свобода или освобождение?" Большинство из нас ведет борьбу в противоречиях истинного и ложного, хорошего и плохого, приятного и отвратительного. Дзэн превосходит эти дуалистические мысли. Однако в тот момент, когда кто-либо говорит о своем дзэне, пары чудовищ возникают перед ним. Шао-шань не упомянул ни об абсолютности, но о единстве, ни о каком-либо другом религиозном понятии. Он оставил это тем, кто сделал религию своей профессией.
ГЭНРО: Ни истина, ни ложь.
Я дал вам высказывание;
Храните его тридцать лет,
Но не показывайте никому.
6. Обед Тоу-цзу
Тоу-цзу был приглашен на обед в известную столичную буддийскую семью. Глава семьи поставил перед монахом полный поднос травы. Тоу-цзу приложил кулаки ко лбу и оттопырил большие пальцы наподобие рогов. Тогда ему принесли обычный обед. Позже один монах попросил Тоу-цзу объяснить ему значение его странного поступка. "Авалокитешвара Бодхисаттва", - ответил Тоу-цзу.
НЕГЭН: Трудно сказать, почему глава семьи предложил Тоу-цзу траву. Может быть это объясняется поверьем, существовавшим в древнем Китае, что монах без реализации перевоплотится в быка. В настоящее время многие восточные монахи спят и едят как быки, но не работают так же усердно. Тоу-цзу, приняв на себя вину своих учеников, этим знаком быка приносит извинение перед всем миром. Дзэнские монахи обладают чувством юмора, и обычно веселы, доброжелательно воспринимая шутки и сарказмы. К тому времени, как Тоу-цзу наслаждался восточным угощением, он забыл инцидент с травой.
Монах, спросивший Тоу-цзу о его странном поступке, был собирателем забавных происшествий. На месте Тоу-цзу я не ответил бы монаху, но Тоу-цзу был очень добросердечен. "Авалокитешвара Бодхисаттва", - ответил он.
В Саддхарма-пундарика Сутре сказано, что Авалокитешвара проповедует во всевозможных формах. Некоторые буддисты боятся перевоплощения, думая только о себе и желая избежать его, но Боддхисатвы учения Махаяна делают себя сотнями и тысячами проявлений для счастья других каждый день недели.
7. Юнь-мень пирует в китайском храме
Однажды, когда Юнь-мень читал проповедь монахам, он спросил у них: "Хотите ли вы познакомиться с древними патриархами?" Прежде, чем кто-либо успел ответить, он указал своей палкой над головами монахов, сказав: "Древние патриархи прыгают по вашим головам". Затем он спросил: "Хотите ли вы увидеть глаза древних патриархов?" Он указал на землю под ногами монахов и ответил сам: "Они все у вас под ногами". После короткой паузы он сказал, как будто бы про себя: "Я устроил пир в китайском храме, но этих голодных богов никогда не удовлетворишь".
НЕГЭН: Какой шедевр мировой прозаической миниатюры! Вопрос Юнь-меня может быть задан с одинаковым успехом как в Европе или Америке сейчас, так и в Китае столетия назад. Любой обманщик, стоит лишь ему упомянуть о перевоплощениях мастеров, становится настолько популярным, что преуспевает. Тысячи людей в этой стране каждый день позволяют дурачить себя шарлатанам, поощряющим самые абсурдные и фантастические плоды своего воображения. Это было бы невозможно, если бы среди людей, верящих в религию или изучающих философию, не попадались бы такие, которых не удовлетворяют истинные ценности. Они похожи на идолов в китайском храме; аромат просветления витает вокруг них, но у них отсутствует чувство обоняния. Сотни и тысячи книг в библиотеках, скульптур в храмах напрасно предлагают истинные ценности этим идолам во плоти и крови! И эта великая проповедь Юнь-меня тоже затрачена впустую.
ГЭНРО: "Над нашими головами лишь голубое небо. Где же там древние патриархи? Под нашими ногами лишь хорошая земля. Где же глаза патриархов? Пир Юнь-меня был только тенью и конечно не мог удовлетворить голод богов. Хотите знать, как я пирую в храме? Я закрываю двери, ложусь на пол, протягиваю руки и ноги и дремлю. Почему? Ведь говорят: "В чашку, полную до краев, не влить больше чаю. Хорошая земля никогда не породит голодного человека".
