было сказано выше, ему неизбежно придется придумать альтернативное объяснение восприятия. Такие альтернативы действительно выдвигаются, но они всегда выглядят еще более страннои даже совершенно неприемлемо для приверженцев "здравого смысла".
Идем дальше. Теперь у нас есть "внешняя вселенная", очень большая (в относительном смысле), и ее модель, гораздо меньших размеров (тоже в относительном смысле). Первая находится "вне" нас, а вторая "внутри" нас. Конечно, между "внешней" и "внутренней" вселенными существует некоторое соответствие, или изоморфизм. Иначе я бы не мог встать со стула, подойти к двери, спуститься в холл и попасть в кухню, чтобы налить себе еще чашечку кофе из того объекта, который я идентифицирую как "кофеварку".
Но где же существует наша голова?
Очевидно, наша голова существует "внутри" "внешней вселенной" и "снаружи" нашего мозга, в котором содержится модель "внешней вселенной".
Но, поскольку мы никогда не видим и не знаем "внешнюю вселенную" непосредственно, а видим только ее модель, то и голову нашу мы воспринимаем лишь как часть модели, существующей внутри нас. Конечно, воспринимаемая нами наша голова не может существовать отдельно от воспринимаемого нами нашего тела, пока мы живы, а воспринимаемое нами наше тело (включая голову) существует внутри воспринимаемой нами вселенной. Все правильно?
Таким образом, та голова, которую мы воспринимаем, существует внутри другой головы, которую мы не воспринимаем и не можем воспринимать. Эта вторая голова содержит в себе нашу модель вселенной, нашу модель этой галактики, нашу модель этой солнечной системы, нашу модель Земли, нашу модель этого континента... и т.д., нашу модель нашего дома, нашу модель самих себя, а наша модель самих себя увенчивается моделью нашей головы. Итак, модель нашей головы занимает гораздо меньше места, чем наша "настоящая" голова.
Подумайте об этом. Удалитесь в свой кабинет, отключите телефон, заприте дверь и тщательно рассмотрите каждый шаг наших рассуждений. Обращайте внимание на то, какие абсурдные проблемы возникают, если подвергать сомнению любой отдельный шаг и пытаться искать ему альтернативу.
Наша воспринимаемая голова существует как часть (очень малая часть) нашей модели вселенной, каковая модель существует в нашем мозгу. Мы уже доказали это, не так ли? Наш мозг, однако, существует внутри нашей второй головы - нашей "реальной", "настоящей" головы, в которой содержится вся наша модель вселенной, в том числе и наша воспринимаемая голова. Короче говоря, наша воспринимаемая голова существует внутри нашей воспринимаемой вселенной, которая существует внутри нашей реальной головы, которая существует внутри реальной вселенной.
Таким образом, мы можем дать названия нашим двум головам - у нас есть "реальная" голова вне воспринимаемой вселенной и "воспринимаемая" голова внутри воспринимаемой вселенной. И наша "реальная" голова, судя по всему, не только гораздо больше нашей "воспринимаемой" головы, но и больше нашей воспринимаемой вселенной!
Поскольку мы не можем знать или воспринимать "реальную" вселенную непосредственно, наша "реальная" голова кажется большей, чем та единственная вселенная, которую мы действительно знаем и воспринимаем, - наша воспринимаемая вселенная, находящаяся внутри нашей воспринимаемой головы.
Возможно, читателю будет приятно узнать о том, что Бертран Рассел, придумавший это логическое рассуждение, изобрел также математический класс всех классов, которые "не содержат самое себя". Этот класс, видите ли, не содержит самое себя, если только он не содержит самое себя. Кроме того, он содержит самое себя в том и только в том случае, если он не содержит самое себя. Уяснили?
Когда Рассел не был занят крестовыми походами за рационализм, мир во всем мире, общественную нравственность и другой подрывной деятельностью, он уделял много времени еще более разрушительной практике, изобретая таких вот логических "монстров", которые сводили сума логиков и математиков.
