалу, как мог дальше. Шляпа моя
служила хорошей защитой. Я сидел, прижав колени к груди, и только мои
щиколотки и ступни мокли под дождем.
Дождь шел долго. Он был довольно теплый. Я чувствовал это своими
ногами, и затем я заснул.
Голоса птиц разбудили меня. Я оглянулся, ища дона Хуана. Его тут не
было. Обычно я стал бы раздумывать над тем, не бросил ли он меня здесь
одного, но потрясение от того, что я увидел вокруг себя, почти
парализовало меня. Я поднялся. Ноги у меня были совершенно мокрыми. С
полей шляпы текло, и в ней еще накопилась какая-то вода, которая вылилась
на меня. Я был совсем не в пещере, но под каким-то густым кустом. Я ощутил
момент ни с чем не сравнимого замешательства. Я стоял на ровном участке
долины между двумя небольшими земляными холмами, покрытыми кустами. Слева
от меня не было никаких деревьев, а справа не было никакой долины. Прямо
передо мной, там, где я видел дорогу, ведущую в лес, рос гигантский куст.
Я отказывался поверить в то, что увидел. Несовместимость двух моих
версий реальности заставила меня хвататься за какого-либо рода объяснения.
Мне пришло в голову, что весьма возможно, что я спал так крепко, что дон
Хуан мог отнести меня на спине куда-нибудь в другое место, не разбудив
меня.
Я осмотрел то место, где спал. Земля там была сухой точно так же, как
земля на соседнем пятне рядом, где спал дон Хуан.
Я позвал его пару раз, а затем в приступе тревоги заорал его имя так
громко, как только мог. Он вышел из-за каких-то кустов. Я тотчас же понял,
что он знает о том, что происходит. Его улыбка была такой предательской,
что я улыбнулся и сам. Я не хотел тратить время на то, чтобы играть с ним
в разные игры. Я тут же излил ему то, что со мной случилось. Я объяснил
ему так тщательно, как мог, каждую деталь моих ночных галлюцинаций. Он
слушал не прерывая. Однако, он не мог выдержать серьезное лицо, и пару раз
начинал смеяться, но восстанавливал серьезное выражение сразу же. Я
попросил у него комментариев три или четыре раза. Он только качал головой
так, словно все дело было непонятно ему.
Когда я закончил свой пересказ, он взглянул на меня и сказал:
- Ты выглядишь ужасно, может быть, тебе следует сходить в кусты?
Он усмехнулся и добавил, что мне следует снять одежду и развесить ее,
чтобы она высохла. Солнечный свет был сверкающим. Облаков почти не было,
был ясный ветреный день.
Дон Хуан ушел, сказав мне, что он идет поискать какие-то растения, и
что я должен прийти в себя и чего-нибудь поесть и не звать его, пока я не
стану спокойным и сильным.
Моя одежда действительно была мокрой. Я сел на солнце сохнуть. Я
чувствовал, что единственный способ расслабиться для меня, было достать
записную книжку и начать записывать. Я ел, пока работал над заметками.
Через пару часов я был более расслаблен и позвал дона Хуана. Он
ответил откуда-то рядом с вершины горы. Он велел мне собрать фляги и лезть
туда, где он находится. Когда я добрался до места, то увидел, что он сидит
на гладкой скале.
Я не знал, с чего начать. Так много было вещей, которые я хотел
спросить. Он, казалось, понимал мое настроение и засмеялся с полным
удовольствием.
- Как ты себя чувствуешь? - спросил он отсутствующим тоном.
Я ничего не хотел сказать. Я все еще был удручен. Дон Хуан велел мне
усесться на плоский булыжник. Он сказал, что этот камень является объектом
силы, и что я почувствую себя обновленным, побыв там некоторое время.
- Садись! - скомандовал он сухо.
Он не улыбался. Его глаза были пронзительными, и я автоматически
уселся. Он сказал, что я был неосторожен с силой, действуя в плохом
настроении, и что мне следует положить этому конец, иначе сила обернется
против нас обоих, и мы никогда не уйдем с этих пустынных холмов живыми.
После секундной паузы он как бы невзначай спросил:
- Как твои сновидения?
- Я объяснил ему, как трудно мне стало давать себе команду смотреть
на руки. Сначала это было относительно легко, вероятно, из-за новизны
концепции. У меня не было никаких затруднений совершенно в том, чтобы
вспоминать, что я должен смотреть на свои руки. Однако, восторг прошел, и
в некоторые ночи я уже не мог этого делать совершенно.
- Ты должен носить головную повязку, отправляясь спать, - Сказал он.
- носить головную повязку - это хитрый маневр. Я не могу тебе дать такую
повязку, потому что ты должен сам ее сделать из ленты. Но ты не можешь ее
сделать до тех пор, пока не увидишь ее в сновидении. Понимаешь, что я имею
в виду? Головная повязка должна быть сделана согласно особому видению, и
она должна иметь поперечную ленту, которая плотно прилегает к темени. Или
же она может быть, как тугая шапка. Сновидения более легки, когда носишь
объект силы на голове. Ты можешь носить свою шляпу или одевать колпак, как
фраер, и отправляться спать. Но все эти вещи вызовут только интенсивные
сны, а не сновидения.
Секунду он молчал, а затем продолжал рассказывать мне быстрым потоком
слов, что видение головной повязки происходит не только в сновидении, но
может произойти также в состоянии бодрствования, как результат любых
проникающих и совершенно не связанных событий. Таких, как слежение за
полетом птиц, движение воды, облаков и так далее.
- Охотник на силу следит за всем, - продолжал он. - и все говорит ему
какой-нибудь секрет.
- Но как можно быть уверенным, что вещи говорят секреты?
Я думал, что он имеет особую формулу, которая позволяет ему делать
"правильные" интерпретации.
- Единственный способ быть уверенным, это следовать всем тем
инструкциям, которые я давал тебе, начиная с первого дня, когда ты пришел
ко мне. Для того, чтобы иметь силу, нужно жить с силой.
Он доброжелательно улыбнулся. Он, казалось, потерял свою яростность.
Он даже слегка толкнул меня в руку.
- Ешь свою пищу силы, - подтолкнул он меня.
Я начал жевать сухое мясо, и в этот момент мне пришло внезапное
соображение, что, может быть, сухое мясо содержит в себе какую-нибудь
психотропную субстанцию, отсюда и галлюцинации. На секунду я почувствовал
почти облегчение. Если он что-то положил в мясо, ...
Продолжение на следующей странцие...