8. Наставление Юнь-чжу
У Юнь-чжу, китайского мастера дзэна школы Сото, было много учеников. Один монах, прибывший из Кореи, сказал ему: "Я реализовал в себе нечто такое, чего не могу описать словами". "Почему же так? - спросил Юнь-чжу, - это должно быть не трудно". "Тогда сделайте это за меня", - ответил монах. Юнь-чжу сказал: "Корея, Корея!" - и прервал разговор. Позже один учитель дзэна школы Окю так прокомментировал этот случай: "Юнь-чжу совершенно не мог понять монаха. Их разделяло великое море, хотя они и жили в одном монастыре".
НЕГЭН: Юнь-чжу жил в юго-восточной части Китая в IX веке н.э. Монах из Кореи прибыл к нему через Желтое Море
и, возможно, также Восточно-Китайское море. Его энтузиазм был значительно больше, чем большинства странствующих монахов. Я могу представить, как он медитировал день и ночь, пока, наконец, не вошел в самадхи и не открыл свое истинное "Я", как будто пробудившись ото сна. В мире нет слов для описания того, что он достиг.
Сен Сяку однажды сказал: "Медитация - не трудное занятие. Это путь к давно потерянному вами дому". Юнь-чжу исходил из своего собственного опыта, когда он утверждал, что нетрудно выразить постигнутое. Монах находился в первом порыве реализации, поэтому он попросил учителя выразить это за него. Учитель сказал: "Корея! Корея!" - призывая его вернуться домой. Я ценю братскую любовь учителя, но я должен сказать, что он все же не описал то, что хотел монах. Ему следовало подождать немного и дать возможность монаху сказать это самому. Но и в этом случае восклицание не является описанием достигнутого. Как сказал мастер Нан-юэ: "Даже когда человек утверждает, что нечто является чем-то, он теряет это всецело". Монах просил о совершенно невозможном.
ГЭНРО: Монах Окю не мог понять Юнь-чжу. Хотя они и были современниками, между ними была огромная гора.
Нетрудно раскрыть рот;
Нетрудно описать что-либо.
Монах из Кореи был странствующим нищим,
Который еще не вернулся домой.
9. Суть Цзу-мина
Цзуй-ень, думая, что он уже достиг чего-то в дзэне, совсем молодым монахом оставил монастырь Цзу-мина и отправился странствовать по Китаю. Когда он через много лет посетил монастырь, его старый учитель спросил: "Скажи мне, в чем суть буддизма?" Цзуй-ень ответил: "Если облако не висит над горой, свет луны бороздит волны озера". Цзу-мин гневно взглянул на своего бывшего ученика: "Ты постарел. Твои волосы поседели, твои зубы поредели, а у тебя все еще такое представление о дзэне. Как можешь ты избежать рождения и смерти?" Слезы оросили лицо Цзуй-еня и он низко склонил голову. Через несколько минут он спросил: "Скажите мне пожалуйста, в чем суть буддизма?" "Если облако не висит над горой, - ответил учитель, - свет луны бороздит волны озера". Прежде, чем учитель кончил говорить, Цзуй-ень стал просветленным.
НЕГЭН: Ни на секунду не задумываясь о том, что действительность может отличаться от его воображения, Цзуй-ень годами дурачил себя ложными понятиями. Путешествуя, он, несомненно, свободно рассуждал о буддизме, заимствуя слова у других, и, в конце концов, он попытался ограничиться подделкой и в разговоре с учителем. Слова сами по себе были верны, насколько это возможно, но они не находили отзвука в глубине его сердца. Когда Цзу-мин гневно выбранил его, сердце Цзуй-еня впервые раскрылось, и он увидел свое собственное уродство. Со стыдом он склонил голову и спросил учителя о сути буддизма. "Если облако не висит над горой, свет луны бороздит волны озера", - был ответ. Это было не просто описанием прекрасного пейзажа, это было поистине посланием Будда-Дхармы. Если слушатель не постигнет истину в такой момент, то дзэн - самая бесполезная вещь в мире.
ГЭНРО: Цзуй-ень знал, как вести свою лодку по течению, но никогда не представлял себе, что кто-то может заставить его повернуть против течения.
Меха раздувают пылающий горн;
На наковальне куется меч.
Это та же сталь, что и в начале,
Но как изменился ее край!