Вернемся к нашим двум головам: лорд Рассел никогда не развивал свою шутку (или гениальное открытие?) дальше этой черты. Но, немного подумав и проанализировав вопрос, читатель легко сможет увидеть, что у нас есть даже три головы. Третья голова содержит в себе модель, которая содержит в себе "реальную" вселенную, "реальную" голову, воспринимаемую вселенную и воспринимаемую голову. А как только мы подумали об этом, у нас стало уже четыре головы...
И так далее, до бесконечности. Когда мы говорим о нашем восприятии нашего восприятия - о нашей способности воспринимать то, что мы воспринимаем, - у нас уже три головы, а как только мы это поняли, у нас их уже четыре, а если мы захотим продолжать этот анализ до бесконечности, у нас будет бесконечное число голов...
Модель сознания, приводящую, с почти математической точностью логики, именно к такой бесконечной прогрессии, можно найти в книге Дж. У. Данна "Вселенная как серия". Автор рассматривает не восприятие, а время, но приходит к точно такому же заключению, к которому пришли мы, - только у него вместо бесконечной серии голов получается бесконечная серия "умов".
Подобно учителю дзэн, я только что подвел вас к двери Закона и захлопнул ее перед вашим носом. Но ничего! Мы еще увидим "свет в конце туннеля". Если только сможем открыть эту проклятую дверь...
Или, может быть, вы уже выявили "Убанги в топливной магистрали" мистера Филдза?
Если нет, тогда пойдем дальше. Альфред Кожибский, которого мы уже неоднократно упоминали (и который оказывает на наши рассуждения сильное влияние, даже когда мы его не упоминаем), утверждал, что наше мышление было бы более научным, если бы мы почаще использовали математическую индексацию.
Однажды, размышляя об этом, я придумал следующий аналог рассуждений Данна, не прибегая к его бесконечным временным измерениям:
Я наблюдаю, что у меня есть ум. Следуя совету Кожибского, назовем этот наблюдаемый ум "ум1".
Но я наблюдаю, что у меня есть ум, который может наблюдать ум1. Назовем этот самонаблюдающий ум "ум2".
Ум2, наблюдающий ум1 может, в свою очередь, стать объектом наблюдения. (Кое-какой опыт буддийского самонаблюдения подтвердит это экспериментально.) Наблюдателю ума2 тоже надо дать какое-то имя, поэтому будем называть его "ум3".
И так далее, снова до бесконечности.
Кстати, если уж речь зашла о буддизме, я должен добавить, что буддист никогда не примет формулировку "я наблюдаю, что у меня есть ум". Буддист бы сформулировал так: "Я наблюдаю, что у меня есть тенденция позиционировать ум".
Но это уже, как сказал бы Филдз, позволяет felis domesticus убежать из мешка,
* У. Филдз (1880 -1946) - американский киноактер и артист эстрады.
Felis domesticus (лат.) - кот домашний.
Упражнения
1. Пусть группа вспомнит упражнение 1 из главы второй. Попробуйте определить, сколько из предложений, которые я просил разделить на "имеющие смысл" и "бессмысленные", могли бы с таким же успехом подпасть под категорию Правил Игры или результатов молчаливо принятых Правил Игры.
2. Поразмышляйте над следующей цитатой из книги лорда Рассела "Наше знание о внешнем мире":
Бессознательная уверенность в том, что все предложения строятся по принципу "подлежащее - сказуемое" - иными словами, в том, что каждый факт есть некоторая вещь, обладающая некоторым качеством, - привела большинство философов к тому, что они стали неспособны отдавать себе отчет о мире науки и повседневной жизни.
Рассмотрите принцип "подлежащее-сказуемое" как Правило Игры.
3. Подумайте над следующими типичными предложениями типа "подлежащее - сказуемое":
"Внезапно сверкнула молния".
"Уже смеркается".
"У меня несдержанный темперамент".
Попробуйте определить подлежащее в предложении "Уже смеркается". Кто или что смеркается?
Посмотрите, как Правила Игры "подлежащее - сказуемое" влияют на другие два предложения. Можете ли вы пересказать их на более феноменологическом языке?