10. Юй-шань держит (вмещает) это
Губернатор одной из провинций спросил Юй-шаня: "Как я понял, все буддисты должны овладеть Шила (принципами), хьяна (медитацией) и Праджня (мудростью). Следуешь ли ты принципам? Практикуешь ли медитацию? Достиг ли мудрости?" "Для чего бедному монаху столько лишнего?" - ответил Юй-шань. "Твое учение, должно быть, очень глубоко, - сказал губернатор, - но я не понимаю его". "Если ты хочешь вместить его, - продолжал Юй-шань, - ты должен взобраться на самую высокую гору и сесть на вершине или погрузиться в самое глубокое море и пройтись по дну. Если ты даже не можешь лечь спать, сняв бремя с ума, то как же ты можешь схватить и удержать мой дзэн?"
НЕГЭН: Тот, кто следует принципам, может хорошо медитировать; когда он становится искусным в медитации, он достигает мудрости. Так как все три - Шила, Дхьяна и Праджня - внутренне связаны и одинаково существенны, ни одно из них не может изучаться независимо. Губернатор же пытался понять учение, подобно экзамену на чиновника. Сам он часто назначал человека, который был лишен какого-то качества, но был снабжен избытком других качеств. Какой глупый вопрос задал он Юй-шаню! Если монах следует принципам недостаточно строго, он никогда не сможет завершить свою медитацию; если его медитация неполна, он никогда не достигнет истинной мудрости. Нельзя специализироваться в одном из трех.
В настоящее время имеются люди, изучающие дзэн, которые пишут книги, но никогда не занимаются медитацией и не ведут этическую жизнь, и "мастера" дзэна, которым недостает самых простых добродетелей. Хотя они бреют головы, носят желтые одежды и читают сутры, им никогда не постичь истинного значения Дхармы. Что поделаешь с этими подражателями?
Губернатор не мог понять чрезмерно высокого дзэна Юй-шаня, но когда он признал это, Юй-шань увидел, что надежда еще есть, и продолжал наставлять его.
ГЭНРО: Гора и море служат Юй-шаню в качестве иллюстрации. Поднявшись на вершину или спустившись на дно, вы лишь создадите иллюзию. Как вы можете вместить "это" на вершине или на дне? На высочайшей вершине негде сесть, на величайшей глубине негде поставить ногу. Но и это выражение не выражает истины. Что же тогда делать? (он повернулся к монахам). Идти работать в саду или рубить деревья.
ФУГАИ: Стоп! Стоп! Не пытайтесь втащить вырывающуюся кошку на ковер. Она будет царапаться и это усугубит дело.
НЕГЭН: Ну! Как выразить это?
11. Чжао-чжоу покрывает голову
Монах вышел в комнату Чжао-чжоу совершить сандзэн, и нашел его сидящим с головой, покрытой одеждой. Монах попятился. "Брат, - сказал Чжао-чжоу, - не говори, что я не получил твой сандзэн".
НЕГЭН: Сандзэн - это единение с дзэном. Вы становитесь дзэном, а дзэн становится вами. В школе Риндзая, когда ученик входит в комнату учителя для получения индивидуального наставления, это называется сандзэн в отличие от дзадзэн, который представляет собой медитацию в одиночестве или с другими. В школе Сото говорят, что сандзэн - это дзадзэн, т.е. посвящают себя медитации и весьма редко дают или получают наставления.
Это место не принадлежит ни к Риндзай, ни к Сото, а этот монах никогда не объявлял себя учителем. Когда вы приходите и искренне медитируете, я охотно присоединюсь к вам в дзэн-до. Если вы зададите мне вопрос по дзэну, я отвечу на него моим дзэном. Самое важное для вас это то, что вы становитесь дзэном, а дзэн становится вами. Сначала я никто, но я могу поддержать вашу медитацию или разрешить ваши сомнения. Не стремитесь прорабатывать один коан за другим, как вы решаете алгебраические задачи, но и не предавайтесь вялой медитации без поощрения индивидуальными наставлениями.
Вечер, вероятно, был холодным, и Чжао-чжоу накрыл голову одеждой, отяжелевшей от латок и заплат. Так как монах не мог входить в комнату учителя ни для чего, кроме дзэна, почему он заколебался и попятился? Фугаи сказал: "Монах был глупцом, думая, что мастер спит, как любой другой рассеянный человек. Но даже спящий тигр наводит сильную дрожь на окружающих. Монах походит на человека, проходящего через алмазные россыпи с пустыми руками. Обратите внимание на сияние любящей доброты Чжао-чжоу, когда он сказал: "Брат, не говори, что я н...
Продолжение на следующей странцие...