Помогает ли вам все это раскусить трюк рассуждения о двух (или более) головах?
Глава шестая
От умозаключения к культу инструментов
Задолго до появления современной физики и современной психологии, в Древней Греции, скептики уже отмечали Неопределенность и Относительность как неизбежные аспекты человеческой жизни: то, что видит один человек, никогда в точности не совпадает с тем, что видит другой. Платон, Аристотель и другие гении древности пытались избежать агностицизма стоиков, "открыв" (или заявляя, что открыли) метод "чистого абстрактного умозаключения". Они верили, что этот метод приведет к Чистой Истине, которая свободна от любых искажений, связанных с несовершенством человеческих органов чувств. За исключением нескольких консерваторов в философской ложе, весь мир уже признал, что древнегреческий поиск Чистой Истины окончился неудачей. Последующая же история философии напоминает долгую детективную повесть - повесть о постепенном, столетие за столетием, выявлении многочисленных ложных положений (или неосознанных предубеждений), вкравшихся в "чистое умозаключение" смелых первопроходцев-эллинов.
Да простится нам такое едкое заявление: греческие логики находились в плену иллюзии, будучи уверены, что вселенная состоит из слов. Если найдешь правильные слова, считали они, то сразу получишь Вечную Истину.
Но вот появилась современная наука, синтез "чистого умозаключения" греческой традиции и смиренного эмпиризма традиции мастеров-ремесленников. Все результаты стали выражаться на очень точных специальных "языках" различных отраслей математики. На протяжении нескольких столетий казалось, что наука сможет разгадать все тайны и ответить на все вопросы. В науке умозаключения о том, что "должна делать" Вселенная (согласно логике), сочетались с разработкой все более точных инструментов. Инструменты должны были сообщать нам о том, где и когда Вселенная не соглашается с нашей логикой или нашей математикой, - иначе говоря, о том, где и когда наша логика нуждается в пересмотре, а один вид математики - в коррекции со стороны другого вида. Ученым казалось, что, если в достаточной степени усовершенствовать инструменты, можно исправить все ошибки и в конце концов прийти к той самой Чистой Истине, которую Платон и компания надеялись поймать при помощи одной лишь логики, без всяких инструментов.
На этом этапе вселенная виделась как состоящая не из слов, но из уравнений. В один прекрасный день, думали ученые, мы сможем узнать "все обо всем" и описать изящными математическими формулами. Но эта вера умерла с появлением теории относительности Эйнштейна и квантовой механики Планка. Оба они открыли, хотя и по-разному, что человеческая нервная система, усиленная разработанными человеком инструментами, производит результаты не более "непогрешимые", чем просто человеческая нервная система без всяких инструментов.
Вот вам иллюстрация: скептики в древней Греции наблюдали относительность восприятия температуры человеком. Каждый философ в Афинах слышал об их экспериментальных доказательствах: если засунуть правую руку в чашу с горячей водой, а левую руку - в чашу с ледяной водой, а затем опустить обе руки в третью чашу, с теплой водой, то правая рука "распознает" воду в третьей чаше как холодную, а левая рука - как горячую.
Можно сказать, что все героические усилия Платона и Аристотеля были направлены на то, чтобы прорваться за пределы этой чувственно-обусловленной относительности при помощи "чистого умозаключения".
"Чистое умозаключение", однако, основывается на аксиомах, которые нельзя ни доказать, ни опровергнуть. Эти аксиомы появляются в сознании, приходя с уровня до-логического понимания. На этом уровне можно вообще не говорить, апросто жестикулировать и указывать пальцем (или махать жезлом, как любили делать мастера дзэн), потому что на этом уровне мы пытаемся указать на нечто такое, что существует до слов и категорий.
Но вот что плохо: аксиомы (правила игры), которые кажутся естественными и не подлежащими сомнению в одном племени (культуре), вовсе не кажутся естественными и часто подвергаются сомнению в других племенах (культурах). Вот и "самоочевидные" аксиомы Платона и его сорат...
Продолжение на следующей странцие...
